Присутствие тревоги свидетельствует о жизнеспособности. Ролло Мэй.
***
Тяжёлые серые облака медленно плыли по небу. Ветер впервые за сезон сменился на северный. Приближалась осень. Мой отец обожал осень, часто цитировал дождливыми сентябрьскими вечерами Пушкина, вновь и вновь восхищаясь то ли талантом Александра Сергеевича, то ли той неизвестной энергетикой этого времени года, которая вдохновляла и всё ещё продолжает вдохновлять поэтов, писателей, композиторов на великие произведения. Стихи всегда были чужды мне. Я не видела смысла практически во всех возможных жанрах искусства (за исключением, опять же, импрессионизма). Я всегда стремилась к рациональности. Но разве можно жить, опираясь только на расчёт? Где-то в глубине души я понимаю, что этот путь приведёт меня к ужасным последствиям. К самым ужасным, которые только может представить себе человек с хорошим воображением. И если бы оно у меня было, тогда внутренний голос вышел бы победителем из этой схватки. Но у меня совершенно нет предрасположенности к творчеству, а значит, и воображением я похвастаться не могу, и только это даёт возможность холодному разуму побеждать чувства из раза в раз, затягивая меня в водоворот роковых событий. И я почти уверена, что именно моя рациональность станет причиной моей смерти.***
Я не помнила ни своих чувств, ни дороги, пока ехала на Бейкер-стрит — мной овладел неописуемый азарт перед новым делом. Никогда бы не подумала, что на «иглу» распутывания преступлений можно так быстро подсесть: мне хватило двух месяцев. Выскочив из машины, я пулей забежала по ступенькам сначала в коридор, а затем поднялась в гостиную. Шерлок и Джон сидели в своих любимых креслах. Холмс был одет в тёмно-малиновую рубашку, уже слегка помятую, чёрные брюки и ботинки, покрытые пылью. По дому он так не ходит, значит, выходил с утра. Но куда? Джон тоже был одет для выхода: клетчатая рубашка, брюки и ботинки, на которых виднелись следы такой же пыли. Детектив подтянул ноги к себе, так что ступни тоже были на кресле, и увлечённо изучал с лупой какую-то фотографию. Уотсон же не разделял его восхищения этой бумажкой, всем видом показывая, как его достал Шерлок со своими выкрутасами. Ох, бедный Джон, тебя опять потащили туда, куда тебе не хотелось? — Алиса! Ну, наконец-то! — воскликнул Уотсон и встал с кресла. — Этот полоумный решил «раскрыть» самоубийство. — Это было убийство, Джон! — возразил Холмс, не отрываясь от фото. — Ну вот опять… — доктор закатил глаза. Метод получения новых дел Шерлоком таков: либо его просит помочь Лестрейд, либо Майкрофт требует вмешательства в дела государства, либо на детектива выходят независимые клиенты через сайт, ну и на крайний случай — Джеймс Мориарти. Мориарти исключается сразу — если бы Холмс заподозрил в этом лже-самоубийстве Джеймса, то Уотсон готов был бы поверить в такую проворность криминального гения, а значит, не был бы так взбешён. Независимый клиент также исключается — клиент не будет обращаться к детективу за помощью в раскрытии самоубийства. Если, конечно, сам не подозревает убийство. Но если бы клиент подозревал убийство, он привёл хотя бы один довод в пользу своей версии, а значит, Уотсон так яро не отрицал бы возможность убийства. Остаётся Майкрофт и Скотланд-Ярд. Но Майкрофт всегда приходит сюда на Бейкер-стрит, чтобы хоть как-то уговорить Шерлока на сотрудничество, а, как я уже поняла, они точно выходили с утра. Тогда единственный вариант — Скотланд-Ярд. Но Скотланд-Ярд не занимается самоубийствами. Они, конечно, заводят дело, но практически всегда быстро его закрывают за отсутствием преступления. Да и если бы Лестрейду нужна была помощь, он тоже, скорее всего, приехал бы сюда сам. Следовательно, Шерлок с утра, насильно прихватив Джона с собой, сам пошёл в Скотланд-Ярд, чтобы разузнать, нет ли какого-нибудь дела для него. Там, видимо, либо ничего не было, либо всё было настолько просто, что Холмсу даже не хотелось участвовать. И лишь дело о самоубийстве привлекло его острый ум. Но Лестрейд никогда бы не позволил участвовать Шерлоку в раскрытие дела, которое раскрывать не надо и тем более, не позволил бы ему взять фотографию. Значит, Холмс её украл. — Шерлок, воровать — плохо, — сказала я, слегка улыбнувшись. — Во-первых, я не украл, а одолжил, во-вторых, слишком медленно, Алиса — ты стояла молча целых шесть секунд, в то время когда такие простые логические цепочки нужно завершать за три-две секунды, если не хочешь в ответственный момент получить пулю в голову, — всё это Холмс произнёс на одном дыхании, даже ни разу не взглянув на меня или Уотсона. — Я с вами с ума сойду, — Джон снова сел в кресло. — Предупреждаю: если я окажусь в психбольнице раньше, чем планировал, я вас обоих продам на органы. — Как ты это сделаешь из психбольницы? — задала я логичный вопрос. — Так же, как Шерлок собирается «раскрыть» самоубийство, — Уотсон сказал это с таким сарказмом, что Холмс бросил на него короткий уничижающий взгляд. — Алиса, иди сюда, — произнёс Шерлок, я подошла к нему ближе. — Взгляни на фото, — детектив отдал мне плотную квадратную бумажку, а сам с вызовом уставился на Джона, ожидая, что я подтвержу его догадку об убийстве. Я аккуратно села на подлокотник его кресла и стала внимательно изучать фото. На фотографии были запечатлены ноги самоубийцы от ботинок до колен: они висели над полом — несчастный повесился. Судя по интерьеру на заднем фоне — либо в подвале, либо на чердаке. Ботинки были из кожи, по краям и на носках виднелись продолговатые полоски — видимо, неаккуратно их носил. Брюки чёрные, не новые, но и не слишком старые, судя по волокнам ткани. Слегка грязные. Как я ни старалась, я не видела ничего подозрительного в этом клочке бумаги. При этом я чувствовала, как детектив с каждой секундой теряет терпение, ожидая от меня определённой фразы, которая могла бы утереть нос Уотсону и польстить самолюбию Холмса. Набравшись силы духа, я произнесла: — Шерлок, я ничего не вижу. Впервые в жизни я увидела эмоцию на лице великого детектива: он был удивлён. — Ну как же так! — Холмс вырвал у меня из рук фотографию, будто ещё раз проверяя свои догадки и находя их правильными. — Что? Вообще ничего? — он посмотрел на меня одновременно с надеждой и с толикой разочарования. Я мысленно сжалась. Да, я предполагала, что такой день наступит, когда Шерлок Холмс посчитает, что переоценил меня. Когда я сама так посчитаю, ведь не смогла увидеть какую-то мелочь, которая подтолкнула бы меня к ответу. Какой я, к чёрту, детектив?! Я — подросток, внезапно оказавшийся так далеко от того места, где он должен и хотел бы быть. — Вы оба не видите? — продолжал Шерлок, всё сильнее и сильнее давя на меня, пусть и не осознанно. «Но ведь я сбежала из исследовательского центра, целые сутки водила за нос Шерлока, а затем сбежала от Мориарти — неужели это смог бы каждый? Алиса, ты не самый глупый человек, ты заслуживаешь объяснения!» — мысли подтолкнули меня к действию. — Да, Шерлок, не видим. На фотографии изображены ноги самоубийцы, который, вероятно, повесился либо в подвальном помещении, либо на чердаке. Был явно неаккуратен: на кожаных ботинках заметны царапины. Среднеобеспечен, либо совсем недавно стал банкротом. Об этом говорит состояние его брюк и всё тех же ботинок: видно, что изначально они были дорогими, но уже порядком износились. Либо это его единственные дорогие вещи, что вряд ли, либо он совсем недавно внезапно лишился привычного достатка. Но это лишь подтверждает версию о самоубийстве. Что ещё здесь можно увидеть? Где же твоя подсказка, Шерлок? — я пристально посмотрела на детектива. — Ты произнесла эту подсказку, Алиса, — загадочно ответил Холмс. — Она много ещё чего произнесла… — иронично заметил Джон, скрестив руки на груди и рассматривая «такие интересные обои», в очередной раз сделав выпад в сторону Шерлока и его недо-версии («недо» — по мнению всё того же Джона). Детектив одарил своего друга весьма многозначительным взглядом, я же в это время пыталась понять, о какой подсказке говорил Шерлок. Все мои доводы, казалось, были связаны только с самоубийством. Бедность очень часто становится причиной, по которой люди решаются покончить с собой. К тому же, Лондон, в отличие от, например, моего родного Калининграда, — очень дорогой город. Большинство людей не могут позволить себе даже личный автомобиль, поэтому общественный транспорт так забит, особенно кэбы. Всё указывает на самоубийство. Пока я размышляла над этой небольшой загадкой, Шерлок и Джон пристально смотрели друг на друга, будто пытались решительностью взглядов доказать, чья версия более правдоподобна. Мой голос прервал их ментальную битву: — Я… не знаю, Шерлок. Всё указывает на самоубийство. Уотсон злорадно ухмыльнулся и посмотрел на детектива так, будто мысленно произнёс: «Ну что я говорил, а?» Я же была готова ко всему: к разочарованному вздоху Шерлока, к ряду колкостей в мой адрес, но не к тому, что Холмс, никак не комментируя моё замешательство, просто возьмёт фотографию и начнёт объяснять. — Да, при таком раскладе самоубийство кажется очевидным и эту мелочь заметить сложно, но всё же возможно. А именно… — Шерлок сделал небольшую паузу. — Расположение потёртостей на ботинках. Я скептически подняла одну бровь. И это та гениальная подсказка, которую мы все так долго ждали?! Тем временем детектив продолжал: — Ты была права: снимок действительно сделан либо в подвальном помещении, либо на чердаке. И в подвал и на чердак ведут лестницы, следовательно, если бы убийца тащил труп, ноги убитого волочились бы по полу. А тогда либо на носках, либо на пятках должны образоваться характерные потёртости, смотря какой стороной труп держал убийца, — по окончании своей длинной речи Шерлок с