"Побеждать ты умеешь, но не умеешь пользоваться победой" Плутарх
Интегру нестерпимо клонило в сон. Работы было не початый край, но перед глазами все предательски плыло. Стрелки на больших часах показывали всего лишь полдевятого вечера. В это время обычно только начиналась вся ночная работа организации: выезды, звонки. Интегра уже и забыла, когда удавалось лечь спать раньше часа ночи. Она сняла очки и с силой потерла переносицу. Не помогло. Интегра промаялась за столом еще с четверть часа, отчаянно борясь со сном. Но после пятой испорченной бумаги обреченно откинулась в кресле. Нет... надо идти спать... С такими темпами больше потом переделывать придется. Сон наваливался, рассеивая внимание. Вечерний полумрак убаюкивал. Интегра не глядя взяла чашку и отпила остывший чай. Поморщилась. Гадость... Уолтера в поместье очень не хватало. Только вернув чашку на поднос, Интегра заметила открытую коробку конфет. Нахмурилась. Подарок от Малфоя. Она взяла коробку и озадаченно повертела в руках. Зачем ее притащила служанка? Звонок телефона разорвал тишину, заставив хозяйку поместья подпрыгнуть. Конфеты рассыпались по столу. Интегра раздосадовано выругалась и сняла трубку: - Особняк Хеллсинг. - Доброй ночи. Девочка узнала отца Гровера и улыбнулась. Экзорцист давно не появлялся, хотя в поместье раньше был частым гостем. Интегра облокотилась о стол, и устало потерла лоб. Сон заставлял глаза невольно закрываться. Оставаться в сознании становилось тяжелее с каждой секундой: - Здравствуйте, чем обязана? Отец Гровер просил разрешения взять с собой Гарри на какой-то очень редкий ритуал. Интегра слушала, автоматически складывая конфеты обратно в коробку. А почему бы и нет? Для Гарри точно лишним не будет. По своему любимому экзорцизму он наверняка соскучился. Леди Хеллсинг дала согласие. Сговорились, что священник заедет за Гарри утром. Интегра презрительно сдвинула подаренную коробку на край стола и с трудом сфокусировалась на написании короткого послания Дамблдору. Удача неугомонно прыгала рядом, стуча острыми коготками по дереву столешницы. Как добралась до кровати, Интегра не помнила. Когда леди Хеллсинг крепко спала, в темноте кабинета прошмыгнула светлая тень. Маленькое лопоухое существо воровато метнулось от шкафа к столу. Трясущимися ручками с длинными тонкими пальцами схватило со стола коробку конфет и исчезло.***
Алукард сидел в пустом классе истории магии и злился на себя. И кто его за язык дернул ляпнуть про контрольную работу? Две огромные кипы бумаг угрожающе белели на краю стола. Как теперь все это проверять? Вампирская скорость, конечно, в плюс. Алукард обреченно взял в руки первый попавшийся лист. Полнейшая ересь написанная мелким и корявым почерком вогнала "профессора поневоле" в уныние. Он снова перевел взгляд на контрольные работы. Столько читать и свихнуться недолго. Кого бы подрядить на это дело? Вампир резко подался вперед. Словно его толкнули в спину. Тени дрогнули. Летучие мыши с пронзительным писком черным облаком заметались под потолком. Что-то было не так... Что-то с Интегрой... Он тут же забыл и про контрольные, и про Хогвартс. Алукард стоял в темной спальне. Наклонившись над хозяйкой, прислушивался к мерному дыханию. Интегра крепко спала. Он поднял глаза на часы. Девять вечера. Рановато, но все, как обычно. Вампир прислушался. В особняке тихо и спокойно. Никакой опасности нет. Но тревога разбуженной змеей лениво ворочалась внутри. Что-то должно случиться.***
