Ворон: Кровные узы

       Боль в горле была единственным, что не давало Кларку поверить в то, что все недавно произошедшее не было странной галлюцинацией или привидевшимся ему в поздний час кошмаром. Музыкальный канал, специализирующийся на разного рода старой музыке, нонстопом крутил клипы.        Тоскливая баллада уже десять — двадцать лет как никому не интересной глем-метал группы была единственным, что нарушало тишину в небольшой пустынной комнатке. Холодный электрический свет маломощной лампочки в старомодной люстре освещал столь знакомое помещение, которое уже перестало казаться таким уютным и безопасным. Те же светлые обои, те же два кресла и даже тот же старый телевизор, стоящий на не менее старой тумбочке…, но теперь все это больше не приносило чувство защищенности, покоя и чего-то вроде отстраненности от холодного бездушного окружающего мира. Теперь собственный дом стал для него местом не более безопасным, чем сомнительной репутации забегаловка, работающая двадцать четыре часа в сутки.        Сейчас он не был хозяином положения и уж тем более не мог быть уверенным в том, что может произойти в следующую минуту. А ведь не так давно он планировал провести у телевизора еще где-то полчаса, по-быстрому перекусить и отправиться спать.        Из ванной уже довольно давно не доносилось ни звука. И чем больше времени длилось это «затишье», тем больше Кларку казалось, что стоит ему только подняться из кресла, преодолеть короткий путь, отделяющий его от ванной и открыть дверь, как он тут же обнаружит лишь ванну, полную грязной воды и кучу нечистой одежды рядом, или же вовсе все будет в первозданном состоянии, словно никакого полночного визита и вовсе не было. В конце концов, не было никакой гарантии в том, что гребаный призрак не растворился в воздухе, покинув таким образом помещение.        Внезапно через полуоткрытое окно в комнату влетел ворон и устроился на светлой деревянной гардине, резко с ней контрастируя. В клюве птица держала черный нашейный шнурок, сделанный из тонкого лоскутка черной кожи, на котором болталось что-то очень напоминающее старый серебряный кулон.        Сначала Кларк решил, что птица принесла в дом блестящую безделушку, подобранную на улице, но чуть присмотревшись, он вскоре узнал вещь. Это был подарок, который Майкл хотел сделать Меган незадолго до ее смерти. Небольшая тонкая полоска черной кожи, использующаяся как своеобразное ожерелье и хромированная серьга в виде анха — древнеегипетского символа жизни. В июле прошлого года Майкл хотел подарить сестре эти украшения, но не успел этого сделать — Мег умерла раньше, чем у него появилась таковая возможность. Позже Кольт какое-то время хранил их у себя, а когда, нашел верный след, решил завершить дело, начатое сестрой, и попросил Кларка принести эти сувениры на ее могилу, ибо у самого него времени на это не было, как не было и, по большому счету, возможности. Пару дней назад Кларк нашел эти вещицы у себя в столе, средь прочего хлама, и выкроил время, чтобы отвезти их на кладбище, дабы положить на могилу Мег и выполнить просьбу покойного Майкла Кольта.        Все происходящее начинало «пахнуть» все более и более неприятно. В этом начинал проглядывать мистицизм, который постепенно брал верх над скепсисом.        Пытаясь хоть как-то отвлечься Кларк вновь невидящим взглядом воззрился на экран телевизора, купленного еще во время совместной жизни с матерью Клер. Старая баллада уже подошла к концу, и один клип сменил другой — теперь на экране транслировалось среднего качества видео в стиле вестерн, сопровождающееся мрачноватой музыкой, чуть отдающей кантри и фолком.        Птица, вспорхнув со своего импровизированного насеста, перелетела на ручку кресла и, разжав клюв, положила принесенные ею вещицы на ногу Кларка. Тот взял украшения, мельком глянув на ворона, который, одобрительно каркнув, вернулся на прежнее место, словно не желая привлекать к себе излишнего внимания.        В следующее мгновение дверь ванной комнаты чуть скрипнула. Кларк не стал оборачиваться, словно в надежде на то, что все происходящее могло оказаться всего лишь игрой воображения. Легкие шаги босых ног быстро пересекли короткое расстояние отделяющее ванную от того помещения, в котором находился Кларк.        