Однажды мир прогнётся под нас

Почему он всё это делает? Некоторые вопросы так и остались без ответов. Петя перевернулся с боку на бок и свернулся калачиком. Почему он всё это делает? И почему ему так страшно? Вадик обещал быть рядом и прийти на помощь, «если что». Но как он поймёт, что это самое «если что» наступило? Нет, ничего страшного не случится. Они готовились к этому несколько дней. За это время Вадик притащил откуда-то палетку тёмных теней и научился мастерски рисовать на Пете синяки — и под глазами, и на руках. Последние под курткой было не видно, и пришлось придумывать, под каким предлогом её можно было бы снять. Все слова и жесты были отрепетированы сотню раз. И ведь даже вряд ли ему что-то физически угрожало. Только всё равно было страшно. Ещё страшнее было рассказать Вадику о том, что он боится. Одна мысль, что его сочтут ссыклом, заставляла всё внутри неприятно переворачиваться. Вадик ждал его, но совсем не нервничал. Он валялся на диване, свесив голову вниз, и болтал ногами в воздухе. Боб потоптался вокруг них и ушёл на кухню. — Ааа, Паук, заходи, падай. Петя присел на край кресла и осмотрелся вокруг. Тут он был впервые, в предыдущие свои визиты они с Вадиком отирались на кухне. Ничего необычного. Планировка квартиры была в точности такой же, как у него самого. У стены стоял такой же сервант, в дальнем углу — такой же стол, накрытый кружевной скатертью. Только обои были старые, пожелтевшие. У него в квартире родители их переклеили, едва только въехали. В углу, над диваном, висели плакаты рок-групп. Петя улыбнулся тому, что вкусы у них с Вадиком совпадали не только на Цоя. — Ну чё, готов? — Неа, — признался Петя. — Страшно до усрачки. Слова вырвались сами, и Петя поразился тому, как легко это произошло. — Передумал? Вадик сел ровно и упёрся локтями в колени. — Нет конечно! Я же пообещал. То, что я ссыкло, не дает мне права слова на ветер бросать. Вадик улыбнулся. — Ну пошли тогда марафет наводить, — сказал он и пошел на кухню. Боб уже заварил им чай. Хоть какая-то от него польза. Вадик выхлебал свой в два-три глотка и, пока Петя пил, нетерпеливо ёрзал на месте. — Блин, я тебе даже завидую немного, — признался он. — Ты же будешь типа как коп под прикрытием. — Мы всегда можем махнуться, — предложил Петя, отставляя от себя чай. Он был слишком крепким, а Петя и так был на грани. — С моим-то ебальником? Да все в штаны себе наложат, стоит мне появиться поблизости. — Ну, не такой уж ты и уродливый, мне уже даже подгузники не приходится надевать, когда я к тебе иду. Это вырвалось случайно, и Петя прикусил язык. Придурок. А если Вадик обидится? Обиделся же он, что Петя назвал его странным, хотя тот ничего плохого и не имел в виду. Но Вадик громко заржал, запрокидывая голову. Петя не смог сдержать счастливой улыбки. — А я-то думаю, чё у тебя жопа как выпирает, ты же тощий совсем. Петя почувствовал, как загорелись щёки. — Нормальная у меня жопа, — пробурчал он, опуская взгляд. — Ой, обиделся, бля, — подначил Вадик. Он открыл палетку и повозил пальцем по теням. Петя всё так же сидел, уставившись в стол, и комкал скатерть. — Солнце моё, взгляни на меня, — пропел вдруг Вадик, и Петя удивлённо вскинул голову. — Моя ладонь превратилась в кулак, — продолжил он автоматически. — Вот умница. А теперь замри, сейчас будем тебе синяки ставить. — Дохлый, а может это… Не заморачиваться, а разок по носу ему дать? — предложил Боб, о котором Петя совсем забыл. Вадик даже не повернулся в его сторону. Он склонился над Петей, сосредоточенно сдвинув брови, и мазнул пальцем у него под глазом. — Я щас