гордым видом посмотрел на меня, ожидая удивления, восхищения или чего-либо подобного. Но я… засмеялась. Уотсон тоже позволил себе прыснуть со смеху и злорадно улыбнуться чисто в своём стиле. Теперь взгляд Холмса был не гордым, а скорее непонимающим. «Что в этом смешного?» — так и читалось на его лице. Он смотрел то на меня, то на Уотсона, а я продолжала безнаказанно заливаться искренним смехом и заражать этим Джона. Признаться честно, я давно так не смеялась — не было повода. Немного странно осознавать, что все яркие эмоции в моей жизни, в том числе и отрицательные, теперь связаны с Шерлоком Холмсом. И с Мориарти… Вдоволь насладившись приливом эндорфинов, я наконец перестала смеяться и посмотрела на детектива. — Шерлок, ты ведь понимаешь, что это всё притянуто за уши? — начала я с иронией, всё ещё не веря, что Холмс говорил всерьёз. — Если посмотреть на состояние моей обуви, создастся впечатление, что я работаю в шахте. И это при том, что абсолютно всем вещам в моём гардеробе не более двух месяцев. — Но он был очень аккуратным человеком: об этом можно судить по состоянию его брюк. Заметь, на них нет явных повреждений. Всё это лишь следствие времени. Одежда, а особенно обувь, может сказать о человеке практически всё! — возразил Холмс. — Значит, на твоей обуви должно быть выведено слово «выпендрёжник», — вставил Уотсон очередную колкость. — Моё описание хотя бы поместится на ботинке, Джон! — голос Шерлока становился всё громче и громче. — «Агрессивно заботливый человек, страдающий от эффекта ложного консенсуса» — такую фразу вряд ли можно уместить на обуви, — парировал детектив, своей тирадой намекая, несомненно, на бедного военврача. На самом деле, как я уже успела заметить, живя на Бейкер-стрит, их небольшие перепалки были обычным делом. Они не несли в себе злобы или пренебрежения, скорее азарт победить собеседника в умении составлять наиболее остроумные и ироничные высказывания. Возможно, именно подобные споры когда-то сплотили их, сделав из двух непохожих людей — лучших друзей. Тем временем разговор об обуви внезапно подтолкнул меня кое-что вспомнить: — Моё первое дело тоже было связано с тобой. Я знал, что дело в кроссовках. — Да вот только никто тебе не поверил. И решив, что это сразу отвлечёт Холмса от спора, я встряла в разговор с внезапным вопросом: — Так что это за дело с кроссовками? — Шерлок перевёл взгляд на меня. Было очень непривычно смотреть на детектива сверху-вниз. Так как Джону тоже было интересно послушать объяснение Шерлока, военврачу пришлось унять свой сарказм (что далось ему с большим трудом) и замолчать. Ущемлённое до этого эго Холмса расцвело: с особым вдохновением он рассказывал о ботулотоксине, скрытым в лекарстве от экземы, о том, как он пришёл к этим гениальным выводам, а также… о Мориарти. В тот момент я подумала, что сама судьба с самого начала сводила вместе этих двоих. Как ни странно, в оригинале Конан Дойл специально создал достойного соперника Шерлоку, такого же гения, только в криминальном мире. Можно ли считать, что в этой Вселенной само мироздание создало их друг для друга? Да нет, бред какой-то. Это уже что-то из разряда поэзии, а я никогда и близко к ней не стояла. Логика — вот что такое настоящая поэзия. А всё, о чём я подумала — нелогично. — Но что всё-таки с самоубийством? — задал Джон закономерный вопрос. — Даже если тебя будет распирать от догадок по поводу этого дела, Шерлок, ни один из родственников не позволит тебе ни осмотреть тело, ни побывать в доме. — Я знаю, Джон, — немного обиженно произнёс детектив, которому, видимо, не понравилось, что Уотсон говорит с ним как с маленьким ребёнком (кем он, собственно, и был). — Я уверен, мы найдем решение тогда, когда найдём какую-нибудь информацию о жертве. — Господи, он уже называет самоубийцу «жертвой», — пробормотал себе под нос военврач, прикрыв глаза и потерев пальцами переносицу. — Ты запомнил всю нужную информацию о самоубийце, когда ходил в Скотленд-Ярд, — вдруг дошло до меня. Холмс утвердительно кивнул. — Что у нас есть? — Имя, возраст, адрес, — сказал детектив и подскочил к двери. — За дело! — Подожди! — крикнула я, и Холмс остановился на первой ступеньке. — Что ты собираешься делать? Максимум, что нам доступно: внешний осмотр дома, разговор с соседями. И всё! — Вот именно! — воскликнул Шерлок и быстро выскочил на улицу. — Боже мой, сколько ему лет? — спросила я, как оказалось, вслух. — Не знаю, но день рождения у него — шестого января. И кстати, пучки тебе идут больше, чем косы, — заметил Джон. — Спасибо, — коротко поблагодарила я его и поспешила за Шерлоком.***