Впервые за долгое время утро в доме Малфоев выдалось радужным и спокойным. Люциус наконец-то выспался и пребывал в прекрасном настроении. Его план удался. Ночью домовик выкрал коробку из особняка Хеллсинг. К удивлению волшебника недоставало только одной конфеты. Но и ее эффекта будет вполне достаточно. Интегра как раз прибывает в том нежном возрасте, когда влюбленность вполне нормальное явление. На колдовство никто и не подумает. Волшебников в особняке точно нет. Да и работа мастерская. До достижения результата. За это редкое зелье Лициусу пришлось оставить целое состояние в одной из лавочек Ночного переулка. И добавить от себя энную сумму «за молчание». Состав из редчайших ингредиентов снижал вероятность распознавания зелья, и усложнял приготовление противоядия. Оставалась только выждать время. И снова нанести визит будущей невестке. Нарцисса все еще была недовольна затеей мужа (о приворотном зелье он благоразумно умолчал), но делала вид что ничего не произошло. Люциус довольный собой по традиции пил кофе на кухне. Привычно развернул утреннюю газету. Чашка упала на пол, но не разбилась - утонула в высоком ворсе ковра. Кофе темными коричневыми пятнами забрызгало все в округе. На первой странице «Ежедневного пророка» красовалась огромная фотография. На ней Интегра Хеллсинг эффектно разворачивается и одним ударом под дых заставляет Дамблдора осесть на пол. Люциус даже заголовок не прочитал, наблюдая, как на волшебной фотографии девочка раз за разом совершает одно и то же действие. Ошарашенный волшебник со священным ужасом смотрел на снимок. Заткнуть за пояс Министра магии по сравнению с этим просто детская возня в песочнице. Но напасть на одного из сильнейших волшебников! Впервые Люциус задумался: вот оно ему надо было?***
Гарри едва ли не на крыльях летел в кабинет директора. Отец Гровер вызвал его на ритуал! Наконец-то! Он так соскучился по буйным духам и демонам, что аж дыхание перехватывало от предвкушения. Старый, добрый экзорцизм. Никаких палочек и раздумий, как переделать заклинание «под себя». Гарри едва вспомнил, что надо постучаться. Кабинет снова оказался пуст. Мебель восстановлена. Чистота и порядок. Гарри прыгнул в камин и оказался дома. Отец Гровер ждал ученика в конференц-зале. Они пожали друг другу руки и обменялись приветствиями. Гарри попросил священника подождать, он просто обязан поздороваться с сестрой. Мальчик через две ступеньки взлетел по лестнице, открыл дверь в кабинет. И замер. Плотные шторы едва пропускали солнечный свет. За столом сидел Алукард и перебирал какие-то бумаги. - А... где Интегра? - только и смог выдавить Гарри. Странно, что вампир не у себя в подвале. Алукард даже не поднял на волшебника глаза и махнул рукой куда-то в сторону: - У себя. Гарри ошарашенно прикрыл дверь и поспешил в спальню сестры. Заболела она, что ли? Чувствуя, как нарастает тревога, он постучался и вошел. Интегра сидела в пижаме на широком подоконнике и задумчиво смотрела куда-то вдаль. - Привет, - неуверенно сказал Гарри, переминаясь на пороге. Она даже не повернула головы и как-то странно вздохнула. - Интегра, с тобой все в порядке? В ответ девочка подобрала на подоконник вторую ногу и прислонилась виском к стеклу. Гарри растеряно стоял, не решаясь подойти. Как-то это не похоже на Интегру. Раньше она никогда не позволяла себе ходить в пижаме после пробуждения. На брата Интегра не обращала внимания. Гарри не решался подойти. Внешне все как обычно: пижама, длинные светлые волосы. Но мальчику казалось, если он дотронется до ее плеча, к нему повернется кто-то совершенно чужой. Охотника ждал отец Гровер и стоило поторопиться. В конце концов, Алукард в особняке и за Интегру можно не беспокоиться. Но от этой мысли тревога за сестру только усилилась. Гарри невыносимо захотелось остаться сейчас здесь, в особняке. Проходя по коридору, он все-таки еще раз зашел в кабинет. - Что еще? - недовольно проворчал Алукард, откладывая очередной листок в другую стопку. Гарри вплотную подошел к столу: - Что с Интегрой? Наконец вампир оторвался от бумаг и поднял глаза на мальчика. А Гарри с удивлением распознал в листках пергамента письменную работу по истории магии. - Не знаю, - Алукард смотрел прямо в глаза Гарри. Волшебнику показалось, что вампир проверяет, не знает ли чего гриффиндорец. - Она вчера в девять уже спала. Лицо Гарри вытянулось. Действительно, что-то не то... - Может, заболела? - не очень уверено предположил мальчик. - Уолтер еще не