тебе по носу дам. Иди в зал, на телик погавкай. Мешаешь. Боб не ушёл. Вместо этого он надулся и сел у раковины — следить за процессом и сверлить Петю взглядом. И тот, может быть, и начал бы нервничать. Но всё его внимание захватил Вадик, размазывающий большими пальцами тени под его глазами. Он был такой серьёзный, что стоило больших трудов не засмеяться. От него пахло табаком, чаем и ещё мылом. И Петя вдруг подумал — а чем пахнет от него самого? Остались ли следы одеколона, которым он по привычке брызнулся утром? Пахнет ли от нариков одеколоном? Чем вообще пахнет от нариков? Чем пахло от Боба в их первую встречу, Петя не помнил. Да и вряд ли почувствовал тогда — нос забил запах компьютерного клуба. Теперь от него пахло только тем, что он жрал, пил и курил. Живот снова скрутило тревогой. Петя вздохнул. — Ну-у, занервничал, — пожурил Вадик, отступая от него и любуясь своей работой. — Пошли покурим, что ли. Боба они с собой не взяли. Он и не особо рвался. Петя видел, как он собирает кружки и споласкивает их в раковине. — Жёстко ты с ним иногда, — заметил Петя, когда ему дали сигарету. — С ним по-другому нельзя. Он меня пока вожаком считает, ссыт поперёк делать. А как перестанет считать, будет опять чё вздумается творить. Вадик стряхнул пепел, сунул сигарету в зубы и закинул руки за голову. — Он не собака, всё-таки, — сказал Петя, отворачиваясь от окна. Посмотрел вниз, где копошились люди. — Пока эта дрянь у него из крови не вымоется, с ним по-другому бесполезно. Или оставлять его подыхать счастливым, или гнобить и заставлять слезть. — Я понимаю, — сказал Петя, затянувшись. Голову повело. Эх и подсядет он на крепкие сигареты, и маминого «вога» хватать больше не будет. Он вдруг поймал на себе пристальный взгляд Вадика. — Смотрю на тебя и хочется тебя спать уложить. Или супчиком каким накормить. Точно за наркошу сойдёшь. — А у тебя по отношению ко всем наркошам материнский инстинкт просыпается? — спросил Петя, ухмыляясь. — Ты щас окурок в глаз получишь, — пригрозил Вадик. — Очень страшно, по ногам потекло. — Допиздишься когда-нибудь, — вздохнул Вадик, отворачиваясь. — Почему «Дохлый»? — спросил вдруг Петя. — На кладбище сплю потому что. Ещё вопросы? Петя покачал головой. Однажды он выяснит правду. И про погоняло, и про шрам. Ему только нужно время… — Ну пошли тогда, а то ты уже зубами стучать начал. У тебя вообще что ли ни капли жира нет? — Ну, ты со мной поделишься? Он успел вылететь с лоджии и не получить пинка от Вадика. Петя тревожно оглядывался по сторонам и постоянно подпрыгивал, пока шёл. Это было частью образа, но ещё одной причиной было то, что он боялся наткнуться на кого-то из знакомых. Он засунул руки поглубже в карманы позаимствованной у Вадика куртки. Куртка была велика на несколько размеров, и в ней Петя выглядел как бомжара. Ему даже немного нравился этот спектакль. Не было б ещё так ссыкотно… Боб рядом с ним наоборот шёл прямой, как палка. Пете на мгновение стало интересно — а что творится у Боба в голове? А потом понял, что ему без разницы. Боб интересовал его только в плане их общего дела. Он был неким внешним раздражителем, который беспокоил его как лёгкий зуд. Ничего приятного, но и мешает не особо. Другое дело — их общий друг. Друг. Теперь Петя не боялся так думать. И если сегодня всё пройдёт, как было задумано, то можно будет и отпраздновать: с гитарой и пивом. Ну и, ладно уж, с Бобом. Петя так задумался, что не заметил, как они пришли. — А это чё за торч? — спросил администратор. Петю он, видимо, не узнал. — Кореш мой, он на своём районе больше не может... бартер