Сложный подросток

      Дом. Очень странный дом. Резная красная мебель, шёлковые простыни на роскошной двуспальной кровати, люстра, словно из сказок про принцесс, и окна, зашторенные бордовым бархатом, — всё мне казалось ненастоящем, несуществующим. На мне жёлтое платье, расшитое золотом и серебром, а также кольца на длинных пальцах. Это же бриллианты! Никогда не носила эти дорогие камни.       На столике стоит поднос с экзотическими фруктами. Сомнения всё больше наполняли моё сердце и душу, но мозг не хотел включаться. Мне очень хочется попробовать их. Я делаю шаг, другой. Почему моя походка такая тяжёлая? Интуиция кричала, молила сделать что-то, разум же игнорировал её. Я выбрала ярко-розовый с жёлтыми пятнышками и поднесла ко рту, чтобы почувствовать сладкий вкус. Что-то не так. Я посмотрела на фрукт: это муляж. Кусок пенопласта вывалился из рук, а я попятилась назад и, наступив на собственное платье, рухнула на кровать.       Но, что с моими руками? На запястьях виднеются странные дыры, как… у куклы. «Кукольный домик,» — пронеслась мысль в сознании, наполнив его страхом. Я подскочила к окну, отдёрнула шторы и стала колотить по стеклу. По ту сторону ходили большие люди, но они не слышали меня. Я хотела заплакать, но слёзы не катились по щекам. Всё было ненастоящим в этом маленьком мирке, даже мои чувства. Я медленно отошла от окна и уставилась в пол. Безнадежность, бессилие, безвыходность. Ноги не держали меня, и я сползла по стене. В углу комнаты на полу лежал зонт. «Зонт, зонт, зонт… Что-то знакомое. Я не помню, где его видела,» — смутно соображала я. Ответ так близко. Такое ощущение, будто я могу сжать в руках истину, — единственное настоящее ощущение, что осталось в этом кукольном доме. Именно оно заставляет меня двигаться дальше. Вспышка. Я вспомнила.        — Ма-а-айкрофт, — протянула я шёпотом.       Вдруг прозвучал выстрел, и окно разбилось, а осколки посыпались на меня.

***

      Я проснулась в холодном поту. Это был просто кошмар. На часах 07:02 — всё равно пора вставать.       С самого утра я хотела дойти до Оксфорд стрит и сказать Авани, что не поеду с ней. Индия была лишь средством защиты, а теперь этой защитой является Шерлок. После нужно дождаться Майкрофта и обязательно присутствовать при разговоре о документах. Моё будущее напрямую зависит от них. Также необходимо узнать что-нибудь о средствах, на которые я буду здесь проживать, покупать одежду, книги, лекарства и прочее. Список дел стремительно рос, а я до сих пор сидела на кухне, пила чай и ничего не делала. Кстати, у чая какой-то странный вкус, но я не обращала на это внимания. А стоило бы.       Живот требовал еды, и я хищнически посмотрела на холодильник. Дверца немного скрипела, и мне открылся вид на… отрубленную голову. Противный запах распространился на всю кухню. Рвотный позыв не заставил себя ждать, и я, опрокинув кружку с чаем, побежала в ванную. Очевидно, от звука разбитой посуды проснулся Уотсон. Когда я вернулась обратно на кухню, там уже стоял Джон, который обеспокоенно смотрел на меня. В глазах всё расплывалось. У меня что, такой сильный стресс?        — Простите, я нечаянно разбила чашку, когда увидела… — я обдумывала как назвать «голову профессора Доуэля», поселившуюся в холодильнике.        — Это вы меня простите, я забыл вас предупредить. Но сейчас не об этом. Вы пили из этой чашки? — спросил Уотсон, указав на осколки.        — Да… — протянула я, не понимая что происходит. Мои дедуктивные способности очень подводят по утрам. Нужно бы найти какое-нибудь средство для быстрого пробуждения мозга.       Услышав мой ответ, Уотсон пошатнулся. Я протёрла глаза, стараясь рассмотреть его получше. Мутная пелена обволакивала всё вокруг.        — Боже мой… Почему я вас не предупредил? — схватился за голову Джон.       