Знание о ниндзя

      Говард всегда был очень активным и дружелюбным ребёнком. Для него найти друзей никогда не было трудностью. Дети сами тянулись к нему, хотя лучшего друга никогда не было, до появления Каннингема, конечно. Их первая встреча зимой произвела на Винермана неизгладимое впечатление, и он решил, что хочет не просто дружить с этим мальчишкой, а стать лучшим для него другом. Так и случилось. Два ребёнка всё делали вместе и даже не хотели думать о том, что однажды могут просто перестать общаться или гулять каждый день. Тогда, в пятилетнем возрасте, для Говарда было настоящим кошмаром - узнать, что Рэнди заболел и не сможет выйти поиграть; что они уехали, и Говард не увидит своего друга больше недели и т.п. Поэтому если один из них болел, то другой приходил его навещать. Пара минут, но для детей это оказалось очень важно. Во все поездки они обязательно ездили семьями.       Когда ребята пошли в школу, Говард считал, что и здесь они будут неразлучны. Всё так и было. Они были вместе с самой младшей школы, и не было ничего, что могло бы их надолго разлучить. Мальчики сидели рядом, обедали вместе, общались со всеми, но никому не уделяли столько внимания, как друг другу, после школы они тоже всё время были вместе и постоянно устраивали совместные ночёвки.       Время текло неумолимо быстро, и вот два неразлучных подростка перешли в старшую школу. Говард был уверен, что здесь они с Рэнди покажут себя во всей красе и станут, наконец, популярными. Говард надеялся, что они с Рэнди будут общаться, как раньше. Что-то пошло не так ещё летом, когда Каннингем начал вести себя странно перед самым началом учёбы. Лето протекло быстро и просто великолепно, по мнению двух подростков, которые всё это время не выходили из дома, отдавая предпочтение консоли и стопке с игровыми дисками. А затем между ними пробежался прохладный ветерок, заставляя Винермана съёжиться от осознания, что у Рэнди появились дела важнее, чем его лучший друг.       Он помнит всё так, будто это было вчера.       Первые появления нового ниндзя.       Первые дни в одиночестве.       Первый обман.       Да, это и вправду случилось в самую тёплую Норрисвилльскую осень… «— Как это ты не придёшь?! — Воскликнул возмущённый подросток в трубку телефона, надеясь, что таким образом его собеседник поймёт, насколько плохо сейчас поступает.       Дело обстоит так: Говард пригласил Рэнди провести выходные предпоследней недели лета у него дома ещё несколько дней назад, а теперь, когда к ночным посиделкам друзей всё готово и уже расставляются закуски, Каннингем звонит ему и говорит, что прийти не сможет, по причине неожиданно появившихся дел. Винерман не верит. Не верит ни единому слову парня, точно зная, что дел у него никаких быть не должно. Все неожиданности были предупреждены и ликвидированы. А теперь подростку ничего не остаётся, кроме как смиренно повесить трубку и провести эту ночь в одиночестве или в компании сестры (что мало вероятно при их отношениях).       Несмотря на глубокое огорчение, Говард нашёл, чем себя занять, а ближе к полуночи отправился спать. Какого же было его удивление, когда на утро он обнаружил, что во всех новостях и газетах говорят только о том, как ночью ниндзя не позволил каким-то странным похожим на горилл роботам ограбить крупный химический склад. В этот момент все обиды прошли, и первым делом он набрал телефон друга, чтобы радостно известить Каннингема о том, что ниндзя снова в Норрисвилле! Разговор их продлился недолго, ведь, судя по голосу, Рэнди спал до того, как Говард ему позвонил. Оба согласились встретиться у торгового центра, чтобы обсудить новость о появлении героя.       