Специально для зав.сюжетом
Ночь — волшебное время. Самое удивительное и запоминающиеся происходит под луной. В спокойной, обволакивающей тишине, когда большинство людей спит. …Свежий ветер бесшумно колышет невесомую тюль. Размеренно и чуть слышно скрипит кресло-качалка… Женщина закутанная в шаль, сидит напротив окна, вдыхает ночной воздух. Давно перевалило за полночь, но она не ложилась. Ночь. Можно никуда не торопиться. Ночью ожидание скрашивается неповторимой атмосферой. В мире есть вещи важнее свежей головы с утра. Есть бессонные ночи, о которых не пожалеешь до конца дней. Это была определенно такая ночь. А утром она выпьет лишнюю чашечку кофе под недовольное брюзжание семейного доктора. …Кресло-качалка замерло. Едва различимый звук, шелест ткани за спиной. Женщина улыбнулась: — Я уж думала, ты не придёшь. Высокий мужчина, как положено, преклонил колено. — Не паясничай, — отозвалась женщина, даже не обернувшись. — Оставь это для официальных приёмов. Она встала на ноги. Не торопясь прошла к светлому креслу около небольшого столика, и с облегчением села. Мужчина по кивку опустился рядом на диван. — Ты заставил меня ждать, — в голосе прозвучала не угроза, насмешка. Гость это понял, но все равно виновато склонил голову: — Неотложные дела, — тон сделался ворчливым, — Хеллсинг превращается в детский сад. Женщина усмехнулась, закинула ногу на ногу и ехидно ответила: — Свежая кровь организации не помешает. Гость хмыкнул, оценивая шутку. Хозяйка комнаты проворно вскочила на ноги. Воровато оглядываясь, прошмыгнула к огромной кровати. Недостойное поведение для леди высокого статуса… Достала из-за тумбочки припрятанную специально для такого случая бутылку красного вина и два бокала. Гордо поставила на столик. Мужчина широко улыбнулся. Одним движением вынул пробку. Густое вино заискрилось в бокалах. Женщина самодовольно наблюдала, как гость блаженно прикрыл глаза. Память почему-то лучше всего откликалась на запахи. А этот ни с чем не сравнимый аромат красного вина расслаблял. С ним связаны довольно тёплые и приятные воспоминания. Такое вино он пил только здесь, в этой спальне. — Как Интегра? — деловито спросила женщина. Она всегда рада видеть старого вампира. Им обоим было что вспомнить, о чем поговорить. Но дела — прежде всего. Алукард презрительно скривился: — Она ещё глупый ребёнок, — он привязан к хозяйке, уважает ее. Но то, что девчонка творит в последние месяцы — просто за гранью. — Хотя умудряется справляться и до сих пор оставаться в живых. Женщина нахмурилась, отчего сеточка морщин вокруг глаз стала заметнее: — Алукард, — в голосе промелькнула строгость. Он сделал вид, что не заметил. Положил локоть на спинку дивана и полуобернулся к окну: — Курит как паровоз, от охраны сбегает. Возомнила себя едва ли не мамашей Поттера… — Алукард зло скрипнул зубами, гневно сощурил глаза. — Никогда не понимал людей… Он ждал проникновенной отповеди от Королевы. Ее Величество любила Хеллсинг и даже Алукарду не позволяла оскорблять Главу организации. Но сейчас Королева Британской Империи открыла рот, но отчего-то осеклась. Тяжело вздохнула и совсем тихо произнесла: — Наш век короток, — она заглянула в свой бокал, словно ароматный напиток знал ответы на все вопросы. — и весь его смысл — в чувствах. Без них жизнь — бессмысленна. Алукард с теплотой смотрел на ту, что сидела перед ним. На его взгляд Елизавета хорошела с каждым годом. Он слишком стар, чтобы смотреть только на внешность. За морщинками на лице скрывалась спокойная красота мудрости, сдержанности и достоинства, которая