***
На следующий день после такого сумбурного Сочельника Гермионе не хотелось никого видеть и слышать. Она сидела за письменным столом в кабинете своего отца перед чистым листком бумаги и кипела от ярости, составляя письмо другу. Как мог Гарри её так подставить? Ведь знал, что она ни за что не согласится добровольно снова посетить этот «Кровавый Особняк»! Он знал, как тяжело ей до сих пор вспоминать те пытки; как до сих пор, время от времени возникает зуд под позорным шрамом «Грязнокровка». И всё же, обманом отправил на встречу к Малфою! «Свидание» состоялось не так, как она себе представляла. Гермиона ожидала со стороны Малфоя презрение, пренебрежения, игнорирование, в конце концов. Но совсем не такого гостеприимства от бывшего слизеринца. Он был спокойным и приветливым, даже пытался шутить, но только до определённого момента… Когда Малфой сорвался, казалось, от пустякового обвинения — ведь он и вправду являлся бывшим Пожирателем смерти, — на что здесь обижаться? — Гермиона увидела его совершенно с другой стороны. Такого страха она не испытывала даже во время войны. Что-то незримо изменилось в Малфое, на подсознательном уровне заставляло сжиматься и не дышать. От него веяло силой, которая вызывала страх жертвы перед охотником. Как такое возможно? Гермиона не могла логически это объяснить. Справедливости ради она не собиралась спускать поступок Гарри на тормоза. Она обязательно выскажет ему всё, что думает о нём и о ситуации в целом. Врываться к нему в отдел было бы глупо, и, мягко говоря, не тактично; поэтому Гермиона решила написать Поттеру гневное письмо, заколдовав его в Громовещатель. Пусть ему будет стыдно за то, что тот так её подставил и, не считаясь с её чувствами и мнением, отправил к ненавистному однокурснику. Написав письмо, Грейнджер с чувством выполненного долга запечатала красный конверт и поставила сургучную печать. Затем она достала ещё один лист и глубоко вздохнула. Она знала, что по регламенту необходимо написать подробный отчёт о посещении помилованного для Министра Магии Кингсли Бруствера. Поэтому, собравшись с мыслями, стала строчить на листке привычные сухие слова и термины офисного языка. Гарри обязательно бы заявился к ней сюда, или в её дом в Англии и попросил информацию для этого отчёта, но Гермиона не готова была пока к разговору тет-а-тет с другом. На неё и так давили со всех сторон: помощь и учёба в школе, обязанности в Аврорате, шаткие отношения с Роном… Она не хотела подрывать ещё и дружбу с Гарри; поэтому, подготовив все бумаги, она отдала их матери и попросила передать два конверта Гарри, когда он объявится здесь. Сама же, собрав чемодан, отобедав с родителями, отправилась в свой дом, место, где родители ее вырастили, место, где сейчас полно снега, а вокруг все мерцает яркими рождественскими огоньками.***
В гостиной австралийского дома Грейнджеров стоял Гарри Поттер и неловко переминался с ноги на ногу. Он знал, что от подруги за его выходку влетит по первое число, и готов был принять все удары. Вот только не при посторонних. Гарри опасался, что Гермиона явится в офис с самого утра и устроит разнос при Колине Брекли — Авроре второго ранга и его наставнике. Ведь данная замена была выполнена ему в обход, хотя и утверждена Кингсли. На шум из коридора вышла мать Гермионы. — Миссис Грейнджер, добрый вечер! — поздоровался Гарри Поттер. — Простите, если помешал. — А, Гарри, — Миссис Грейнджер широко улыбнулась юноше, повела рукой в сторону дивана, — ты всегда желанный гость в нашем доме, дорогой! Присаживайся. Чаю? — Нет, спасибо, — отказался Гарри и смущённо взглянул на женщину. — Гермиона дома? Миссис Грейнджер сочувственно взглянула на сконфуженного парня. — Гермиона