Пустой дом

Короткое облегчение, краткий перевал и снова волна жара и слабости накрывала меня с головой. Я видела, как дрожали мои руки, держащие лак для волос и расческу. Нужно было прекратить все, остановиться, но я почему-то думала, что если сяду или лягу, то уже не встану. День обещал быть долгим, а вечер – бесконечным. Бал монстров – именно так мы прозвали вечер в честь дня рождения пропавшей девочки, отгремит в грядущих сумерках и уже на следующее утро принесет легкий бриз новых сплетен и пересудов. Где-то глубоко в душе я надеялась, что мои подвиги отойдут на дальний план. И тут же теплый огонек надежды омрачался другими мыслями. Да, может я и мои шалости забудутся, но лишь потому, что все снова вспомнят Брайана. Его имя будут елозить снова и снова, опять шептаться за спиной, называть убийцей и педофилом. Что это? Неужели я переживаю из-за него? Нет, глупости. Он сам может о себе позаботиться. Кадр за кадром начали всплывать фрагменты нашей последней встречи в темном переулке между домами. Я как наяву ощутила аромат его духов и зной летнего вечера на коже. И еще его взгляд. Прямой и буравящий, подкашивающий коленки. И снова это чувство в животе… - Апчхи! - Блядь, Аманда, ты меня аж напугала, - тут же отреагировала Ева, оторвавшись от телефона. Она посмотрела на мое отражение в зеркале позади нее и недовольно покачала головой. – Ты выглядишь максимально дерьмово. Давай я тебе принесу таблетки. У матери их полно. - Да не нужно, мы уже почти закончили, - начала говорить я, но подруга меня резко оборвала. - Тебе еще и до дома нужно дойти и самой собраться, а ты еле на ногах стоишь. Сейчас принесу таблетки, и позвоним Сэму. Пусть приедет и довезет тебя. - Да не… - Нужно! – рявкнула Ева и скрылась из комнаты. Мои глаза прикрылись всего на пару секунд, и я почувствовала, как начался кружиться пол под ногами. Еще утром я хоть и ощущала некоторые недомогания, но была бодра и твердо стояла на земле. А теперь виски отдавали болью и тошнотой при каждом движении головой, а кожа покрывалась липким и холодным потом. Хорошо еще, что хватило ума не идти к нему, - подумала я и сразу же с собой согласилась. Да, хорошо. Еще бы хватило ума не идти никуда вечером, не идти туда с Сэмом, не надевать это волшебное платье. Но я прекрасно понимала, что не хватит. - Может тебе лучше в больницу? Холодная ладонь легла на лоб, и я заставила себя разлепить веки и посмотреть на Еву. Странно, я сидела на диване, хотя даже и не помнила, как села. Сфокусировать взгляд было сложно, на это потребовалось немного времени. Подруга выглядела взволнованной и все же ее прическа выглядела на сто баллов - мои двухчасовые мучения не прошли даром. - Легкая простуда, - я приняла две таблетки из ее руки и запила холодной водой, которую принесла Ева. – К вечеру все будет нормально. - Не знаю, - недоверчиво ответила она, - нормально ты не выглядишь. Ты можешь и не идти туда. Тебя ж никто не заставляет. Я думаю, что лучше отлежаться в таком состоянии дома. На долю секунды захотелось отмахнуться от ее слов, но потом я поняла кое-что простое и важное. Ева была права. У меня не было ни сил, ни желания идти на этот вечер и все же я продолжала упрямиться. Почему? Ответ всплыл на поверхность вместе с очередной зеленой волной тошноты. Ощущение того, что на этом мероприятии случится что-то ужасное, что сможет навредить Уайту, тянуло меня туда, как машину на прицепе. И я шла туда не для того, чтобы выпить бесплатного алкоголя или повидать бывших одноклассников. В случае чего я смогу его вовремя предупредить, - тоненький, мышиный писк внутреннего голоса поведал постыдную истину, и от этого стало только хуже. Господи, почему даже в такие моменты я думаю о нем? Стрелки часов неотступно приближались к шести часам, когда на первом этаже снова разразился скандал. Сначала я даже подумала, что отец опять оставил телевизор включенным, а сам ушел на задний двор – он иногда так делал, и всякий раз получал рой едких замечаний