приходит только с годами. Молодость, к сожалению (или к счастью) лишена этого. Если повезёт, и Интегра станет хоть в половину похожей на Елизавету, это будет прекрасно. Алукард задумчиво покрутил в руке бокал: — Почему ты одобрила Интегру? Это произошло еще до его пробуждения. Вампир думал, что сейчас начнется долгий монолог о правлении, политике и истинной аристократии. Но лицо Королевы исказилось в презрительной усмешке, глаза хитро сощурились: — Ты Ричарда видел? Алукард залпом допил вино, поставил на стол пустой бокал: — Интегра его убила, — склонив голову к плечу, равнодушно отозвался он. Елизавета спокойно пожала узкими плечами: — Тем более. Женщина одобрительно наблюдала, как Алукард заново наполняет бокалы. Неизменно белые перчатки, красный плащ, бант-галстук… Неизменно — в ее спальне, и неизменно — ночью… Эти встречи были похожи друг на друга, но чем-то неуловимо отличались. Сколько Королева помнила, вампир не менялся. А она росла, взрослела, старела, медленно и неотвратимо. Елизавета грустно вздохнула, приняла бокал: — Так что там насчёт Блэка? — О, — уважительно кивает Алукард, — в курсе? — Разумеется, — улыбается Ее Величество. — Весь волшебный мир на ушах. Алукард встал, отошел к окну. Луна успела проделать приличный путь на иссиня-черном небе. — Там все не так просто… С этим Блэком. Королева удивленно подняла бровь, заинтересовано повернула голову: — Интуиция? Алукард обернулся через плечо и клыкасто улыбнулся в ответ: — Нет, дорогая. Опыт. Она пропустила фамильярность мимо ушей. С вампира станется назвать ее «девочкой». — А этот мальчик, Гарри Поттер. Сириус Блэк ищет его. Алукард внимательно смотрел на луну в россыпи звезд. Не оборачиваясь, уверенно произнес: — В поместье без моего ведома проникнуть невозможно. Елизавета кивнула. Это было правдой. За Интегру, Гарри и прочих обитателей фамильного особняка Хеллсингов можно не переживать. — Мне пора, — Алукард повернулся, — скоро рассвет. Женщина грустно вздохнула: — Что ж… Долг превыше всего. Вампир опустился на одно колено перед сидевшей в кресле невысокой женщиной, легко коснулся холодными губами руки. Ему тоже не хотелось уходить. Но слишком тревожное время. И даже он, носферату, не может сейчас позволить себе маленькую слабость — остаться еще. «Долг превыше всего». Она перехватила его руку. Алукард удивленно поднял глаза. Резкий, эмоциональный жест, несвойственный пожилой женщине с титулом «Ее Величества Королевы». — Не забывай меня, вампир, — прошептала она, поспешно убрала руку, устыдившись порыва. — У меня остаётся все меньше времени. А разговоров по душам за бутылочкой вина так не хватает… Алукард улыбнулся. Почтительно кивнул, чтобы она не увидела блеснувших глаз: — Не забуду. Слишком уж вкусное вино.***
Уолтер очень удивился, не застав Алукарда в подвале. После подобных операций вампир предпочитал выпить вина и подремать в кресле. Хозяин никак не отреагировал, когда в его обитель пришли без спросу. Неужели Алукарда нет в поместье? Уолтер оставил холодильный контейнер с кровью рядом с гробом и вышел. Сегодня дворецкий плохо спал, а если и забывался тревожным сном, его мучили кошмары, которые выматывали похлеще реальности. Уолтер заглянул в каждую комнату, где спали дети. Все на местах. Все тихо и спокойно. На пороге спальни Интегры Уолтер задержался чуть дольше. Сейчас даже и не верилось, что еще сутки назад он просто сходил с ума от неизвестности. Уолтер не удержался, подошел поправить одеяло. Бродяга черным клубком лежал в ногах хозяйки. Интегра крепко спала. Сколько же хлопот доставляла