«Это лишнее. Но, пожалуй, не помешает.» (с)
Гарри проснулся от того, что его за ухо кусала Хедвиг. Не больно, но ощутимо. Гарри дернул головой, сова взлетела, возмущенно захлопала крыльями. Мальчик перевернулся на другой бок, с головой накрылся одеялом, надеясь еще поспать. Но птица проявила чудеса упрямства. С возмущенным клекотом взвилась к потолку и камнем упала на клетку. Железные прутья оглушительно загремели по полу. Гарри пришлось встать, пока Хедвиг не перебудила весь приют. Сова нагнала хозяина уже в Риме. И вторую неделю вредничала, не желая мириться со слишком жарким климатом. Днем она отсиживалась в церквушке при приюте. И только глубокой ночью, когда спадала жара, вылетала на охоту. Носить почту упрямое пернатое тоже отказалось. Хедвиг демонстративно отворачивалась, когда Гарри попытался отправить письмо Римусу. Пришлось дожидаться, пока Люпин не напишет первым. С новым знакомым завязалась приятная дружеская переписка. Более серьезные темы, как оборотничество и дружба Римуса с родителями Гарри негласно были отложены до личных встреч. Гарри охотно переписывался с Симусом и Невиллом. Но все рекорды били письма от Уизли. На пергаменте менялся почерк раз пять. В одном письме уместились послания от Фреда, Джорджа, Рона, несколько строк от миссис и мистера Уизли. Все семейство звало Гарри в гости на каникулах. Поттер приходил в восторг от этих писем, чувствуя себя частью чего-то большого и радостного. А вот из дома Гарри так и не получил ни одного письма. Да и сам принципиально не писал. Из вредности. Хотя беспокойство за Интегру не оставляло мальчика ни на мгновение. Иногда всего лишь приглушалось новыми впечатлениями, но стоило ему подумать о доме, как тревога накатывала с утроенной силой. Гарри очень скучал по особняку, по солдатам, Уолтеру, Интегре. Да и по Алукарду. Охотник все отдал бы, чтобы лично увидеть лица опекуна и сестры, когда носферату познакомит их с Пушком. Уолтера удар хватит, а Интегра наверняка еще долго будет бегать по поместью за слугой, тратя поттеровские патроны. Но нет. Его отправили в Рим. Сослали с глаз долой. А вдруг от него просто захотели избавиться? Гарри не первый раз посещали эти мысли. Сначала он расстраивался, а теперь спокойно наслаждался жизнью. Если это правда, он просто останется здесь, в Италии. Упыри и буйные духи есть всегда и везде. Как ни странно, именно здесь Гарри действительно отдыхал. За две недели он облазил вдоль и поперек Рим и Ватикан. С провожатыми Гарри ходил только первые два дня, потом Андерсон понял, что крестник вполне самостоятельный и Гарри предоставили полную свободу передвижений. Впервые он почувствовал себя по-настоящему взрослым. Без охраны и наблюдателей, без постоянной оглядки на кого-то. Первые такие дни Гарри просто уходил с рассветом и возвращался поздним вечером. Бесчисленные церкви и соборы манили блестящими крестами, узкие улочки причудливо переплетались, зазывая в сказку. Гарри до сих пор оставался покорен органными мелодиями и при каждом удобном случае останавливался послушать. Вот оно - счастье, радость и волшебство! А не эта бессмысленная магия с помощью волшебной палочки. Гарри видел, какими счастливыми и одухотворенными выходят люди из церквей, даже те атеисты, которые ездят просто посмотреть достопримечательности, проникаются божественными творениями. Ибо церковь - творение Бога через руки человека. Вот что значит, святая земля. Люди на улицах улыбаются легко и открыто. Все довольны и счастливы. Гарри с удивлением нашел несколько волшебных лавочек. В отличие от Британии итальянские волшебники спокойно ходили наравне с маглами и не рядились в мантии. Еще бы! С такой погодой длиннополое бессмысленное одеяние можно возвести в один из способов самоубийств. Гарри загрустил. Вся эта британская вычурность и напыщенность сейчас казалась какой-то бессмысленной глупостью. Здесь волшебники спокойно крутились среди маглов, общались, торговались, вместе обедали, выпивали. Они не считали себя выше людей, по крайней мере так явно. Андерсон бывал в приюте, где поселил Гарри на время каникул, через день и ни разу не смог застать его. Но отец Александр умудрялся найти крестника в городе, куда бы тот ни забрался. И сотрудники двух непримиримо враждующих организаций вместе гуляли, развлекались и разговаривали на различные темы. От религии до полетов в космос. От выращивания цветов до архитектуры соборов. Гарри ощущал себя своим здесь, в Италии. Андерсон это чувствовал и мечтал, как крестник останется насовсем. Но паладин прекрасно понимал, насколько сильно Гарри любит свою сестру и как бы не злился все равно вернется к ней, на протестантскую