от матери. Но градус скандала рос с каждой минутой, и теперь его было ни с чем не перепутать. Что они не поделили на этот раз? Медленно приоткрыв дверь, я высунула голову в коридор – на кухне что-то начало громыхать и стукать. - Ну вот и иди к своей шлюхе! Зачем ты нужен в этом доме, если даже не можешь прийти в мою спальню ночью! Раздался грохот бьющейся посуды, и я спешно захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Сердце стучало где-то в висках, и на мгновение пол под ногами исчез, и меня опасно накренило влево. Чудом успев ухватиться за угол комода, я устояла на ногах. Колени дрожали. Казалось, что все тело дрожало. Я прижала ладонь ко лбу – тот горел без огня. Мелкими шагами я дошла до зеркала – отражение сначала улыбнулось мне, но потом от улыбки не осталось и следа и уголки губ поползли вниз. Но плакать я не могла, уж слишком больших усилий стоил макияж. Укладка Евы выглядела по-голливудски потрясающе, но моих оставшихся сил хватило только на крупные локоны, да заколотые золотистыми шпильками и невидимками пряди слева на затылке. Зато платье даже в таком скудном ансамбле выглядело роскошно и даже чрезмерно изысканно, учитывая повод, по которому оно надевалось. Грустно осмотрев себя в зеркале, я прошла к кровати и осторожно села на ее краешек, расправив под собой ткань платья. Часы показывали пятнадцать минут седьмого. Оставалось только ждать. Да ты только и делаешь, что ждешь. Ждешь подходящего момента. Чтобы все рассказать, чтобы все изменить, чтобы все расставить по своим местам. Хочешь знать, когда наступит подходящий момент? – злобный и шипящий голос совести ловко воспользовался минутой смятения. – Этим вечером. И ты это знаешь. Так давай, расскажи им всем, что на самом деле случилось в тот день. Расскажи, что ты знаешь, и вздохни спокойно. И пусть он тоже вздохнет спокойно и весь этот кошмар закончится. От этих мыслей хотелось пустить себе пулю в лоб. Как часто вы знаете, что нужно сделать, но сделать этого не можете, потому что понимаете, что жизнь уже не станет прежней после тех слов, что вы произнесете? Как сильно тиски стабильности удерживают нас от вольных порывов сделать что-то хорошее для других, уверяя, что нам станет только хуже? Через месяц я уеду, а Брайан останется здесь, в этом городе, с этими людьми, и мне даже не хватает храбрости, чтобы раскрыть свой рот и помочь ему. Ну давай, Аманда, признайся самой себе, что твои мысли так и крутятся возле него, что твои глаза так и выискивают его среди прохожих лишь потому, что ты виновата перед ним. И вместо того, чтобы помочь ему, ты участвуешь в травле наравне со всеми. Как это называется? Во рту стало кисло и противно. То ли от желания заплакать и выпустить все мысли вместе со слезами, то ли от отвращения к себе. Ругань внизу не стихала. Телефон молчал. И это твоя жизнь, Аманда, - вторил голос внутри головы, - это твоя жизнь и ты вот это боишься потерять? Трели входящего вызова раздались так неожиданно и своевременно, что я вздрогнула всем телом и схватила трубку телефона, даже не посмотрев на номер звонившего абонента. - О, Сэм, ты приехал раньше? – мне так хотелось, чтобы это было правдой, и чтобы я уже уехала из этого дома, что выпалила слова как из пулемета. А когда вместо голоса Сэма в микрофоне послышался совсем другой мужской голос, я почувствовала, как стены моей спальни начинают разваливаться по кускам, как и моя голова. Взрывная волна холода поглотила мое тело молниеносно. - Мне жаль, но Сэм раньше не приехал. И еще мне жаль, что ты сегодня не пришла, Аманда, - голос Брайана был спокойным и плавным, но мое сердце забилось так, словно на меня орали и оскорбляли всеми возможными словами. – Я же тебя предупреждал. - Я…Я…, - я запиналась, как будто в моем горле застрял огромный кусок хлеба, даже вздохнуть не могла, лишь судорожно осматривала комнату, словно висящие в шкафу вещи или флаконы духов на комоде подскажут мне правильные слова. – Я же болею, я не могу, я даже… - Ты