Вот теперь до меня наконец дошло. По книге Холмс был прекрасным химиком и постоянно проводил эксперименты. Скорее всего, я стала случайной жертвой плохо промытой «пробирки». Уотсон уже хотел мне всё объяснить, когда я перебила его:        — Я поняла, Джон. Позовите Шерлока, пожалуйста. Он должен знать, что там было. Я — абсолютный ноль в химии.        — Да, конечно. Сейчас. Вы пока присядьте, — сказал напоследок Уотсон и скрылся в коридоре.       Как хорошо, что меня сразу же вырвало. Надо бы сказать «спасибо» той голове при случае. Возможно, сегодня она спасла мне жизнь.       Через минуту в гостиную вошёл Шерлок, в сопровождении Джона. Я же смотрела в одну точку и обдумывала всё, что произошло. Холмс проследовал на кухню к осколкам кружки, сказал пару слов Джону и вернулся назад, опустившись на противоположное кресло. Мы сидели в неподвижном положении, наблюдая каждый за своей невидимой точкой, минуты три, когда к нам присоединился Уотсон с чистым стаканом воды.        — Шерлок рассказал, что это за вещество. Вам очень повезло, но всё равно, чтобы ускорить процесс выздоровления, нужно пить много жидкости. Это я вам как врач говорю, так что пейте, — Джон протянул мне стакан.        — Спасибо, — ответила я.       Всю жизнь было хорошее зрение, а теперь даже Холмса напротив рассмотреть не могу. А всё из-за того, что я не додумалась до возможных последствий «странного чая». Дедуктивный метод подвёл меня. Что всегда быстро пробуждало мой разум? Точно не чай и не кофе. Может, холодный душ? Нет, душ пробуждает всё, кроме мозга.        — Как вы себя чувствуете? — спросил Уотсон.       Сложнейшие уравнения! Да, именно они всегда заставляли меня работать.        — Не очень, если честно. Всё мутное, — ответила я, параллельно думая о сборниках номеров по алгебре.        — Это побочный эффект, — вдруг встрял Шерлок, не смотря на меня. — Ваше зрение вернётся через два часа.       Я откинулась в кресле. Быть полуслепой до десяти часов — не очень хорошая новость, но что поделать? Нужно отвечать за свою глупость. Боже, как же мешаются эти волосы! А я их даже заплести не могу. Может, попросить миссис Хадсон? Нет, она ещё спит.        — Джон, заплетите мне, пожалуйста, косичку, — попросила я.        — В смысле? — на лице Уотсона отразилось удивление.        — В прямом.        — Но я не умею.        — Я знаю. Я научу вас, — я взяла со стола пару листов бумаги и ручку. — Всё очень просто: делите волосы на три части, а после эту прядь переплетаете с этой, эту с этой… — объясняла я, попутно рисуя всё на бумаге. Джон внимательно слушал. — Вот и всё! — воскликнула я, когда закончила чертить странные линии.       Уотсон посмотрел на моё «творчество». Да, я плохо рисую!        — Длинные волосы очень мешают, а сама плести себе косички я не умею, — добавила я на всякий случай.       Военврач обречённо взглянул на меня. Мысленно я уже сто раз пожалела Уотсона. Джон подвинулся ближе и, постоянно сверяясь с рисунком, начал плести мне косичку. Какие же это божественные ощущения, когда кто-то делает тебе причёску. Бедный Уотсон, как ему сейчас неудобно. Лишь бы не засмеяться, а то подумает, что я над ним издеваюсь.        — У меня нет резинки, — сказал Джон, когда дошёл до кончиков волос.        — Вы так оставьте, я позже чем-нибудь перевяжу.        — Оказывается, мама у девочки всё-таки есть, — подшутил над другом Холмс.        — Шерлок! — воскликнул Уотсон.        — Что? — детектив невозмутимо посмотрел на Джона.       Возможно, сейчас бы Уотсон выругался, но, посмотрев на меня, ограничился простой фразой:        — Резинку лучше найди.        — Левый карман пальто миссис Хадсон.        — Что?! — спросил Уотсон, но так как вопрос был скорее риторический, пошёл проверять карманы, а после вернулся мрачнее тучи уже с резинкой в руке.       