землю. Через неделю блужданий по Риму Гарри заставил себя открыть чемодан и разложить перед собой книги. Как бы охотник не сердился на сестру, он в первую очередь - сотрудник организации по борьбе с нечистью. Каникулы каникулами, но работу никто не отменял. И отдохнувший, с утроенными усилиями взялся за переработку школьной литературы. Теперь Гарри гулял вечерами, когда жара шла на спад. Все остальное время он сидел над книгами, остро ощущая нехватку возможности пострелять, но спросить крестного не решался. Комната, где он обитал, превратилась в филиал рассчетно-библиотечного центра. Все свободное место занимали книги, листки пергамента, магловские тетради. По полу были разложены схемы на огромных листах чертежной бумаги. В один из дней Андерсон застал Гарри ползающего на коленях по огромному листу. Отец Александр заглянул через плечо мальчика, задумчиво поправил очки. Гарри определенно делал успехи в переработке обыкновенной магии в полностью беспалочковую. Католик усмехнулся, привлекая к себе внимание. Мальчик даже не заметил, как тот вошел, продолжая сосредоточенно выводить символы. - Ты вроде на каникулы приехал? Гарри как раз переносил на свою схему пометки из письма от профессора Флитвика. Учитель заклинаний любезно написал ученику о паре своих наработок. - Да, - отозвался он, - но если этим не заняться сейчас, потом придется делать в два, а то и в три раза больше. Гарри не видел, как погрустнело лицо Крестного. Андерсон все никак не мог смириться, что ребенку приходится работать наравне со взрослыми. Александр очень хотел уберечь крестника, но понимал, вмешиваться он не имеет права. - Слушай, Гарри, - священник присел на корточки перед мальчиком. - пойдем со мной. Я хочу тебя кое с кем познакомить. - Прямо сейчас? - он даже не повернул головы, продолжая выводить мелкие значки на бумаге. Андерсону захотелось собрать все эти книги, листы, тетради и сжечь на пустыре за приютом. Но он взял себя в руки и спокойно ответил: - Да, прямо сейчас, - католик выпрямился, - я подожду на улице. Гарри поспешно дописал пометки, заложил закладками пару книг, ногой задвинул под кровать раскрытый чемодан. Уже на лестнице он хлопнул себя по лбу, бегом вернулся в комнату и накинул легкую жилетку, скрывающую кобуру. В приюте никого не удивляло у мальчика наличие оружия, даже дети спокойно реагировали. Андерсон ждал его на своей любимой скамейке. Гарри еще не успел подойти, а отец Александр уже встал и махнул рукой, предлагая идти за ним. Они шли по узким улочкам Рима и против обыкновения молчали. Гарри чувствовал, что крестный чем-то расстроен, но взглянул на сосредоточенное лицо крестного и спросить не решился. Андерсон вел мальчика за собой, сворачивая в едва заметные проулки. И думал о несправедливости этого мира. Гарри - волшебник, экзорцист, охотник на нежить, крещенный по католическим традициям, да и просто славный мальчик. Так какого Дьявола ему приходится жить на проклятой, Богом забытой земле вероотступников?! Приходится защищать этот чертов остров от порождений ада?! Он бы так пригодился здесь, в Ватикане, смог бы служить в Искариоте. Хотя нет. Для Искариота Гарри не обладал той священной яростью к темным тварям и пылким фанатизмом. Ему бы скорее в Шестой отдел, а не в Тринадцатый... Господи, неисповедимы пути твои, но... Как смириться с подобной несправедливостью?! Андерсон не замечал, что идет слишком быстро и Гарри пришлось перейти на бег. Одиннадцатилетний мальчик с тяжелой судьбой. Зачем столько испытаний на долю ребенка? Он ведь не просто сирота, как те детишки из приюта. Судьба занесла его в самый центр ереси, в Хеллсинг. И сделала из ребенка практически убийцу. Католик покосился на бегущего рядом Гарри. Худой, загорелый, с вечно взъерошенными волосами и нелепыми круглыми очками. Простой мальчишка. Если не знать, что под жилеткой скрыт пистолет, с которым он не расстается; что Гарри знает такие заклинания, которые большинству посвященных и не снились; уничтожает вампиров и упырей. Слишком много на долю одного. А для ребенка и подавно. Они вышли на улицу рядом с книжным магазином, напротив небольшого летнего кафе. Гарри никак не мог понять, куда его ведет хмурый Андерсон. Крестный остановился в тени здания около магазинчика. Из узкого проулка рядом с кафе появился невысокий мужчина с пышными усами. Увидев Андерсона он приветливо улыбнулся и подошел к ним. Гарри уже худо-бедно начал понимать итальянский. Мужчины, судя по всему, поздоровались, обменялись рукопожатием. Гарри не понял, что сказал Андерсон. Незнакомый седой итальянец посмотрел на мальчика, всплеснул руками, выдал что-то речитативом, поминая Деву Марию, и