так больна, что не смогла прийти на отработку собственного наказания, но не настолько, чтобы пропустить этот вечер в городской школе, - мужчина говорил сдержанно, но в его тоне, помимо холода и показной вежливости, отчаянно сверкали совсем другие эмоции. – В компании Сэма, я правильно понял? - О, нет, вы все не так поняли, я… - и вдруг я поймала себя на том, что оправдываюсь перед ним. Внизу с грохотом закрылась входная дверь, стекла в моей комнате, находящиеся над ней, задрожали. Отец опять ушел из дома. Зачем покупать большие дома для семьи, если семьи уже давно нет? Пустые дома – это неправильно. - Я не вернусь в ваш дом, пока вы не извинитесь за свое поведение и не объясните, какого черта там происходит, - совсем другим голосом завершила я и, нажав кнопку отбоя, бросила мобильный телефон на кровать. Снаружи раздался рев мотора – отец лихо вывел машину из гаража и умчался прочь. Конечно же, он вернется. Может быть ночью, может быть утром. Больше всего на свете я мечтала о том, чтобы приехал Сэм и забрал меня. Да хоть кто-нибудь! Удивительно, но мои молитвы были услышаны. Не прошло и пяти минут, как к нашему дому подъехала машина. Я подбежала к окну – это был Сэм-спаситель. - А ты еще куда? – мать непонимающим взглядом проводила меня до двери. – Откуда у тебя это платье? Украла? Нецензурное слово остановилось на самом кончике языка, так и не вырвавшись изо рта. Промолчать было лучшим выходом и, всунув стопы в бежевые лодочки, я так же стремительно покинула дом, как до этого сделал отец. - Ох, Аманда, ты так потрясающе… Сэм, ожидающий меня на крыльце, был чуть не сбит мною и моим платьем, воздушный шлейф которого так и норовил попасть под ноги. - Быстро в машину, Ромео, - на ходу бросила я и, не дожидаясь пока парень откроет пассажирскую дверцу, запрыгнула в салон. Машина вырулила на шоссе, когда я обернулась в сторону дома и увидела стоящую перед окном мать. В сердце что-то защемило, больно кольнуло и тут же отпустило. Это всего лишь нервы, - подумала я, - ничего плохого не случится. Средняя школа утопала в огнях. Щедро развешенные светодиодные гирлянды делали ее похожей на главную рождественскую елку на площади. Мы приехали минут за десять до официального начала, но уже было понятно, что в этот вечер почти все население города решило посетить странное мероприятие и высказать мисс Хамрот слова сочувствия. Отдельные кружки компаний были по всему школьному двору, не спеша прогуливались парочки, были даже семьи с маленькими детьми. Обычный летний вечер превратился в светский прием и горожане не могли пройти мимо возможности раздобыть порцию новых сплетен или даже стать их полноправными участниками. Мы приехали позже, чем предполагалось, потому что Ева позвонила и попросила подобрать и ее тоже. Видимо, планы резко поменялись, и она не смогла найти сопровождение на «бал монстров». На вопрос о том, где же Адам, девушка лишь раздраженно пожала плечами и уткнулась в экран телефона. За всю дорогу она не проронила ни слова. Наша троица аккуратно продвигалась по главной аллее, ведущей ко входу в школу. Сэм держал меня за руку, словно опасаясь, что рано или поздно я наступлю на свой подол, хоть и я придерживала его одной рукой. Ева шла слева от меня и, когда до белого крыльца здания осталось не больше десяти шагов, она толкнула локтем по моим ребрам и, резко приблизившись, страшным шепотом сказала: - Она лично встречает всех на входе. Ты только посмотри на нее. Точно с ума сошла. Еще и своего психопата притащила. И правда, мисс Хамрот, облаченная в сверкающее платье, сотканное из миллиона золотых пайеток, как гостеприимная хозяйка встречала всех прибывших на входе в здание. Рядом с ней стоял и ее супруг, широкоплечий и почти двухметровый мистер Хамрот. Он изменился за этот год, казалось, что даже постарел лет на десять: отпустил бороду, немного набрал в весе и выглядел как-то неряшливо, особенно на фоне блистающей жены. - О, Аманда! – мисс Хамрот вполне дружелюбно