Снова Избранный.

      Спустя три дня после того, как у него состоялся приватный разговор с архимагом коллегии магов Винтерхолда, Драко Малфой вошёл под своды второй альма-матер с чётким пониманием, как ему действовать. На семейном совете Малфои обсудили задание Савоса Арена и разделили усилия по расследованию. Люциус взял на себя планирование и штабной контроль. Драко должен будет мотаться по Скайриму, расследуя всё это. А что касается Нарциссы и Астории, то им отводилась роль исследователей найденных улик. Вернее Астория отправиться с мужем, когда со свекровью закончит исследование хранящихся в Миддене тел.       Драко не знал, почему архимаг сохранил найденные тела, но видимо у старика уже тогда были свои подозрения на этот счёт. То ли что-то не сходилось, то ли ещё по какой-то причине. Как бы там ни было, но факт имел место быть. Так или иначе, но наследник рода Малфой спустился в Мидден и направился в самое дальнее и глубокое восточное крыло этого подземного лабиринта. Это место в древние времена было создано самим Шалидором, соорудившим здесь из сталгрима причудливые палаты, вмещающие хранилища, лаборатории и прочие необходимые магам инструментарий. Часть комнат вовсе была закрыта чуть ли не со времён первой эры. Проникнуть сюда можно было только с помощью специальных амулетов, выдаваемых лично архимагом Ареном. И насколько знал об этом Драко, даже вечно любопытный Энтир и тот бывал в этом месте лишь раз и только в одной комнате. — Доброе утро. Удалось что-то найти?       Астория как раз увлечённо копалась в одном из трупов, а Нарцисса делала какие-то манипуляции на ритуальном столике. Обе женщины вздрогнули, настолько глубоко они погрузились в исследования. Молодой эльф в первую очередь получил пожелание доброго утра и требование по спецодежде. Накинув на себя мантию исследователя и дождавшись, когда мама и жена соберут свои разрозненные записи в единое целое, симпозиум Малфоев принялся за разбор обнаруженного. — У всех тел удалось найти аномалии в магоканалах. Драко, я даже не знаю, чем это было вызвано. Структура полностью искусственная. — Тори, я правильно понял, что это тело изначально не знало как пользоваться магией? — Нет, всё ещё хуже, это высококачественные гомункулы, отличить которых от оригинала весьма затруднительно в полевых условиях. Удивительно то, что всех этих гомункулов вырастили вне магического поля. Вернее родные магоканалы у них похожи на магоканалы у сквиба. — Дорогая, как такое может быть с учётом условий Нирна? Поток от Магнуса идёт такой, что весь Мундус буквально пронзает насквозь.       Астория на это только развела руками, признавая, что идей для объяснения этого феномена у неё нет. — Как это можно было осуществить с учётом плотности местного магического потока, я даже не могу представить.       Драко нахмурился, вспоминая уроки покойного крёстного. Давно, ещё когда он был на пятом курсе, Снейп рассказывал своему факультету на дополнительных занятиях, что-то про антимагические амулеты. Вроде бы они нужны для варки нескольких особо сложных зелий. От внезапного озарения Драко залепил себе фейспалм. — Снейп у вашего курса читал основы алхимии? — Да. — Негационные амулеты используют для изготовления некоторых редких зелий в том числе и необходимых для развития гомункула.       Астория присоединилась к мужу в фейспалме. Но оторваться от реальности им не дала Нарцисса. — Тут есть и ещё кое-что интересное.       Нарцисса пододвинула к детям результаты своих исследований. Анализ тканей выявил куда больше интересного. Так уж получается, что ещё во время обучения в Хогвартсе Нарцисса вместе с Лили тогда ещё Эванс сумели под руководством профессора Слагхорна разработать уникальную методику анализа на выявление зелий использованных на мага. В Нирне пришлось немного адаптировать эту методику под местные условия. Собственно это и был главный вклад Нарциссы в хранилище знаний коллегии магов. Надо полагать. что именно тогда архимаг и заподозрил что-то по поводу тел. Ведь именно Савос Арен помогал полностью адаптировать этот приём под местные условия. Малфоям тогда пришлось постараться, чтобы выдать это за древнее фалмерское магическое искуство на грани школы восстановления и алхимии. Благо в Нирне с момента исчезновения фалмеров из истории мира произошло несколько магических катаклизмов, поменявших течения магии и соответственно свойства алхимических ингредиентов. — Дети, лучше посмотрите, что использовались за зелья. Тут очень интересный результат выдал анализ.       Дети внимательно склонились над списком выявленных зелий. В нём присутствовали уверено несколько весьма специфичных зелий. Причём была парочка таких за которые их пользователю светила смертная казнь. А ещё свыше половины составов, использовавшихся на телах не определялись, но уверено можно было сказать, что за их ингредиентами нужно было по всему Нирну путешествовать и местами вывозить это контрабандой. — Да тут прямо указующий перст на гильдию контрабандистов.       