Холмс действительно знал адрес этого несчастного. Он жил на краю города в отдельном доме. Это был старинный особняк, завораживающий своей древностью. Но если честно, только этим. Стены по бокам казались настолько неустойчивыми, что я побоялась бы проходить вблизи этого дома, если бы не дело. Окна не менялись уже несколько десятков лет и вряд ли защищали зимой от холода. О прилегающей территории и говорить нечего — это была скорее декорация к фильму про динозавров, нежели сад англичанина. Машина также отсутствовала, что меня совершенно не удивило. Версия Шерлока рассыпалась на мелкие крупинки… Единственное, чем можно было восхититься помимо древности, был крепкий фасад особняка. Он выглядел настолько внушительно, что, казалось, даже если дом снесут, эта часть останется не тронутой. — В таком доме даже я повесился бы, — иронично заметил Уотсон. — Ты в любом предмете можешь найти причину для самоубийства, — не сбавляя уровень иронии, ответил Шерлок. — Рядом с тобой кто угодно этому научится. Холмс кинул взгляд полный ущемлённой гордости на Уотсона, в то время как последний уверенно пошёл к дому. Я закатила глаза и поплелась за Джоном. Создавалось ощущение, что мы просто теряем время. Даже стрельба в стены на Бейкер-стрит теперь казалась более интересным занятием. Не то чтобы я была особенно против этого небольшого путешествия в никуда. Я преследовала единственную цель: выскочить из-за угла со словами «ну я же говорила!», когда Шерлок наконец-то поймёт, что это обычное самоубийство. Как оказалось, собственное самолюбие может стать прекрасным стимулом. Ну ведь Холмс как-то до сих пор занимался раскрытием преступлений… Дом соседей справа выглядел лучше, но ненамного: сад мог похвастаться лишь совсем древней и, наверное, прогнившей изнутри яблоней и небольшими синими цветами, названия которых я, естественно, не знала; входная дверь была старой, но довольно прочной. У меня создалось впечатление, что здесь живёт либо очень ленивый ботаник, либо пожилой человек. Вероятность инвалида я отметала: во-первых, кого-нибудь обязательно назначили бы присматривать за ним, во-вторых, даже если больного человека оставили на произвол судьбы, то у него точно не было бы сил ухаживать за цветами. Я и Джон остановились перед входной дверью и повернулись к Шерлоку, который… рылся в мусорке. Уотсон закрыл лицо одной рукой, я же просто уставилась на это действо. — Шерлок, что ты делаешь? — спросил Джон негромко, но чётко, всё ещё не убирая руку от лица. — Ищу, — коротко ответил детектив. — Что? — уже чуть громче сказал Уотсон, подняв глаза на Холмса. — Там нет твоей совести. — Зацепки, Джон! Зацепки! — Шерлок даже на секунду остановился и пристально посмотрел на военврача. — Я почти уверен, что жертва пыталась продать дом перед смертью. Сначала я тоже хотела присоединиться к Уотсону и постебать Холмса, ведь такой шанс выпадает крайне редко, но потом мне стало слишком интересно, почему детектив сделал такой интересный вывод, и я решила взглянуть и на дом и на мусорку ближе. Но не успела я и пары шагов ступить, как услышала из-за спины голос Джона: — Алиса! И ты туда же? Господи, Шерлок, ты всё время подаёшь ей плохой пример! — Возможно, мы что-то не видим, — задумчиво ответила я, анализируя каждую травинку. Но, как оказалось, дело было вовсе не в траве… Через секунд двадцать я обратила внимание на то, как странно блестят перила около входной двери, а когда присмотрелась, распознала в этом веществе засохший клей. На нём всё ещё оставались куски бумаги, явно не качественной. Значит, это было какое-то большое объявление. А какое объявление может вывесить бедный человек? Объявление либо о снятии комнат, либо и вовсе о продаже дома. А значит, сейчас Шерлок рылся в поиске этого самого объявления, чтобы подтвердить догадку, возникшую теперь и в моей голове. «И почему я этого не заметила?» — мне вдруг стало очень обидно, что из-за предвзятого отношения к делу, я пропустила такую важную подсказку, которая, между прочим, подтверждает именно мою теорию. — Нашёл! — внезапно воскликнул Шерлок, подняв на уровень глаз широкое объявление о продаже дома. — Шерлок, это только подтверждает наши с Джоном слова! Это точно самоубийство, — сказала я. — Что вы нашли? Дайте и мне посмотреть! — Уотсон подошёл вплотную к нам. — Объявление о продаже дома, — пояснила я. — Это ещё ни о чём не говорит, — важно произнёс Холмс, оставаясь верным своей теории. — Ну да-да, конечно, — вновь воспользовался случаем проявить все грани своего сарказма Джон. Прежде чем Шерлок успел ответить на выпад военврача, я вставила в разговор и свою фразу: — Шерлок, теперь тебе нужно хоть немного умыться, иначе разговор с соседями придётся отложить на некоторое время. Холмс осмотрел себя, и по его глазам можно было судить, что великому детективу пришлось принять очевидную правду. Но при этом он явно не был настроен прерывать только начавшееся расследование, поэтому, недолго думая, Шерлок пошёл к ближайшему дому, где были установлены поливалки для травы. Мы с Джоном уже не удивлялись…***