вернулся? - Нет, - зло бросил Граф, - хрыч старый... Шею сверну, если еще раз так надолго уедет. Гарри поморщился. С подвального чудовища станется выполнить угрозу. Но у Уолтера была работа, с которой кроме него никто не справлялся. - Вы же присмотрите за Интегрой? Гарри был уверен, что Алукард в курсе куда он уезжает. Граф так красноречиво улыбнулся, что юный экзорцист поспешил ретироваться от греха подальше. После того как за Поттером закрылась дверь, Алукард встал и отошел к портрету Артура Хеллсинга, что висел в кабинете и невидящим взглядом уставился на картину. Змея тревоги внутри не исчезла, а лишь лениво шипела, не торопясь шевелить кольцами прохладного тела. Главное понять, что произойдет до того, как змея бросится в атаку.***
Интегра сидела за столом у себя в спальне, сложив ноги по-турецки, и смотрела в одну точку. Все в той же пижаме. Очки и сигареты остались позабытыми на подоконнике. Алукард два раза попытался расшевелить хозяйку язвительными замечаниями и «фокусами», но Интегра не реагировала. Словно оказалась, слепой, глухой и онемевшей. Алукард про себя проклинал Уолтера на всех известных ему языках. Где же застрял Ангел Смерти? Алукард злился, вышагивая вокруг Интегры. Девочка подперев рукой щеку мечтательно смотрела куда-то в пространство и иногда томно вздыхала. Вся комната при ясном солнечном свете находилась во мраке пляшущих вдоль стен теней. Алукард злился. Злился на себя. Он понятия не имел, что делать с девчонкой. Слишком много несфомированного, человеческого, непонятного. Как же сейчас нужен Уолтер. Без него в доме среди прислуги началась паника. Информация о том, что вампир днем расхаживает по особняку всех довела едва ли не до истерики. Обед хозяйке в спальню пришлось нести экономке, потому что все остальные отказались. Женщина прошла в спальню, покосилась на сидевшего на кровати вампира. Поставила на стол перед Интегрой тарелки. И уже собиралась уходить, как ее окликнул Алукард: - Как думаешь, что с ней? Женщина вздрогнула от неожиданности. В особняк на работу она устроилась буквально перед смертью Артура и стала единственной из обслуги в доме, кто стоически выдержал все последующие события. В том числе и выходки вампира. Она подошла к Интегре. Заглянула в абсолютно пустые глаза, потрогала лоб, посчитала пульс. - Температуры нет, но я могу позвать врача. Алукард коротко кивнул. Интегра к еде так и не притронулась. Надолго замерла в одной позе. Потом вяло перебралась обратно к окну. Пока Алукард требовал, чтобы Вилмер связался с Уолтером, пока пытались дозвониться до дворецкого (но так и не дозвонились), Интегра слезла с подоконника и шатаясь, как последний пропойца, вышла из комнаты. Каким-то краешком сознания она понимала, что с ней что-то не так. Но эти вспышки быстро растворялись в тягучей неясной тоске, замешанной на предвкушении чего-то радостного. Ее куда-то тянуло, звало, нужно было кого-то найти. Осторожно придерживаясь за перила Интегра спустилась по двум лестницам и вышла на задний двор чудом никем не замеченная. Пришлось прищуриться. От яркого солнца из глаз потекли слезы. Девочка все так же медленно, на одеревеневших ногах шла к дальнему забору, плотно заросшему девичьим виноградом. Непрогретая еще теплом весны земля холодила босые ноги, а северный порывистый ветер насквозь продувал шелковую пижаму. Но леди Хеллсинг всего этого не замечала. Стараниями садовника за домом в небольшом садике царила настоящая красота. С ранней весны до первых заморозков все цвело и благоухало. Тюльпаны яркими мазками пестрели вдоль дорожки. Но Интегре было не до красот. Она свернула с дорожки, выложенной причудливым узором, потопталась прямо по цветам. Подошла к забору. Задумчиво покачалась с пятки на носок. Схватилась руками за сетку винограда, даже не почувствовав, как тугие стебли до крови впиваются в голые ладони. Нашарила ногой в густом сплетении веток-лиан перекладину, уперлась и подтянулась на руках, утвердила другу ногу, выбросила