рано утром отбыла в Англию, — грустно ответила она. — Захотела побыть одна и подготовиться к предстоящему семестру в школе, и… кажется, она говорила что-то о невыполненной работе в министерстве. В общем, как я поняла, моя девочка, как всегда, завалена делами. Поттер ещё больше вжал голову в плечи. По всей видимости Гермиона не сказала родителям, куда он её вчера так бесцеремонно утащил, наваливая ещё одну проблему на хрупкие плечи ответственной подруги. — Мне очень жаль, — зачем-то ляпнул Поттер. — Спасибо, что сообщили, но мне пора бежать; я отлучился только на несколько минут, — он уже ступил одной ногой в камин, осознавая, что позорно сбегает. — Гарри, подожди. Гермиона просила отдать тебе вот эти два конверта. Сказала, что это срочно. Увидев красный конверт, и моментально узнав в нём Громовещатель, Гарри нервно сглотнул. Если он прикоснётся к нему, то родители и, в общем-то, все соседи узнают, во что он втянул Гермиону, пусть всего на один вечер. Поттер уважал родителей подруги и знал, с каким теплом они относились к нему, поэтому не хотел подставляться. Судорожно соображая как поступить, Гарри нервно провёл рукой по волосам. Понимая, что пауза затянулась и миссис Грейнджер, протягивающая ему письма уже в удивлении подняла брови, он быстро достал волшебную палочку и носовой платок. — Миссис Грейнджер, не могли бы Вы положить письма на стол, — удивлённый взгляд женщины ещё больше расстроил Поттера. — Пожалуйста. Сведя брови, мать Гермионы обескураженно взглянула на Гарри и положила на кофейный столик оба конверта по отдельности, для верности отойдя на два шага назад, предполагая, что данные документы могут таить в себе что-то опасное. — Не бойтесь! — видя реакцию женщины, Поттер поспешил её успокоить. — Для Вас эти письма никакой опасности не несут, а вот для меня — да. Поэтому я заберу их магическим способом. — Я не понимаю, Гарри, зачем моей Гермионе причинять тебе вред! Лицо Поттера на миг свело судорогой. Он стыдливо взглянул на неё и, не говоря ни слова, взмахнул палочкой, транфигурируя платок в небольшой мешочек. Раскрыв его, он манящими чарами призвал конверты в кулёк и с облегчением сунул его в карман. — Она не причинит мне вред этими письмами, — он ещё раз виновато взглянул на Миссис Грейнджер. — Простите, но я не могу Вам рассказать. Это связано с работой. Спасибо за уделённое время, но мне пора. Женщина лишь кивнула, видя, как молодой человек покидает гостиную, исчезая в зелёном пламени камина.***
Гарри вышел из камина в доме на Площади Гриммо и опустился в потёртое временем кресло. Он в первую очередь появился в кабинете наставника в Министерстве и попросил освободить его на пару часов. Брекли без лишних слов дал добро. Теперь Поттер сидел в своей гостиной и смотрел на хлопковый свёрток, где его ждало поругание от лучшей подруги. Как же он не хотел её обижать и тем более портить с ней отношения! Он смело мог сказать, что Гермиона была для него лучшей подругой, сестрой… самым лучшим человеком в этом мире. Он не хотел терять её расположение и доверие. Вздохнув, Поттер раскрыл мешочек и с замиранием достал первый попавшийся конверт. В руке был белого цвета конверт без надписи. Мысленно обругав себя за трусость, Гарри повторно смело сунул руку в мешок и достал красный конверт. В этот же момент по комнате раскатом грома прозвучали первые строки письма подруги: Гарри Джеймс Поттер, как ты мог меня так подставить?! Отправить к мерзкому Драко Малфою на аудиенцию и рассчитывать, что тебе сойдёт это с рук?! Нет, милый мой друг, ты опрометчиво ошибаешься! Я глубоко рассержена твоим поступком и признаюсь — чуточку разочарована в тебе. Ведь ты знаешь, как мне тяжело вспоминать