Ни один из них не пришёл вовремя, в этом они оказались похожи больше, чем в настрое, с которым поприветствовали друг друга. Рэнди выглядел помятым, уставшим, Говард бы даже применил слово «жалким», но не делал этого только от глубокой симпатии к Каннингему. Винерман же напротив был бодр, весел и готов к тому, чтобы обзавестись ещё одним предметом обожания, коим обязан был стать новоиспечённый ниндзя. Парни нашли удобные местечки в уютной кафешке и заказали себе перекусить, прежде чем приступить к обсуждению. Как только миловидная официантка в кремовом фартуке отошла от их столика, Говард воровато огляделся, нагнулся ближе к подростку напротив, перегибая стол, и зашептал: — Новый ниндзя в городе, и теперь мы точно сможем прославиться!       Юный герой слегка вздрогнул, ведь на мгновение подумал, что его вездесущий друг уже всё знает и такими намёками пытается вывести его на чистую воду. Но затем Каннингем заметил, что Говард был настолько радостно возбуждён, что просто не мог считать его ниндзя. Такое его состояние лишь означало, что оба друга будут преследовать несчастного героя, чтобы за его счёт набить себе статус. Рэнди еле сдержал полный сострадания к самому себе стон, ведь он точно знал Говарда лучше, чем кто-либо ещё. Не было никаких сомнений, что он уже крепко вцепился в эту мысль, как паук держится на своей паутине, и нет ничего, что могло бы отвлечь его.       Рэнди улыбнулся, стараясь поддержать атмосферу торжества и не выдать себя: — А ты уверен, что идея хорошая? Как мы это сделаем? Вряд ли ему нужны такие фанатики. — Защитник Норрисвилля специально использовал слово «фанатики», чтобы добавить красноречия фразе «абсурдная идея». — О, я уже всё продумал!       Этих слов было достаточно. Даже если бы Говард успел продолжить до появления монстра, Каннингем и так понял ход его мысли. Услышав грохот, крики и звуки разбиваемого стекла оба подскочили со своих мест, не успев толком согреть их. Они поднялись синхронно, ведь это их шанс! Говарда очень напрягло то выражение лица, которое он заметил у друга. Смесь страха и решимости с крупинками чувства долга. Рыжеволосый свёл брови у переносицы, когда его друг засуетился и, что-то мямля про уборную и плохое самочувствие, с невероятной скоростью ретировался в узкий коридорчик позади ровного ряда столиков, на каждом из которых была скатерть отвратительно грязного кофейного цвета. Именно сейчас Винерман чувствовал горечь этого напитка на кончике языка, но исходящего откуда-то изнутри. Говард быстро списал это на плотный завтрак и, не дожидаясь друга, побежал навстречу приключениям и славе.       Ниндзя не заставил себя долго ждать, как и победа с его стороны. Да, юный защитник точно не остался без травм, а владельцы мелких кафе и магазинчиков остались без прибыли на неопределённый срок, но все ликовали, ведь их жизням ничего не угрожало и всё это заслуга одного ниндзя. Как только Говард протиснулся сквозь толпу, расталкивая всех со словами «Дорогу!», «Важное дело!», ниндзя, выкрикнув «бомба!», скрылся в рыжевато-красном дыму. Раздосадованному подростку пришлось покинуть место происшествия и вернуться в кафе дожидаться «больного».       Люди, которые собрались посмотреть или сами стали жертвами случившегося, тоже потеряли всякий интерес после исчезновения предмета восхваления и предпочли вернуться к делам, которыми занимались до сих пор. Многим придётся восстанавливать разрушенную торговую точку, но это не мешало некоторым с энтузиазмом приступить к делу, размышляя о том, не было ли это нападение монстра сигналом к переменам?       Глубоко в душе Винерман тоже отметил для себя, что именно эта атака явилась отправной точкой в его осознании непрочности их с Рэнди дружеских уз. Именно тогда он начал складывать мозаику из «случайностей» в своей голове, которая в итоге собралась в целостную картину. Он просто не предполагал, что у них не оказалось того безоговорочного доверия, которым обычно хвастаются друзья.       Из раздумий его вывел Рэнди, положивший руку ему на плечо. — Ты видел его, да? Ну что? Как всё прошло, ты попробовал поговорить?       