тело вверх. И застыла. Перед глазами появилось яркое пятно. Девочка прищурилась и распознала цветок вьюнка. Сначала она тупо на него смотрела, а потом медленно подалась вперед вдохнуть аромат. Алукард дернул хозяйку за шиворот так сильно, что ему показалось будто в руках у нее остался забор. Но это всего лишь с треском отдирался и рвался вьюн пополам с виноградом. Интегра безвольно повисла на собственной рубашке, как подвешенная на крюк кукла. Алукард зло рыкнул ей в лицо. И застыл. Интегра смотрела на него пустыми, холодными глазами. Без очков. Интегра покорно лежала в кровати, бессмысленно глядя в потолок, пока доктор осматривал «больную». Врач удивленно заявил, что кроме рассеянного внимания и потери аппетита других отклонений нет. Интегра здорова. - Похоже на переутомление. Или просто влюбилась. Вторую часть фразы Алукард пропустил мимо ушей. Врач был надежный, знал Интегру с детства, и поводов не доверять ему не было. Но Граф обеспокоился еще больше. А если болезнь волшебного характера? Врач на всякий случай вколол успокоительное и Интегра тут же заснула.***
Отец Гровер и Гарри вернулись к позднему вечеру. Мальчик очень устал, но чувствовал себя счастливым до нельзя. Он тут же полетел делиться впечатлениями с сестрой, но дорогу преградил Алукард. Вампир возник прямо на пороге спальни, не давая зайти. Гарри нахмурился. - Отправляйся в школу, - холодно сказал вампир. - А.... - начал мальчик. С каких это пор он решает когда и как им общаться? - Уже спит, - таким же ледяным тоном продолжил Граф, - потом поговорите. Гарри заподозрил неладное. Он пытался заглянуть в приоткрытую дверь за спиной Алукарда, но вампир захлопнул дверь. Гарри сжал кулаки. Спорить с подвальным чудовищем бесполезно, а пытаться тайком пробраться к сестре еще и глупо. Все известные способы уничтожения вампиров на него не действовали. Ничего не поделаешь. Но в душе Гарри уже пылал пожар тревоги за сестру. - Уже поздно, - упрямо сказал Поттер, - я вернусь в школу завтра. И демонстративно развернувшись спиной, мальчик пошел по коридору к своей комнате. Стены поплыли вокруг и Гарри с удивлением обнаружил, что снова стоит перед Алукардом. - Ты сейчас отправишься в Хогвартс. Гарри обиженно стиснул зубы. - Не заставляй запихивать тебя в камин. Дальнейшие препирательства не имели смысла. Гарри, терзаемый тревогой, побрел в конференц-зал.***
Лучший экзорцист Британии воспользовался предложением выпить чаю, в надежде встретиться с хозяйкой поместья и рассказать об успехах Гарри. Отец Гровер остался доволен своим учеником. Обучение в Хогвартсе шло охотнику на пользу. Гарри успешно провел четыре изматывающих ритуала сам, без поддержки и подсказки. Успешно сочетая церковные молитвы с заклинаниями. Гровер хотел попросить Интегру позволить ему, хоть иногда забирать Гарри на подобные мероприятия. Грех зарывать в землю такой талант. Мальчишка должен развиваться. Дверь тихо скрипнула, хотя шагов священник не услышал. Поспешно встал с кресла и улыбнулся. Но на пороге появилась не девочка. А вампир. Гровер был один из немногих церковнослужителей, кто ровно относился ко всем конфессиям, духам и монстрам. Если Божьи законы не нарушаются, то какая разница кто и под каким именем Бога творит добро во славу Всевышнего? Против обыкновения Алукард старательно прикрыл за собой дверь. Гровер внимательно смотрел на вампира. К Алукарду он тоже относился спокойно. Ну чудовище. Главное, что охраняет двух детей от напастей. С минуту мужчины смотрели друг другу в глаза. - Говорят, ты лучший экзорцист Британии, - не то спросил, не то обличил вампир. Священник равнодушно пожал плечами: - Это моя работа. Алукард оценивающе уставился на экзорциста. Змея тревоги все еще лениво шипела, свернувшись кольцами. Если недуг действительно другого характера... Радовать старого интригана Дамблдора вампир не хотел, почему бы не попытать счастья у священника? - Хозяйка заболела, - Алукард развернулся спиной, открывая