«Между нами выросла стена И это полностью твоя вина.» «Я обиделась», Академия
На вокзале, как всегда, сновало много народу. Гарри стоял рядом со своей поклажей и выглядывал в толпе Уолтера. — Гарри! Он недоуменно обернулся на голос. Над людьми возвышалась фигура. Гарри с удивлением узнал паладина католической церкви. Отец Александр целенаправленно двигался сквозь толпу к крестнику. — Привет! — Андерсон приветливо махнул рукой. Гарри растерялся. — Не рад видеть крестного? — усмехнулся католик. — Нет, рад, конечно, — Гарри действительно рад, но сейчас его больше беспокоило отсутствие встречающих. — Просто меня никто не встречает. Андерсон на мгновение нахмурился, но тут же нашелся: — Я встречаю, — католик раскинул руки в стороны, словно для объятий, — И сегодня вечером мы летим в Рим! Гарри не верил своим ушам. Каникулы с Андерсоном — это же мечта! Но… Он все еще злится на сестру. Интегра оказалась ничем не лучше Дамблдора. Интриганка. Решила устроить тут дворцовые тайны. Хорошо, раз Интегра дала добро и не хочет видеть его в особняке — пусть так и будет. Все равно, когда он вернется он докопается до правды. Или вообще останется в Италии. Насовсем. Искариоту тоже может понадобиться волшебник-экзорцист. Андерсон замечает растерянный взгляд крестника, и спрашивает: — Ты не рад? Гарри тут же заставил себя отложить планы мести. Крестный ни в чем не виноват. — Нет, рад, конечно! — Гарри попытался выдавить улыбку. — Когда, вы говорите, улетаем? — Вечером. Гарри похлопал себя по карманам, достал клочок пергамента, на который переписал адрес Римуса Люпина. — А мы сможем заехать кое-куда перед отъездом? Андерсон пожал плечами. Почему нет? Гарри, судя по всему, никто не предупредил о каникулах в Италии. Странно, что Хеллсинг добровольно отправил Гарри в Ватикан да еще и тайком от самого мальчика. Что же у них там случилось? Андерсон забеспокоился. Не за Интегру. Хеллсинг все-таки его дом и у паладина обязанности не только перед Гарри, но и перед его семьей. В которой он жил и которую любил. Александр вместе с Гарри отправился по адресу.***
Гарри замер перед дверью, выкрашенной в серый цвет. Еще раз сверился с адресом. Все верно. Гарри охватило странное волнение, на мгновение захотелось развернуться и уйти, но он взял себя в руки. Мальчик был безумно благодарен крестному: Андерсон по дороге не задал ни одного вопроса. Католик покосился на крестника, вздохнул и участливо спросил: — Важная встреча? Гарри втянул голову в плечи: — Пока не знаю, — глухо отозвался он. Наконец, решившись, постучал кольцом о металлическую пластину. Откуда-то из недр дома раздались частые шаги. Гарри показалось, что замок совершает два оборота целую вечность прежде чем раздался щелчок и дверь повернулась на петлях. Ровно настолько, насколько позволяла длина цепочки. На пороге стоял приземистый, крючконосый гоблин. Окинул презрительным взглядом незваных гостей и проскрипел, как ржавый замок: — Слушаю. Гарри встрепенулся и только сейчас сообразил, что гоблин — хозяин дома, где сдавались квартиры. — Здравствуйте, сэр, — затараторил Гарри. — Я ищу Римуса Люпина. Однако гоблин не смотрел на мальчика. Его напряженно-испуганный взгляд был прикован к высокому мужчине в сутане священника. — А этот? — Гоблин просунул длинный палец в щель, указывая на католика. Гарри растеряно обернулся. Отец Александр спокойно стоял рядом с чемоданом и с увлечением наблюдал за вьющей гнездо птичкой. — Он со мной, — кивнул Гарри Дверь закрылась. Мальчик так и не понял, собираются их впускать или нет. Неясно, почему гоблин так отреагировал на Андерсона. Гарри уже собирался постучаться еще раз, но с той стороны все-таки звякнула цепочка, и дверь открылась полностью. Гоблин все также, не сводя глаз с Андерсона, прошипел: — Второй этаж, комната четырнадцать. Католика, казалось, совершенно не задевало пренебрежение гоблина. Он спокойно подхватил чемодан Гарри и последовал за мальчиком вверх по лестнице. С каждым скрипом старых ступенек сердце Гарри билось чаще. А перед комнатой с заветной табличкой «четырнадцать» оно остановилось. Зачем