До смерти и дальше

      — Что же мне делать — один против всех,       Как поступить и куда мне идти?       Я у врага только вызову смех,       Шансы мои — один к десяти ... — хрипел музыкант для развлечения честного люда песню из известного ярмарочного представления. Нечестный люд в такой час в таверне представлял один только Пэйт, но и тот будто спал с открытыми глазами над пустой кружкой, забившись в дальний угол зала.       Конечно, он не спал, а лишь методично, стараясь не сбиться, перебирал в голове все доступные ему варианты действий, мысленно взвешивая их плюсы и минусы. Это всегда помогало, когда у проблемы отсутствовало очевидное решение. Сейчас был как раз такой случай.       В первую очередь, Пэйт никак не мог определиться, стоит ли пытаться вытащить Крейтона, или лучше оставить его и дальше идти в одиночку.       Того кинули в тюрьму вчера. Пэйт явно недооценил масштаб дурной славы своего товарища — на Крейтона, как оказалось, велась полноценная облава. За городом их окружили человек двадцать солдат. Пэйт было подумал, что откуда-то стало известно про легшее на них с Крейтоном Проклятие, но нет. Капитана отряда, маленького человека с властными манерами, Пэйт нисколько не интересовал — жестом руки тот приказал ему проваливать по-хорошему. Крейтон, уже взявшийся за топор для своего последнего смертного боя, увидев, что Пэйт действительно уходит, смерил напарника таким презрительным взглядом, что у того вспыхнули уши. Но что он мог сделать против двадцати? Встретить смерть рядом с Крейтоном? Неописуемая глупость.       Публичную — позорную — казнь назначили на десятый день от дня поимки. Весь город приглашали посмотреть, как знаменитый убийца по прозвищу Рыцарь лишится головы от удара своего же топора. Волнующее обещало быть зрелище.       До тех пор Крейтона, все знали, удерживали в Нирхейме — самой старой тюрьме Мирры, практически, небольшой крепости прямо рядом с городскими стенами. Политических преступников давно уже держали не в ней, и тюрьма, куда кидали теперь одних только нищих да закоренелых негодяев, постепенно ветшала, но все еще оставалась неприступной. Крепость была четырехугольной, с еще одной квадратной башней внутри — невысокой, но уходящей далеко вглубь. На том знания Пэйта об этом месте заканчивались. Способа освободить Крейтона оттуда он не представлял.       — Повторить? — когда тонкий голос вырвал его из раздумий, Пэйт не сразу осознал, что происходит и где он. Маленькая служанка (он знал, что ей должно быть около девятнадцати, но выглядела она с натяжкой на двенадцать), заметив его растерянность, улыбнулась и, указав на пивную кружку, вновь спросила:       — Повторить?       — Нет, спасибо, — смущенно откликнулся он, — Привет, кстати.       — Привет и прощай, — вновь улыбнулась она.       — Почему «прощай»? — без особого любопытства поинтересовался Пэйт.       — С сегодняшнего вечера я тут не работаю.       — Торгар тебя отпустил? — к служанкам владелец трактира был крайне жесток. — Просто так?       — Торгару сразу знать о моем уходе не обязательно, — пожала плечиками она. — Да и пусть попытается достать меня из Нирхейма.       Пэйт от удивления чуть на стуле не подскочил:       — Откуда?!       — Да не переживай, — засмеялась она, неправильно поняв его реакцию. — Я там буду не заключенной, а помощницей кухарки. Подруга сестры пристроила. Платят не то, чтобы щедро, но хоть отношение человеческое...       Пэйт, наконец, справился с удивлением и вновь уставился в пустую кружку. Кажется, сама Судьба только что неоднозначно намекнула ему, что спасти Крейтона все-таки стоит. И вручила ключ, позволяющий это сделать.       — Саги расскажут, что мудрость всегда       Ценилась дороже сокровищ,       И полчища чудовищ       Не могли одолеть мудреца,       И полчища чудовищ       Не могли одолеть хитреца... — мощный голос барда действительно пробирал до костей, Пэйт бы с удовольствием слушал его весь вечер, не будь у него важного дела. Песня перекрывала все прочие звуки, даже несмотря на то, что в трактире сегодня было людно как никогда. Лавок на всех желающих сесть не хватало, места для танцев тоже почти не осталось — слишком плотная собралась толпа, служанки (маленькой знакомой Пэйта среди них давно уже не было) с трудом протискивались между людей, держа по четыре полных кружки в каждой руке. Пэйт нашел глазами Торгара. Здоровяк улыбался, явно мысленно подсчитывая прибыль. Заметив, что Пэйт на него смотрит, ухмыльнулся и поднял большой палец вверх — именно Пэйт подал Торгару идею пригласить на один вечер настолько известного — и дорогого — музыканта, иногороднего. Слух о выступлении быстро облетел окрестности, и люди пришли почти всех сословий — даже дурная репутация «Пьяного грима» и слухи о связи владельца с преступными шайками не отпугнули.       