Джон закрепил причёску, а затем с недовольным видом сел на кресло. Возможно, своим прожигающим взглядом он надеялся передать хоть часть раздражения Шерлоку. Получалось это у него неважно. То есть совсем не получалось. Мистер Холмс был непробиваем, как скала, и рационален, как система уравнений.       «Уравнений…» — отдалось в моём сердце, которое трепетало при мыслях о математике. Скорее всего, если бы я не захотела стать детективом, то была бы профессором в области алгебры и геометрии. Наверное, в душе я немного романтик, раз выбрала жизнь сыщика. В этой профессии меня привлекает именно человеческий фактор. Да, я определённо романтик, раз мне так важны люди и их поступки. Тот же Уотсон понемногу начинает втираться ко мне в доверие только своей добротой. Я и раньше замечала, что не могу жить без чего-то лёгкого и, возможно, глупого. Это обуславливается, скорее всего, тем, что я подросток, да и к тому же девочка. Сколько себя помню, всегда стеснялась своей внутренней романтичной натуры, потому что считала её иррациональной. Стеснялась настолько, что даже самой себе не признавалась в её существовании. А теперь смогла признаться. Что ж, мини-победа, не так ли, Алиса?       Внизу скрипнула входная дверь. У кого, кроме Шерлока, Джона и миссис Хадсон может быть ключ? Вопрос риторический. В комнату вошёл Майкрофт. Мне не нужно иметь хорошее зрение, чтобы узнать мистера Британское правительство. Картинка расплывалась, но я готова поспорить, что Холмс-старший посмотрел на меня с присущим ему высокомерием.        — Я смотрю, наш маленький «гений дедукции» чуть не умер из-за химикатов Шерлока, — на языке Майкрофта это приветствие.       2:1       Откуда он узнал об отравлении? За домом следят? Или здесь есть камеры?        — А я смотрю, что мистер-всё-вижу-через-камеры чуть не похудел из-за новой диеты, но спохватился и сегодня же утром нарушил её за завтраком — парировала я.       2:2        — Алиса, — беззлобно шикнул Джон.        — Боюсь, нормально видеть вы не сможете ещё минимум час, так что не разбрасывайтесь неправильными выводами относительно моих нарушений диеты, — противно улыбнулся Майкрофт.       На моём лице на секунду отразилось удивление.        — Он нарушил её вчера за ужином, а не за завтраком, — встрял Холмс-младший. — Ночная работа правительства. Характерно помят пиджак, Алиса, — указал мне на ошибку детектив.       3:2       Зрение действительно подвело. Но мои гордость и упрямство не позволяли прекратить спор сейчас.        — Интересно, чего правительство боится больше… — я внимательно посмотрела на Майкрофта, проверяя догадку. — Зубного врача или дедуктивного метода маленькой полу-ослепшей девочки?       3:3       В этот раз в точку. Да, фраза определённо сработала, как нужно. Холмс-старший перевёл взгляд на брата.        — Вы друг друга стоите, — в этот раз мистер правительство обращался к детективу.        — А ты не стоишь этого костюма, — холодно ответил Шерлок.       Я захихикала. Майкрофт бросил на меня короткий возмущённый взгляд.        — Её семьёй станут мистер и миссис Уайт. Сегодня к часу дня они ждут Алису у себя. Она сможет вернуться на Бейкер-стрит сразу же после проверки, которая состоится сегодня же в шесть вечера. Алисе будут высылать определённую сумму каждый месяц на карманные расходы. А вот платить за квартиру 221С придётся тому, кому вдруг стало скучно, — мистер правительство выразительно посмотрел на брата.       Я уставилась в пол, чувствуя себя немного неловко. Так, стоять! Я не напрашивалась, это полностью решение Шерлока. Мне не за что себя корить.        — Эти бумаги требуют твоей подписи, — Майкрофт протянул брату несколько листов. — Формально ты будешь делить с Уайтами ответственность за мисс Орлову, а теперь уже за мисс Уайт.       