он приехал сюда? Гарри и сам не знал ответа. Охотник и так истерзал листок с адресом в замусоленную бахрому, но все продолжал теребить его в руках. Андерсон спокойно стоял за плечом крестника и не торопил его. Наконец Гарри понял: дальше тянуть смысла нет. А развернуться и уйти будет совсем глупо. Он глубоко вдохнул и постучал в дверь. Бесконечно долгие секунды и на пороге возникает мужчина в потрепанном пиджаке неопределенного цвета. Гарри завороженно смотрит на Люпина и понимает, что сходство с фотографией поразительное. Только сейчас Римус старше. Гарри со смешанными чувствами смотрит на него и не замечает, как сверлят друг друга глазами крестный и друг Джеймса. Андерсон с плохо скрываемой ненавистью, Люпин с вызовом. — Извините, сэр я… Римус опускает взгляд вниз и только сейчас замечает мальчика. Его глаза округлились и он прошептал: — Гарри…***
Гарри сидел в небольшой комнатушке на старом продавленном диване. Андерсон маячил сзади. Гарри с любопытством оглядывался. В маленькой комнатке умещался диван, кресло, крохотный кухонный гарнитур, столик посредине, шкаф и большой сундук у входа. Зато большую часть стены занимало огромное окно от пола до потолка, с видом на деревья заднего дворика. Комната выглядела бедно: обшарпанные, заляпанные обои с отставшими у потолка краями; в дальнем углу не хватает несколько досок в полу; у маленького столика вместо ножки подложена стопка книг; по углам свисает бахрома паутины… Хозяин не особо заботится о своем жилье. Да и сам Римус одет в чистый, но старый, не один раз залатанный пиджак и вытянутые брюки. Гарри тревожно обернулся на крестного. Андерсон уселся на сундук и сложив руки на груди, напряженно сверлил взглядом спину Римуса. Люпин суетился в углу, призванным быть кухней, гремел чайником и посудой. Гарри не мог не заметить, что спина нового знакомого напряжена — он в любой момент готов атаковать. Охотнику еще сейчас схватки волшебника и священника не хватало. Но предпринимать что-либо он не решался. Так и сидел переводя взгляд с одного мужчины на другого. Гарри и так встревоженный ощущал опасное напряжение, витающее в воздухе и не понимал, чем это вызвано. Андерсон внешне спокойный, сидел на сундуке около входа. Только прищуренные глаза выдают напряжение. Люпин поставил на столик чашки и вазочку с печеньем, уселся на табурет напротив Гарри, на Андерсона он не смотрел. — Кто дал тебе адрес? — неожиданно строго спросил Римус. Гарри растерялся. Он как-то не так представлял себе эту встречу. — Хагрид, — ответил Гарри. Люпин резко встал, отошел к окну. Облокотился рукой о раму и тихо выдохнул: — Придурок… дать адрес мальчишке… — Это точно, — отозвался Андерсон. Римус и Гарри одновременно обернулись. Паладин сидел на сундуке не меняя ни позы ни выражения лица. Гарри совсем запутался. Люпин взглянул на стушевавшегося мальчика и рассмеялся: — Умно привести с собой паладина. Андерсон неожиданно улыбнулся, встал и подошел к дивану: — Это случайность. Гарри вряд ли знает. Гарри встрепенулся: — Чего не знаю? Мужчины понимающе посмотрели друг на друга. Римус опустил голову, с силой потер шею ладонью. Гарри сидел на диване и чувствовал себя полным идиотом. — Где? — нахмурившись, спросил католик. Волшебник указал рукой в сторону шкафа. Андерсон широкими шагами подошел к едва приметной двери, дернул на себя ручку. Гарри залез коленями на диван и перегнулся через спинку, чтобы лучше видеть. За дверью оказалась узкая кладовка. Деревянные доски, которыми были обшиты пол, стены и потолок изодраны длинными кривыми бороздами. Со стены свисала толстая цепь с ошейником, прибитая огромными болтами. Гарри едва не рухнул на пол через спинку дивана, так сильно подался вперед. Что это еще за камера пыток?! Но паладин почему-то остался доволен, закрыл дверь, снова превратился в улыбчивого вежливого служителя Бога. — Гарри, я подожду внизу, — и оставив юного волшебника с открытым ртом вышел. Мальчик недоуменно обернулся к Люпину. Тот облегченно выдохнул, расслабился и опустился в старенькое кресло. — Не думал увидеть тебя, Гарри, — устало