Предстояло еще немного подождать. Период бездействия — самый противный. Пэйт нервно раскурил трубку, чтобы скоротать время.       — Эй, парень, — раздался над ним голос. Пэйт вскинул голову — рядом с ним, неловко улыбаясь, стоял молодой комендант Нирхейма — пришел прямо со службы, не сняв алого сюрко с гербом.       Он указал на трубку:       — Можно мне... Завязать хотел, трубку выбросил даже, а оно все никак.       — Если хочешь — дарю, — подавив удивление от уже второго странного совпадения отозвался Пэйт. Он полагал, отыскать коменданта в толпе может стать проблемой. О том, что комендант обязательно придет, сообщила бывшая служанка Торгара. — И кисет с табаком возьми, мне не жалко.       — Ого! — восхитился комендант и, благодарно хлопнув Пэйта по плечу, с наслаждением закурил.       Пэйт, притворившись, что галантно уступает место на лавке рыжеволосой девице, встал и протиснулся в толпе прямо за спину коменданта. Люди плотно обступали со всех сторон, их взгляды устремлены на барда. Никто не заметил, как Пэйт осторожно извлек небольшие кусачки, купленные им у оружейника, и перерезал несколько проволочных колечек, с помощью которых ключи крепились к большому железному кольцу на поясе начальника тюрьмы. Ключей в связке была уйма, но Пэйт — спасибо бывшей служанке — отлично знал, какие ему нужны. Несколько простых и почти одинаковых — от внутренних дверей, самый маленький — от сундука с имуществом заключенных, самый длинный и замысловатый — от камеры Крейтона.       Дело заняло меньше минуты.       Затем Пэйт направился к стойке для оружия — как и в любой таверне, в «Пьяном гриме» людям — не из банды, конечно — полагалось сдавать все, что длиннее кухонного ножа. Охранять имущество гостей Торгар, не ожидавший такой жуткой толпы, как обычно никого не поставил. Прямо у стойки, но спиной к ней, то и дело привставая на цыпочки и вытягивая шею, топталась какая-то толстая девушка, под прикрытием ее широкой фигуры Пэйт незаметно взял меч и лежащий рядом закрытый шлем коменданта и выскользнул с ними во двор через боковую дверь.       Что же, взамен он оставил коменданту трубку с табаком, так что это можно и честным обменом назвать.       От того, что в его таверне украли недешевое оружие и шлем у Торгара будут серьезные проблемы, но Пэйта это нисколько не занимало. Если все удастся, они с Крейтоном все равно не останутся в Мирре. Если нет... проблемы Пэйта окажутся куда серьезнее, чем у трактирщика.       Красное сюрко с гербом Пэйт уже припрятал — в отличие от прочих вещей коменданта, достать такое же не составило труда. Кожаная броня у него с Пэйтом и вовсе была почти одинаковой. В Нирхейме, как сообщила все та же бывшая служанка, имя которой постоянно вылетало у него из головы, денег почти не водилось. Охрана тюрьмы поступали на службу со своей броней, какая у кого имелась (а имелся, чаще всего, простой кожаный комплект, как у всех. Молодой комендант в этом плане оказался не богаче остальных). Тем, кто патрулировал тюрьму по внешнему периметру, еще выдавались красивые форменные сюрко и закрытые шлемы, те, кто сторожил камеры внутри, могли даже доспехов не иметь. Все это Пэйт учел, разрабатывая свой план.       Он подходил к боковым воротам крепости нетвердой походкой довольно пьяного человека. Открыли ему сразу — Пэйт не знал, приняли ли его за коменданта (вряд ли — кольца с ключами он при себе не имел) или за кого-то еще.       — Ну что, как поют? — Весело спросил его кто-то, кто именно Пэйт не разглядел из-за забрала. — Или ты из-за шума вина в ушах ничего и не услышал?       Пэйт неопределенно махнул рукой и вышел из караульной во внутренний коридор. В спину ему раздались смешки.       