Стук глухо отдавался по всему дому — это было слышно даже снаружи, но никто не отвечал. Мы уже третий раз пытались достучаться до соседей справа. Посчитав, что никого нет дома, мы решили проверить соседей слева. Оказалось, что этот дом и вовсе был пуст, а хозяин лишь оставил свой номер телефона для связи. Его явно не было на месте уже пару недель, судя по состоянию газона и количеству оставленной почты. В надежде поговорить хоть с кем-то мы продвинулись дальше и постучали во второй дом слева. Он резко выделялся из длинной вереницы, так как был очень красивым и ухоженным: газон был подстрижен словно по линейке, фасад был окрашен в приятный цвет слоновой кости, крыша сделана из красной черепицы, на балконе стояли цветы. Вся атмосфера двора напоминала чем-то французские домики (в основном данная ассоциация напрашивалась именно из-за цветов на балконе). Дверь почти сразу открыла молодая женщина: — Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? — Да, можете, — ответил Шерлок. — Вы знакомы с вашим соседом через дом? — Холмс указал на особняк самоубийцы. Женщина взглянула, куда показал детектив, и сказала: — Весьма поверхностно. А вам зачем? — Мы покупатели по объявлению. Постучались — нам никто не открыл, — быстро сообразил Шерлок. — Покупатели? — удивилась женщина и весьма двусмысленно осмотрела нашу троицу. — Оу, простите мне мою реакцию, — стушевалась она и перевела тему: — Если честно, мы здесь совсем недавно, поэтому практически ничего не знаем о соседях, тем более о тех, что живут через дом. — Да, конечно, мы понимаем, — подключился к переговорам Джон. — Но если честно, мне кажется, что именно к этому дому совсем недавно подъезжали полицейские машины. Это случилось ранним утром, поэтому ни я, ни мой муж так и не поняли точно, куда же конкретно приезжали следователи. Возможно, дело именно в этом. — Большое спасибо! Вы нам очень помогли, — поблагодарил женщину Уотсон и перевёл взгляд на Холмса, намекая тому, чтобы он вспомнил о манерах. — Да, спасибо, — сказал детектив. Затем мы попрощались с хозяйкой дома и вновь пошли к особняку самоубийцы. Соседи были опрошены, оставалось исследовать дом. Полдень был уже позади. Ветер усилился, заставив меня слегка поёжиться, облака теперь застилали всё небо, из-за чего казалось, что скоро начнётся дождь. Лишь редкие блики солнца разбавляли эту серую атмосферу. Мы подошли к двери особняка, и Шерлок взглянул на нас, намекая, что нужно приготовиться: минуту назад он подробно доказывал нам, что сейчас в доме точно должен кто-то находиться из-за состояния дороги и крыльца. В следующую секунду он постучал в дверь. В доме послышались быстрые шаги, и нам открыл молодой мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Он был одет в старые голубые джинсы, белую футболку и кроссовки, русые волосы были небрежно уложены, а карие глаза быстро бегали. Мой взгляд зацепился за кроссовки: на них была строительная пыль. Её источник совершенно точно должен был находиться в особняке, так как подошва обуви не оставляла следов — использовалась только дома. Но где он мог так испачкаться? — Здравствуйте, мы пришли по объявлению, — поздоровался на этот раз Джон. — П-по какому? — запнулся мужчина. — О продаже, — чересчур быстро вставил свои пять копеек (или фунтов?) Шерлок, будто пытаясь соревноваться в мастерстве ведения переговоров с Уотсоном. Милый мой, ты социопат, у Джона точно получится лучше! — Продаже чего? — Дома, — теперь не выдержала даже я. — Ах, вы об этом… Дом больше не продаётся, — он явно хотел быстрее завершить разговор, но мы не могли так быстро сдаться. — Но объявление в интернете ещё висит, — возразил Уотсон, хотя мы понятия не имели, есть ли оно там вообще. — Вы передумали продавать дом, мистер Уоррен? — Шерлок специально назвал имя покойного, чтобы этот человек был вынужден представиться. — Оу, вы ошиблись. Я не мистер Уоррен, я — Саймон Вуд. Мистер Уоррен умер два дня назад. — Как умер? Вы что, из полиции?! — воскликнула я, воспользовавшись тем же приёмом, что и Холмс. Люди не любят рассказывать, но они охотно возразят вам. — Нет, нет, конечно. Я работал у мистера Уоррена, а теперь присматриваю за домом до приезда его дальней родственницы. Разговор угасал, а мы не узнали практически ничего. Имя вряд ли что-то нам даст, а пыль на ботинках так и останется загадкой. Второй раз мы поговорить с ним не сможем, это сейчас понимают и я, и Шерлок, и, я уверена, даже Джон. Источник пыли нужно найти, не прерывая диалога, но этот Саймон совершенно точно не хочет его продолжать и в любую секунду завершит. Нужно что-то быстро придумать. Внезапная идея осенила меня, и я поспешила воплотить её в жизнь. Шерлок точно поймёт ход моих мыслей, а вот Уотсон вряд ли, поэтому играть придётся убедительно. — Боже мой, а не он ли покончил жизнь самоубийством? — испуганно спросила я. — К сожалению, это так, мисс, — ответил Вуд. — Мне что-то