маленькая своенравная дочка Артура… Уолтер обосновался на кухне. До завтрака еще далеко — прислуга встанет только через час — есть время попить чаю, наблюдая в огромное окно, как начнет светлеть небо и таять звезды. Алукард, как всегда, появился неожиданно. Прямо за спиной дворецкого. Уолтер не вздрогнул. — Как ночная прогулка? — спросил он, продолжая смотреть в окно. Редко теперь выдавались такие тихие минуты спокойствия. И с каждым годом Ангел Смерти ощущал эту нехватку все острее. Алукард промолчал. Уолтер удивленно обернулся. Вампир внимательно смотрел в окно. Туда, где восток медленно окрашивался в фиолетово-розовый. Уолтер усмехнулся. Теперь понятно, где пропадал носферату. Алукард презрительно скривился: — Да что ты знаешь… Уолтер отхлебнул чай, с наслаждением вытянул ноги: — Ты прав. Ничего. Я всего лишь старый дворецкий. Алукард наблюдал, как Уолтер невозмутимо отпивает из кружки. Злиться на того, с кем прошел огонь, воду и медные трубы было глупо. Вампир сложил на груди руки и прислонился плечом к тяжелому посудному шкафу. — Тут пыль, — изрек Алукард, разглядывая толстый серый слой наверху шкафа. Уолтер даже не повернулся: — С прислугой сам разберешься. Расслабились они что-то. Они вдвоем и раньше подобное проворачивали. Зачем попросту Уолтеру сотрясать воздух, если одна улыбка Алукарда — и часть прислуги тут же увольняется, а другая начинает работать лучше, чем в королевском дворце. — Так что ты хотел? — Алукард отошел от шкафа, пыль щекотала нос, и сел на край стола. Уолтер не торопился. Сначала допил чай. Отставил в сторону чашку. До хруста потянулся и только потом заговорил: — Что ты думаешь на счет этой истерии по поводу Сириуса Блэка? Слишком уж спокоен Алукард. Будь беглый волшебник-головорез настолько опасен, как преподносит Министерсво, его голова уже давно бы лежала на столе Интегры. Или Фаджа. Алукарл хмыкнул: — Ключевое слово «истерия». Ты же знаешь, волшебники никогда не отличались особым умом, когда дело выходит за рамки размахивания палочкой. Уолтер кивнул. Он сидел на стуле, снизу вверх глядя на вампира и внимательно слушал. Если Уолтер и дальше продолжит так переживать, сердце просто не выдержит. Стоит ли Блэк действительно таких нервов. Алукард продолжил: — Блэк всего лишь умудрился сбежать из Азкабана. А они развели панику. Уолтер нахмурился: — Но они уверены, что Блэк ищет Гарри! — повысил голос Уолтер. Алукард внимательно посмотрел на собеседника. Да… Уолтер действительно стареет. Становится мнительным. — Ну и что? — Алукард равнодушно пожал плечами. — Пусть ищет. Уолтер хотел возмутиться, но дверь на кухню скрипнула. Мужчины обернулись. На пороге стоял лохматый черный пес. Бродяга внимательно посмотрел на людей. Издал глухой рык. И громко клацая когтями по кафелю, гордо прошел к миске. Захрустел кормом. Уолтер отвернулся от пса и заметил, как Алукард задумчиво смотрит на Бродягу. — В смысле, пусть ищет? — уже спокойнее спросил дворецкий. Алукард ответил, не отрывая взгляда от Бродяги: — В прямом. Это волшебники решили, что он хочет убить Поттера. Уолтер посмотрел в окно, вздохнул. Звезды почти исчезли со светлеющего неба. Скоро прислуга придет готовиться к завтраку. В словах Алукарда был смысл. Тем более в поместье действительно невозможно проникнуть просто так. — Послушай, Уолтер. От тихого голоса Алукарда у дворецкого по спине пробежал холодок. Ангел Смерти в момент превратился в собранного и сосредоточенного. Его уже не волновали ни чай, ни рассвет. — Эта охота была на Гарри. Алукард не сводил пристального взгляда с черной