Астория пыталась понять, откуда нашлось столько неопознанных ингредиентов. — А это что за ингредиенты, матушка? Здесь же насколько я поняла… — Астория развела руками в стороны, подразумевая это место. — …находятся самые редкие ингредиенты со всего Нирна и даже больше.       Нарцисса усмехнулась только на завуалированный намёк невестки на Обливион. — Значит не все ингредиенты были доставлены сюда и попали во внимание коллегии магов. Но есть возможная подсказка того, что мы упустили. Вот, смотрите, почти все эти неизвестные компоненты встречаются вместе с различными спорами грибного дерева. А оно…       Намёк был более чем понятен. Споры грибного дерева применялись в зельях исключительно у ратмеров, обитающих в недрах Скайрима. Хотя бы потому, что только они умели их собирать и правильно разделять для варки зелий. Причём весь процесс оставался тайной за семью печатями, скрытой в мрачных пещерах и подземных кавернах. Сложность тут была в том, что споры грибного дерева, произрастающего в глубоких подземельях Скайрима, бывают нескольких фракций. Тысячи авантюристов и исследователей расстались с жизнью, пытаясь изучать эти подземные грибо-растения. — Ратмеры и гильдия контрабандистов? Как такое может быть? — В любом случае эту информацию надо донести до твоего отца, Драко. — Астория взяла мужа за руку. — Только у него хватит воображения связать имеющиеся факты воедино и при этом не сломать мозг в процессе.       Малфои знали о делах проворачиваемых будущим конунгом и их сюзереном не только то, что он им сообщал. Всё же Люциус не даром был аналитиком и бухгалтером у пожирателей Смерти, информацию собирать и анализировать он тоже умел. Разумная осторожность не раз спасала Малфоев. Гарольд Певерелл отличался от Гарри Поттера достаточно сильно. Тот факт, что ему достались воспоминания Снейпа и вероятно частично Лорда Судеб… Конечно вслух этого никогда не скажут, но их текущий сюзерен частично имеет замашки от своего смертельного врага. Хорошо хоть в качестве трофеев выступают трусики соблазнённых им девушек и женщин, а не древние артефакты великих волшебников. Хотя когда Гарольд добыл Диадему Учёного, то старые подозрения вспыхнули с новой силой, но потом они утихли. Ярл-маг носил эту корону только в коллегии магов Винтерхолда, показывая всем свой статус наследника славы Шалидора. — Дети, не будем терять времени. Драко, ступай немедленно с докладом к архимагу. Астория, подготовь всё необходимое к путешествию. А я вернусь в особняк и передам результаты наших изысканий Люциусу. Нам предстоит бессонная ночь.       Драко хватило всего лишь взгляда на maman, чтобы понять всю серьёзность положения. Бессонная ночь означает то, что пока он и Тори будут утрясать вопросы связанные со своей командировкой для продолжения расследования, papa и maman подготовят походный алтарь рода для ритуалов. Похоже на этот раз им предстоит рисковать и ставки будут велики. Но если дело выгорит, то сюзерен будет ими доволен. — Тогда не будем терять времени.       Гильдия контрабандистов, у которой тайная война с теневыми гильдиями Скайрима (что является секретом полишинеля), ратмеры с их спорами грибного дерева и подземными тайнами, и наконец пропавшие ученики коллегии магов Винтерхолда, сымитировавшие свою смерть с помощью гомункулов, что само по себе весьма дорого и непросто. А ещё Драко Малфой недавно был в Вайтране и имел сомнительное удовольствие общаться с главами кланов Серых Грив и Сынов Битвы, то бишь деловыми партнёрами своего отца, от которых узнал о нападении на Рорикстед объединённой шайки ратмеров, гоблинов и каких-то разбойников. А значит по логике вещей их с Асторией путь снова будет лежать в центр королевства.       И связь между этими всеми моментами определённо была. Кто-то ловко и умело провернул нападение на Рорикстед в то время, когда внимание ярла-мага Гарольда Певерелла сосредоточилось на Истмарке. Но допустить при этом, что гильдия контрабандистов заключила союз не только с ратмерами, гоблинами, но и вампирами — было уже за гранью разума. Слишком разные интересы у вампиров с остальными, ибо они для вампиров рабы и пища. А вот у ратмеров, гоблинов и контрабандистов вполне могли найтись общие интересы. Драко тут вспомнил местные легенды о том, будто ратмеры похищают детей. Для чего непонятно, но гильдия контрабандистов по всему Скайриму была запрещена, когда выяснилось, что они занимаются работорговлей и связаны с даэдропоклонниками. Их и до того не шибко жаловали, но так уж получилось, что иногда с ними имели дело даже отдельные бывшие ярлы, для получения некоторых товаров в обход таможни. Опять же война была гражданская… под шумок похоже контрабандисты здорово так нагрели руки. Картина рисуется весьма тревожная.