Внутри крепости было очень темно, видимо, на освещении тоже экономили, но Пэйт помнил, куда ему идти. Что, интересно, сделают с бывшей служанкой Торгара, когда свяжут с ней побег Крейтона? А они наверняка свяжут... Впрочем, какая Пэйту разница, что. Ей самой надо было сначала об этом подумать, прежде чем помогать ему за то ничтожное количество золота, что Пэйт предложил. Хотя для нее сумма наверняка казалась непомерно большой. И ведь хитрости выдать Пэйта ей тоже не достанет...       Внутренняя охрана встретилась ему всего два раза, оба стражника из доспеха имели одни лишь открытые шлемы, и оба явно удивились тому, что человек из внешнего патруля идет по темному коридору, да еще и с опущенным забралом. Пока никто не начал задавать вопросов, необходимо было переодеться.       Пэйт прошмыгнул в комнату, где хранили вещи заключенных. У дальней стены лежал шлем самого Пэйта — тоже девчонка постаралась. Пэйт отпер сундук, кинул поверх кольчуги Крейтона красное сюрко и шлем коменданта, а заодно и свою кожаную куртку — слишком серьезная защита лже-стражника тоже могла привлечь ненужное внимание. Этого стоило всеми силами избегать — Пэйт понятия не имел, сколько у него времени до того, как кто-нибудь заподозрит, что происходит неладное, но он стремился как можно дольше оттягивать этот момент.       Существенным минусом кожаной брони Пэйт считал то, что снимать или надевать ее приходится по сто лет — обилие ремней и креплений не оставляло возможности быстро ее надеть в случае опасности. Пэйт сам, как мог, попытался с этим справиться — теперь на его куртке по боку шла череда незаметных кнопок и крючков, наплечники были намертво приточены одним краем к дубленой коже — так всю конструкцию возможно стало стащить или надеть через голову секунд за двадцать-тридцать. Часть металлических пластин Пэйт убрал — особенно те, что звенели друг о друга при ходьбе. И это еще не все изменения. Пэйт не был мастером по работе с кожаной броней, но необходимость — мать изобретательности. Сейчас Пэйт оставил на себе лишь перчатки — с добавленным им набором отмычек и лезвий за каждым отворотом, пояса — под двумя сумками крепились ножны с короткими кинжалами, и в самих поясных мешочках хранилось много чего полезного, например, самодельные дымовые шашки, да сапоги с ножом в каждом голенище.       Взгляд его задержался на огромном топоре Крейтона, но взять его с собой не представлялось возможным. А жаль, Крейтон бы обрадовался ему. Надвинув шлем на глаза посильнее, Пэйт выбрался из хранилища и направился во внутренний двор. Стоило поспешить.       Больше никто из встреченных им внутри крепости не обращал на него внимания. Факел он не зажигал, и темную фигуру непросто было бы различить. Ко всему прочему, во дворе оказалось пусто.       А вот сразу у входа во внутреннюю башню обнаружились два стражника. Ни один не успел издать и звука. Еще один находился в самом низу, у клетки Крейтона. «Рыцарю», как особо известному своими злодеяниями убийце, не поскупились предоставить самую отвратительную камеру из имевшихся. Пэйт старался ступать как можно тише, но в том не было необходимости — охранник беспробудно спал.       Крейтон тоже спал, но чутко, и очнулся как только громкий храп его сторожа резко прервался.       — Ты! — Воскликнул он, увидев Пэйта. Он, видимо, перепутал явь со сном. — Трус и предатель!       Пэйт остолбенел от такого заявления:       — Трус? Значит, я тут разыгрываю из себя сказочного прекрасного принца, вытаскиваю тебя из заточения в башне, а меня называют трусом? — он, наконец, справился с замком. — На выход, белокурая принцесса! — И Пэйт кинул Крейтону меч коменданта, решив, что сам обойдется припрятанными кинжалами.       Только тут Крейтон окончательно проснулся.       На обратном пути трупов они оставили существенно больше. В основном оставлял Пэйт, бесшумно бежавший впереди. Крейтон, впрочем, воссоединившись со своим топором, тоже решил не отставать.       Вдвоем они перебили караульных и проскользнули под внешними стенами крепости к небольшой роще, где Пэйт еще утром спрятал оседланных лошадей. Восходила луна. Лишь когда они скрылись за деревьями, в крепости подняли тревогу.       Дело оказалось даже проще, чем Пэйт ожидал.       — Что теперь? — хрипло спросил Крейтон, когда их лошади трусили по узкой тропинке через рощицу. Если погоню и пошлют сразу же, ночью, то точно не в этом направлении. Лишь бы только лошади в темноте не переломали ноги.       — Теперь, — глаза Пэйта блеснули из под шлема, — как и собирались. В Дранглик.