Тощая женская фигура, облаченная в один лишь светлый банный халат, плавно опустилась в соседнее кресло, закидывая одну длинную ногу на другую. Она очень противоречиво казалась обычным человеческим существом, вышедшим из ванной и присевшим посмотреть телевизор. Чистое тело, не имеющее ничего общего с телом покойницким, запах шампуня для волос, отсутствие запаха могильной земли, ровное дыхание… и все же Кларк боялся взглянуть на лицо. Боковым зрением он смутно видел белесый полупрофиль, несколько контрастирующий по оттенку с остальной кожей, темнеющие пятна вокруг глаз и черные губы, от которых расходилось некое подобие нарисованной улыбки. Длинные, чуть вьющиеся мокрые волосы, кажущиеся почти черными, лишь сильнее оттеняли лицо, придавая общей картине что-то жуткое.        Кларк осторожно перевел взор с ковра сначала на ручку кресла, а затем медленно поднял глаза на существо, сидящее рядом с ним.        Поймав на себе взгляд, Меган мгновенно резко повернула голову и упор воззрилась на своего убийцу.        И все же зловеще-белое лицо, хоть и казалось малоприятным и несколько жутковатым, выглядело не столь страшно — нечто скорее напоминающее макияж, нанесенный для празднования Дня всех святых. Карие глаза Кларка, в которых читалась смесь тревоги и страха, внезапно встретились взглядом с серо-зелеными, в которых отражалась только боль и еще что-то очень зловещее и недоброе.        — Чудной раскрас, правда? — внезапно весело усмехнулась Мег.        Черные губы расплылись в шальной широкой улыбке. Затем Меган вновь повернулась к экрану. Выражение лица вновь утратило какие-либо признаки радости, став серьезным, словно по телевизору транслировался не средней паршивости клип, а один из шедевров мирового кинематографа, способный всецело привлечь к себе внимание. Немного смутившись, Кларк так же вернулся к созерцанию сравнительно старого видео, которое внезапно окончилось повешением главного героя. Завершающая сцена клипа, как и вступительная сцена вещицы следующей, шедшей в продолжение предыдущей, неприятно напомнила о событиях, имевших место накануне. Боль в горле начала ощущаться будто бы чуть более обостренно.        — И что же было «там»? — спросил Кларк, невольно вникая в сюжет клипа, действо которого теперь уже затрагивало то, что происходило с персонажем после его смерти.        — Не знаю, — внезапно сильно мрачнея, ответило существо.        Лицо Кольт вдруг стало напряженным — казалось, она безуспешно пытается что-то вспомнить и еще более усердно пытается что-то «переварить».        — Не знаю, или не помню, — в следующую секунду уточнила она. — Но у меня неприятное чувство, что «упокоиться с миром» мне не удастся, пока я не завершу то, что собиралась сделать при жизни, — на белом лице отразилась болезненная неопределенность, владевшая Мег в тот момент. Что она такое? Зачем и какими силами была возвращена в этот мир? И куда она отправится, когда завершит то, что должна?        — «Упокоиться с миром», — с неопределенной интонацией повторил Кларк, которому все меньше нравилось происходящее на экране — Ад он себе всегда представлял примерно таким.        — Да, никто не знает, что меня ждет, — удивительно спокойно и отстраненно произнесла Мег, вновь вспоминая о той жизни, которой жила незадолго до смерти.        — «Поля нефилима», — задумчиво произнесла она, невидящим взглядом глядя на экран телевизора, словно отвлекаясь от одних мрачных мыслей и переключаясь на иные, чуть менее, но все же весьма мрачные мысли. — Майкл любил их, — Кольт склонила голову на бок и, чуть улыбнувшись, продолжила: — Он любил их; прочий готический музон; иной мрачняк разного рода; всевозможную оккультную хрень, — Кольт внезапно тихо засмеялась, вспоминая о брате и его странных увлечениях. — Он никогда не проникался идеей, но всю эту атрибутику любил довольно сильно…        Кларк внезапно вспомнил о вещицах, которые принесла ему недавно птица.        Он чуть сильнее сжал руку, словно желая проверить реальность существования этих предметов. Металлическая серьга больно впилась в кожу. Только в тот момент Кларк осознал, насколько крепко он всё это время держал доставшиеся ему на хранения вещицы. Интересно, не могли ли именно они вернуть к жизни это зловещее существо, восставшее из могилы?        — Майкл просил передать это тебе, — он протянул Мег шнурок с прицепленной к нему серебристой серьгой. — Он хотел подарить сам, но не успел…        — Ты все это время хранил это у себя?        — Почти… — узкие губы поджались, в темных глазах появилось выражение легкого неудовольствия, — на днях я отнес их на твою могилу.        — И как же тогда они снова оказались здесь? — Меган удивленно подняла правую бровь, вертя в руках серьгу со шнурком.        — Он принес, — усмехнувшись, Кларк кивнул в сторону ворона который, перебравшись на телевизор, чистил перья.        Словно поняв, что речь идет о ней, птица каркнула, будто подтверждая свои заслуги и немалую роль во всем происходящем.        Маленькие темные глазки довольно пронаблюдали, как женщина, недавно вернувшаяся к жизни, надела на шею тонкую кожаную полоску и надела в левое ухо хромированную серьгу. Казалось, все шло по плану маленького существа.        — Идем, я дам тебе что-нибудь из вещей Клер, — Кларк поднялся из кресла и повел Мег в соседнюю комнату, в которой раньше жила его дочь.        В маленьком помещении, иронично именуемом Кларком «детской», помимо узкой кровати и старого письменного стола, находился большой платяной шкаф, порядком опустевший, после отъезда хозяйки. Отчасти туда переместились не самые нужные вещи отца Клер, как и прочий скарб. Кольт пересекла порог этого маленького, скромного помещения и направилась к предложенному ей гардеробу. Отвратно, конечно, было лезть в чьи-то личные вещи, но выбор был невелик… Стоя босыми ногами на мягком ковре, Меган осторожно открыла дверцы шкафа и, быстро осмотрев его содержимое, принялась извлекать вещи, которые казались ей наиболее подходящими. Найденное не очень опрятно скидывалось на стул с высокой спинкой и состояло по большей части из старых вещей, преимущественно купленных Клер еще по юности, и если бы та в свои молодые годы была чуть более тощей или чуть более полной, то происходящее предприятие это было бы априори обречено на провал. Осознавая, что его присутствие не совсем уместно, Кларк вышел из комнаты, вновь возвращаясь в кресло, в котором находился несколько минут назад.        Когда же, спустя какое-то время, он дождался ее возвращения, то узрел перед собой облаченное в темную одежду существо, очень похожее на странного человека довольно несвоевременно и не слишком по возрасту решившего отпраздновать Хэллоуин. Причудливое черно-белое лицо в обрамлении темных волос как-то странно и неестественно сочеталось с длинным черным плащом, словно бы являвшимся основно частью образа. Впрочем, больше всего внимание привлекал не плащ, а тяжелые тупоносые ботинки и черная рубашка, в которых Клер присутствовала на похоронах Меган Кольт, эти предметы одежды создавали некое подобие мрачной иронии над ситуацией. Плотные темные штаны были, как решил Кларк, единственными, которые его старой знакомой удалось найти, ибо его дочь всегда предпочитала разного рода юбки и платья. И лишь в последнюю очередь он заметил серебристую серьгу в ухе и нашейный шнурок, украшающий длинную белую шею.        — Крис всегда говорил, что мне идет черный цвет! — хохотнула Мег, ловя на себе отчасти шокированный взгляд Кларка.        Шутка эффекта не возымела — реакции на нее не последовало никакой, а атмосфера едва ли не стала еще более напряженной. Мег мрачно ухмыльнулась, словно поняв, что иронией и черным юмором обстановку разрядить ей вряд ли удастся. Она взглянула на сидящего на гардине ворона и, подойдя к его насесту, обратилась к птице, глядя на нее снизу вверх:        — Ну что, дружище? Пора нам сматывать отсюда?        Птица безмолвствовала. Словно сложив с себя всякие полномочия, она лишь сидела, впившись когтями в дерево, и бесстрастно созерцала комнату, в которой находилась.        Мег отодвинула штору и, опершись руками о подоконник, меланхолично воззрилась на улицу. Усилившийся дождь тяжелыми каплями барабанил по оконному стеклу, от чего становилось почти невозможно разглядеть что-то снаружи. Расплывчатый пейзаж ночной улицы вызывал страшные, неприятные воспоминания. В глубине души пробуждалась обостряющаяся тоска и нестерпимая боль.        — Ты ведь знаешь, каков это — когда близкое тебе существо умирает на твоих руках, — вдруг обратилась к Кларку Мег, смотря на капли дождя, бьющие в оконное стекло.        Кларк молчал, вспоминая день смерти своей матери, о котором так много рассказывал Кольтам в свое время.        — Я не смогла бы забыть день смерти Криса и через пятьдесят лет, — отражение лица в окне приняло печальное выражение. Меган знала, что это состояние, на грани плача не красит ее, но в тот момент на это было плевать. Да и к тому же, вряд ли ее кто-то мог видеть за полузакрытыми шторами с одной стороны и пеленой дождя — с другой. — Тогда была такая же холодная, дождливая ночь. Я убивала время, читая книгу и слушая старые джазовые хиты по радио, когда с улицы донесся крик. Сначала подумала, что это мне показалось, что-либо кричит кто-то другой, либо всё это и вовсе было иллюзией в ту ненастную ночь — так неестественно и жутко звучал в тот момент его голос. Затем крик повторился, и я бросилась к окну. — Мег уже едва могла сдержать слезы. Голос слабо поддавался контролю и звучал просто сухо с примесью боли: — Он лежал на тротуаре в луже собственной крови. На нем не осталось живого места — сплошной кусок кровоточащей плоти, каким-то чудом приползший ко мне в поисках помощи. Я вызвала «скорую» и тут же выбежала на улицу.        Пальцы с коротко стрижеными ногтями впились в подоконник, черные губы исказились в болезненном оскале. Боль и злость брали верх над силой воли.        — Я ничего не могла сделать — просто уселась с ним рядом и зачем-то зажимала не слишком глубокую рану на плече платком. Про себя молясь высшим силам, я, не умолкая, твердила, что всё будет хорошо и что он обязательно выкарабкается и поправится… Это, наверное, самое мерзкое чувство — понимать, что полностью бесполезен в какой-то страшный, возможно, решающий момент.        Она на секунду замолчала, погружаясь в воспоминания, воскрешая в памяти мельчайшие детали той страшной ночи. Вновь возвращались к жизни и крепли эмоции, которые она испытывала тогда и мысли, сновавшие в ее голове.        — Он скулил от боли, говорил, что не хочет умирать, просил позаботиться о Мелиссе, нашем отце, и Майкле… Я же, зная, что во всем этом наверняка замешана семья его Мелли, уже тогда знала, что сначала отомщу им, а уже потом позабочусь об их девочке. — В голосе вдруг послышалась хищная злоба и жажда мести, которая когда-то так и не была реализована. — Даже если бы Крис выжил, мне бы пришлось это сделать… — Меган внезапно ненадолго замолчала, по всей видимости, задумавшись о только что сказанным, после чего добавила, — особенно если бы он выжил…        — И ты знала, что я знаю об этой семье куда больше чем ты, — сухо заметил Кларк с внезапным проблеском агрессии.        — Ты связан с преступным миром! — иронично заметила Мег, визгливо при этом хохотнув и выбираясь из-за штор и возвращаясь к своему старому знакомому, вновь устраиваясь в кресло по соседству с ним. — И ты довольно тесно связан с семьей Мелиссы, — теперь ее голос звучал почти совсем серьезно, но, тем не менее, всё еще достаточно дружелюбно, — Мелли много рассказывала о тебе, как о человеке, которого она довольно хорошо знает и который является чем-то вроде «друга семьи».        Кларк мрачно усмехнулся.        — Так… — нехотя протянул он, решив сменить тему, — ты здесь из-за Криса?        — Думаю, да, — задумчиво произнесла Мег, глядя на закрытое темными шторами окно, — моя собственная жизнь явно не стоила того, чтобы за нее мстить, да и закончилась она не так уж и трагически. К тому же… — она на пару секунд замолчала после чего, улыбнувшись, продолжила, — мой пернатый спутник был явно против того, чтобы я отомстила собственному убийце.        — Думаешь, Майкл и оставленные им тебе вещи не при чем?        — Не знаю, — вдруг вспоминая об переданных ей украшениях, неуверенно ответила Кольт, вдруг теряя уверенность в собственной вере. — Я знаю только то, что мне следует держаться этой птицы.        Взгляды обоих устремились на птицу, которая в следующее мгновение громко каркнула и быстро нырнула за штору, проворно перебираясь с гардины на подоконник. Меган последовала за ней к окну, открывая шторы и обнаруживая ворона, который, заметив ее появление, дважды ударил клювом стекло. Мег открыла окно и пернатая тень с громким криком, в котором Кольт послышалось что-то радостное, вылетела в окно. Хмыкнув, Меган забралась на окно, вставая на нем в полный рост. Легкий порыв ветра встрепенул темные волосы, брызнув в лицо дождевой моросью.        — Ты же не собираешься последовать тем же путем, что это зловещее существо? — задал риторический, как ему казалось, вопрос Кларк, при этом задумываясь, кто из этой парочки на самом деле является «зловещим существом».        — Почему бы и нет — смерть ведь мне уже вряд ли грозит, — улыбнулась Мег, ныряя в открытое окно.        Кларк ухмыльнулся и пошел закрывать окно. Лишь боль и некоторые другие детали не давали ему поверить в то, что все, произошедшее не так давно, реальностью не являлось. Когда он достиг окна и выглядывал из него на улицу женщины, как и ее птицы, уже и след простыл.