собаки, но говорил серьезно. Уолтер шумно вдохнул через нос. Час от часу не легче. Почему, как только одна проблема разрешается, появляется другая, еще хуже? — Кто? — глухо спросил опекун Поттера. Алукард сморгнул, уставился себе под ноги: — Прихвостни Темного Лорда. Они специально обратили одного из своих, чтобы выманить Поттера. А отвести глаза солдатам, сам понимаешь, проще простого. С каждым словом лицо Уолтера мрачнело. Алукард задумчиво поправил перчатки: — Зачем им Поттер, я не понимаю. Его воспринимают, как угрозу. Уолтер молча барабанил пальцами по столу. Плохо дело… — Ты сказал Интегре? Вампир посмотрел на него, как на умалишенного: — Чтобы она еще какую-нибудь дурь выкинула? Уолтер улыбнулся. По крайней мере сейчас все живы-здоровы и под боком. Он немного успокоился, и решил обсудить более насущный вопрос: — Как будем мирить Интегру и Гарри? Алукард отвлекся и непонимающе уставился на дворецкого: — Зачем? Уолтер устало провел рукой по лицу. Интересно, Алукард действительно не понимает или умело прикидывается? Но терпеливо и спокойно ответил: — Если они не помирятся, Интегра продолжит творить… разные глупости. Вампир тихо рассмеялся. Он-то знал на какую отборную ругань способен Ангел Смерти. — Закрыть их в кладовке и ждать, — отмахнулся Алукард. Его действительно мало волновали подростковые проблемы взаимоотношений. Но если из-за этих проблем Интегра может «начудить», лучше послушать Уолтера. Как бы неприятно было признавать, но старый дворецкий разбирался в детях лучше него. Алукард вообще считал глупостью скрывать от Гарри и историю с Малфоем и с Блэком. Мальчишка сдержанней Интегры. Хотя… Пусть об этом думает Уолтер. В особняке появился новый гость. Финнигана стоит познакомить с черной многоглазой собачкой.***
Утро в поместье Хеллсинг началось очень бурно. Симус Финниган проснулся, сладко потянулся в кровати. И замер с открытым ртом. С потолка на него внимательно смотрела огромная многоглазая собака… …Первая в комнату влетела взъерошенная Интегра с вальтером в руках. Практически тут же в спину ей врезался Гарри. Следом прибежала Тонкс. Дети во все глаза смотрели на разворачивавшееся действо. Симус сидел на полыхающей кровати, орал в голос. По комнате то тут, то там, сам по себе вспыхивал огонь. Подоспевший Уолтер едва ли не за шиворот выволок детей из спальни. Появившиеся авроры оперативно вытащили Симуса и потушили зарождающийся пожар. Гарри сдавленно хрюкал, отойдя подальше. Понятное дело, кто виновник трагедии. Алукард своими выходками иногда напоминал шкодливого ребёнка. А Финнигана в Хогвартсе опасались даже профессора. Но это все того стоило, хотя бы чтобы увидеть лицо Интегры. Интегра чувствовала, как шевелятся волосы на затылке. Она представила, как пожар съедает весь особняк и они с Уолтером стоят над пепелищем. Кого Гарри притащил в дом?! Симус бледный как полотно, понуро стоял в коридоре и не решался поднять глаза. Гарри изо всех сил постарался сделать серьёзное лицо, чтобы не обидеть друга. Интегра медленно выдохнула. Спальня оказалась в плачевном состоянии. От кровати с балдахином остались лишь обгорелые остовы столбов. Огонь уничтожил ковер, шторы, большую часть мебели, обоев и паркета. В Интегре вспыхнуло сильное желание сию же секунду выслать огнеопасного гостя за пределы поместья, но поступить так с другом Гарри он не могла. Но она пригладила рукой волосы и махнула вальтером в сторону комнаты: — Уолтер, наведите порядок. Выделите мистеру Финнигану другую комнату. Дворецкий поклонился и поспешил за Интегрой. Тонкс напросилась куда-то с аврорами. В коридоре остались Гарри и Симус. — Гарри, я не специально! — воскликнул Финниган чуть не плача. Гарри отмахнулся. Интересно, Алукарду перепадет за погубленную спальню? Симус виновато водил босой ногой по полу: — Теперь Интегра разозлится, да? По стене промелькнула едва заметная тень. Гарри улыбнулся: — О, поверь мне, у нее наверняка есть головная боль понасущнее.***