нехорошо… — прошептала я и изобразила самый правдоподобный обморок, на который только была способна, опираясь на лекции Джона об анатомии человека. Кстати, именно он меня и подхватил. — Ох, Боже! Это обморок! — воскликнул Уотсон, явно поверив в моё недомогание. — Господи! — воскликнул Саймон. — Ей нужна срочная помощь! Давайте занесём её в дом! — воскликнул Холмс, а я мысленно улыбнулась тому, как быстро он разгадал мой план. Джон взял меня на руки и занёс в дом, где стоял поразительно спёртый воздух. Мне захотелось прокашляться, но я всеми силами пыталась сдерживать этот приступ. — Вот сюда! — скомандовал Саймон, и меня положили на что-то мягкое, похожее на диван. — Нужна вода! — воскликнул Уотсон, расстёгивая верхние пуговицы моей блузки. — Я принесу, — вызвался Шерлок. Он должен пойти за водой, параллельно осмотрев особняк на предмет чего-то подозрительного. Холмс делал всё правильно. — Вы можете заблудиться. Давайте лучше я, — произнёс Вуд и уже хотел встать, тем самым разрушив все наши планы, но вдруг Джон остановил его: — Вы нужны мне здесь, я врач. Майк справится, ведь так? — спросил Уотсон у Шерлока, изменив имя. «Он понял,» — промелькнуло у меня в голове. — «Браво, Джон!» — Да, Том. Будь с Мэри, — быстро подхватил Холмс и, судя по звукам шагов, скрылся. — Сидите рядом с ней, мне нужно взять какой-нибудь журнал или книгу, — не давал опомниться Саймону Джон. Я что-то сделала неправильно, раз Уотсон смог догадаться, что мы с Шерлоком следуем какому-то общему плану. Но если догадался Джон, мог догадаться и Вуд… Даже если это так, то Уотсон не даёт тому контролировать ситуацию, постоянно заговаривая зубы. Саймон нервничал, я чувствовала это через ткань блузки: его движения были неестественно резкими и неточными. Но это ещё ни о чём не говорило — я бы тоже стала нервничать, если бы трое незнакомцев внезапно попали в мой дом. Через пару мгновений я почувствовала прохладный ветер — Джон размахивал чем-то надо мной. — Простите, что так получилось. Я не хотел пугать юную мисс… — сказал Вуд. — У неё так бывает довольно часто, так что не извиняйтесь, — в очередной раз соврал Уотсон. — Сядьте на диван и положите её ноги к себе на колени — это обеспечит дополнительный приток крови к мозгу, — Джон получал экстаз оттого, что может наконец-то побыть главным. Саймон сделал так, как и попросил Уотсон. Затем я услышала, что открылись окна. — Что-то ваш друг долго. Я думаю, ему нужно помочь, — начал подозревать неладное Вуд. — Нет-нет, сидите здесь. Мне ещё нужно проверить состояние её рефлексов, — Джон задерживал его как мог. — Вы можете положить под её ноги подушки или стопку журналов. Я стала нервничать: Шерлок ещё не вернулся, а Уотсон скоро не сможет удерживать Саймона здесь. — Мне может понадобиться помощь, — возражал Джон. — Я быстро, — сказал Вуд, опустив мои ноги на диван. Я позволила себе сжать в кулак левую руку от волнения, так как она была закрыта моим телом, и я бы не выдала себя. Шерлок, где же ты? Но вдруг шаги Саймона резко прервались, а затем последовал голос: — У вас какие-то проблемы с водопроводом, не так ли? «Шерлок,» — промелькнуло у меня, и я наконец расслабилась. — Да. Трубы давно требуют ремонта, но покойный хозяин не мог позволить себе их заменить, — как-то чересчур сухо ответил Вуд и вновь вернулся на диван. — Был таким скупым? — скорее сказал, а не спросил Холмс, вынуждая Саймона возразить. — Нет, он обанкротился. — Не умел экономить? — Нет! Его бизнес прогорел. А так, он был очень экономным: старался ухаживать за вещами и обувью, пользовался, в основном, только общественным транспортом, не ходил в рестораны и кафе, только если с невестой. — Так почему же дом передают не ей? Они не успели обручиться? — Мистер, почему вас так интересует личная жизнь покойного Эдварда Уоррена? — вдруг прервал череду вопросов Саймон. — Потому что мы впервые нашли подходящий дом, а теперь узнаём об этом несчастье, — я чувствовала практически всем телом, как сложно Шерлоку играть сопереживание. — Мне нужна какая-нибудь тряпка или полотенце, — произнёс, наконец, Уотсон. — Посмотрите на столе, — Саймону уже порядком надоело наше присутствие. — Я думаю, она должна очнуться, когда я слегка промокну её лицо… Я восприняла это как намёк, поэтому приготовилась «оживать». Лицо обдало холодом, и я медленно открыла глаза. Надо мной навис Джон с мокрой тряпкой, рядом на подлокотник дивана опёрся Шерлок, державший стакан с водой, а мои ноги придерживал Саймон. С виду и не было понятно, что ему так неприятно наше присутствие. Может, из-за волнения мне показалось? Не буду исключать этого варианта… — Мэри, как ты? — спросил Уотсон. — Воды… — прошептала я, вспомнив, что после обмороков оживают не быстро. Холмс подал мне стакан, и я через силу отпила половину. — Простите, что я вас напугал, — сказал Вуд так, будто минуту назад не спорил так яро с Холмсом о покойном. — Н-ничего, со мной такое — не редкость, — слабым голосом ответила я. — Попробуй медленно привстать, — произнёс Джон, протягивая руку.***
