sweaty sweetie

      Юнги сидел возле аппаратуры аттракциона и мысленно убивал каждого из этих детей. Солнце пекло и выжигало и без того светлые сухие волосы. Потовые железы решили как-то охладить тело, выпуская жидкость водопадом. Только вот не помогало, блять. Эта крутящаяся хуйня в парке мозолила глаза каждый день, поэтому вечером он спасался видом с крыши многоэтажного дома. Естественно, в противоположную от парка сторону. — Хен! Так и знал, что ты здесь. Как поживаешь? - Тэхен с опаской вышел из-за двери и закрыл ее, не создавая шума. — Кто тут вспомнил про своего хёна? Ахах, иди сюда. Что стоишь? — Прости. Завал на учебе, — брови Тэ съехали к переносице, губы открыли вид на сомкнутые зубы, а ноги шагали к Мину. — Ничего. Но только не думай, что отделаешься словами. С тебя… — Ты получишь всё, когда придёшь на вечеринку послезавтра. Меня пригласили петь, и там будет куча всякой еды и бухла. Все бесплатно, если придёшь со мной. — Что за вечеринка? Сборище студентов разбрасывается стипендией? — спросил Мин, поднося банку с пивом к губам. — Нет. Она лакшери, надо прийти в костюмах и всё такое. Он же у тебя есть? — Остался с выпускного, — Юнги прищурился и посмотрел куда-то в даль. — То есть ты придёшь? — Естественно. Раз тебя позвали петь, то значит там какие-то истинные ценители музыки. Ну или глухие. — ХЁН! — Шучу, шучу. Может там будут какие-нибудь папики, вытаскивающие таких как я с низов. — Не знаю на их счёт. Но знаю, что там будет мой друг Чимин. — Это тот, твой «соулмейт»? — Да, он самый. Пришло время вам познакомиться. — Самое тупое, что я знаю, что вы ели в последний раз с ним в буфете универа, но не знаю, как он выглядит. — Завел бы социальные сети, то знал бы давно. Он тебя тоже не видел. Вот в субботу и увидитесь. — Какое счастье! — Юнги выплеснул на Тэхёна сарказмом.       Они сидели ещё час за пустой болтовнёй, рассказами о детях, которых вырвало на «хуевертелке», о странном учителе Тэхёна по актерскому мастерству, который ненавидел Юнги раньше, о том какая же клевая жопка у Сехуна. Черная футболка Мина развивалась на ветру и по телу проскальзывал холодок. Они сели на край крыши и четыре ноги в джинсах свисали вниз. У Тэхёна заболело что-то в груди, когда он увидел знакомый до боли вид «Мин Юнги-хён на крыше». — Я скучаю по дому, — Тэхён положил свою голову на плечо хёна, а его голос стал максимально низким. — Я тоже, малыш, — Юнги погладил младшего по голове. — Помнишь, как мы сидели и говорили, что когда-нибудь уедем в столицу и никогда не вернемся в этот город без возможностей? — Да, помню. А теперь я сижу тут на крыше, работаю за гроши и пью дешевое пиво. Спасибо, что я хоть не лишился любви к музыке.