Интегра едва не лопалась от обиды и злости. Она чувствовала себя чужой в собственном доме. За завтраком в столовой кроме Гарри сидели еще и Симус с Тонкс. Все трое весело переговаривались, вспоминали Хогвартс, профессоров, смеялись над одним им понятными шутками. А Интегра только и могла, что уныло ковырять ложкой кашу в тарелке. Ей предстоял нелегкий отчет перед Круглым Столом и Королевой. Еще аврор из Министерства с чудным глазом должен был приехать. Но все мысли занимал Гарри. Как же не вязалось его вчерашнее поведение с сегодняшним завтраком. Интегре так хотелось, чтобы он хотя бы взглянул на нее. Но нет. Юный волшебник целенаправленно игнорировал сестру. А Интегра никак не могла понять, на что он так обижается. Гнев и обида за унижение на собрании быстро улетучились. Леди Хеллсинг уже сама готова была отойти от дел в пользу Уолтера, лишь бы только с Гарри все стало как раньше. Интегра не выдержала, встала из-за стола и вышла. Тонкс заметила, каким хмурым взглядом проводил ее Гарри. Девушка наклонилась к нему и тихо спросила: — Вы мириться собираетесь? Интегра переживает. Гарри медленно повернул голову и Тонкс пожалела о том, что сказала. — Нимфдора, не лезь. Тонкс вскинула подбородок, и поджала губы. Гарри демонстративно встал из-за стола, повернулся к Симусу: — Подожди меня в спальне, хорошо? Школьный друг кивнул. Гарри и подумать не мог, что пребывание в доме будет настолько невыносимым и напряженным. Он так стремился сюда, в поместье… А вернулся не домой, к сестре и опекуну, а на работу к строгой начальнице. И эта перемена была настолько разительной, что захотелось рвануть обратно в приют к отцу Андерсону. Происходящее раздражало до бешенства. Интегра отдалилась, сделалась чужой и холодной. Гарри пришлось остановиться и прикрыть глаза, чтобы успокоиться. Не помогло. Охотник со злостью ударил кулаком в стену. Никуда он не денется… Останется, как миленький, и будет штатным экзоцистом Хеллсинга. Под эти невеселые мысли Гарри наткнулся на Уолтера недалеко от «солдатской». Дворецкий разговаривал с Вилмером, но увидел Гарри и кивнул. Охотник подошел. — Что-то случилось? — участливо спросил Уолтер. — Уолтер, — Гарри спрятал руки в карманы. — я бы хотел съездить с Симусом погулять в Лондон. Он обратил внимание, как тревожно сощурились глаза дворецкого. Вилмер как-то странно переглянулся с дворецким. Гарри удивленно наблюдал за взрослыми. Разве могут быть какие-то проблемы с вылазкой в город? Автомобиль, пара охранников… В чем может быть проблема? Уолтер выпрямился. Внимательно посмотрел на Гарри: — Сегодня? — в его голосе звучали странные ноты. Гарри недоуменно смотрел на опекуна. — Да. Уолтер помолчал. Выпускать Гарри в город, даже с охраной было опасно. Да и Интегра наверняка истерить начнет. Но отказать Гарри было бы подозрительно. Пауза затягивалась. Гарри недоуменно переводил взгляд с Вилмера на Уолтера и обратно. Странно как-то. Раньше подобные просьбы не вызывали такой реакции. — Я подумаю, что можно сделать, — наконец произнес Уолтер. Гарри нахмурился. Ладно Интегра дурит. Опекун взрослый, здравомыслящий человек. — Уолтер, что происходит? — напрямую спросил Гарри. Ангел Смерти сложил руки за спиной. Мальчик ждал ответа. А дворецкий не знал что отвечать. С одной стороны Гарри имел право знать. С другой — Интегра в чем-то права. Кто знает, как поведет себя Гарри, узнав обо всем. Уолтер криво улыбнулся: — Ничего, что могло бы заставить волноваться. Гарри зло сжал зубы. Что они все скрывают?! Он ведь все равно докопается до правды.***