Из особняка мы вышли с горящими глазами и удовлетворённые: каждый — своей игрой. Саймон проводил нас до крыльца, а затем снова скрылся в доме самоубийцы. Отходили мы от него молча, и только убедившись, что нас никто не может слышать, начали беседу. — Джон, как ты догадался? — было первым моим вопросом. — Алиса, никто не падает в обморок за три секунды. Это происходит постепенно. Я же тебе рассказывал! — слегка обиженно произнёс он последнюю фразу. Я мысленно ударила себя по голове, так как после слов Джона у меня сразу всплыл в памяти тот очередной разговор о медицине. В следующий раз, нужно будет слушать военврача более внимательно. — Когда ты упала в импровизированный обморок, я понял, что у вас есть какой-то план, и он как-то связан с уходом за водой Шерлока. Я заменил, на всякий случай, наши имена и старался удержать Саймона в гостиной. Так почему же вы всё-таки устроили этот фарс? — спросил Уотсон так, будто бы сам только что в нём не участвовал. — Мы заметили на его ботинках строительную пыль, источник который совершенно точно должен находиться в доме, — Холмс был так уверен в слове «мы», что моё самолюбие приятно заурчало. — Поэтому нужно было срочно это проверить, — в его глазах заплясали дьявольские огоньки. — Так что ты нашёл? — меня распирало любопытство. — Две вещи. Первая — следы недавнего пребывания в особняке женщины. Но из разговора можно понять, что перед убийством от мистера Уоррена ушла невеста, иначе бы ей передали дом. — Самоубийством, — поправил Уотсон, выделив «само». Шерлок стрельнул в военврача ироничным взглядом, а затем продолжил: — Вторая — в одном из коридоров на полу валяются куски камня и много строительного мусора, сама же стена прикрыта плотной тканью. Очевидно, что именно её и ломали. Это точно убийство! -…сказал человек, который по стенам стреляет, — снова встрял Джон. — Значит ли это, что в тебе есть признаки убийцы? — У всех они есть. Психология, доктор Уотсон, — Шерлок выделил слово «доктор». — Может, Мистер Уоррен со своей невестой просто начали ремонт? — вновь прервала я их перепалку. — Я уверена, что в этом доме износились не только трубы, но и вообще всё. Они начали ремонт, когда у Эдварда ещё было состояние, а после разрыва всё так и осталось. — Это нужно как-то проверить, — задумчиво произнёс Джон. — Телефон! — воскликнул Холмс, вспомнив о заброшенном особняке, и уже хотел вернуться к нему, но его отвлёк скрип двери. Мы обернулись. Внезапно из дома, который я мысленно окрестила пристанищем ленивого ботаника или пенсионера, вышла старушка с лейкой. Она медленно спустилась по лестнице, придерживаясь дрожащей рукой за перила. Живой собеседник был нам намного важнее, нежели неизвестный по ту сторону трубки, поэтому мы поспешили в её сторону. Ей было на вид лет семьдесят пять, может, восемьдесят, она была одета в однотонное малиновое хлопчатобумажное платьице до щиколоток, а на плечи был накинут старый потёртый пиджак в тон. Она вышла, чтобы полить те самые синие цветы, которые я отметила ранее. — Мэм! — обратился к старушке Джон, не дойдя до неё около четырёх метров. Загадочная соседка даже не шелохнулась: она лишь начала поливать свою маленькую клумбу. — Мэм! — повторил военврач, подойдя ближе, но и в этот раз она оставалась невозмутима. Наконец, когда Уотсон встал прямо перед ней, старушка перевела на нас взгляд. — Здравствуйте, — произнесла я. — Что?! Говорите громче! — прокричала она в ответ. «Почти глухая,» — мысль прошибла разум не хуже молнии. — «Поэтому она не подходила к двери — не слышала, как мы стучали.» — Как вас зовут?! — крикнул Шерлок. — Маргарет Дин! А кто вы, молодые люди?! — Мы покупатели! Хотели купить дом соседей! Я отошла подальше от криков, решив, что Шерлок и Джон справятся сами. Усталость и скука постепенно одолевали меня. Азарт от недавнего спора с Холмсом сошёл на нет. Я была разочарованна тем, что это — простое самоубийство. Вот что сейчас скажет старушка? Что мистер Уоррен поссорился с невестой, и отошёл в мир иной, не закончив ремонт? Как скучно… И, возможно, я должна чувствовать угрызения совести: желать, чтобы кого-нибудь убили, — разве это пример нравственности настоящих детективов? Но я не чувствовала ничего, кроме уныния: вязкой липкой массы, которая покрывала меня с головой, словно смола. Скоро она застынет жёлтым янтарём вокруг моего тела, и я стану пыльным музейным экспонатом, мимолётным воспоминанием о самой себе. Как скучно! Крики прекратились, а за ними я послышала размеренные шаги. Значит, всё произошло так, как я и думала, иначе бы Шерлок шёл гораздо быстрее. Уотсон поравнялся со мной, в то время как Холмс пошёл дальше, будто не видя окружающую действительность. Он был в