вести, — ответил Боб заученную реплику. Петя несколько раз нахмурился и расслабился, поправил сползающую куртку и съезжающую на глаза шапку. — Боб, — громким шёпотом позвал он. — Боб, чё тут так жарко? — Отъебись, — огрызнулся тот. Петя стащил шапку и растрепал волосы. Ему и правда становилось жарко. — И у кого же ты покупал? И как тебя зовут? — спросил администратор у Пети. Это они тоже репетировали. Петя пожевал губу, несколько раз дёрнулся и нехотя бросил: — Ящер. В казёном доме теперь обитает. А я Дохляк. Дохаю потому что. Боб, мне жарко! Петя завертелся и начал дёргать молнию на куртке. — Ты нахуя его сюда припёр? — администратор зашипел на Боба. — Его же того и гляди ломать начнёт! — Ну чё ты, всё с ним в порядке. Нервный просто. Петя уже выворачивался из куртки. Высунул одну руку, выставляя на обозрение «следы от иголок». Вадик хорошо постарался. Петя начал бестолково махать руками, чтобы вновь привлечь внимание администратора и убедиться, что тот увидел всё, что ему полагается увидеть. — Да что ж ты, — зашипел Боб и бросился ловить Петю и засовывать его обратно в куртку. — Он меня заебал уже, — пожаловался Боб. — Я ему из своего продавал раньше, но гадёнышу всё больше и больше надо. Ты меня, говорит, обманываешь. — Убери его отсюда нахер. Деньги потом отдашь. И в таком состоянии больше не приводи никого. — Я с ним больше не приду! — громко заявил Петя. — Я один приду. Боб, сука, не лапай! — Да заткнись ты уже, — в сердцах сказал Боб. — Придёшь, придёшь, только сейчас нахуй пошёл отсюда. Администратор отступил на пару шагов назад и заглянул в дверной проём, закрытый шторкой. Через несколько мгновений оттуда вышел крупный парень со слегка дебильным выражением лица и двинулся к ним. — Уж не обижайся, Боб, — сказал администратор. — Но так надо. Петя отшатнулся от надвигающегося бугая и выставил вперёд кулаки. — Ты чё? Ты на меня?! Не смей меня трогать! А ну скажи ему отвалить, а то я разозлюсь блядь нахуй! Теперь на него смотрели все. Наверняка он уже переборщил, но отступать было поздно. Больше его сюда точно не пустят. Да и Боба вряд ли. Но больше ему и не надо. — Как обычно, напишу, — сказал администратор шёпотом, прежде чем Петю и Боба схватили за шкирняк и потащили на улицу. — Отпусти! — голосил Петя, брыкаясь и изворачиваясь. — Отпусти, я сам пойду! Но его не услышали. Как только в лицо ударил относительно свежий прохладный воздух, хватка на его вороте ослабла, и Петя полетел на асфальт. Тут же подскочил на ноги и начал махать кулаком вслед уходящему бугаю. — Я тебя запомнил, сука! — проорал он. — Ещё раз увижу — так отпизжу, что зубов не соберёшь. Всё, нахуй, ты меня разозлил! Он так увлёкся, что не заметил, как кто-то подобрался к нему сзади и обхватил рукой через плечо. — Всё, всё, тигр, можешь выходить из роли, — сказал Вадик ему на ухо и тихо рассмеялся. Петю всё ещё трясло от возбуждения. Вадик прижал его покрепче и держал, пока это не прошло. — Пиздец, — выдохнул Петя и слегка откинулся назад, практически ложась на Вадика. Ноги теперь едва его держали. Он заливисто рассмеялся. — Ты молодец, — сказал Вадик. — Всё прошло нормально. В голове мелькнуло, что Вадик не мог знать, как всё прошло. Боб не мог успеть ему рассказать… Боб. Петя повернулся и встретился с пристальным взглядом, направленным на него. — Всё прошло нормально? — переспросил Петя сипло. — Угу. Тебя теперь на километр ни к одной точке не подпустят, — сказал Боб, всё также не сводя с него глаз. Петя покраснел и скинул с себя руку Вадика. — Давайте в другом месте поговорим. А то выйдет ещё кто… *** Следующей ступенью