улыбнулась в знак приветствия и протянула мне руки для объятий. Сэм выпустил мою ладонь, и через секунду я оказалась в руках женщины. Тяжелый восточный парфюм тут же окутал нас душным облаком. Мистер Хамрот взглянул на нас исподлобья и едва заметно кивнул головой. – Я так рада, что ты сегодня вместе с нами, - она отдалилась, но не до конца и тихим голосом добавила, - я слышала про ту неприятность, в которую ты угодила. И хочу, чтобы ты знала, что двери нашего дома всегда открыты для тебя. Мелисса тебя так любила. - Спасибо, миссис Хамрот, - ответила я, пытаясь уйти из зоны поражения удушающего парфюма, - благодарю, за такие слова. - Брось, - отмахнулась она, попутно махая рукой вновь прибывшим знакомым, - ты сделала то, что хотела сделать половина города. Уайту тут не место. Надеюсь, что он это понял. О, Лесли, как я рада тебя видеть! Мой звездный час миновал в ту же секунду, внимание хозяйки вечера переключилось на другую персону, чему я, честно говоря, была даже рада. - Не знала, что вы с ней подружки, - шепнула в полголоса Ева, когда мы зашли в холл школы, - мне стоит ревновать? - Нет, тебе стоит поправить волосы, - ответила я, - твой Кори на три часа. Легонько толкнув Сэма бедром, я повела его к коридору, ведущему в школьный кафетерий, превратившийся на один вечер в банкетный зал. Парень даже немного растерялся, когда мы резко сменили направление, оставив Еву позади нас. - Так надо, - ответила я и улыбнулась, - Адаму стоит поторопиться. Вялое веселье, если так можно было назвать поглощение слабоалкогольных напитков под знакомые песни прошлых лет и легкой закуски, через час начало набирать обороты. После того, как я поговорила практически с каждым послом доброй воли, который участливо подходил и, глядя в глаза заверял, что наказание шерифа неоправданно жестоко и что все меня поддерживают и ни в коем случае не осуждают за то, что я сделала, единственным желанием было компенсировать потраченное время выпитым алкоголем. Милосердные домохозяйки, молодые мамочки, соседи по улице и даже мисс Джинсер со своим Штруделем на руках – все, казались ядовитой отравой, щедро залитой шоколадом. Мне стало жарко, я устала выглядывать в толпе разодетых гостей Еву, Сэм встретил парней, с которыми играл в школьной команде по регби, и, вдоволь настоявшись в углу и выслушав все лживые слова соболезнование, я взяла новый стакан с шампанским и вышла на улицу. Свежий вечерний ветерок казалось, вдохнул в меня новую жизнь. Устало оглядев идеальный газон, я, подобрав платье, уселась прямо на первую ступень крыльца и одним глотком ополовинила пластиковый фужер. - Заебись, Аманда, просто заебись, - проговорила я самой себе и достала телефон из сумочки. Ни пропущенных, ни сообщений. Словно двадцать пятый кадр, словно какая-то заслонка, перед глазами возник силуэт матери, стоявшей около окна и провожающий меня молчаливым взглядом. Она ведь осталась одна, - подумала я. Как будто рядом с тобой кто-то есть. Мысли сразу же развернулись на север, там, где вдали от всех, стоял одинокий дом Уайтов. С одиноким Брайаном. - Вечер одиночек, - прошептала я себе под нос и допила содержимое бокала. - Тогда придется составить тебе компанию, Миринда, - раздалось за моей спиной и, не успела я обернуться, как Адам сел около меня. - Ты тут какими судьбами? - Мне тоже дали то сраное приглашение, - глупо улыбнулся парень и окинул меня странным взглядом. – Прекрасное платье. Тебе идет. Кто подарил? Видимо Адам времени зря не терял. От него знатно разило алкоголем. Крепким алкоголем. В механическом свете разноцветных гирлянд его глаза переливались лукавым огоньком, которые не сулил ничего хорошего. - Да где ты уже так набрался? - Места надо знать. Хочешь, покажу? – снова масляный взгляд. Оценивающий, примеряющийся. Улыбка, смахивающая на усмешку. Или ухмылку. - Наверное, это мне тебе стоит показать одно место. Твой дом, Адам. - О, - протянул парень и вальяжно откинулся назад, опираясь на локти, - не включай