смятении. — Старушка сказала… — начал военврач, но я перебила его: — Я уже поняла. — Ну, Шерлок? Мы же говорили, — не удержался от злорадства Джон. Детектив остановился, но ничего не ответил. Я подошла ближе, желая посмотреть, что с ним и была ошеломлена: впервые Холмс выглядел таким подавленным. Кожа Шерлока казалась бледнее обычного, чёрная прядь волос упала на лицо, глаза бегали по асфальту, как будто желая найти в нём хоть что-то, доказывающее его версию. Он явно не ожидал, что его догадки могут оказаться ложными. — Шерлок? — обратилась я тихо, не зная, что можно ожидать от детектива в таком состоянии. Какая-то внутренняя пружина сжалась во мне, готовя весь организм защищаться. Но от чего? А точнее: от кого? — Это невозможно… — прошептал Шерлок, и в этом шёпоте чувствовалось столько боли и разочарования в себе, что я невольно вздрогнула. Ничего подобного ещё никогда не происходило с Холмсом. — Я был уверен в этом! — его глаза сверкнули недобрым огнём. — Я думаю, нам пора поймать кэб, — подошёл ближе Джон. — Это неправда, этого не может быть… — быстро проговорил детектив. Уотсон закатил глаза, посчитав это очередной попыткой привлечь к себе внимание, в то время как я так не думала. Способности Шерлока не безграничны — он бы не смог так сыграть. — Нам пора домой, Шерлок. Хватит убиваться, — продолжал Уотсон, дотронувшись до его плеча. Холмс скинул руку военврача и резко обернулся. В его взгляде были только пустота и злоба. — Вы выиграли, — глухо произнёс он. У меня сжалось сердце. Это не из-за Шерлока, нет. Я просто устала, это уныние. Я приеду на Бейкер-стрит, отдохну, и всё встанет на свои места. Даже если Холмс всё ещё будет в таком состоянии. Мне плевать, правда. Это ведь не мой дом, не мои друзья, не моя Вселенная. Меня вообще не должно быть здесь, не думайте, что я забыла это. Не думай, Майкрофт Холмс, что я смирилась с экспериментом, отправившим меня сюда. Когда-нибудь я вернусь домой. И никакая привязанность меня не остановит. — Тебе пора домой, Шерлок, ты не в себе, — серьёзно сказал Джон. — Я так хотел, чтобы это было убийство… — почти не слышно, словно для себя прошептал Холмс. — Пойдём, — Уотсон стал двигаться вдоль дороги, а за ним медленно поплёлся Шерлок. Я хотела пойти за ними, даже ступила один шаг, но вдруг меня что-то остановило. Боль в душе заставила мозг работать быстрее. Это ведь так удобно: с одной стороны — пустой дом, с другой — почти глухая старушка, которая ничего не услышит. Если всё дело в той стене, то Саймону не составило бы труда устроить такой погром и остаться никем не услышанным. И откуда старушка знает про ремонт соседей? Ей же выйти из дома тяжело, а ещё постоянно поддерживать связь с соседями… Но кто может точно знать, начинали Уоррен и его невеста ремонт или нет? «Телефон!» — промелькнуло у меня, и я чересчур громко и резко выкрикнула: — Я кое-что проверю и догоню вас! Не дождавшись ответа, я развернулась и побежала в сторону покинутого особняка. Кровь стучала в висках от волнения, я жадно набирала лёгкими воздух. Возможно, это дело не такое простое, каким казалось.***
— Здравствуйте? — произнесла я в трубку. — Добрый день, — ответил мне приятный женский голос. — Вы оставили телефон на двери дома, на случай если с вами кто-то захочет связаться… — начала я. — Да, помню. А что? Что-то случилось? Я не могу просто спросить про ремонт, нужно придумать какую-нибудь легенду. Старая схема с покупкой дома здесь не подходит, так как любые вопросы о ремонте прозвучат натянуто, если их вообще удастся вставить. Зачем спрашивать о таком соседей, если есть хозяин дома? Значит, нужно что-то другое… — Я из компании «Всё для ремонта». Нам заказали несколько десятков кирпичей, но адрес пришёл частичный. Клиент не отвечает, а у нас весьма ограничено время. Работники предполагают, что это соседний дом. Но они постучалась — им никто не ответил. Вы не знаете, идёт ли там ремонт? Я задержала дыхание. — Оу… Нет, точно нет. Вы ошиблись. Уголки губ сами поднялись вверх. — Спасибо за помощь! — я уже хотела завершить разговор, но женщина вдруг спросила: — Разве в доставке таких тяжёлых материалов работают женщины? Что ж, это логичный вопрос. — Я не рабочий, я — менеджер, — я легко рассмеялась. — Ах, ну конечно. Тогда, до свидания. — Спасибо. Послышались гудки. Они отмеряли бешеное биение моего сердца. Шерлок был прав! Зачем Саймону разбирать эту стену? И почему именно в это время так удобно повесился мистер Уоррен? Дело становится всё запутаннее. Я побежала обратно, к Джону и Шерлоку, спеша рассказать о новой детали, которая перевернёт всё расследование. Кровь стучала в висках, я была неимоверно взволнована и счастлива. Нет, не из-за того, что Холмс воспрянет духом. Улыбнётся, поправит взъерошенные волосы и снова ринется в бой вместе с нами. Нет, я рада не из-за него! Совершенно точно не из-за него.