протянул широкую ладонь: - Франко Бальдо Сартори. Министр магии Италии, - на английском произнес старый итальянец, - мистер Поттер, какая честь познакомиться с вами! Отец Александр много о вас рассказывал. Гарри рассеяно кивнул и пожал руку. Зачем крестный привел его к министру магии? У охотника как-то не складывались отношения со служителями закона волшебного мира. Франко правильно истолковал взгляд мальчика, рассмеялся: - Не переживайте, мистер Поттер, - из уст итальянца подобное обращение звучало очень карикатурно, - Алекс не для этого привел вас. Пойдемте, самая жара начинается. И министр первый скрылся в проулке. Гарри хмуро посмотрел на крестного. Что задумал паладин? Андерсон, напротив, наконец-то пришел в хорошее расположение духа и лукаво подмигнул мальчику. Они пошли следом за Франко. Министерство магии Италии произвело на Гарри неизгладимое впечатление. Огромный зал казался еще больше из-за высокого, прозрачного мозаичного потолка в форме купола. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь цветную мозаику окон, создавали причудливые разноцветные узоры на каменном полу. Волшебники, одетые в светлые легкие мантии, сновали по залу, громко переговаривались, смеялись. Гарри с открытым ртом наблюдал за ними. Таких кардинальных отличий он никак не ожидал. В Английском Министерстве все было совсем иначе: строго, мрачно, давяще. Здесь же невольно хотелось улыбаться. Министру уважительно кивали, Андерсону приветливо махали руками. Но заметив Гарри сначала удивленно замирали, затем громко начинали что-то тараторить активно жестикулируя. Как ни странно Гарри эмоциональные, живые итальянцы нравились больше сдержанных англичан. Гарри с удивлением узнавал свое имя и фамилию вплетенные в итальянскую речь. Это казалось чем-то диким и сильно резало слух. Они прошли за министром два больших зала, свернули в узкий коридор. Франко толкнул одну из дверей и они оказались в просторном, светлом кабинете, где большую часть стены занимало огромное окно, выходящее на залитый солнцем город. Министр указал на два мягких гостевых кресла и прошел за свой рабочий стол. - Министерство радо принимать в своих стенах Гарри Поттера, - произнес Франко, взмахнув руками. Гарри удивленно смотрел на старого седого итальянца. Даже представить рядом двух министров - Италии и Британии - он не мог, настолько они отличались. Интересно, а как выглядит школа волшебства здесь, в Италии? - Я тоже рад знакомству, синьор, - вежливо отозвался Гарри. Франко встопорщил седые усы, но промолчал. Задумчиво побарабанив пальцами по столу, выдвинул ящик стола, достал пепельницу и сигары. Но закуривать не торопился - вертел в руках зажигалку. - Гарри, так получилось, что я в курсе слушаний в Министерстве Британии. Гарри напрягся. Зачем его сюда привели? Может он теперь состоит на каком-нибудь международном учете преступников (и неважно, что его оправдали)? Министр магии зажал зубами сигару, но под тяжелым взглядом паладина разочарованно вздохнул и спрятал все обратно в ящик: - Это правда, что ты можешь применять священный огонь и экзорцизм? Поттер осторожно кивнул. К чему весь этот допрос? Министр магии встал, обошел стол и сел перед гостями на возникшее из ниоткуда кресло. Закинул ногу на ногу: - Ты талантливый маг, Гарри, очень талантливый. Охотник Хеллсинга все еще не понимал, куда клонит старый итальянец. - Синьор, - он решил, что хватит пустых разговоров. Либо Франко пусть говорит напрямую либо он уходит. - Говорите прямо. Министр изогнул бровь, покосился на усмехнувшегося Андерсона. А мальчик-то действительно не промах. Жаль, что практикует в Англии. - Пока ты здесь, на каникулах, я готов предоставить тебе некоторые материалы из библиотеки Министерства. Тебе понравится и наверняка пригодится. Гарри не верил своим ушам. Личный архив Министерства магии Италии?! Он жадно подался вперед. Франко продолжил: - Выносить, к сожалению, ничего нельзя. Но здесь тебе предоставят все условия для работы. Архив находился на четвертом уровне Министерства. В круглом светлом, помещении под полностью стеклянным потолком изгибались длинные стеллажи в три человеческих роста, заполненные книгами. При этом под потолком свободно мог летать дракон не задевая их. Между стеллажами стояли столы со стульями. Гарри невольно присвистнул. Архив больше напоминал светлую библиотеку, чем тайный архив Министерства магии. Он сразу представил архив в Британском Министерстве - наверняка в подземелье, без окон, где темно и душно. Франко уверенным шагом повел гостей между стеллажей. Гарри открыв рот, разглядывал полки, заставленные книгами. Переплеты пестрели разноцветными корешками. Некоторые