* * *

      Эдгар Хогге, скромный молодой бретонский фермер, проживающий на южном побережье Дении в собственной ферме на самом конце полуострова уверенно правил повозкой. В их хуторе было только три фермы и один маяк. В настоящий момент он возвращался домой с ярмарки, проходящей в Даггерфолле. Сильнейшее в военном отношении город-королевство провинции Хай Рок было лишь перевалочным пунктом на пути к портам в море Призраков. Это вам не торговая столица провинции город-королевство Вэйрест, где торговля не прекращается даже по ночам. Но поскольку именно в Даггерфолле стоит сильнейший гарнизон Империи Мидов, то там три раза в год проводится ярмарка.       Собственно за счёт ярмарки семья Хогге и живёт. Но дела их пошли в гору относительно недавно. Вся соль в том, что пару лет назад клан Тёплых Ветров (их соседи на протяжении нескольких поколений) решили покинуть их хутор и перебраться в Скайрим на историческую родину. Они не смогли приспособиться к тому, что после Великой Войны торговля с Хаммерфеллом заглохла. Редгарды продолжают до сих вялотекущую войну с талморцами, разорвав все связи с Империей Мидов, а многие купцы в Хай Роке, Скайриме и Сиродиле весьма пострадали от этого. Талмор использовал эту возможность для того, чтобы занять эту нишу на рынке. Но не все смогли пересилить себя и торговать с бывшим (?) врагом.       Так что семья Хогге получила в свои руки ферму Тёплых Ветров в качестве приданного Эрдис — жены Эдгара. Второй семьёй оставшейся в их хуторе были Реторны — смотрители маяка и охотники. Ферма у Реторнов была самой маленькой на их хуторе, чисто символической для обеспечения себя молоком и шерстью, ведь они получали жалование за свою работу на маяке из казны Даггерфолла. А семья Хогге поправила своё положение, когда после отъезда Тёплых Ветров Эдгар приютил у себя несколько десятков орков. Эти крепкие ребята вышли на него совершенно случайно. Эдгар успел послужить в имперском легионе четыре года, пока в очередной заварушке с очищением территории родной провинции не повредил колено. Конечно целители в легионе весьма профессиональны, а помощь могут гарантированно получить даже рядовые солдаты, но травма оказалась слишком сложной, а денег на работу мастера школы исцеления у семьи Хогге никогда не водилось. Колено его сильно не беспокоило, но о карьере военного пришлось забыть. Вот так Эдгар и вернулся в родной хутор с весьма приличным выходным пособием и женился на Эрдис Тёплый Ветер — местной забияке, хулиганке и редкостной красавице.       В детстве она его частенько поколачивала, а тут он вдруг вернулся в родной хутор и сразу же подвергся её атаке. Но поскольку в имперском легионе он не сандалей оленью похлёбку хлебал, а целенаправлено готовился к карьере военного, то оба спустя несколько мгновений валялись на земле и Эдгар сделал Эрдис предложение. Девушка была столь впечатлена этой ситуацией, что внезапно согласилась. Эдгар улыбнулся проскочившему воспоминанию. Тогда много чего произошло. Отъезд клана Тёплых Ветров после их с Эрдис свадьбы. Потом были похороны старого отца. Первая поездка на ярмарку в Даггерфолле для продажи овощей и фруктов. Встреча со старым сослуживцем, который его и познакомил с орками-ветеранами, вынужденными уйти со службы из-за травм. Тогда-то и пришла ему в голову идея собрать из них команду, которая заработает себе на лечение упорным трудом и тщательной работой.       И план выгорел. Они начинали впятером, а уже сейчас буквально за несколько лет их число увеличилось до двадцати. И среди них не только орки есть. Чауз Феррит, отставной сержант-ветеран легиона был пристроен ими через старые связи в интендантскую службу. Так что скоро они смогут стать официальным поставщиком продуктов для контингента легиона в Даггерфолле. Это плюс к их доходу. Пускай им и не дадут постоянный патент, но возможность реализовать их товары хотя бы хоть иногда помимо ярмарки — это приближение к их цели. — Опцион, смотрите.       