улыбнулся он. — Откуда вы меня знаете? — спросил Гарри, все еще в шоке от странного поведения крестного. Римус подался вперед, уперевшись локтями в колени и со странной интонацией произнес: — Ты очень похож на своих родителей… Гарри заметил тоску, мелькнувшую в глазах собеседника. Но лицо Римуса тут же изменилось, он зло стукнул кулаком по деревянному подлокотнику. Раздался характерный треск. — И как только Хагриду в голову пришло дать тебе адрес?! Гарри никак не мог понять, что в этом такого преступного. — Я его попросил, — нахмурившись сказал мальчик. Он не позволит обижать Хагрида. — Я бы в любом случае нашел вас. Люпин с улыбкой хмыкнул, узнавая в юном лице черты Джеймса, а в голосе — упрямый тон Лили. Гарри определенно был сыном своих родителей. — Если бы ты знал, насколько это опасно… — с грустью вздохнул волшебник. Гарри нахмурился. На него опять смотрели, как на ребенка. И тут Римус задал вопрос, на который у Гарри не было ответа: — Зачем ты нашел меня? Гарри открыл рот. Потом закрыл. Снова открыл и понял, что сказать ему нечего. Он и сам не знал, зачем так настойчиво просил Хагрида дать адрес. Гарри разочаровано вздохнул. Римус усмехнулся, дотянулся до стола и взял чашку остывшего чая: — Когда не знаешь, что говорить — говори правду. Гарри улыбнулся. Действительно, почему бы и нет: — Хагрид подарил мне альбом с фотографиями родителей. И я понял, что абсолютно ничего о них не знаю. Кроме того, что их убил Волан-де-Морт. Гарри заметил, как Римус едва уловимо вздрогнул, когда он услышал запретное имя. — Неужели дядя и тетя тебе ничего не рассказывали? — удивился волшебник. — Нет. Я сбежал от них два года назад. Теперь живу у других опекунов. Римус внимательно слушал, не отрывал взгляд от мальчика, проникаясь к нему все большей симпатией и доверием. Ему льстило, что его, изгоя, Гарри решился найти. Хоть Хагриду и следует устроить выволочку. — А почему к вам нельзя было приезжать в полнолуние? Люпин, отпивший чая, едва сдержался, чтобы не выплюнуть его. С трудом проглотил: — Кто тебе сказал? — Хагрид. Римус почесал макушку. Говорить он о себе не любил. — Видишь ли. Гарри… Я оборотень. И в полнолуние я опасен. Римус замер, ожидая реакции. Врать он не собирался, но был готов к тому, что мальчик испугается и тут же удерет. Или того хуже, вежливо извинится и Римус больше никогда не увидит сына Поттеров. Гарри пришел в ужас. Не от того, что друг его отца оказался оборотнем. А от осознания назначения той самой каморки с цепью. Он посмотрел на дверь кладовой, красочно представляя как Римус сам затягивает себе ремень ошейника, цепляет карабин цепи к кольцу, и сутки мечется в зверином облике, раздирая доски в щепы. Люпин проследил за взглядом Гарри. — Из-за этого я практически ни с кем не общаюсь, не могу найти постоянную работу и приходится часто переезжать. Гарри завороженно слушал. Оборотень, привязанный к лунному циклу. Несправедливо! — И ничего нельзя сделать? — обреченно спросил Гарри. — Можно, — кивнул Римус, — зелье, сдерживающее трансформацию. Но ингредиенты дороги и редки. Тем более, я уже смирился и привык. Он постарался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и грустной. В окно что-то звонко ударило, с грохотом скатилось по железному наружному подоконнику. — Гарри! — крикнул под окном Крестный. — Нам пора! Мальчик с трудом возвращался в реальность. Будто эта маленькая комнатка оказалась вне мира и времени. Спонтанное знакомство с Люпином вытеснило и радость от предстоящей поездки, и злость на сестру. Перед ним сидел отчаявшийся, одинокий человек, нуждающийся в помощи. Но как ему помочь, Гарри не знал. Люпин вскочил на ноги. — Я провожу! Взмахнул палочкой — из шкафа к хозяину метнулась мантия, похожая на плащ без рукавов. У дверей Люпин замер, не решаясь спросить, но все же повернулся к Гарри: — А почему с тобой паладин? — Он мой крестный. Лицо Римуса странно изменилось, он открыл рот, но ничего не сказал.***