искрились на солнце, другие стояли в плотном темном облаке. Гарри отстал, с восторгом разглядывая, как под потолком снуют маленькие яркие птицы. Интересно, для красоты или для чего-то конкретного? Снаружи, за стеклом, по голубому небу бежали рваные белые облака. Гарри не мог перестать улыбаться. Погода на туманном Альбионе не баловала англичан частым солнцем. И даже если небо - иллюзия, то все равно выглядит прекрасно и волшебно. - Гарри! Мальчик очнулся и поспешил догонять крестного и итальянца. Наконец, они остановились почти в центре помещения. Министр указал на стеллаж: - Здесь то, что тебе может быть интересно. Церковная магия. Гарри со священным ужасом окинул взглядом объем информации. Да тут и за десять лет не прочесть! - Если у вас такие знания, то почему волшебников, практикующих религиозную магию так мало? - искренне удивился Гарри. Андерсон довольный, что смог угодить крестнику, уже уселся на стул около рабочего стола. Франко улыбнулся: - Потому что магия с использованием палочки это совершенно другое, - в подтверждении своих слов старый итальянец взмахнул палочкой и книги с одной из верхних полок сорвались со своих мест и зависли в воздухе. - Волшебники привыкают к палочке и убеждаются, что колдовать без нее практически невозможно, - как только он убрал палочку, книги устремились вниз, но взмах руки сначала остановил их в полете, а затем заставил вернуться на место. Подобная демонстрация впечатлила Гарри. Даже профессор Флитвик, успешно работавший с книгами и схемами никогда не пытался исполнить заклинание без палочки. Гарри ехидно усмехнулся. Ему как никому другому известно, что магия заключается не в палочке и даже не в заклинаниях. Она живет внутри, в сердце, в душе. А чтобы воспользоваться ею нужна лишь вера. - Тем более, - волшебник спрятал руки в карманы светлых брюк, - здесь, на святой земле волшебники верят в первую очередь в Бога, и воспринимают магию, как проявление Всевышнего на земле. Это целая философия. Поэтому именно Ватикан обучает экзорцистов. Нигде больше в мире нет такого богатства знаний. - То есть, здесь абсолютно все волшебники практикуют религиозную магию? - Нет, конечно, - Франко пожал плечами, - но у нас это не считается чем-то из ряда вон выходящим. Для того, чтобы использовать беспалочковый способ волшебства, нужна железная воля и внутренняя сила. Палочка - это своеобразный рычаг. Заклинание, скорее всего, не сработает, если произнести его неверно. Это своего рода страховщик, громоотвод. Но если ты без палочки задействовал внутреннюю силу, у тебя нет права на ошибку, просто так эта сила уже никуда не денется. Гарри, как раз, прекрасно понимал, о чем говорит волшебник. В экзорцизме одно неверное ударение в слове может привести к фатальным последствиям. Да что там ударение, одна посторонняя мысль может загубить всю работу. - А как же, например, метафорфомаги? - удивился Гарри вспоминая, как Тонкс одним желанием меняла внешность. Министр рассмеялся: - А вот тут самое интересное. Эта как задерживать дыхание, могут-то все. Но те, кто может не дышать дольше других, обладают более сильными легкими от природы. Но далеко не все становятся пловцами и ныряльщиками. Гарри встал и с благоговением медленно двинулся вдоль стеллажа. - Я могу взять любую книгу? - с недоверием спросил охотник окидывая восхищенным взглядом сокровища Ватиканских волшебников. - С этого стеллажа - да, - уточнил Франко. Гарри, решившись, махнул ладонью к себе, глядя на синий бархатный переплет толстого фолианта. Книга послушно сорвалась с полки мальчику в руки. Лицо Франко вытянулось. Итальянец удивленно посмотрел на паладина. Одно дело слышать о способностях юного дарования и читать отчеты. Другое - наблюдать собственными глазами. Андерсон в ответ лишь приосанился на стуле и гордо улыбнулся, словно Гарри приходился ему если не сыном, то по крайней мере, учеником. Гарри открыл книгу. Латынь он знал неплохо и описание первого же ритуала привело мальчика в восторг. - Гарри, а можно посмотреть на твою палочку? Охотник едва не выронил книгу. И со стыдом почувствовал что краснеет. Свою палочку по приезду в Рим он не нашел в чемодане. - Не знаю... кажется... я потерял ее. Взрослые переглянулись и разулыбались, глядя на пунцовые уши мальчика. - Если надумаешь купить новую, - проговорил Франко, усмехаясь в пышные усы, - «Tutto inun luogo» к твоим услугам. Через улицу отсюда. Гарри обернулся: - Что, простите? - «Все в одном месте», - перевел крестный, - все, что может понадобиться волшебникам можно найти там.***