Орк-сослуживец Гродбаш указал ему на небо. Погода и без того внезапно испортилась, когда они отправились обратно, но теперь дело клонилось к грозе с ветром, градом и сопутствующими неприятностями. — Вижу, сержант. Похоже пока доберёмся до Гленпоинта, промокнем до нитки. — А может и нет, командир. — Гродбаш хитро прищурился — Я позавчера у Норга перед отъездом смог выиграть пятёрку морских плащей с капюшонами. Нам как раз хватит. — Молодец, сержант! С меня бутылка сиродильского бренди. Только в следующий раз постарайся не напиваться до поросячьего визга. — Вы Норга можно подумать не знаете? Этого обмудка жадного только пьянкой на спор и можно уломать, если денег в обрез.       Погода начала стремительно портиться, а врождённое магическое чутьё вдруг начало нашёптывать бретонцу, что в окружающем пространстве происходит какая-то мутная хрень с потоками маны. Их пятёрка едва успела натянуть на себя морские плащи, как зарядил такой ливень, что ближайшая округа попросту скрылась за пеленой дождя. Хорошо, что до Гленпоинта оставалось только четыре часа дороги, а пара старых лошадей, запряжённых в повозку была выкуплена у имперского легиона и потому имела выучку.       Они продолжили путь напряжённо вглядываясь в сумрачную пелену бури. Хорошо хоть товар весь распродали, а монетам ничего не будет. А буквально пару часов назад к ним присоединился конный патруль легиона. Вместе они и продолжили путь, пока на очередном повороте лесной дороге не выбрались к переправе, ведущей узкой тропой к их хутору. К их огромному сожалению нельзя было воспользоваться этой дорогой между скал, так как там едва едва могли двое всадников сильно ужавшись проехать и предстояло тащиться ещё пару часов в прибрежную деревню. А потом и завтрашний день потратить, вместо того, чтобы сегодня добраться, пусть и глубокой ночью к родному очагу. Вот только их глазам предстала картина которая совсем не вязалась с их ожиданиями. — Эрдис? Грауха? Дрыл? Гнява? Дети? что вы тут делаете?!       Отставной опцион вскочил на козлах повозки так резко, что едва не навернулся в грязь, впрочем он тут же спрыгнул в самое месиво и помчался на помощь трём оркам, детям их хутора и собственной беременной жене, которую не смотря на её протесты везли на куске парусины между двух лошадей. Остальные тоже бросились им на помощь, включая патрульных. — Эдгар, сними меня отсюда.       Отставному опциону Эдгару Хогге не надо было даже доклада, чтобы понять, что случилось нечто страшное. Примерно то же самое понял и сержант патруля. — Дрыл, что случилось? — Опцион, на нас напали. Целая дружина меров. Я никогда не видел таких остроухих ублюдков. Оранжевая кожа, красные волосы, и все держат оружие в левой руке. — Йокумеры? Они же Затонули вместе с Йокудой!       Среди патруля имелся один редгард, узнавший древних врагов. Но не это сейчас взволновало Эдгара, а то, что случилось в хуторе. — Бурх приказал соорудить перевозку для Эрдис, назначил нас уводить детей, вашу жену и казну прочь, а сам возглавил оборону.       Дрыл, Грауха и Гнява молча покачали головами, давая понять, что кроме них выживших нет. Рыдающие дети только это подтвердили. И нужно было что-то делать, но внезапно один из патрульных указал в сторону Гленпоинта. Даже сквозь пелену стихающего ливня было видно багровое зарево над лесом ниже по течению реки. — Твою мать! — Это горит Гленпоинт!       Детей быстро усадили в повозку, заворачивая в морские плащи по двое, свою жену Эдгар завернул в собственный плащ и усадил-уложил обратно на кусок парусины, влепив её отрезвляющую пощёчину, чтобы не истерила, а думала о будущем ребёнке, которого чудом не потеряла, зная характер того самого короткого пути до бывшего родного хутора. — Сержант, у тебя сигнальный амулет хоть есть?       Эдгар перехватил за локоть начальника патруля. — Нет. И Гленпоинт…       Говорить не надо было, но похоже у некоторых патрульных там были семьи, друзья и знакомые. — Гленпоинт горит, а значит и ваши близкие скорее всего мертвы. Нужно предупредить остальных. Даже если это обширное нападение с моря, то они не могли напасть везде одновременно. Где ближайший пост с амулетом тревожной связи?       