Пустой дом

Воздух наэлектризовался в ту же секунду, когда Брайан открыл дверь. Между нами словно разлили канистру бензина и одна-единственная искра, высеченная неправильным словом или жестом, разожгла бы огонь. И все же, глядя на него, я испытывала легкость. Мысли о том, что я опоздаю, гнавшие меня в спину всю дорогу раскаленным кнутом тревоги, остались за порогом.  — Может, ты объяснишь мне, какого черта тут происходит, и что ты делаешь в моем доме в таком виде? Тон голоса был суров, как и внешний вид владельца одинокого дома на выезде из города. Сведенные брови, перекрещенные на груди руки, пристальный и недружелюбный взгляд — все говорило о том, что мне не рады.  — Я же уже говорила, когда звонила вам. И если бы вы хотя бы дослушали меня до конца, то не стояли бы здесь в своем халате, а звонили бы 911 и ждали помощь, — выпалила я на одном дыхании. Сердце в груди отчаянно билось и воздуха не хватало. Нервное возбуждение и разгорячённая алкоголем и преодолением забора Уайтов кровь, опаляли кожу невидимым паром. Я чувствовала, что мое лицо раскраснелось, чувствовала, как к липкой коже прилипают волосы. И как терпению Брайана приходит конец.  — Аманда, ты пьяна? — мужчина как-то безвольно опустил руки и измученно выдохнул. — Или тебе просто понравилось залезать в мой дом? Он говорил сдержанно, но сам сдерживался из последних сил. Я видела, как она напрягает нижнюю челюсть, как под кожей при этом четко выделяются мышцы, с какой силой он сжимает пальцы. Брайан не хотел вспылить и, взяв меня за шкирку, выставить из дома, но до этого оставалось недолго. Ну уж нет! Я не для этого преодолела весь этот путь!  — Вы меня не слышите? Трое, а может и больше, мужчин едут сюда! И не для того, чтобы разбить вашу посуду и помочиться на то дерево, — губы мужчины искривились в недоброй усмешке от сказанных слов, но он все еще хранил молчание, делая вид, что слушает меня. — У них оружие! У них гребаные пушки! А вы, вместо того, чтобы хоть как-то помочь себе, стоите и смотрите на меня, как на клоуна! Последние слова я уже выкрикнула, не сумев справиться с отчаянным желанием растормошить владельца дома. Разве он не понимает, что время уходит? Что они приедут в любую минуту?  — Так. Все, — Брайан решительно шагнул в мою сторону и, схватив за предплечье, одним рывком развернул к входной двери. От неслыханной грубости у меня выбило дыхание, я лишь успела толи вскрикнуть, то ли ойкнуть.  — Нет! — я вцепилась свободной ладонью в его руку и со всей силой попятилась назад. — Что вы делаете?!  — То, что должен был сделать еще пять минут назад, — ответил мужчина, буквально волоча меня за собой. Босые ноги заскользили по паркету. — Иди домой, Аманда. Выспись. Наслаждайся каникулами. И не ввязывайся во все это.  — Да постойте же! — вырваться из стальной хватки было невозможно, хоть я и тянула руку на себя и пыталась освободиться. Дверь становилась все ближе. — Да что с вами не так! Я всего лишь хочу помочь!  — Ты мне уже помогла, когда разнесла половину дома, — не оборачиваясь ответил мужчина и распахнул дверь, впуская в дом свежий ночной воздух. — Я не знаю, что творится в твоей голове, но спасибо за весь этот цирк с предупреждением. Дальше я справлюсь сам.  — Нет, не справитесь! — мысль о том, чтобы укусить его за эту проклятую руку даже не показалась мне глупой. Я с силой дернула свою руку на себя, а второй шлепнула ладонью по руке Брайана. Мужчина даже не посмотрел на меня. — Человек не может решать все проблемы сам! А вы в этом городе, кроме меня никому не нужны! Его пальцы отпустили меня так быстро, что я даже не сумела сориентироваться и сила инерции повела меня назад. Сделав пару непроизвольных шагов, я плюхнулась на задницу, едва не подвернув ногу. Брайан стоял ко мне спиной, держась одной рукой за открытую дверь и смотря куда-то вглубь ночи. Но в следующую секунду дверь с грохотом закрылась — мужчина хлопнул ей так, что задрожали стекла, а потом повернулся ко мне лицом:  — Что ты сказала? По-твоему я не в силах позаботиться о себе? И как же я тогда жил все эти годы? Его слова шипели, как клубок змей. Да, я уже понимала, что этот мужчина имеет скверный характер и что он вспыльчивый, но каждый раз его реакция на меня и мои действия становилась все хуже. Что бы я ни делала, Уайт продолжал подозревать меня во всех смертных грехах и искать издевку в его адрес. И в чем-то его даже можно было понять. Но не в этот вечер. Не в то время, когда я искренне пыталась донести до него степень угрозы, приближающейся к его дому с каждой секундой.  — Да услышьте вы меня, наконец! — в сердцах я стукнула обоими кулаками по полу. Избыток эмоций уже начал выходить в виде соленой пелены перед глазами. — Я знаю, что вас оклеветали и что весь город на вас ополчился, знаю! Но это не дает вам права выставлять меня на улицу, когда я просто хочу помочь! Не дает!  — Аманда, — устало выдохнул он мое имя и с силой потер пальцами брови. Он выглядел так, словно искал ответ сложного примера, но решение никак не приходило в голову. Растерянный? Неужели Брайан Уайт выглядел растерянным? — Твоя добродетель — это всего лишь чувство вины. Тебе нужно ехать домой. Не ставь себя в шаткое положение. С этим домом в твое отсутствие ничего не случиться.  — А с вами? Мужчина посмотрел на меня так, словно я призналась в том, что я трансвестит. Его недоумение и неверие так ярко отразилось на лице, что мне интуитивно стало жаль владельца этого дома. Как человек может так реагировать на сострадание?  — Дело же не только в доме, — продолжила я. Брайан изучающе смотрел на мое лицо, словно пытаясь просканировать его на предмет лжи или подставы, а потом, видно что-то решив для себя, решительно сделал пару шагов в мою сторону и остановился около моих ног.  — Вставай, — он протянул мне руку, за которую я с радостью ухватилась.  — Не думаю, что выглядывать налетчиков в окно, когда в комнате включен свет, хорошая идея, — его голос раздался за моей спиной, и я поймала отражение Брайана в гладкой поверхности стекла. — Их долго нет, — ответила я, не оборачиваясь к нему. — Вам не кажется это странным? Они ведь покинули школу раньше меня? Почему еще не приехали?  — Ты так ждешь их приезда? — с саркастической усмешкой уточнил мужчина и подошел ближе.  — Конечно, я же не зря сюда прибежала, — в тон ему ответила я. Мужчина ухмыльнулся одними губами и сел на письменный стол. Я невольно залюбовалась его телом в этой расслабленной позе. Однако, ожидание того, что Уайт перехватит мой мечтательный взгляд и подумает невесть что, оказалось сильнее любопытства и непонятного чувства, от которого постоянно хотелось опустить глаза, когда смотришь на него и непременно посмотреть, когда не смотришь. Захотелось дать себе пощёчину. Я прекрасно знала название того чувства, когда робеешь перед человеком, когда ощущаешь стук оголтелого сердца каждый раз, когда он смотрит на тебя, подходит ближе, говорит приятные слова. Знала и проклинала себя за любую мысль о том, что влюблена в гребаного мистера Уайта. Это же просто смешно! Конечно, — согласилась я сама с собой, — ты только посмотри на него: старый, ворчливый мужлан с комплексом несправедливо обвиненного, да к тому же такой напыщенный, высокий, непонятный, притягательный, манящий… Пришлось прикусить себе внутреннюю поверхность щеки, чтобы оборвать мечтательный поток наблюдений за Уайтом и вернуться к наблюдению за двором дома. Аманда, у тебя сегодня был ужасно долгий вечер, ты выпила, перепугалась. Понятно, почему твои мысли путаются, — внутренний голос пытался поставить меня на ноги. И с ним было сложно не согласиться.  — Может, кофе?  — Не откажусь, — ответила я, обернувшись, и хозяин дома, улыбнувшись мне хоть и сонной, но, тем не менее, приятной улыбкой, поднялся со стола и вышел из кабинета. Именно здесь, в его кабинете, произошли два момента, которые вклинились в мою память зарубками: наложение бинтовой повязки, когда он первый раз коснулся моей кожи и стычка, повлекшая за собой много первую ночь в этом доме. Первая ночь. Та дверь. Тот стук. Мимо меня не ускользнуло то, что когда мы ходили по дому и включали свет во всех комнатах, Брайан настойчиво подтолкнул меня к противоположному коридору, а сам отправился в ту часть, где находилась комната с заложенным окном. В какой момент он стал отшельником? Когда пропала Мелисса или когда ровные ряды кирпичей закрыли собой то окно? Что за секрет хранится за закрытой на ключ дверью? Если бы я не знала, что произошло тем летом, то без всяких размышлений бы выкрала тот злосчастный ключ и побежала бы высвобождать Мелиссу. Ведь все сходилось. Мне стало не по себе от мысли, что кто-то из города или, упаси Господи, родителей пропавшей школьницы узнает об этой таинственной двери. Толпа разгневанных горожан с вилами, факелами и оружием только на первый взгляд кажется бредом. Ведь мы же живем в цивилизации, да? Да, только вот большинство людей живут в ней до тех пор, пока беда не касается лично их. Вот только никакой Мелиссы там быть не может. И Брайан стал живым козлом отпущения из-за того, что кто-то видел его с ней в тот день. Тот день давно прошел, сменился год, расследование зашло в тупик, не имея ни вещественных доказательств, ни мотива, но мистер Уайт остался виновным. Шаги на лестнице подсказали мне стряхнуть с лица задумчивое и напряженное выражение лица и в тот момент, когда мужчина переступил порог комнаты, я уже сидела в одном из кресел, делая вид, что рассматриваю старинные часы.  — Тебе это не напоминает фильм «Один дома»? — Брайан поставил передо мной кружку кофе и сел напротив. — Осталось только разбить елочные игрушки и спрятаться на чердаке.  — Но вы же не один, — ответила я, не подумав и тут же стушевалась, поняв, как эти слова выглядели со стороны, и поспешно отпила из кружки, едва не поперхнувшись под тяжелым взглядом собеседника. — Очень вкусно, спасибо. Я упорно продолжала смотреть в стол, поправлять складки платья, играть тапочками, которые любезно одолжил Брайан — да что угодно, лишь бы не смотреть на притихшего и замершего мужчину по соседству. Черт возьми, в такие моменты мне всегда казалось, что этот мерзавец потешается над моей глупостью. А может он думает, что я с ним флиртую?  — Да, — ответил он спустя некоторое время, осторожно вернув кружку обратно на стол, — хорошо, что в этот вечер я не один. И вот опять. Он не сказал ничего особенного или личного, но сердце, конечно же, восприняло брошенную фразу на свой счет и радостно кувыркнулось в груди. Подумать только, в какую передрягу я ввяжусь, если непонятные скачки эмоций перерастут во что-то серьезное. Нет, Аманда, думай головой и держи себя в руках! Но проблема была в том, что этой летней ночью думать не хотелось. Хотелось чувствовать.  — Откуда у вас мой телефон? — вопрос прозвучал неожиданно даже для меня. Я всего лишь подумала о том, что Адам должен обязательно позвонить из своей засады на дороге и сообщить, сколько машин едет к дому Уайтов, чтобы мы сразу же вызвали полицию. И воспоминание о телефонном звонке тут же повернулось в сторону сидящего напротив мужчины. И, как и следовало ожидать, я тут же огласила нечаянную мысль и пожалела об этом. Тот же, в отличие от меня, даже бровью не повел и ответил:  — От шерифа. Ты отбываешь наказание в моем доме, у меня же должен быть элементарный список контактов для связи, — мужчина медленно поддался вперед, размещая локти на коленях. От таких движений становилось не по себе. Чем ближе он становился, тем труднее было вести себя правильно. — Уж не думаешь ли ты, что я слежу за тобой?  — Да. То есть, нет! Нет, не думаю, конечно же, — слова запутались в языке, и я почувствовала, как снова падаю лицом в грязь перед мистером Уайтом. Да будь он проклят! Что вообще со мной такое происходит сегодня? Это все алкоголь? Или нервы? — Да я вообще о вас не думаю. Брайан сохранил нечитаемое выражение лица, лишь сомнительно и резко дернул правой бровью. В его глазах было что-то лоснящееся и томное, что-то знающее о моей внутренней неразберихе.  — Ну, в смысле не думаю о вас как о мужчине, — поправила я сама себя, погрязая все глубже в собственных помарках и объяснениях. К щекам прилил огонь. Стало душно, несмотря на то, что каменный особняк хранил ночную прохладу и сырость.  — А как о женщине? — с самым серьезным видом уточнил владелец дома, и я уже открыла рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, как он не выдержал и рассмеялся. Слышать его смех было так непривычно и приятно, что я на мгновение опешила и, сама того не замечая, улыбнулась в ответ. От смеха лицо Брайана преобразилось: ушла ледяная отрешенность, сгладились черты лица и глаза, покрытые пленкой «мне до тебя нет дела», заискрились фейферком веселья. Он посмотрел на меня, почему-то покачал головой и сказал:  — Ты несешь прекрасную чушь, когда смущаешься. Мне тут же стало не до смеха. Ощущение было такое, словно меня поймали на выходе из супермаркета с карманами, полными конфет. Хотелось сказать остроумную колкость, поддеть его самолюбие, восстановить свою репутацию, но все, на что меня хватило — это плановый глоток уже теплого кофе и проверка экрана телефона. Стыдно признать, но крыть было нечем. Продолжать тему — опасно. Опасно для меня, ведь направление беседы встало на скользкую дорожку. До полного конфуза было недалеко. С моим языком то точно.  — Уже почти четыре утра. Кажется, они не доехали до вас.  — Нам же лучше. Мы и без них прекрасно провели время. И мне кажется, что если ты проведешь еще одну ночь в моем доме, то придется писать объяснительную твоим родителям. При упоминании семьи настроение тут же скатилось вниз до критической отметки. Волшебство личной беседы и тонкая нить между мной и Брайаном тут же испарились, и в душу стал спускаться черный туман. Лицо матери, стоящей у окна и провожающей меня взглядом. Отец, в очередной раз ушедший из дома. Стало тоскливо. Я не в этом доме должна быть, а в своем. Хоть раз остаться с мамой, разделить ее одиночество, показать, что у нее есть не только дочь, но и опора. Это нормально вообще испытывать угрызения совести за то, что ты счастлива? — возразил тут же внутренний критик. — А что сделала она, чтобы ты не чувствовала себя одинокой? Или не была ею? Назвала шлюхой и отправила тебя на отработку. Шериф-то ее одноклассник. Думаешь, они не смогли бы договориться между собой? Пффф. Ей нет до тебя дела. Сама вляпалась — сама распутывай. А ты должна ей помогать?  — Все в порядке? — я посмотрела на Брайана и неуверенно кивнула головой в ответ. Усталость, прикрывающаяся нервным возбуждением, скинула маску и набросилась на меня.  — Да, все отлично, — наигранно на позитиве ответила я и открыла список контактов в телефоне. Нужно уже узнать, почему Адам так и не позвонил и что у него там происходит. — Они не знают, что я у вас. Мне надо позвонить. Я вышла в коридор и, удостоверившись, что Брайан остался на своем месте, набрала Адама. Пять долгих гудков и вот в телефоне послышался голос друга:  — А я как раз хотел звонить тебе, — слова плавали в шумовом фоне, в котором четко прослушивались какие-то удары. Я нахмурилась. По нашему простому и незаковыристому плану парень должен был оставаться в машине, на обочине и ждать налетчиков с выключенными фарами, оставаясь в темноте. А когда автомобиль или автомобили проехали бы мимо него, сразу же звонить мне. Узнать огромный пикап мистера Хамрота было несложно, а проглядеть эту махину с огромной выхлопной трубой — невозможно. И все же я провела в доме почти два часа, как на иголках. И не только из-за близости Уайта, но и из-за ожидания звонка, оповещающего о том, что к нам едут гости. — Ты представляешь, никто так и не объявился. С тебя причитается, Миринда, за испорченный вечер. Точнее ночь. Ты там как? Никто не объявился? Но почему? Внутри я уже была готова к тому, что мы с Брайаном будем ждать приезда полиции, спрятавшись в самой дальней комнате дома, и вслушиваясь в одиночные выстрелы в воздух и бранные слова. Да, к такому повороту событий я была готова, и он казался мне неизбежным. Но как они могли не приехать? Я же слышала их! В разговоре сомнение выражал только один участник, а остальные, включая заметно выпившего отца пропавшей Мелиссы, горели в предвкушении сладостной расправы над Брайаном. Нет, что-то тут не вяжется, как и посторонний шум в телефоне. Адам же должен оставаться в машине. Откуда такие помехи?  — Со мной все хорошо. Адам, а ты где?  — Как где? В машине, на трассе. Давай собирайся там, я сейчас подъеду. Минут через двадцать. Пора домой, Миринда. Ну и паникерша же ты. Отбой, — Адам повесил трубку раньше, чем я успела что-либо возразить. Странно. Это все было настолько странно, что в голове никак не укладывалось в единую картину то, что произошло и происходит этой ночью. Но делать было нечего — я сама уже чувствовала, как колени подгибаются, и веки с каждым разом открываются все труднее. Домой так домой. Кажется, это приключение подошло к концу, так и не начавшись.  — Адам сказал, что на трассе спокойно. Наверное, нет смысла еще ждать их приезда. — Я тоже такого мнения, — Брайан поднялся с кресла и шагнул мне навстречу. — Скоро будет светать. Аманда, с тобой все хорошо? Ты какая-то бледная. — Все хорошо, — заверила я, — уже в сон клонит, не обращайте внимания. Моя душа была измотана, как флаг Соединенных Штатов в шторм. Все опасения, все действия, все оказалось напрасным. А мистер Уайт получил еще одно доказательство не только того, что я беспросветная дура, но и того, что дура влюбленная. Я не знала, чего я хотела больше: скорее выбежать из этого дома, минуя прощание и банальные фразы, все эти взгляды, от истолковании которых лопнет голова, или остаться и, пренебрегая всеми правилами приличия, просто завалиться спать. Отключиться и не просыпаться до самого вечера. От понимания того, что мне предстоит дорога до дома и объяснения перед родителями, захотелось завыть в голос. Все, что я делаю бессмысленно. Все впустую.  — Тебя отвести?  — Нет, Адам сейчас приедет, — я прошла в кабинет и положила телефон в сумочку. К чему все эти любезности, мистер Уайт. Я всего лишь глупая Аманда. Не утруждайтесь выглядеть при мне джентльменом. — Спасибо за беспокойство. Я повернулась в сторону двери и едва не врезалась в грудь мужчины. В недоумении подняв глаза, я встретилась с его внимательным и строгим взглядом. И как он оказался так близко?  — Смешно ждать от тебя откровений. После того, что между нами было. Столько сделано лишнего. Сказано лишнего. Но я хочу, чтобы ты знала — я тебе не враг. И ты можешь больше не приходить на отработку. Я тебе ее прощаю, Аманда Дэвис. Не порть каникулы мною. Отдыхай. Я смотрела на него снизу вверх, до конца не понимая смысл сказанных слов и не веря во все происходящее. Свободна? Прощает мне наказание? Это сон?  — О, — только и смогла сказать я. Брайан тепло улыбнулся и положил обе руки на мои плечи. Его прикосновения были тяжелыми, как и в ту ночь, когда он нашел меня в лесу. Тяжелыми и горячими. Господи, как же хочется продолжения! Господи, как же страшно! Голой кожей я ощущала всю грубость его кожи. Его тепло, которое выбивало из головы последние остатки разума.  — Позволь мне тогда хотя бы проводить тебя до ворот. Я медленно кивнула, наблюдая за тем, как беззвучно двигаются его губы, как они растягиваются в улыбке. Мужские ладони на пару секунд сжали мои плечи и тут же отпустили их. Мне бы хотелось поймать их и вернуть на место. Много чего я хотела бы сделать. Но что я могла? Мы шли по дорожке, ведущей к дому, молча. Брайан шел впереди, я, подхватив полы платья, немного отставала. Тишина ночи разбавлялась пением ранних пташек. Горизонт заметно побелел — первые лучи солнца рвались в новый день. Я смотрела себе под ноги и все равно запиналась на ровном месте. Спотыкалась, наступала на одинокие камушки, шепотом материлась и из последних сил сдерживала подступающие слезы. Свободна. Я свободна от наказания. Но как быть, если свобода и оказалась наказанием? Мистер Уайт, зачем вы так со мной? Вы больше не хотите меня видеть? Я вам надоела? Ну, конечно же, ты ему надоела, — проворчал внутри голос, — только посмотри на себя в этом дурацком платье. Прибежала посреди ночи. И что? Ничего! Ты уже достала его своей непрекращающейся драмой! Вопреки всем моим мольбам путь оказался близким. Ворота выросли перед нами огромной точкой. Я остановилась, даже не пытаясь поднять голову и посмотреть на Брайана. Губы уже дрожали, рот сводило кислотой, словно я только что съела лимон. Пальцы с силой сжали ткань платья. Курить хотелось до крика. До крика хотелось кричать.  — За тобой уже приехали, — я услышала, как щелкнул замок ворот, и вздрогнула от этого звука всем телом. Вот и все. Вот и все, Аманда. Рвано выдохнув и тут же судорожно вздохнув, я почувствовала легкий, почти неуловимый запах его парфюма. Не знаю, откуда взялись те силы, что помогли мне поднять голову и посмотреть на него. Он улыбался. Устало, почти незаметно, но улыбался.  — Спасибо вам за все, мистер Уайт, — прошептала я. Голоса не было. Еще чуть-чуть и перед глазами все поплывет, преломляясь в слезах прощания.  — Это тебе спасибо, — так же тихо ответил владелец дома. Не было смысла тянуть время. Он остался за дверями пустого дома, вместе с невысказанными словами. Я попыталась улыбнуться и тут же почувствовала, как по щеке скатилась первая слеза. Не в силах больше терпеть и сдерживаться, я резко развернулась и, не оборачиваясь назад, побежала к машине. Дышать было нечем, рыдания душили меня, терзали мое горло, мою душу, мое сердце. Нет, я ни за что на свете не обернусь. Если я увижу, что он провожает меня взглядом, то мое сердце лопнет. Если я не увижу его, то мое сердце лопнет. Я запрыгнула в салон автомобиля, громко хлопнув дверью, и одним мазком ладоней стерла слезы прощания с лица. Адам, не спрашивая у меня ничего, завел мотор и машина тронулась. Я так и не нашла в себе силы обернуться. Я так и не узнала, что Брайан стоял в проеме открытых ворот и провожал меня взглядом. А когда машина скрылась за поворотом, одним рывком захлопнул кованую калитку и нетерпеливо выкрикнул:  — Идиот!