Тонкс увлеченно перелопачивала книги, забывая о времени. Выпускные экзамены позади и можно больше времени уделить церковной магии. Но волшебница не забывала готовиться к вступительным экзаменам на курсы авроров. Родители то ли смирились с выбором упрямой дочери, то ли делали вид. Тонкс быстро освоилась в особняке. Никуда не лезла и без спросу не ходила. Прибывала на место через камин, заученным маршрутом шла до библиотеки. Она даже перестала удивляться темным, мрачным коридорам, строгим, неподвижным портретам, едва заметной ряби иногда пробегающей по стенам. Персонал особняка успокоился, привык к Нимфадоре, дежурно здоровался при встрече. Все шло тихо и спокойно, пока не пришло время проверить наработанное на практике. Помня наставление Уолтера (девушка заметила, что его здесь слушались беспрекословно) не колдовать в доме она вышла из библиотеки. Оглянулась по сторонам. Ни души, только темный тускло освещенный коридор. Тонкс поежилась. Ощущение, что за ней постоянно наблюдали, не исчезало ни на мгновение. Просто иногда она так увлекалась работой, что переставала обращать внимание. - Эй? - без особой надежды позвала волшебница. Коридор безмолвствовал. По позвоночнику пробежал холодок. Тонкс поежилась. Ощущение пристального взгляда усилилось. Будь она в Хогвартсе, не обратила бы внимания. Там на каждой свободной стене висели живые портреты, призраки летали, где им вздумается. Здесь же все иначе. Картины на стенах неживые, застывшие, призраков тоже не было. Но Нимфадора готова была поклясться, что поместье живое. Она иногда слышала свистящие вздохи. Звук шел словно от самих стен. Хотя, это же фамильное поместье рода Хеллсинг. Одному Богу известно, чем еще занимались последователи Абрахама. Тонкс постояла немного на пороге библиотеки. Поправила под мышкой папку с записями и схемами и решила поискать хоть кого-нибудь. Алукард в подвале в предвкушении подался вперед. Вот сейчас... Но девчонка пошла по коридору в сторону конференц-зала. Вампир разочарованно скривился и вновь откинулся на высокую спинку трона. Интегра строго велела не трогать Тонкс. И Алукард ждал момента, когда девчонка облажается: пойдет не туда или сунет любопытный нос, куда не следует. И у него появится повод законно обойти хозяйский приказ. Очень уж интересно, что выпускник чародейской школы сможет против вампира. Алукард скучал. Его профессорская деятельность закончена. За две недели у Хеллсинга было всего два выезда и Алукард там не понадобился. Он так надеялся, что Тонкс даст ему хоть малейший повод. Но нет. Прилежная девушка сидела над книжками, старательно игнорируя вздохи вампира. Алукард нашел крайнего в своей скуке. Им оказался Поттер. Неужели нельзя было выбрать в напарники близнецов Уизли? Те бы уже точно обшарили за это время пол поместья. И им хорошо, и вампиру потеха. Но Гарри надо было выбрать примерную зануду. А так Алукарду не терпелось испытать выпускницу Хогвартса.***
Интегра гуляла по одному из парков Лондона. Нет, ну а что? Сколько можно носиться, как ужаленная?! После отъезда Гарри она активно включилась в работу, несмотря на протесты Уолтера. Все болело уже от бесконечного лежания в кровати. Помимо бумажной работы девочка вернулась к щадящим тренировкам, невзирая на все еще ноющее тело. Дворецкий понял, что спорить бесполезно и пошел на хитрость, снабжая подопечную билетами в театры, выставки и прочие культурные развлечения лишь бы только Интегра поменьше нагружала себя. Без Гарри леди Хеллсинг скучала, но о своем решении не жалела. И Гарри обстановку сменит, и в особняке все подуспокоится. После отъезда в Рим брат не прислал ни одного письма. Если бы не периодические звонки Андерсона Интегра бы уже давно с ума сошла. Все-таки Гарри умный мальчик и наверняка догадался, что ссылка в Италию не спроста. Но поделать ничего не мог. И по приезду ему придется что-то говорить, оправдываться. Выставки Интегра исправно посещала, доверив львиную долю работы на совесть Уолтера. Но сегодня спектакль оказался на редкость скучным, и девочка сбежала еще до антракта. Она расслабленно сидела на скамейке и жмурилась на летнее солнце. Двое охранников маячили неподалеку. Но к лавочке, облюбованной госпожой, благоразумно не подходили, держались на расстоянии. Дорожка парка была практически пустой. Еще бы, тучи разошлись совсем недавно, оставив траву и деревья в россыпи сверкающих на солнце капель. Леди Хеллсинг держала в руках надкушенный пирожок с мясом. Заботливого опекуна удар бы хватил. Уолтер четко следил за питанием госпожи, особенно после истории с шоколадными конфетами. Пирожок, купленный на улице, с сомнительным мясом, по мнению дворецкого Уолтера был опаснее любовного зелья. Интегра купила этот несчастный пирожок из вредности. С утра они с