мамочку, не порть этот вечер. Ты только посмотри на это небо. На эти звезды. Он с таким упоением рассматривал небосклон, что я, не вытерпев, перевела взгляд с его лица на первые звезды. - Это ужасно, не находишь? Ты можешь смотреть на звезды когда тебе угодно, но ты ни за что не дотянешься до нее и не положишь в карман, - мечтательно произнес он, не отрываясь от лицезрения сверкающих точек на небе. Он улыбался, но в голосе сквозила грусть. - До нее? – переспросила я. – До нее? Это до кого? Адам? - Что? - Ты влюбился? – шутливо спросила я. Ответа не последовало. Парень невесело усмехнулся, и потом улыбка пропала с его лица. Я перестала понимать, что происходит и где кончается действие алкоголя и начинается что-то сокровенное, спрятанное глубоко под сердцем. - Знаешь, что я хочу тебе сказать? – он перевел взгляд на меня и я кивнула ему в ответ, - это самая отстойная тусовка, ты тут самая красивая, а еще… А еще меня пиздец как тошнит. - Аллилуйя! Вот такого Адама я узнаю, - я толкнула его в плечо и, поднявшись на ноги, протянула ему руку, - пошли. Нужно избавиться от всего лишнего. Адам пристально посмотрел на меня, словно желая что-то сказать, а потом вложил свою руку в мою ладонь. Утробный рык раненого животного опять сотряс кабинки туалета. Ужасные звуки переросли в кашель, который потом опять превратился во что-то нечленораздельное. - Тебе помочь? – я не вытерпела и, прислонившись ухом к двери, осторожно постучала. - Н-нет! – прохрипел Адам и все началось по новой. Как же хорошо, что это крыло школы не задействовалось в общем веселье и людей в темных коридорах не было. Если прислушаться, то можно было уловить дальние басы музыки из кафетерия, а так, не считая рвотных позывов Адама, в западном крыле школы, в котором размещался музыкальный класс, было зловеще тихо и пусто. Видимо Белый Джо решил не тратить электроэнергию, и свет работал только в эпицентре события, а второй этаж и периферия скрывались в темноте. Стук каблуков отлетал гулким эхом от знакомых стен – я считала, сколько шагов от кабинета до кабинета, какова ширина коридора. Звуки деятельности Адама затихли, хотя сам парень из туалета так и не вышел и я, достав телефон и посмотрев на время, решила проверить все ли у него хорошо. Мало ли, может он уснул или ему стало совсем плохо? Что с ним вообще происходит? С этого вопроса я и хотела начать нашу беседу, когда он придет в себя или хотя бы немного протрезвеет. Пустая темнота едва освещенного помещения наполнилась нежной, тонкой и романтической мелодией. Я застыла на месте, едва не наступив на подол платья, и интуитивно потянулась к сумочке. На мгновение показалось, что реальность треснула, и темные фантазии стали затекать во все щели школьного коридора. Волоски на коже стали приподниматься от невидимого ужаса, как только я осознала, что музыка вовсе не рингтон телефона. Ни у меня, ни у Адама никогда не сохранялись классические произведения. Я медленно, словно во сне, обернулась в сторону музыкального класса, находящегося всего в двух дверях от меня. Сомнений больше не оставалось, и я могла поклясться чем угодно – волшебная, хрустальная мелодия игралась на рояле, который стоял в центре того кабинета. Сердце начало падать в пустоту и колени задрожали. Дверь в кабинет была закрыта. Обычная дверь, наполовину застекленная – таких в этой части школы было не меньше десяти. Она ничем не отличалась от остальных. В том числе и тем, что за ней тоже не горел свет. Шаг назад и каблук все же угодил на ткань платья. Пошатнувшись, я потеряла равновесие и упала на задницу, громко стукнув туфлями и сумкой при падении. Воспоминания о ночи, проведенной в доме Уайта, вернулись моментально, словно только и ждали того, чтобы я оступилась. Страх начал расползаться по моему телу уродливыми пятнами. Не вставая с холодного пола, я начала отползать к стене, как вдруг чья-то сильная ладонь схватила меня за плечо и потянула наверх. В голове как будто что-то щелкнуло, и я закричала, хаотично