Интегра сильно прихрамывая, ходила взад-вперед по спальне. Вставать ей до сих пор не разрешали, но когда она кого слушалась? К постоянной боли удалось притерпеться, но сносить ее было легче чем-то занимаясь. Поэтому уже четвертый день леди Хеллсинг разгребала бумаги, старательно пропуская мимо ушей замечания Уолтера. В работу она вцепилась еще из-за писем Гарри. Брат из раза в раз требовал объяснений, и каждое следующее послание было злее предыдущего. А Интегра ничего лучше не придумала, как просто не отвечать. Дамблдор прислал отчет Уолтеру об успеваемости Гарри. Все экзамены он успешно сдал и переведен на следующий курс школы. Интегра готова была под землю провалиться от стыда перед братом, но поделать ничего не могла. Полчаса назад позвонил Александр Андерсон. Сообщил, что встретил Гарри на вокзале, у мальчика все хорошо и вечером они вылетают в Рим. Сначала Интегра облегченно выдохнула, а потом забеспокоилась еще больше. Боком сползла с кровати, морщась от боли, и стала расхаживать вдоль окна, скуривая сигарету за сигаретой. А правильно ли решение отправить Гарри в Италию? Андерсон не просто крестный Гарри. Не просто священник. Он паладин на службе Искариота. А Искариотом заведует неадекватный самовлюбленный Максвелл. Леди Хеллсинг едва сдержалась, чтоб не броситься к телефону — возвращать Гарри. Но решительно тряхнула головой, одернула себя. Дрожащими руками закурила. Спокойно, Интегра, спокойно. Решение принято. И оно верное. Андерсон хоть и фанатик, но далеко не идиот. Гарри он в обиду не даст. Да и если подумать, папский совет не доверит управление тайной службой Ватикана придурку. Спокойно… С третьей затяжки она, как обычно начала успокаиваться. Интегра повернулась к окну. Солнце ярко светило, на голубом небе ни облачка. Даже ветра нет. Садовник старательно ровнял кусты секатором. Идиллия… Девочка оставила окурок в пепельнице на подоконнике и открыла окно. Свежий воздух рванулся в спальню разгоняя запах сигарет. У Интегры действительно не было выбора. Гарри должен быть далеко. Просто иначе он найдет способ добраться до особняка. И, не дай Бог, узнает о выходке старшего Малфоя. А Гарри узнает. С Андерсоном Интегра договорилась созваниваться раз в три дня. От идеи посылать сов пришлось отказаться, незачем дразнить брата. Хотя на такие расстояния письма волшебной почтой порой оказывались надежней телефонной связи. Интегра зашипела. Неловко взмахнула рукой, и пепельница слетела на пол, разметав по полу окурки. Забывшись, Интегра облокотилась больной рукой о стену. Чертов Малфой! Она доберется до него, обязательно.***
Андерсон тревожно посмотрел на Гарри. Охотник Хеллсинга хмуро сидел в кресле, невидящим взглядом уставившись в спинку впереди стоящего кресла. Он не проронил ни слова с того момента, как распрощался с оборотнем в аэропорту. Бедный Гарри. Сначала сестра в ссылку отправила без объяснений. А теперь выяснилось, что новый знакомый — оборотень. Андерсон недовольно покачал головой. Слишком много для ребенка. Но католик благоразумно молчал. Захочет, сам заговорит. Гарри был благодарен крестному за то, что тот не задавал вопросов. Его и так разрывало изнутри от обиды, несправедливости и непонимания. Будто душа разделилась на несколько частей и каждая орала о своих переживаниях. Да Интегра никогда в жизни бы не отпустила его одного в Ватикан! Андерсон не в счет. Вся эта поездка, замаскированная под «каникулы с крестным» без объяснения причин больше похожа на срочную ссылку. Но зачем так старательно держать Гарри на расстоянии от особняка? Что от него скрывает Интегра? Гарри глухо рыкнул и зло ударил кулаком по подлокотнику. Он-то думал, что они друзья и тайн раньше у них не было. Таких тайн, что требуют держаться на расстоянии. А вдруг с сестрой что-то случилось, а ему не говорят? Вдруг ее опять похитили и на этот раз убили? Гарри так явно себе это представил, что вскочил на ноги. — Гарри, что случилось? — встревоженный Андерсон отвлекся от библии. — Мне срочно нужно домой, — Гарри серьезно попытался протиснуться мимо крестного в проход. Пока самолет не взлетел, он успеет сойти. — С ума сошел?! — Андерсон положил руку мальчику на шею и заставил сесть в кресло рядом. — Что