Уолтером сильно поругались. Он настаивал на посещении какого-то очередного бала и даже купил госпоже платье. С недавних пор в особняке платья и шоколад были официально запрещены под страхом расстрела из вальтера. У девочки на них выработалось четкое отвращение. Интегра совсем невежливо отвергла, как и платье, так и предложение. Уолтер настаивал, взывая к примерам ее предков. Глава организации противилась, не желая проникаться нотацией. Вылетела из дома не позавтракав, кричать на дворецкого она не посмела. Но пирожок купила. Полностью отдавая отчет, что это как-то по-детски. Пирожок оказался гадостным, не в пример тем, что готовили в особняке. После двух укусов девочка совсем загрустила, но выпечку преткновения не выбрасывала. Если бы кто спросил, что случилось раньше: зашелестели кусты за спиной или рука в белой перчатке метнулась к кобуре, Интегра не ответила бы. Она резко обернулась. И одернула себя. Дожила… Паранойя началась. Скоро будет на звук стрелять. Кусты в парке шуршат... Да мало ли какая там белка резвится? Охранники было подались к ней, но быстро поняли, что все в порядке и остались в отдалении. Интегра раздосадовано тряхнула головой, отвернулась от кустов. Вздохнула. И чего Уолтер так настаивает на балу? Что она будет там делать? Стоять в уголочке и наблюдать, как напыщенная аристократия Британии с фальшивыми улыбками рассыпается друг перед другом в комплиментах? Или слушать сплетни? Она решительно не понимала верного дворецкого. Он как никто знал, что платья она и до истории с зельем-то не жаловала. Курить хотелось со страшной силой, но сигареты закончились еще до театра, а просить у охраны она считала чем-то некрасивым. Интегра еще раз судорожно вздохнула. Поднесла к глазам надкушенный пирожок. Перемолотый фарш с овощами уныло истекал жирным соком, пропитывая и без того набрякшее тесто. Кусты снова зашуршали, но девочка так увлеклась изучением начинки, что не обратила внимания, как к скамейке вышел пес и глухо рыкнул. Интегра вздрогнула и с удивлением обернулась. Худой пес шумно дышал, вывалив длинный розовый язык. Он качался на тощих, растопыренных лапах и активно шевелил носом. Интегра окинула задумчивым взглядом пса. Потом пирожок. И рассудила, что не зря купила подозрительное хлебобулочное. - Иди сюда. Леди Хеллсинг бесстрашно протянула свободную руку. Влажный нос заинтересованно ткнулся в белую перчатку. Интегра предложила пирожок. Пес осторожно стащил угощение на землю и заглотнул в один момент. Облизнулся и неуверенно махнул хвостом. - Бедняга, - Интегра совсем осмелела, сдвинулась на край лавки и потрепала лопоухие уши. Перчатки тут же потеряли белизну и промокли насквозь. Лохматая, свалявшаяся, мокрая шерсть неопределенного цвета колтунами свисала с тощих боков. Пес тревожно замер под чужой рукой и даже глухо рыкнул. Но устыдившись порыва, прижал ужи и завилял хвостом. - Эх ты... - вздохнула девочка. Осмелевший пес настойчиво тыкался носом в перчатки, пропахшие мясом. - Пойдешь ко мне жить? – неожиданно для себя спросила Интегра. Животных в особняке никогда не было. Сова Удача не в счет. Да и трехглавый Пушок был скорее недоразумением, чем домашним животным. Интегра готова была поклясться, что пес задумчиво посмотрел на нее. Девочка встала с лавки и направилась к охранникам. Пес догнал новую знакомую и пристроился у левого бока.***
Уолтер не схватился за голову при виде страшной собаки только благодаря своей выдержке. После трехголового Пушка бродячая собака казалась невинной шалостью. Черный пес преданно трусил рядом с Интегрой, оставляя на ковре грязные следы. А дворецкий издалека видел как по свалявшейся шерсти табунами пасутся блохи. И госпожа потащила этот кошмар в свою спальню! Следующие пару часов Интегра потратила на приведение пса в божеский вид. Лично мыла, стригла, сушила и расчесывала. Четырехлапый не сопротивлялся, покорно ожидая окончания экзекуции. Наконец, Интегра осталась довольна результатом. Перед ней сидел крупный, но очень худой пес неопределенной породы, с черной кудрявой шерстью, вытянутой мордой и любопытно торчащими ушами. Интегра собиралась оставить четвероногого друга в спальне, но он тут же проскочил в дверь следом за новоиспеченной хозяйкой. Девочка пожала плечами и отправилась в кабинет, перебирать бесконечные бумаги. Даже невзирая на двух дополнительных секретарей, бумажная работа леди Хеллсинг не переводилась. Интегра села за стол, пес улегся сбоку, вытянув вперед длинные лапы. - Какая-то странная собака. Появившийся Алукард презрительно скрючился над псом. Пристально посмотрел в глаза. Пес вежливо показал клыки, но этим и ограничился. Алукард нахмурился. Собака опасности не представляла, но с ней определенно было что-то не так. Животные так нагло в глаза вампирам не смотрят. - Откуда ты его притащила этого бродягу? Пес навострил уши. Интегра усмехнулась. Вот и имя для четвероногого друга. - Тебе ли говорить, - девочка перерывала ящики в поисках запасного карандаша, - Ты Пушка в особняк приволок. Вампир сложил руки на груди и презрительно фыркнул: - С твоего разрешения, между прочим. Интегра про себя выругалась. Она была уверена, что вампир специально выбрал момент, когда она была полусонная после очередной лечебной настойки. ...