Сержант и солдаты патруля отчаянно посмотрели на отставного опциона. Но из песни слов не выкинешь, а перед ним явно повидавший всякое дерьмо человек. — Смотровая башня Даггерфолла к северу от сюда — ближайшее место, где есть амулет тревоги. — По коням! Грауха и Гнява по коням, везущим Эрдис. Дрыл, поедешь на козлах рядом со мной. Гродбаш и остальные в повозку.       Эдгар вручил севшему рядом с ним Дрылу трофейный арбалет, вытащенный из-под козел, велев быть готовым ко всему. И их отряд направился на максимально возможной скорости, чтобы не растрясти Эрдис на сносях, по дороге в Альдкрофт в сторону Смотровой башни Даггерфолла.

* * *

      Аргония. Чернотопье. Страна Хист. Край бескрайних болот и джунглей, в которых можно потерять даже летающий город Умбру. Но сейчас эти места стали свидетелями невиданного прежде Исхода. Помощь беженцам с Мидгарда всё же пришла. Причём такая, что худо стало аргонианам, которые посмели напасть на лагерь мидгардцев. В тот самый момент, когда они почти доскакали до растерянных и децентрализованных людей сработал ещё один портал пересылая последнюю партию беженцев с Мидгарда — на сей раз суровых потомков племени дрягва. С тремя танками на приводе от камней душ. Ещё считай полторы тысячи разъярённых болотных магов, шляхтичей и партизанов.       Со всякими врагами аргониане воевали, но никогда война не разоряла Чернотопье. А против них с ходу кинулись в бой те, кто прошёл две Мировых Войны и множество войн меньших масштабов. Впервые аргониане столкнулись со столь яростным и беспощадным противником. А танки в этом мире вообще кроме двемеров никто и представить себе не мог. Пять штук Т-34М (магический) — гроза и ужас колдунов Аненербе. Это не считая острых сабель, сапёрных лопаток и мощи самих белорусских волхвов. Да и остальные в грязь лицом не ударили. Первые потери у аргониан случились, когда их подняли на пики построившиеся в хирд цюрихские дварфы.       Ускользнувших из этой бойни ящеров можно было пересчитать по пальцам одной руки. Почти все были убиты, а немногие попавшие в плен позавидовали мёртвым товарищам. Уж в средствах развязывания языка мидгардцы себе равных не знали. Так выяснилось после допроса пленных, что выкинуло беженцев аккуратно в неделе пути от столицы Аргонии Хельстрома, две третьих защитников которого они только что умножили на ноль. Вокруг столицы на многие лиги тянутся болота и джунгли Темнолесья, которое даже самим аргонианам трудно осваивать, не то что людям, мерам или каджитам, пропадающих здесь бесследно. Да и сами аргониане считают, что скоро гладкокожих, остроухих и мохнатых ждёт судьба рабов, когда будущая армия в скором времени вылупиться в огромных гнездовьях-инкубаторах в Хельстроме.       Перспективы получились из разряда застрелиться. Вокруг чужие болота и джунгли со всеми вытекающими проблемами. Запасов еды и зелий хватит в лучшем случае на пару месяцев. А с учётом местной обстановки и того меньше. Рядом враждебная столица, где полно ресурсов и готовиться будущая армия вторжения в соседние страны. Единственный выход из этого дерьма — это бежать в Сиродил. Благо это самая близкая и подходящая по климату провинция. Но сперва необходимо разрушить Хельстром. Оставлять у себя за спиной будущую армию врага не следовало.       И вот тут внезапная бойня, которую учинили мидгардцы, оказалась им на руку, ибо корсак-кицунэ не смогла незамеченной разведать Темнолесье. Кое-кто сумел проследить за ней и узнать о случившейся бойне, а потом и сделать из всего этого логичные выводы. На переговоры с мидгардцами явились местные кицунэ, почти истреблённые в своё время аргонианами. Лилмотииты почти полторы тысячи лет населяли эти непригодные болотные джунгли, скрываясь от мира в тайных деревнях, медленно восстанавливая свою численность и готовясь к реваншу. И тут вдруг прямо рядом со столицей ненавистных им аргониан появились беженцы из иного мира, располагающие огромной магической мощью и невиданным оружием (в понимании лилмотиитов).       