Вопросы посыпались на Говарда так неожиданно и с таким энтузиазмом, что тревога и раздражение отступили на задний план, предпочитая не вставать на пути энергии двух подростков. — Да какое там! Я еле протиснулся через толпу, а когда, наконец, выбился вперёд, он исчез.       Говард благополучно не заметил, как улыбка на лице друга стала облегчённой и даже чуть сочувствующей, ведь он точно не попадётся Винерману. Никогда. Каннингем сел на своё место. — Ничего, в следующий раз мы его поймаем.       Это «мы» дало Говарду ту надежду на благополучный исход всей этой истории, за которую обычно цепляются, как утопающий за спасательный круг. И парень с удовольствием ухватился за «круг», пытаясь выбраться из, пока ещё, озерца сомнений и страхов. Он был уверен, что то, что заставило их отдалиться друг от друга, уже не важно; что Рэнди справился со всем, о чём не мог ему, Говарду, рассказать, и скоро их отношения станут такими, как раньше. Потому что раньше было лучше. Раньше они постоянно были вместе, ничего друг от друга не скрывали и делились всеми своими переживаниями, пусть и пустяковыми. И это было то «настоящее», «живое» чувство привязанности и доверия между ними, которое дороже славы и пр.       Подростки недолго просидели в кафе. В этот раз дружескую вылазку прервал не Рэнди, а сам Говард, ведь ему нужно было закончить «дела», которые не терпели отлагательств. Каннингем согласился перенести встречу на другой раз и посидеть уже нормально, как бывало обычно. «Как обычно» - значит долго и, скорее всего, с наличием игровых автоматов или других видов развлечений.       Признаться честно, у Винермана не было никаких настолько уж важных дел. Разве что игра, оставшаяся дома на паузе и ожидающая, когда же в неё доиграют. Скорее всего - Говард и сам этого до сих пор не совсем понимает - подросток решил показать Рэнди наглядно, как выглядят его «неожиданные исчезновения по срочным делам». Скорее всего, Говард просто не хотел продолжать этот поход в кафешку. Только этот.

***

      Прошло уже больше недели, ребята вернулись в школу с летних каникул, которые казались Говарду бесконечными. Главным образом последний месяц. Но это совершенно не помешало ему и Рэнди вернуться к размеренной школьной жизни, чему Говард был невероятно благодарен. Исчезновения лучшего друга в самый ответственный момент, т.е. во время появления ниндзя, уже вошли в привычку, и Винерман старался не обращать на это внимание. Но в остальном ничего не изменилось. Они были так же неразлучны, старались добиться популярности всеми возможными способами и часто зависали вместе в зале игровых автоматов.       Пухлый парень откровенно считал, что всё отлично, что больше их дружбе почти ничего не угрожает, но, видимо, это «почти» и сыграло главную роль в кульминации о разъяснении отношений между этими двумя.       Подозрения и неприятное чувство «покинутого» вернулось к Говарду очень и очень скоро, как бы подтверждая глубоко запрятанные мысли подростка о том, что «как раньше» не будет уже никогда. В школе случился инцидент с монстром, который благополучно решил ниндзя (как и всегда до этого). И, разумеется, Рэнди снова пропал. Скорее всего, он в очередной раз не увидел ниндзя, снова будет бубнить что-то о плохом самочувствии и долго извиняться. Но больше Винерман этого не потерпит.       Он собирался прямо сказать Рэнди, что ему не нравится то, что с ним происходит, не нравятся его постоянные исчезновения, не нравятся недомолвки между ними. Всё это ему не нравится. Ему не нравится подозревать друга. Выискивая взглядом подростка в синей толстовке рыжеволосый чуть с иронией улыбнулся мысли о том, что все его размышления о Рэнди смахивают на отношения, в которых один постоянно чем-то недоволен, в то время как другой делает всё возможное, чтобы у них всё было хорошо. Но это не так. Они не в отношениях и никаких романтических чувств не испытывают. Но у друзей тоже есть определённые обязанности друг перед другом. А у лучших друзей их даже больше, чем нужно. Каннингем умудряется нарушать большую их часть и оставаться совершенно непринуждённым и ни в чём невиновным. Это иногда раздражает. Ровно так же, как и неведение. Это слово стало слишком частым гостем в лексиконе юного Винермана.       