Интегра боролась со сном, усилием воли заставляла глаза открыться, но сознание все равно уже наполовину спало. Но чем еще заниматься лежа в постели? Она улеглась на бок, стараясь, чтобы одеяло не задевало забинтованную руку. - Ты спишь? Интегра выдохнула в подушку. Алукард очень вовремя, по крайней мере, она сразу не уснет. Что ей там подлил этот зельевар? Снейпу она все равно не доверяла, хотя понимала, что ее выздоровление его заслуга. - Зачем спрашивать, если ты знаешь ответ? - глаза леди Хеллсинг все-таки прикрыла и, кажется, даже успела уснуть, но голос Алукарда выдернул ее обратно: - Интегра, давай возьмем Пушка в особняк? Вампир говорил тихо и спокойно. Его тон убаюкивал еще сильнее, чем действие настойки. - Какой Пушок? - Интегра сама не знала, откуда взяла силы ответить. Язык едва ворочался. - Пес, что якобы охранял философский камень. Девочке пришлось поднапрячься, чтобы понять, о чем говорит подвальное чудовище. Она даже что-то ответила, но уже не помнила что. ...Кто ж знал, что трехголовое чудовище можно назвать Пушком!? Интегра наконец нашла карандаш, пальцем проверила острый грифель, на Алукарда она демонстративно не смотрела: - Я не знала, что ты притащишь огромную трехглавую псину, которая затопит слюнями весь подвал. Ответить вампиру было нечего. Пушок умудрился снести несколько стен в подвале, а в количестве выделяемых слюней действительно можно было утопиться.***
Гарри за день исписал найденную в ящике толстую тетрадь. Он так увлекся, что не заметил, как крестный и министр ушли. Хранившаяся в архиве информация действительно была редчайшей ценностью. Благодаря полугодовой работе в Хогвартсе многие обряды и заклинания Гарри обозначал схематично, без подробностей. Что-то приходилось переносить в тетрадь дословно, до последней запятой. Солнце все продолжало светить сквозь прозрачный потолок. Так же сновали яркие птички. Так что когда Гарри мельком взглянул на наручные часы и удивился. Шел одиннадцатый час вечера. Мальчик решительно захлопнул книгу, та послушно взмыла в воздух и вернулась на свое место на полке. Гарри посмотрел на тетрадь перед собой. Положил на нее ладонь и прошептал две фразы. Эту «печать» он вычитал в одном из дневников Абрахама. Она оберегала вещи от посторонних глаз и отлично себя зарекомендовала. Гарри спрятал тетрадь под жилетку и встал из-за стола. И понял, что забыл, с какой стороны его привели к стеллажам. Пожал плечами и пошел направо. Гарри не боялся заблудиться. Ни в архиве, ни на улицах города. Просто в одиннадцать вечера приют закрывался на внутренние засовы, и до пяти утра превращался в крепость. Два раза припозднившемуся Гарри приходилось пробираться к себе через узкую чердачную отдушину. Будь он постарше или чуть крупнее номер не прошел бы. И сегодня хотелось вернуться до положенного времени. Гарри понял, что идет не туда, когда уперся в окно. Развернулся и уже быстрее пошел в противоположную сторону. По бокам все также тянулись светлыми змеями изгибающиеся стеллажи с бесконечными полками и книгами. Если он не поторопится, опоздает в приют. Мальчик перешел на бег. Разноцветные книги слились в сплошное полотно. Изредка попадавшиеся в архиве волшебники не обращали на него никакого внимания, поглощенные своими делами. Гарри наконец увидел выход в коридор и ускорился. Незнакомец настолько неожиданно вышел из-за стеллажа, что Гарри не успел затормозить и двое с грохотом рухнули на пол. Охотник тут же оказался на ногах, привычным щелчком пальцем заставил очки скользнуть обратно в руку. Незнакомцем оказался молодой священнослужитель, с нехарактерными для местных светлыми, почти белыми длинными волосами. Крест на длинной цепочке сиял огнем в лучах заходящего солнца. Гарри бросился поднимать священнослужителя и бормотать извинения. Светловолосый ругаясь, встал, зло вывернулся из рук мальчика. Гарри с тоской поглядел на дверь, но незнакомец продолжал орать проклятия на итальянском, преградив ему дорогу. Гарри понятливо молчал, дожидаясь пока поток ругани иссякнет. За спиной светловолосого раздался недовольный