Мидгардцы тоже поняли, что отказываться от помощи двадцати тысяч обозлённых зверолюдов, имеющих давний зуб на ящеров, будет преступно. Судьба Хельстрома была предрешена. Мидгардцам и лилмотиитам понадобилась неделя, чтобы осадить и взять Хельстром. Ещё неделю они грабили взятую столицу Аргонии, пока аргониане собирали в спешке войска, чтобы прийти на помощь осаждённой столице. А ещё три дня спустя маги Мидгарда и лилмотииты ушли прочь, уничтожив за собой гати. Но перед этим подожгли город адским пламенем, отдав огню на уничтожение Темнолесье. Последовавший за этим катастрофический пожар буквально выжег до состояния праха всё, до чего смог дотянуться на семь дней пути вокруг бывшей столицы Аргонии.       Что касается самих беженцев, то две недели спустя они заняли огромные айлейдские руины Лориазель, где столкнулись с ордами нежити, но адское пламя, зачарованные клинки, многозарядные стреломёты и рунические гранаты дварфов сделали своё дело. А потом беженцы нашли местную сокровищницу. Как выяснилось, дикие эльфы те ещё затейники. Вот только этот мир ещё не знал мастерства дварфов. Цюрихские умельцы в союзе с магами и волхвами быстро отыскали все тайники, которые не смогли за тысячи лет найти искатели приключений. Множество комплектов зачарованной брони, оружия, велкиндских камней и камней варла. Короче мидгардцы опять себе ни в чём не отказывали, а за прошедшее время успели с лилмотиитами ещё и подружиться, так что пока суть да дело, на границе с Сиродилом образовалась масса переселенцев, готовая хлынуть в Сиродил, охваченный мятежом.       Для решения того, куда им путь держать все лидеры беженцев собрались на совет. Председательствовали на нём Виктор Крумов и корсак-кицунэ Алиса, которая у лилмотиитов вызывала особенные чувства. Крумов-то назначен был ещё с Мидгарда лидером беженцев, а вот у лилмотиитов единого правителя не было. Зато были вожди пяти скрытых деревень: Ямаро, Эдошу, Сатти, Иффшо и Тагуро, которые ловко присели на уши оказавшейся вдруг такой удобной Алисе, не связанной никак с местными. Девушка взвыла в третий раз за свою двойную жизнь. В первый раз она выла когда потеряла почти свою семью и любимого. Второй раз был, когда она поняла, что сдохла на заброшенном шаманском кладбище, но по стечению обстоятельств переродилась в корсак-кицунэ. — Что делать будем? — А что разведчики говорят? — Мятеж разгромили на западе, но все мятежники стекаются на север в город Брума, отданный северянам, вместе со всем графством. Но удержать эту землю они не способны и местный император легко вернёт то, что подарил, когда разгромит мятежников на востоке и на юге. Это только вопрос времени.       Вожди беженцев спорили практически половину дня и всю ночь, прежде чем пришли к выводу, что единственный шанс получить место для спокойной жизни у них есть только в том случае, если они помогут северянам в Бруме. Лилмотииты вообще ко всякому готовились, когда свершиться их месть, ведя тайную разведку по всему Тамриэлю. Вот только свою месть они свершили, внезапно и практически без потерь, как и у беженцев. Но с достижением поставленной цели они вдруг потеряли смысл своего существования. Месть за Кнахатенский грипп свершилась столь удачно, что внезапное исчезновение этого бремени вдруг стало для них самим по себе идейным кризисом.       Мидгардцы же напротив были полны желания отыскать место под Магнусом в Нирне, чтобы и на бутерброд с маслом и красной икрой хватило. Благо здесь тоже имеются эти продукты. Проблемой для них стало то, что в местных реалиях они ещё не разобрались. А за прошедший месяц внезапный союз успел дать прочные побеги. Успели совместно повоевать, пограбить и пройти многие лиги бок о бок. Вот и наметилась интересная тенденция к тому, что маги дали лисам цель, а лисы магам основные расклады. А что касается дварфов, то они вообще за любой кипеж были, если там есть айлейдские или ещё ими не видимые двемерские руины.