последнее посещение того злополучного замка! Как мне до сих пор снятся кошмары, а ты просто кинул меня в один из них, не позаботившись даже предупредить, с кем мне придётся столкнуться! Больше и думать не смей, что я соглашусь на подобного рода подмены! Мне хватило и этой! Я еле ноги унесла от горячо оберегаемого тобою подопечного! На этом всё, мой друг! В белом конверте отчёт о нашем свидании с твоим вверенным. Хорошего тебе дня, Гарри, и не хворать до следующих праздников! Несколько раз моргнув, Поттер пришёл в себя и смог вздохнуть. С позором понимая, что всё время, пока Громовещатель изрыгала гневный голос Гермионы, он задерживал дыхание. Гарри всегда боялся Гермиону. Со школьной скамьи опасался её и уважал за стойкость духа, способность видеть в людях хорошее и острое чувство справедливости. Как раз таки сейчас он сам отхватывал поругание по всей справедливости. Он заслужил. Прокручивая в голове содержание письма, он вспомнил, что Гермиона упоминала Малфоя. «Я еле ноги унесла от горячо оберегаемого тобою подопечного!» Что это белобрысый хорёк мог сделать с ней? Если бы он применил к Гермионе хотя бы жалящее заклинание, то Гарри бы узнал. Надзор не пропустил бы более сильные и опасные заклинания, хотя, помня о том, что ограничение записывает любое заклинание, применённое подопечным в специально отведённый свиток пергамента, это подтвердит, что Драко почти не пользуется магией, что весьма странно, учитывая его чистокровность и неспособность обслуживать себя самостоятельно. Хотя, всё могло измениться после депортации его семьи… Гарри вскочил с места, кипя от гнева, не глядя запихал конверт с отчётом во внутренний карман мантии и, бросив горсть летучего пороха в камин, гаркнул название пункта назначения: «Малфой-Мэнор». — Малфой! — свирепо проорал Гарри, стоя в полумраке Большой гостиной. — Где ты, чёртов слизеринец! Ответа не последовало. Зарычав, Поттер прошёл по комнате, вышел в коридор. Снова послышалось многоголосное ворчание завешанных портретов, на что Гарри рыкнул: «Да заткнитесь вы» и быстро вышел в просторную тёмную залу. — Что-то вы зачастили с проверками в мою скромною обитель, — прозвучал тихий, вкрадчивый голос из глубины комнаты. Гарри на мгновение замер и огляделся. В комнате была непроглядная темнота, лишь тонкие полоски щелей не плотно закрытых ставней на окнах определяли окружающее пространство. — Малфой! Нам нужно поговорить! — натянутым голосом, едва сдерживая крайнее негодование, проговорил Гарри. — Говори, я слушаю, — ответил Драко по-прежнему скрытый тьмой комнаты. — Я предпочитаю разговаривать с видимым мною собеседником, Малфой! Выходи! — Гарри достав палочку зажёг Люмос и попытался найти в темноте хозяина дома. Драко сидел прямо на полу, опираясь о стену головой, уперев локти в колени. — Рад за тебя, но мне и так неплохо, — не двигаясь с места, ответил Драко, заранее зная, зачем пожаловал его многоуважаемый куратор. — Ну давай, начинай, я жду. Такая наглость взбесила Поттера ещё больше. — Поднимайся, хорёк! Посмотри мне в глаза и ответь, по какому праву ты посмел её напугать? Малфой не шелохнулся. Он по-прежнему сидел на ледяном полу и не отвечал. — Я с кем разговариваю, Малфой? — не успокаивался Поттер. В особняке было настолько тихо, что посетитель без труда расслышал тихий ответ. — По всей видимости, с хорьком, а я далеко не из семейства куньих, — устало прошептал Драко. — Слушай, Малфой, не ёрничай! Отвечай на мои вопросы, иначе будут последствия! — Что, Поттер, власть почувствовал? Какова она на вкус? Скажи. Я сгораю от любопытства! — Я сказал — отвечай на вопрос! Что ты наговорил Гермионе? Зачем, а главное как ты её напугал?! Молчание. — Я не потерплю такое