Меня передёрнуло от новой фамилии. Не то, чтобы она мне не нравилась. Она скорее навевала тоску о прошлой жизни. Шерлок подписал бумаги, и мистер Британское правительство поспешил спрятать их обратно в папку.        — Мой человек заедет за мисс Уайт в полпервого, — Майкрофт выделил мою новую фамилию. — До свидания.       За Холмсом закрылась входная дверь, и я снова погрузилась в мысли. Наконец-то, зрение начало возвращаться: близкие предметы становились всё чётче. Уотсон ушёл в магазин, а в гостиной остались я и Шерлок. Иногда к нам заглядывала миссис Хадсон. Около десяти, когда я уже могла нормально видеть предметы, Холмс встал с кресла и, взяв в руки скрипку, начал играть какую-то грустную мелодию. Признаться честно, музыку я не любила. Причём вообще никакую. Но в исполнении Шерлока музыка становилась осмысленной и помогала думать. Насколько я помню, в книге детективу тоже помогала размышлять скрипка. Интересно, о чём он сейчас думает?        — Шерлок, вы можете научить меня играть на скрипке? — спросила я.       Холмс перестал играть.        — Могу. Если вы отгадаете загадку, — ответил детектив, смотря в окно.        — Какую? — я заинтересованно посмотрела на Шерлока.       Он отложил инструмент, сел напротив и тоже взглянул на меня. Какие же холодные у него глаза.        — Группа исследователей, состоящая из четырёх человек, отправилась в заснеженные пещеры изучать слои льда. Среди них был профессиональный гид, специалист по ледяным покровам, руководитель экспедиции, он же — приглашённый учёный, а также помощник по сбору образцов. Они сделали двухметровое отверстие и вернулись с пятью образцами. На одной из баз был убит руководитель экспедиции. Кроме трёх исследователей в ту ночь на базе никого не было. Орудие убийства не найдено, но рана была сделана колющим предметом. В убийстве обвинили гида. Почему?        — У меня единственная попытка?        — Да.       Сложно мыслить под таким пристальным взглядом.        — Мне озвучивать ход мыслей?       Шерлок на секунду задумался, а после ответил:        — Да.       Что ж, начнём.        — Исследователи были в заснеженной пещере, значит на базе снега уже не было. Следовательно, орудием убийства мог стать кусок льда, растаявший после «использования». Лёд никто бы не донёс до места убийства без специального оборудования, значит орудие убийства являлось одним из образцов. Но почему обвинили именно гида? — я задумалась.       Ответ где-то рядом. И ещё Холмс так смотрит, не могу же я ответить неправильно! Я этого не переживу.        — Исследователи сделали двухметровое отверстие и принесли пять образцов… А после убийства осталось четыре… Истина спрятана здесь! В образцах разбирались специалист по ледяным покровам и помощник. Зачем брать несколько образцов одного и того же льда? Затем, что брали они их на разных слоях. Гид не разбирался в слоях… Вот где разгадка! — я даже немного подскочила в кресле. — Будь это кто-нибудь из специалистов, они бы так не подставлялись, ведь знали, что на уровне в два метра находится четыре слоя льда, а не пять. Гид об этом не знал и поэтому считал, что если возьмёт ещё один образец этого никто не заметит.       Я впилась в глаза Шерлока, ища в них одобрение, но не находила. Что… неправильно? Лицо Холмса оттаяло только через пять секунд, когда я уже пару раз успела словить микро-инсульт.        — Правильно, — сказал он, и я облегчённо выдохнула. — Завтра начнём занятия, — Шерлок встал с кресла и снова заиграл.        — Спасибо, — сказала я, прежде чем уйти.       