возглас. Тот чуть шагнул в сторону, оборачиваясь. К ним порывистым шагом шла коротко стриженая девушка в мужском костюме. - Хайнкель! - удивленно воскликнул Гарри. Светловолосый презрительно обернулся на мальчика. Девушка на мгновение нахмурилась, но почти сразу на лице появилась улыбка: - Гарри! Ну надо же... Хайнкель шагнула к Гарри, стиснула в объятиях, шутливо взъерошила волосы. - Андерсон говорил, что ты здесь, - она словно не замечала искаженного презрением и ненавистью лица священнослужителя. - Я пару раз заходила в приют, но так и не застала тебя. А Гарри не мог перестать улыбаться, он был рад видеть Хайнкель. Она совсем не изменилась за этот год. - На каникулы приехал? - участливо спросила она. Гарри кивнул. Тут между ними вклинился светловолосый и активно жестикулируя гневно напустился на Хайнкель. Гарри не мог отделаться от мысли, что молодой человек напоминает ему лиса. То ли из-за длинного носа, то ли из-за прищура глаз. Или из-за манеры вытягивать вперед шею, когда злится. Девушка оборвала пламенную тираду, сказав всего несколько слов, значение которых Гарри не понял. Светловолосый удивленно захлопал глазами, выпрямился. Недоверчиво покосился на Гарри. Хайнкель с хитрой улыбкой сказала еще что-то. Гарри видел, как на лице молодого человека ненависть боролась с каким-то другим чувством. В конце концов, он проговорил: - Гарри Поттер... Тот самый Гарри Поттер, - Гарри даже не удивился, что светловолосый заговорил на английском. Его больше поразило то презрение, с которым он произнес фамилию Гарри. У Снейпа появился серьезный конкурент. - Охотник Хеллсинга. Католик, защищающий протестантскую землю... Хайнкель нахмурилась и шутливо хлопнула светловолосого по плечу. Тот сдавленно охнул, но тираду прекратил. - Максвелл, Гарри наш гость! Где твои манеры?! Гарри открыл рот от удивления. Максвелл... Тот самый Максвелл, на долю которого Интегра выделяла ругани больше, чем кому-либо? Неужели перед ним Глава тайной службы Ватикана? Гарри внимательней присмотрелся к нему. Первой мыслью было: «Не слишком ли молод?», но охотник вспомнил Интегру и усмехнулся. Максвелл зло сверкнул глазами на Хайнкель, приосанился, заложил руки за спину и совершено другим, спокойным тоном сказал: - Энрико Максвелл, глава Тринадцатого отдела Ватикана, - самодовольно протянул священнослужитель. - Искариот, - добавил Гарри, честно стараясь не хихикнуть. Он сразу понял, почему Интегра так ненавидела Максвелла. Они были неуловимо похожи. Манерой держаться, говорить, преподносить себя. - Ребенок на службе тайной организации, - презрительно продолжил Энрико, старательно игнорируя выразительный взгляд спутницы. - неудивительно. Чего еще ждать от Хеллсинга. Чего еще ждать от Интегры, главной протестантской свиньи... В следующую секунду на Максвелла уже смотрело дуло кольта. Глава Искариота удивленно изогнул бровь. Мальчишка с пистолетом в руке выглядел смешно. Если не смотреть в недетские, сосредоточенные глаза. Энрико сглотнул, осознавая, что мальчишка действительно может выстрелить. - Видите ли, - холодно проговорил Гарри, - Интегра - моя сестра. И оскорблять ее я не позволю. Максвелл посмотрел на Хайнкель. Но девушка отошла на пару шагов и демонстративно смотрела в сторону. - Хайнкель! - возмутился Максвелл, сжимая кулаки и покрываясь розовыми пятнами, - на твоего начальника напали! Сделай что-нибудь! - Гарри, - мягко окликнула Хайнкель, - Энрико воспитанник Андерсона. Отец Александр очень расстроится, если ты убьешь Максвелла. Гарри послушно перевел кольт на плечо. Стрелять в Главу Искариота он, разумеется, не собирался. Но спускать оскорбления в адрес сестры нельзя. - Лучше в ногу, - посоветовала девушка. Она знала, что Гарри не выстрелит. А самовлюбленному Максвеллу не повредит небольшая взбучка. - У него много бумажной работы. - Хайнкель! - визгливо воскликнул Энрико, понимая, что на его защиту никто не рвется. В последний момент опустив кольт вниз, Гарри спустил крючок. Выстрел заставил ярких птиц оглушительно заверещать и тревожно взвиться к потолку. Гарри с удовольствием наблюдал, как лицо Главы Искариота становится совсем белым. В четырех дюймах от носка левого ботинка Максвелла чернела расплющенная об камень пола свинцовая пуля. - В следующий раз я буду стрелять точнее, - с улыбкой произнес Гарри, пряча кольт в кобуру. Жаль, конечно, что нельзя действительно пристрелить Максвелла. Из кольта с гравировкой «Во имя Всевышнего. Хеллсинг» это было бы забавно. - следите за тем, что говорите. Хайнкель разразилась громким смехом. У Энрико сжались кулаки, задергалась щека. Какой-то мальчишка чуть не убил его, Главу Тринадцатого отдела!