* * *

      Гарольд Певерелл был занят из-за ситуации в Истмарке гораздо дольше, чем он сам рассчитывал. Всё таки ярл Гертруда Буревестник теперь его любовница. Это не разовая связь, ни к чему не обязывающая. Тут и политика, и простая симпатия к ней, и рекомендации Кричера, к которым попробуй не прислушаться. После очередного загула ярл-маг всё же прижал верного домовика к стенке и выбил из того всё. Нет, родоначальник Блэков был мудр и прозорлив. Тем более, если кровь не вода, а характер не сахар, то такой домовик становиться просто жизненно необходимым. Но если он каждый блядский раз будет после этого куролесить как королева Барензия, то в один прекрасный момент рискует услышать в народе баллады о том, что Довакин прославился не только за драконоборство, но также и своим драконоёбством.       А ведь дел было настолько невпроворот в связи с задуманным Гертрудой, что Гарольд выматывался на протяжении последних двух недель. И если в первые дни он ещё навещал Гертруду, чтобы обсудить с ней тонкости, то всю последнюю неделю ночевал в Хьериме, потому что сил хватало только для того, чтобы доползти до кровати и заснуть. Собственно на седьмую ночь Гарольд думал только о том, что следующий день у него будет выходной, потому что вся текучка с реформами и новыми проектами в Истмарке подошла к концу. — Говорят, что утро добрым не бывает. Лгут безбожно спекулянты…       Утро выходного дня действительно началось для ярла-мага приятно, так что даже глаза не хотелось открывать. Но было любопытно, кто та кудесница, которая его судя по ощущениям тела раздела, помыла, умаслила чем-то ароматным и теперь делает ему нежный минет. Вдруг ещё одно девичье тело уселось ему на живот и перехватило его запястья, склонившись над ним. Разлепив заспанные глаза Гарольд увидел оседлавшую его Серану. Вот так сюрприз. — Серана? Доброе утро… И почему ты такая теплая? — Доброе утро. Тебе разве плохо, что я тёплая, а не обыкновенная ледышка?       Девушка притворно надула губы и нахмурилась изображаю обиду, но её шалые глаза, затуманенные страстью и желанием, выдавали её с головой. — Нет. Это когда-нибудь должно было случиться. Ты кровавого эликсира выпила?       Уровень сюрреализма стал больше. Серана сделала вид, что обиделась окончательно. Та ещё картина, учитывая, что вторая девушка продолжает делать ему минет. И мысли о личности этой второй у ярла-мага были, но знакомые параметры тела не ощущались. — Будешь дуться, Серана, и останешься без сладкого!       Притворную обиду как рукой сняло. А ещё Гарольду прекратили сосать и в поле зрения показалась подросшая Бабетта с точно таким же затуманенным страстью взглядом, вызывая у Гарольда немой шок. — Братик Гарольд, как ты можешь обижать своих дорогих сестрёнок?! Немедленно извинись перед сестрёнкой Сераной. Она же тебя дурака любит, и я тоже. А ты нам такие гадости говоришь.       Прифигевший от возрастных трансформаций Бабетты Гарольд даже пропустил мимо тот момент, что на него только что накатили бочку поевавшие от страсти вампирши. — Бабетта? Аааа…       Ярл-маг в офигении изобразил левой рукой начальственный знак, подразумевая этим своё ожидание объяснений по поводу того, как лоли-вампирша умудрилась подрасти и превратиться в куколку-нимфетку. Что называется классическая лоли, готовая к употреблению. — Сестрёнка Серана, ну не дуйся, братишка Гарольд такой придурок иногда. Но ведь мы должны ему всё рассказать, чтобы он понял, какой он глупышка. И когда он осознает, как обидел своих сестрёнок, то будет долго-долго извиняться.       