Последующие мои мысли были только об Авани. Всю дорогу до Оксфорд-стрит я думала о том, как она воспримет мои слова. Мне представлялись самые худшие варианты развития событий, но когда я встретилась с ней, я поняла, что зря волновалась. Эта милая женщина не только не расстроилась, а наоборот, порадовалась за меня. «Это очень хорошо, когда есть люди, которым ты дорога,» — сказала она мне. Я считала, что она поспешила со словом «дорога», но перечить не стала. На прощание Авани пригласила меня заходить к ней по воскресеньям на чай, и я не могла ей отказать.       К половине первого я была готова встретится со своей «семьёй по бумажкам». Это оказалась молодая супружеская пара, живущая в большом доме на окраине Лондона, но без детей. Они отличались чрезвычайной сдержанностью, особенно мистер Уайт. Мне выдали несколько комплектов одежды. В основном, это были платья. Видимо, у семьи Уайт очень консервативные взгляды.       Когда к шести часам вечера приехала проверка, меня уже было не отличить от мистера и миссис Уайт: строгое платье, сложная причёска (косичку Уотсона пришлось расплести) и холодный взгляд. Да, я определённо хорошо сыграла свою роль. Комиссия осталась довольной и я, поспешив переодеться в более удобную одежду, рванула на Бейкер-стрит. Всё же в обществе детектива и военврача мне было намного уютней.       На пороге меня встретил Джон, очень расстроенный моей причёской.        — Я так мучился с этой косичкой сегодня, а они взяли и всё сломали! — возмущался Уотсон уже в гостиной.       Рядом сидел Шерлок, а миссис Хадсон хлопотала на кухне. Во входную дверь постучали.        — Джон, это тебя, — сказал Холмс.       Уотсон удивился и, не спрашивая ни о чём Шерлока, направился к двери.        — Здравствуйте, вы — Джон Уотсон? — услышала я незнакомый голос из коридора.        — Да, — ответил Джон.        — Распишитесь здесь.        — Подождите, какую компанию вы представляете?        — Я с почты. Распишитесь в получении посылки.        — Посылки? Так, ладно. Не важно. Вот, — видимо, Уотсон расписался и отдал бумагу молодому человеку.        — Держите. До свидания! — дверь закрылась.        — ШЕЕЕЕРЛОК! — послышался возмущённый вопль из коридора.       Через секунду Джон оказался уже в гостиной.        — «Тысяча и одна косичка: пособие для настоящих мам.» — ты серьёзно?! — Уотсон демонстративно размахивал руками, а после упал в своё кресло.       Он быстро перелистывал страницы, пока Шерлок сдержанно смеялся. Я тоже не удержалась и захихикала. Джон обижено взглянул на меня.        — Я сказал однажды и скажу ещё раз: ты её портишь! — Уотсон снова уставился в книгу. — Тысяча и одна косичка! Тысяча. И. Одна. Косичка, — повторял он. Тут Джон на некоторое время остановил взгляд на одной из иллюстраций. — Нет, ну колосок ей вообще не пойдёт!       Тут я уже засмеялась в голос и, скорее всего, получила бы ещё один обиженный взгляд от Уотсона, если бы не человек, внезапно вошедший к нам.        — Шерлок, я не вовремя? — спросил он, поглядывая на меня.       Я перестала смеяться.        — В чём дело, Лейстрейд? — проигнорировал формальности Холмс.       Я дёрнулась. Лейстрейд?! Не так я его себе представляла.        — Убийство в театре. Актёр погиб прямо во время финальной сцены «Гамлета».        — Кто эксперт?        — Андерсон.        — Чёрт, ладно. Я беру это дело.        — Я буду ждать в Скотланд-Ярде, — Лейстрейд скрылся так же быстро, как и появился.       Как только дверь закрылась, Шерлок запрыгал по комнате.        — Ну, наконец-то! Да-а! Новое дело! Джон, собирайся! Едем сейчас же! — детектив накинул пальто и выскочил на улицу.        — Не волнуйтесь, мы скоро будем. Если что — звоните, — сказал Уотсон и тоже вышел из комнаты.       Я уже успела расстроиться и затосковать, когда вдруг Шерлок вернулся назад:        — Мисс Орлова, не хотите ли поучаствовать? — спросил детектив, выделяя мою родную фамилию.       Я закивала головой и выбежала вместе с ним наружу. Чувствую, теперь моя жизнь никогда не будет скучной.