дверь. - Посмотришь? Вампир внешне спокойный, а на самом деле напряженный до предела наблюдал, как Гровер читает молитвы над Интегрой, водит над ней руками. Бледная как полотно леди Хеллсинг казалась еще белее в ореоле светлых волос. Гровер недовольно нахмурился и поднял глаза на Алукарда. - Ну? - не выдержал вампир. - Есть одна мысль, но для начала расскажите, как она себя вела последние сутки. Алукард сухо пересказал. Священник нахмурился еще больше. - Если так... Похоже, девочку чем-то опоили. Только чем и с какой целью, я понять не могу. Вампир удивился. В особняке никто на подобное не решился бы, а из гостей и подавно. Прислугу ждет разнос со смертоубийством, если действительно не доглядел кто-то из них. Алукард даже никого пальцем не тронет. Просто сдаст виновника Уолтеру. - Делать-то что? - обреченно спросил вампир особо остро ощущая отсутствие Уолтера. Алукард и предположить не мог, что придется не просто уничтожать всех врагов, а еще и возиться с хозяйкой, как с ребенком. Нянькой негласно и общепризнанно являлся Уолтер и успешно справлялся с этим. Гровер помолчал, поводил руками, что-то побормотал и со вздохом произнес: - Есть шанс, что это пройдет, потому что симптомы какие-то... нехарактерные. Возможно, доза была слишком маленькой. - А если не пройдет? Экзорцист встал с кровати, укрыл девочку одеялом: - Ищите волшебника, специалиста по зельям. Алукард повел плечами, размышляя, как притащить в особняк Хогвартского зельевара, но вслух сказал: - Спасибо. Экзорист распрощался и удалился. А Алукард уставился на спящую хозяйку, размышляя «кто, когда и зачем это сделал». Ладно, подождем. Может завтра это временное помутнение пройдет и все будет как и раньше.***
Гарри не мог уснуть, зло ворочаясь с боку на бок. Подушка, нещадно избитая, побывала и под головой, и под ногами, и под животом, но успокоения мучителю так и не принесла. Никогда раньше им с Интегрой не запрещали видеться. Да, бывало у детей самих не было сил и времени. Но запретов со стороны взрослых - никогда. Будь на месте Алукарда Уолтер, Гарри бы рискнул и дождавшись момента хоть через окно да пробрался к сестре, чтобы выяснить правду. Со старым вампиром не стоило и пытаться. Гарри со злостью отпихнул одеяло ногами и сел на кровати. Ну уж нет! Если Алукард не сказал, что случилось, значит все серьезно. Гарри должен выяснить правду. Мальчик поспешно одевался, каждый раз замирая, когда кто-то из соседей по спальне вздыхал во сне или начинал ворочаться. Гарри предельно тихо выдвинул из-под кровати чемодан. В ночной тишине едва слышное шуршание тканевого бока по ковру звучало оглушительно. Охотнику казалось, что на этот звук сейчас сбежится вся школа. Гарри зажмурившись медленно потянул за язычок молнии. Тихий треск показался автоматной очередью, но Невилл лишь что-то неразборчиво пробормотал во сне и уткнулся носом в подушку. Гарри поспешно откинул крышку чемодана и достал из-под вороха книг, вещей и оружия подаренную неизвестным мантию-невидимку. Гарри боролся с собой. С одной стороны какая-то непонятная дьявольская вещь, а с другой - возможность незаметно попасть к Интегре и выяснить все как есть. Про мантию мальчик вспомнил только сейчас, до этого она спокойно лежала забытая всеми с Рождества на дне школьного чемодана. Гарри взял в руки мантию, воровато оглянулся, словно боялся что за плечом окажется Всевышний и пригрозит неверному кулаком. Он тряхнул головой. В конце концов, Бог же как-то терпит высшего вампира на службе протестантской церкви. Гарри накинул мантию на плечи, все тело от шеи исчезло. Это ведь для благих целей. Охотник глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и накрылся мантией с головой. Путь до кабинета Дамблдора занял не больше четверти часа. Гарри торопился, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Гарри задумался, а если в кабинете окажется директор? Что-то подсказывало мальчику, старого волшебника не обмануть какой-то там мантией. Гарри замер перед