Выискав Каннингема взглядом среди взбудораженной толпы старшеклассников, Говард решительно двинулся в его сторону. Когда они, наконец, встретились, Рэнди облегчённо выдохнул. — Я уж подумал, что потерял тебя на весь оставшийся обед. Я видел ниндзя! Настолько близко, что ты ни за что мне не поверишь! — Воодушевлённо начал юный герой, надеясь таким образом отвлечь друга от своего очередного исчезновения. — Как жаль, что толпа нас разбросала.       Но Говард не верит. Не верил тогда и не верит сейчас. Это была не толпа, Рэнди сам скрылся, а теперь пытается откровенно плохо ему лгать. Говард вывел его из кафетерия, не собираясь отступать от задуманного. — Каннингем, ты за дурака меня держишь? — Недовольно спросил Винерман, складывая руки на груди и хмуря рыжие брови. — О чём ты? — Рэнди всё ещё пытается держать оборону. — О ниндзя! — Выкрикнул он, всплеснув руками.- Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? А я очень даже понимаю, Каннингем!       «Почти» копилось в Говарде, с каждым исчезновением Каннингема, с каждым вопросом, не получившим внятного ответа или ответа вовсе, нарастая всё больше. И вся эта масса обрушилась на Рэнди, скрыв под завалом эмоций. Винерман убеждён, что этого можно было бы избежать, если бы его друг сразу рассказал ему всё. Но теперь Говард уже не мог остановиться, поэтому продолжал. — У тебя постоянно какие-то дела, о которых я ничего не знал. Да ты даже не пытался объяснить! Ты вечно исчезаешь, стоит только появиться ниндзя! Я бы посчитал тебя трусом, но догадался о другом…!       Он бы точно продолжал свою тираду, если бы Рэнди не прервал его облегчённым вздохом и положил руки на его плечи. — Говард, я так рад, что ты сам догадался. Ты просто не представляешь, как трудно было молчать!       Эти слова лишь подтвердили неутешительные догадки Винермана. — Вот именно! Я не так уж глуп, чтобы не заметить твоего ужасного поведения. Я знаю все твои тайны, так и знай. Ты…       Но Говард точно не ожидал того, что произошло дальше. Рэнди быстро достал маску ниндзя, и вот на его месте уже стоит герой Норрисвилля. У Говарда пропал дар речи, ведь догадывался он совершенно не об этом. Но нескольких секунд становится достаточно, чтобы удивление сменилось почти детским восторгом. — Да ты ниндзя! Мой друг ниндзя! О, Каннингем, если все об этом узнают, мы станем знамениты! — Нет, дружище, никто не должен об этом знать. Так нужно. — Нет? Вот блин.       Но то, что о тайной жизни друга никто не должен знать, ничуть не расстроило Винермана, хотя хмурился он ужасно правдоподобно. — И ты не рассказал мне об этом сразу? Я бы всё понял. Это же так круто! — Прости, но я не мог рассказать. Таковы правила. Но раз уж ты сам к этому пришёл, значит, это не считается. Я тебе ничего не говорил. — Улыбнулся подросток, снимая маску и возвращаясь к обычной одежде.       Говард улыбается вместе с ним, ведь больше никаких тайн и недомолвок. Он снова чувствует себя другом Каннингему, потому что знает что-то настолько важное. Это значит, что теперь их ожидают совместные приключения, борьба с монстрами и сложная геройская рутина. И он очень постарается, чтобы эта тайна осталась только для них до самого конца. Иначе быть просто не может. Его друг самый настоящий ниндзя».       Это и вправду случилось в самую тёплую Норрисвилльскую осень.       Прощёный обман.       Прощёное одиночество.       Прощёный герой.