Тонкс возвращалась из библиотеки. Еще пара чертежей и можно будет опробовать новое заклинание. Волшебница взвизгнула — Гарри неожиданно схватил ее за локоть и отвел в сторонку. — Ты меня напугал! — выдохнула Тонкс. — Что такое? Глаза Гарри ей очень не понравились. Поттер пристально смотрел на Тонкс: — Ты же наверняка знаешь. Ты в особняке давно. — Что знаю? — осторожно спросила Тонкс. Гарри выпустил руку девушки: — С чего вдруг в особняке пасутся авроры? Нимфадора нахмурилась и нервно сглотнула. С Гарри они вместе работали. С Интегрой она подружилась, если можно так сказать. И идти против ее воли… Тонкс вспомнила, что она вообще-то старше Гарри. И с чего вдруг ей пасовать перед мальчишкой? Волшебница выпрямилась и сложила на груди руки, глядя на Поттера сверху вниз. Гарри удивленно изогнул бровь, и вся ее решительность разлетелась на мелкие осколки. Прямой, слишком взрослый взгляд зеленых глаз заставил Тонкс выдохнуть. Гарри терпеливо ждал, пока волшебница начнет говорить. — Гарри, — неуверенно начала Тонкс, — поговори с Интегрой… — Только не говори, что ты не в курсе происходящего, — насмешливо произнес Гарри. — Интегра ни за что бы не согласилась сотрудничать с Министерством. Авроры здесь из-за Блэка? Да? Тонкс поджала губы и тихо-тихо сказала: — Я ничего не говорила, ты сам догадался. Гарри победно улыбнулся. — Тонкс, я не хочу ссориться, — Гарри примирительно поднял руки, — но запомни, пожалуйста, Хеллсинг мой дом. И что-то скрыть здесь — невозможно. Интегра видимо забыла про это. Гарри развернулся и зашагал прочь по коридору. А Тонкс отчего-то почувствовала себя предательницей.***
Гарри здраво рассудил, что Уолтер все равно что-нибудь придумает с поездкой в город. Хотя бы для того, чтобы не пришлось объясняться. У него осталось еще одно небольшое дело. — Чего тебе еще? — проворчал Алукард, приоткрыв один глаз. Поттер нахально стоял в двух шагах и сверлил вампира взглядом. — Я насчет Интегры. Алукард лениво выровнялся в кресле. Гарри пришла в голову одна интересная мысль насчет сестренки, и обсудить ее стоило именно с подвальным чудовищем. — Я очень надеюсь, что ты пришел по делу, — Алукард широко зевнул. Гарри хмыкнул. За троном вампира шевельнулась тень. Гарри сощурился, стараясь разглядеть что это. В слабую полоску света вышел тот черный пес, что носился в холле по приезду. Пес встряхнулся, сел и с наслаждением почесал задней лапой за ухом. — Откуда он здесь? — Гарри кивнул на пса. — Интегра притащила, — проворчал вампир. — Ходит за ней, как привязанный. А сегодня, вон, здесь отсиживается. Гарри с удивлением наблюдал за Алукардом. Он как-то странно смотрел на пса. С каким-то задумчивым интересом. Бродяга в свою очередь на вампира обращал внимания не больше, чем на предметы мебели. Пес осторожно подошел к Гарри, обнюхал руку и заискивающе завилял хвостом. Мальчик погладил пса, тот лег и положил морду на его ботинок. — Так что ты хотел, охотник? — Да, — Гарри отвлекся от Бродяги, — возможно, Интегра не сбегала бы из-под охраны, будь у нее больше опыта «в поле». Гарри ждал реакции. Интегра достаточно неплохо подготовлена, но без практики любая ошибка или промедление может стоить ей жизни. А