отношение к близкому мне человеку, ясно тебе?! — Тогда зачем ты её отправил ко мне? Если ты так её бережёшь, то какого драккла она припёрлась в Сочельник ко мне на порог в открытом летнем платье? — воскликнул Малфой, поднимаясь. — Она вся замёрзла, пока искала меня! Если ты так о ней беспокоишься почему же не предупредил о том, что ей там, куда ты её закидываешь, как минимум будет холодно! Каждое слово Малфоя сильно резало совесть. Поттер и так корил себя за свой не очень-то обдуманный поступок, а тут ещё Малфой тыкает его носом в то же дерьмо! Не желая признавать правдивость и уместность слов бывшего слизеринца, Гарри поднял палочку, предостерегая: — Малфой! Я тебя предупреждаю, прикуси язык пока не поздно, иначе… — Иначе, иначе… Бла-бла-бла, — с издёвкой протянул Драко, подходя ближе к Поттеру. — Снова эти пустые угрозы и заезженные предупреждения. Гарри опять открыл рот, чтобы предупредить Малфоя, но тот его перебил: — Хочешь знать, что здесь произошло? — засовывая руки в карманы брюк, задал вопрос Малфой. — Всё до банальности просто: она пришла в мою комнату вся продрогшая. Согрелась, затем, она немного рассказала, как обстоят дела в школе, объяснила, почему ты скинул свои обязанности на неё. Потом я банально предложил ей выпить в честь праздника. — И это всё? — удивился Гарри. Малфой стрельнул в Поттера быстрым взглядом. — Не совсем, — уклончиво ответил Драко. — Вероятно, ты упустил момент, когда она в страхе сбегает из этого пыльного логова. Драко хмыкнул, не сводя взгляда с ненавистного Героя. Как же он был прав… — Вероятно, да. Она убежала отсюда только потому, что я немного грубо её оборвал, когда она весьма дерзко стала тебя защищать, высказывая неприятные для меня вещи, — пожал плечами Малфой. — О… — озадачено и смущённо почесал затылок Гарри. — Ясно. Драко прошёл дальше по залу, не особо заботясь о Поттере. — Надеюсь, ты закончил свой допрос? А то я бы хотел принять ванну, — как бы между прочем кинул из-за плеча хозяин дома. — Согласись, было бы странно продолжать интервью в таком интимном месте. Поттер, раскрыв рот от такой наглости, смотрел, как белокурая макушка исчезает в темноте. Глухой звук закрывающейся двери оповестил посетителя о полном завершении разговора.***
Это был первый раз, когда его визит к Драко Малфою прошёл так оживлённо. Все его проверки сводились к монотонной и безликой констатации бытия: ел, спал, гулял, читал… Малфой, не желая вести более живой и конструктивный разговор с бывшим ненавистным сокурсником, всячески избегал даже смотреть на него. Однажды, не поступившись своей наглостью, Драко, сидя в кресле у камина в своей комнате просто левитировал Поттеру лист пергамента с перечисленными по пунктам действиями, что произвёл между проверками за эти три недели. Общение у них не клеилось, хоть Гарри и посещал подопечного уже длительный срок. Брекли наседал на своего стажера, требовал результат. По мнению руководства, посвящённого в детали дел, Поттер должен был разговорить Малфоя, так как тот представлял для Аврората ценность. По их мнению помилованный знал имена скрывающихся Пожирателей и места их нынешнего пребывания. К тому же, они подозревали, что он продолжал контактировать с некоторыми из них. Но всё это было лишь абсолютно бездоказательными домыслами. Вернувшись в Министерство, Гарри сел за свой письменный стол, с облегчением понял, что ещё есть время перевести дух после напряжённого разговора с Малфоем. Вспомнив, что второй конверт остался не прочитанным, Гарри поспешно достал отчёт из внутреннего кармана мантии. Развернув его и пробежав глазами по строчкам, он удивлённо замер. — Нет. Этого не может быть! Вскочив с места, Поттер вылетел в коридор и