статуей горгулии. А Алукарда можно? Поттер решительно отбросил все сомнения. Не попробуешь - не узнаешь. Не убьет же его вампир в самом деле. Гарри прошептал пароль и статуя покорно развернулась, открывая крутую винтовую лестницу вверх. Он в очередной раз воззвал к Всевышнему, прошептал молитву и осторожно пошел по ступеням. Кабинет на счастье ученика оказался пуст. У Гарри внутри поднималась радость от успеха, в груди распирало от счастья, но он одернул себя. Все так же тихо и осторожно он подкрался к камину, зачерпнул летучего пороха, покрепче перехватил мантию и отправился домой. Двое солдат в конференц-зале встрепенулись и недоуменно уставились в полыхнувший зеленым пламенем камин. Гарри сообразил откатиться в дальний угол и чудом не потерял мантию. Солдаты нацелили оружие в камин, переглянулись. Никто не появился. - Может, сбой? - предположил один. Пока вояки выясняли между собой причины вспышки, и стоит ли докладывать начальству, Гарри тихо выскользнул в коридор и поспешно направился к спальне сестры. Охотник чувствовал себя в западне. Будто бы шел он не по ковру, а по минному полю и каждый шаг это лишь момент удачи, не более. Тревога кипела внутри, пыталась заставить сделать ошибку: сбросить мантию и сломя голову рвануться вперед, ускорить шаг и выдать себя скрипом старой половицы. Гарри с трудом сдерживался, и казалось, все силы уходили только на это. Наконец, заветная дверь. Мальчик подкрался на цыпочках и положил ладонь на круглую резную ручку. Уже открывая дверь, он отметил: деревянная ручка была гладкой и холодной, как железная. Гарри в недоумении замер. Что такое? Он стоял в своей спальне особняка. Неужели он так увлекся, что прошел дальше по коридору? Быть не может. Гарри потряс головой. Тихо приоткрыл дверь и выглянул. Едва освещенный знакомый коридор с портретами. Гарри бочком выскользнул из приоткрытой двери и распластался вдоль стены, чувствуя себя шпионом из плохого фильма. Боком вдоль стены он добрался до спальни Интегры, взялся за дверную ручку, толкнул дверь и... та же история. Гарри стоял в собственной спальне. Охотник разозлился. С чувством сорвал мантию и с размаху швырнул под ноги. Что ж такое?! В коридоре одна из лампочек ярко засветилась, затрещала и с хрустом лопнула. Но Гарри этого не видел, он ожесточенно топтал ногами мантию. Бесовский артефакт! Он-то наделся с ее помощью пробраться к сестре, но мантия не пускала. Хоть до своей комнаты незамеченным пробрался. Отведя душу, больше не таясь, он вышел в коридор. Перед спальней сестры Гарри нахмурился, протянул руку к двери. Одернул. Сотворил знак удачи. И все-таки толкнул дверь. Петли бесшумно провернулись. Прежде чем переступить порог Гарри убедился, что это спальня Интегры. Темную комнату едва подсвечивал мертвенный лунный свет. Белая легкая тюль бесшумно трепетала на сквозняке приоткрытого окна. Гарри не переступая порога, повис на второй, закрепленной шпингалетами двери, и просунул голову в комнату. На кровати под одеялом кто-то лежал. Гарри прищурился. По подушке разметались светлые волосы. Охотник не успел облегченно выдохнуть, как ощутил, что опора под руками начала пропадать. Неловко качнулся, потерял равновесие и упал вперед. Гарри успел выставить руки, чтобы не расквасить нос об пол. Проморгался, сел на колени, огляделся. В коридоре взорвалась еще одна лампочка. Он сидел у себя в спальне. Гарри понял чьи это фокусы и раздосадовано саданул кулаком по полу. - Успокоился? Холодный голос разозлил охотника еще больше. Он зло вскинул голову, но вампира видно не было. Не похоже, чтобы тот решил просто так развлечься. - Что с Интегрой? – гневно воскликнул Гарри. - Не твое дело, - последовал равнодушный ответ. Охотник вскочил на ноги. Он обязан знать, что случилось! Он ее брат, в конце концов! Мальчик хотел открыть рот, но осекся. Для вампира человеческие чувства, ровно, как и родство, существенным аргументом не являлись. И Гарри может хоть до утра пытаться попасть в комнату