махая руками в попытке вырваться из лап монстра. - Блядь, - громко выругался Адам и все же поднял меня на ноги, - ты что-то приняла? Да еще и без меня? Я еле нашла в себе силы, чтобы открыть глаза и посмотреть на того, кто стоял передо мной. Волосы Адама были мокрыми и зачесанными назад, по коже лица еще стекали редкие капли воды, а глаза смотрели на меня с азартом и непониманием. Не говоря ни слова, я резко обняла его, обхватив его шею и прижавшись к нему всем телом. Мне было абсолютно все равно на то, как это выглядело. - Ты же это слышишь? – прошептала я ему на ухо. Мой голос дрожал и запинался, а внутри тряслась каждая поджилка. - Слышу, - тут же ответил он и погладил по спине. Легче не стало, но способность мыслить ясно начала возвращаться. – Пойдем, - Адам положил обе ладони на мои плечи и отстранил меня от себя. – Посмотрим, что там за пидор решил поиграть в Моцарта. Я как заведенная игрушка начала отрицательно качать головой: - Нет, ты что, с ума сошел? Пошли отсюда, пожалуйста. - Какая же ты трусиха, Миринда, - с легким раздражением на одном выдохе ответил друг и, обойдя меня, двинулся в сторону закрытой двери. - Какого хрена? – прошипела я и поспешила за Адамом. В тот момент, когда парень остановился около двери и обхватил ручку пальцами, каждую клетку моего тела пронзила мысль о том, что сегодня мне стоило остаться дома. Время остановилось. Внутри все сперло от невыносимого напряжения. Я забыла, как дышать. Адам потянул дверь на себя и та легко открылась. В ту же секунду звуки рояля стихли. Адам распахнул дверь, и смело шагнул вовнутрь. В моих глазах он выглядел безумцем, сумасшедшим, но никак не храбрецом. На полусогнутых ногах я медленно вошла в кабинет. В густых сумерках чернели силуэты парт, стульев, музыкальных инструментов. Сердце колотилось так сильно, что в голове как будто работал отбойный молоток. Кончики пальцев и губы начали неметь. В любой момент, из любого угла на нас мог кинуться кто угодно. И сделать с нами что угодно. - Да где эта штука? – возмущенно сам себя спросил парень. Он что-то пнул, и это что-то свалилось на пол. Через секунду включился свет и растворил в себе все дьявольские тени, не оставив воображению ни одного варианта для очередного кошмара. Кабинет был пуст. Помимо нас, испуганных и настороженных, никого живого не наблюдалось. Зачехленные инструменты покоились на своих местах, ровные ряды одноместных парт и придвинутых стульев были нетронутыми со времен последнего урока. Я озиралась по сторонам, хоть и было понятно, что опасность миновала, меня все еще потряхивало от страха. - Давай уйдем? – попросила я Адама, но тот даже не отреагировал. Он уверенно продвигался в центр огромного класса, где красовался черный рояль. Пришлось последовать за ним. С каждым шагом рояль приближался, как и предчувствие чего-то плохого. - Смотри, крышка опущена, - сказал Адам. И правда, рояль был закрыт. На лакированной поверхности бликами отражался свет от лампочек, и было видно, что за время простоя инструмент покрылся тонким слоем пыли. Но отпечатков пальцев на нем нигде не было. Невесомое покрывало пыли оставалось нетронутым. - Тут что-то написано. Я поравнялась с другом и, проследив за его взглядом, нашла надпись, выведенную чьим-то пальцем по пыли. Несколько слов, нарисованных почти печатным текстом, тут же врезались в мое сознание стальным клинком. Слова и воздух застрял в горле, а в животе все внутренности превратились в камень. Адам посмотрел на меня через плечо и раздраженно цокнул языком: - Какие-то придурки веселятся. А ты боялась. Пошли к остальным, нечего тут шататься. Еще охранники увидят. - Да, пойдем, - единственное, что я смогла выдавить из себя. Больше всего на свете я хотела, чтобы это оказалось глупым сном, чтобы я проснулась и поняла, что этого всего не было. Уже на выходе я обернулась и посмотрела на одинокий рояль, все еще хранивший на себе послание. Послание, которое было адресовано мне. Он знает, что она жива