плана было забрать товар. Боб для этих целей не требовался, и Петю отправили одного. Ему больше не нужно было особо вживаться в роль и опасаться за свою безопасность. Только сидеть на лавочке и ждать, когда проходящий мимо чел оставит рядом с ним банку пива. Что могло пойти не так, правда ведь? Например, всё. — Петя, неужели ты? — услышал он знакомый голос. Нет, нет, нет. Только не сейчас! Петя повернул голову и попытался выдавить из себя улыбку. — Д-дядя Веня? — пробормотал он. Он не виделся с дядей уже несколько месяцев. И где бы ещё им встретиться, как не здесь и сейчас. Дядя улыбнулся и сел рядом с ним. — А я почти мимо прошёл. Тебя не узнал. Богатым будешь! — Ага… — протянул Петя и застенчиво потёр шею. — Ты торопишься куда-то? — Не совсем. Твоя тётя отправила меня в магазин, но погода такая хорошая, что я решил пойти длинной дорогой, подышать воздухом… Дядя облокотился на спинку и вдохнул свежий воздух полной грудью. — А тебя как сюда судьба занесла? — Да я… Друга жду, — пробормотал Петя. И что теперь делать? В любой другой ситуации он бы был более чем рад поболтать с дядей, может, даже зайти к ним в гости. Но сейчас… — Как у тебя дела? Как мама поживает? Давно ты у нас не появлялся, — продолжал дядя. — Да хорошо всё… Учусь. В этом году экзамены, поэтому приходится днём и ночью с этими уроками сидеть. Дядя понимающе кивнул и внимательно посмотрел на него. — Ты уж не обижайся на меня, но вид у тебя какой-то болезненный. Как будто ты не спишь и не ешь толком. Петя покраснел и отвернулся. Он ещё не смывал свой грим с лица, естественно он выглядит умирающим. — Нормально всё. Лучше расскажи, у тебя как. Как тётя Майя поживает? Передавай ей от меня привет. — Лучше бы выделил минутку и сам зашёл с ней поздороваться, — упрекнул его дядя. — Она скучает. А в остальном всё у нас хорошо, живём потихонечку, как и всегда. Петя улыбнулся. Нельзя было передать словами, как он любил своих дядю и тётю. И ему действительно стоило их навестить. Но не сейчас. Не сейчас. — Петя, ты ведь знаешь, что если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь на нас рассчитывать? — спросил дядя серьёзно. — Что бы ни случилось, ты всё можешь нам рассказать. В том числе, если у вас финансовые проблемы… Петя вздохнул. — Спасибо, но ничего такого у нас нет, — поспешил ответить он. — Но я… Я правда ценю твою поддержку и… На его удивление, кто-то сел рядом с ними и шаркнул жестяной банкой. Дядя Веня неодобрительно посмотрел за спину Пети и нахмурился, но ничего не сказал. — Всё в порядке, в общем, — пробормотал Петя. — Я приду в гости, как только с учёбой будет посвободнее. Человек, сидящий за Петей, громко отпил и рыгнул. Поставил банку на асфальт и собрался уходить. — Молодой человек, а убрать за собой? — не стал молчать дядя. Но его проигнорировали. Тогда дядя встал и, прежде чем Петя успел среагировать, выбросил банку из-под пива в мусорку. Петя подорвался с места и вытащил её. Встретился с вопросительным взглядом дяди и замер, открыв рот. — Её же можно на переработку сдать, — нашёлся он наконец. Сплющил банку ногой и засунул в карман. — Очень важно перерабатывать мусор. Иначе скоро мы все зарастём мусором! Дядя Веня улыбнулся и потрепал его по голове. — Мама с папой правильно тебя воспитали. Петя зарделся. Это было совсем несправедливо, учитывая, зачем на самом деле ему понадобилась эта банка. — Дядь Вень, я пойду… Не придёт уже мой друг, наверное, я его давно жду. А мне ещё стих на завтра учить. — Конечно, иди! Ещё увидимся. Когда Петя уходил из парка, он чувствовал такую тяжесть, что едва мог дышать.