насколько он знал сестру, она не сможет вечно отсиживаться в особняке. Это не про Интегру. Алукард смотрел на Гарри и думал. Возможно, идея Поттера не так уж и плоха. Но таскаться с Интегрой «в поле» — именно он отвечает за ее безопасность и жизнь — это чересчур. От одной мысли, что может учудить взрывная дочка Артура Хеллсинга у Алукарда начинали ныть зубы. Сразу все. Психанет еще, посадит слугу на «сухпаек». Алукард решительно не понимал Интегру. Хозяйка точно не была дурой, но умудрялась выкинуть такое, что перечеркивало все разумные поступки и решения. Чего ей не хватает? Все, что нужно, как Главе организации, у нее есть. И даже больше. Алукард смотрел на Гарри. Да, ее слабостью был Поттер. Слишком она привязалась. Как только дело касалось Гарри, у Интегры отключились мозги и инстинкт самосохранения. Что же в этом мальчишке со шрамом такого? Алукард пытался понять, но не мог. Красные глаза встретились с зелеными. Перед вампиром сидел охотник. Алукард сам сделал его таким. У них с Интегрой похожий взгляд. Прямой и открытый. Хм… А когда решилось, что Интегра должна, собственно, сидеть в особняке? Алукард на память никогда не жаловался. Эта мера была само собой разумеющейся и другой вариант никогда не обсуждался. — Что ты предлагаешь? — нарушил наконец тишину Алукард. — Тренировать ее, — отозвался Гарри. — Она творит глупости, потому что нет практики. Идея Алукарду начинала нравится. Вернее ему стало просто интересно, что из этого может получиться.***
Симус восторженно прилип к окну автомобиля. Для мальчика, выросшего в смешанной семье, магловские вещи не были диковиными. Но он настолько привык ко всему волшебному, что удивлялся застывшим портретам, автомобилю. На машине он путешествовал впервые. В новинку был гудящий мотор, плавное движение вперед. Симус то и дело повисал на спинке кресла водителя, жадно наблюдая, как тот управляет машиной. Гарри остался доволен решением прогулки с Симусом. Школьный друг скакал по салону, как шоколадная лягушка. Саймон снисходительно отвечал на все вопросы мальчика и не одергивал его. Уолтеру, стиснув зубы, пришлось отпустить детей в город под присмотром Саймона и Беррингтона. Но он даже и представить не мог, насколько взбеленится Интегра. - Да как ты мог?! - леди Хеллсинг обычно не позволяла себе кричать на Уолтера, но сейчас вопли гнева слышало все поместье. Уолтер внешне спокойный стоял перед столом хозяйки и ждал, когда она угомонится. Наконец, Интегра выдохлась, нервно закурила и села в кресло. Уолтер недовольно поморщился. Он до сих пор тешил надежду, что хозяйка поместья перебесится и бросит пагубную привычку. Но настаивать смысла не было. - Если бы я отказал Гарри, пришлось бы объясняться, а вы сами велели молчать про Блэка. Интегра зло сверкнула глазами. Выдохнула дым. И не поспоришь ведь... Она только собралась попытаться поговорить с братом. Интегра рассеянно постучала пальцами по столу. Может, судьба? На самом деле, девочка испытала небывалое облегчение - не придется объясняться с Гарри прямо сейчас. Но Блэк не выходил из головы. Да и последний выезд еще свеж в памяти. Интегру невольно передернуло. - Кого ты с ними отправил? - тихо спросила Интегра. - Саймона и Беррингтона. Она одобрительно кивнула. Было бы спокойней отправить Алукарда. Но пусть так. Уолтер уже собирался выходить, но леди Хеллсинг его окликнула: - Ты не видел Бродягу? Пес действительно не появлялся с вечера. Интегра начала беспокоится. - Нет, - покачал головой дворецкий, хотя прекрасно знал, что пес отсиживается в подвале - день обещал быть жарким.