к Интегре – результат будет закономерен. Он бессильно сжал кулаки. Не расстреливать же стены, в самом деле! - Я ведь все равно узнаю, - попытался привести единственный аргумент Гарри. Комната задумчиво помолчала. - Возвращайся в Хогвартс, Поттер. Гарри понимал – дальнейшие препирательства бесполезны. Он резко развернулся и уже открыл дверь, как его догнал тихий шепот: - Мантию не забудь. Мальчик подобрал легкую струящуюся ткань, закинул на плечо и вышел в коридор. Нерешительно замер напротив дверей спальни Интегры. Огляделся. Может, рискнуть? Но едва слышный ехидный смешок заставил Гарри отправиться обратно к камину. Интегра проснулась на рассвете. Улыбнулась и перекатилась на другой бок, подставив утреннему солнцу спину. Так не хотелось открывать глаза, вылезать из-под теплого одеяла. Девочка с легкой грустью вздохнула. Лучше встать сейчас, пока не задремала, а то придут будить, потом голова тяжелая будет. Интегра перевернулась на спину и с наслаждением потянулась. Давно она не чувствовала себя такой выспавшейся. Села, привычно взяла с тумбочки очки, надела. И застыла. В ногах на кровати, прислонившись к столбу для балдахина, дремал Алукард. Особняк бодро проснулся от привычных криков и ругательств. Алукард получил свою порцию ругани, удостоверился, что у хозяйки в руке пистолет, а в зубах сигарета и радостно сбежал в школу. Интегра явно выздоровела. Вампир успел услышать, как хозяйка прежним громким голосом строила прислугу и с чистой совестью отправился***
Интегра выспавшаяся и отдохнувшая бодро шагала к своему кабинету. Без Уолтера особняк казался пустым. Для хозяйки верный дворецкий был неким хребтом дома, на котором держалось все. И стоило ему покинуть поместье, как прислуга расслаблялась. И леди Хеллсинг приходилось отвлекаться от своей работы еще и на обязанности Уолтера. Интегра уже прочитала статью «Ежедневного пророка» и от души посмеялась. Репутация Дамблдора пострадала больше. Про Интегру в волшебном мире почти никто ничего не знал. Но дала себе слово – больше так не «подставляться» и стараться держать себя в руках. Она не могла собраться и сосредоточиться на работе. На грани сознания билась мысль, отвлекая от работы. Интегра никак не могла ее уловить. Бумаги пришлось отложить в сторону. Висок нестерпимо разболелся. Перед глазами все плыло от боли. Интегра встала из-за стола, пошатываясь, дошла до окна и дернула раму. Прохладный воздух дохнул в лицо. Интегра с наслаждением вдохнула полной грудью. Боль не ушла, но терпеть стало легче. Девочка вернулась за стол. Казалось, что в висок забивают гвоздь. Она со стоном уронила голову на стол. Боль усиливалась, пульсировала, выжигая все мысли. Интегра потом не смогла бы сказать, теряла она сознание или нет. Но когда девочка открыла глаза, боль утихла. На смену пришло неясное беспокойство, требующее активных действий. Оно нарастало, как летящий с горы снежный ком. Интегра не понимала, что с ней происходит. Леди Хеллсинг дернула ящик стола, едва не оторвала ручку. Достала сигареты. Закурила. Привычно горький дым неожиданно лишь усилил тревогу. Девочка встала и начала мерить комнату шагами. Беспокойство усилилось. Вторая сигарета тоже не уняла дрожь в руках. Интегра разозлилась. Схватила пепельницу и в сердцах швырнула. Снаряд врезался в стену, смял деревянное покрытие и тяжело обвалился на пол. На месте удара осталась неровная дыра с острыми краями щепок. Интегра зло рыкнула. Обычно подобные действия позволяли быстро впустить пар и успокоится. Но сейчас неясное беспокойство только нарастало, не давало стоять спокойно, заставляя метаться по кабинету. Интегра снова подошла к окну. Ее куда-то тянуло, звало, манило. Неясно, но очень требовательно. Все мысли вертелись вокруг этого непреодолимого желания, вытесняя непонимание, сомнения. Оставляя только напряженность тела и расслабленность мыслей. Интегра сдалась, она больше не могла терпеть. Прикрыла глаза и позволила тревоге утянуть сознание в темноту.