такое? Гарри тяжело дышал, прекрасно понимая, что из-под руки в перчатке со странными надписями не вырваться. Почему он не умеет трансгрессировать?! Священник понял, что мальчишка его не слышит. Пришлось зажать в кулак рубашку на шее и встряхнуть. — Гарри! Наконец, Поттер повернулся к крестному и прокричал: — В особняке что-то случилось. Что-то с Интегрой, а мне не говорят! На них оглянулся весь салон. Удивленный Андерсон разжал руку, тревожно глядя на крестника. К ним подошла бортпроводница. Наклонилась к отцу Александру и тихо спросила: — Сэр, у вас все в порядке? Александр улыбнулся: — Да. Мальчик просто нервничает перед полетом. Бортпроводница сощурилась: — Вы уверены? — Да, все в порядке, — вежливо откликнулся он. Дождавшись пока женщина отойдет подальше, Андерсон повернулся к Гарри: — Успокойся, с Интегрой все в порядке, — как можно спокойнее проговорил священник. Хорошо, что мальчик несовершеннолетний. А то исчез бы и ищи его потом. Гарри, красный от гнева, недоверчиво смотрел прямо в глаза Андерсону: — Откуда вы знаете? Отец Александр тихо рассмеялся: — Неужели ты думаешь, что мне удалось бы вывезти тебя из страны без согласия опекуна? Андерсон слукавил. Он, как раз, мог. Но сейчас, главное успокоить разбушевавшегося Гарри. Мальчик продолжал молчать и гневно пыхтеть. Крестный потер переносицу, попросил у Господа терпения и тихо продолжил: — С Интегрой все в порядке. Я разговаривал с ней по телефону. Гарри с округлившимися глазами подался вперед: — Правда? — если это так, то почему она с ним не хочет разговаривать. Ладно разговаривать. Пару строк черкнуть сложно?! Священник кивнул: — Правда. Я не знаю, что там между вами случилось, но леди Хеллсинг сама лично звонила и просила забрать тебя на месяц каникул. Андерсон удовлетворенно заметил, как Гарри начал успокаиваться. Действительно, крестный во всей этой истории не при чем. Андерсон приехал за крестником и сейчас они вместе летят в Рим. У Гарри будет целый месяц без Хогвартса, Хеллсинга, упырей и вампиров. Каникулы мечты. Он уже убедил себя, что все это здорово и прекрасно. Но для себя решил, Интегре он не напишет ни одного письма. Андерсон наблюдал, как Гарри пробормотал извинения, вернулся на свое место у иллюминатора. Достал из небольшой сумки, которую взял с собой в салон альбом в кожаном переплете и стал листать. — Что это? — спросил католик, чтобы поддержать разговор и отвлечь мальчика от мрачных мыслей. — Фотографии моих родителей, — грустно ответил Гарри. Андерсон пересел ближе. — Можно посмотреть? Гарри молча протянул альбом. Отец Александр удивился, как мальчик похож на своих отца и мать. И за что Господь посылает подобные испытания на головы детей? Это несправедливо… На одной из фотографий он заметил оборотня, у которого они сегодня побывали в гостях. — Это он? — спросил Андерсон, ткнув пальцем в Люпина. Гарри в ответ грустно кивнул. Римус… Они с Гарри договорились переписываться и обязательно встретится еще, когда мальчик вернется в Лондон. Надо же, лучший друг отца — оборотень. Про оборотней охотник читал, но сталкиваться до сегодняшнего дня не приходилось. — А оборотня можно излечить? Католик погруженный в свои мысли обернулся. — Излечить нет. Есть зелья, позволяющие сдерживать трансформацию или сохранять рассудок в волчьем обличье. Гарри снова сидел нахмурившись. Ему не давало покоя существование Римуса Люпина. Потому что это — не жизнь. Вынужденное одиночество, раз в месяц сутки в душной кладовой на цепи. Надо поговорить с Интегрой, может вместе они что-то придумают. Хотя нет. Поговорить надо с Уолтером. Сестренка обойдется. Гарри внезапно вспомнил, что хотел спросить еще там, в доме Римуса: — А почему на вас так отреагировал гоблин? Андерсон закрыл альбом и вернул хозяину: — Судя по всему, он сдает квартиры и комнаты таким, как Римус. Тем, кому нужно скрыться от других. — А это разве незаконно? — удивился Гарри. Андерсон улыбнулся, но глаза его блеснули яростью: — Не все в полнолуние добровольно закрываются в кладовке. Некоторые возвращаются с охоты. И тогда охота начинается у меня.