быстрым шагом пошёл к лифту. Поднявшись на нужный уровень, Гарри вышел из лифта и почти бегом припустил к кабинету Министра Магии. Поспешно войдя в приёмную, он притормозил у стола секретаря. — Мисс Дженкинс, здравствуйте. Мистер Бруствер у себя? — стараясь не смотреть на помощницу, Поттер уставился на висящую позади неё эмблему министерства. Элоиза Дженкинс была одной из тысячи воздыхательниц Героя Войны. Блондинка лет двадцати пяти с карими глазами была хороша собой, но Поттера она не интересовала. Всё это внимание его только раздражало. Так же как и до того, как закончилась война. — Оу! Мистер Поттер, — томным голосом проворковала та, — да, Мистер Бруствер здесь, но у него встреча. — Вы можете сообщить ему, что я пришёл по очень срочному делу. Это касается дела номер тринадцать. Гарри знал, что эта особа отчаянно хотела захомутать его, но Поттеру не было до этого никакого дела. — Мистер Поттер, я же просила называть меня просто Элоиза или Элли, без всяких «вы», — хлопала та ресницами. Гарри пропустил щебетание девицы мимо ушей и выжидающе на неё посмотрел. — Пожалуйста, сообщите Министру о том, что я намерен с ним переговорить. Это срочно! Секретарша недовольно поджала губы и, выйдя из-за стола, прошла в кабинет. Через минуту вышла и снова уселась за стол, обиженно взглянула на предмет своего обожания. — Мистер Бруствер готов Вас принять через пять минут. Кивнув, Гарри стал расхаживать по приёмной, нервно поглядывая на часы. Перерыв, который одобрил Колин, уже подходил к концу. Вскоре дверь кабинета распахнулась, и в приёмную вышли три чиновника из отдела «Регулирования магических популяций и контроля над ними». Гарри узнал их по характерным нашивкам на рабочих мантиях. Поттер кивнул в знак приветствия и нетерпеливо вытянул шею, пытаясь найти взглядом Кингсли. Он не заставил себя ждать. Вышел на порог кабинета и пристально посмотрел на брюнета, кивнул и пропустил в кабинет. — Что стряслось, Гарри? — обеспокоенно спросил Кингсли. Поттер быстро вынул листы бумаги из конверта, и без лишних слов протянул их Кингсли. Бруствер, не сводя тёмных глаз с Поттера, осторожно принял документ, но не спешил разворачивать. — Что это? — он подозревал, что это могла быть какая-то угроза или ещё того хуже — ультиматум от объявившийся группировки ПСов… — Это отчёт Гермионы о посещении Малфой-Мэнора в Сочельник. Кингсли сел за свой стол, развернул листы и вдумчиво стал читать написанное. Через пару минут он вздохнул, задумчиво почесал подбородок и посмотрел на посетителя. — Что ж, думаю это всё упрощает. Как считаешь, она справится? — Думаю да, но считаю, что её нужно разгрузить в делах. Если Вы официально её назначите, то она не сможет отказаться, но я, со своей стороны, буду требовать для неё повышенной защиты. — Да, я согласен. От Малфоя можно ожидать всего. Что касается назначения — это будет сделано в течение нескольких дней. Сам понимаешь, бумажная волокита, а я, хоть и Министр, но ускорить дело не могу — иначе это может вызвать ненужные пересуды. После я вызову её на разговор для предварительного введения в курс дел. Поттер кивнул и, направившись к двери, замер. — Я бы ещё хотел попросить Вас об услуге, Мистер Бруствер. — Всё что нужно. — Могу я просматривать отчёты Гермионы до официальной регистрации? — озвучил свою просьбу Гарри и добавил: — По личным причинам. Кингсли сцепил в замок пальцы и взглянул на юношу. — Могу я узнать, что за причины? — приподнял он тёмную бровь. Гарри на миг замялся, прикидывая, стоит ли говорить. — Для писем Нарциссе Малфой. Она просила писать хоть что-нибудь о сыне, так как сам он очень редко пишет. Кингсли кивнул. Он доверял Поттеру и знал, что глупостей тот не совершит.