Гарольд конечно всякого ожидал, но не того, что вдруг ему начнут душу изливать. В двух словах Гарольду признались в любви и рассказали, что он ещё и возможность для них перестать быть нежитью. На логичный вопрос о том, как кровь довакина им может в этом помочь, обе сестры отрицательно закачали головой. — Твоя кровь для вампиров страшный яд. Мы это уже установили с Бабеттой опытным путём, чуть коней не двинули, как ты любишь говорить. — А вот сперма братика оказалась в самый раз для наполнения сестрёнок энергией жизни. Вкусняшка!       Бабетта и Серана облизнулись, обещая этим выдоить его ещё не один раз. Гарольд от таких новостей закашлялся. А тараканы в голове отчётливо затянули мотив про драконоёба всея Скайрима. — Ничего не понял, каким образом моя сперма связана с лекарством от вампиризма?!       Серана и Бабетта мрачно переглянулись. — Дурак!       Диагностировано это было синхронно в два голоса. — Мы хотим не вылечиться, а стать живыми, порвать узы смерти, наложенные Молагом Балом и стать истинными вампирами. — Так! — Гарольд с усмешкой посмотрел и вдруг ответил им в стиле обновлённой Бабетты. — А сестрёнки может объяснят братишке всю сложность задачи и почему они не могут воспользоваться способом Лами? А если сестрёнки будут послушными и разъяснят братишке всю суть вопроса, то так и быть он наполнит их любовным нектаром во все щели.       Завершил Гарольд эту тираду игривыми щелчками по прелестным носикам вампирш. Уж имелись у него подозрения, чего это он в последнюю неделю такой уставший сверх меры. Правда против ожиданий Гарольда обе внезапно стали предельно серьёзными. — Я ещё не лишилась последних мозгов поступать как Лами. Это ещё более противоестественно, чем раскалывать душу. — Раскалывать душу? Это как? Зачем?       Столкнувшись внезапно со своим прошлым, Гарольд решил разыграть незнание. — Это одна из техник в некромантии уровня мастер. Некромант захватывает душу жертвы для того, чтобы разорвать её на части и использовать их для создания уникальных артефактов. Именно так создаются доспехи кровавых костей. Броня, что будет продолжением твоего тела и даже позволит тебе вытягивать кровь врагов для сангвинарного исцеления носителя и собственного ремонта. — И что же с собой сделала Лами?       Серана к глубокому разочарованию Гарольда только развела руками, признавая свою бесполезность в этом вопросе. — Я не знаю. Но захват душ на неё теперь точно не подействует. Сангвинарные чары тоже ничего не показывают. И следствием этого напрямую является то, что она стала истинным вампиром в результате этой непонятной манипуляции. Как будто бы просто переписала свою природу. Врагу такого не пожелаю. Мы с Бабеттой расспросили Лами и Йоргена об этом ритуале, но они нам ничего внятного не ответили, но мы так поняли, что это ещё более болезненный процесс, чем становление королевским вампиром. А вот они пошли на это без раздумий. Любовь, к тому же взаимная, порой толкает на беспредельное безрассудство. — На крестражи не похоже.       Гарольд решил всё же поделиться своими подозрениями. Ему только непонятного ритуала ветви магии душ из некромантии не хватало для полного счастья. Серана же вычленила главное. — Крестражи?       Избранный поморщился, вспоминая чего ему стоило обнаружить и устранить все крестражи. — Мерзость связанная с расколом собственной души. А ещё неимоверная дурость. Ибо владея частью, владеют целым. Проще и безопасней создать филактерию. Да и не похоже, что Лами и Йорген сделали нечто подобное. Иначе весь Скайрим превратился бы в кровавый траходром для двух сумасшедших кровожадных маньяков. — Фу, какая мерзость! Какой псих по собственной воле готов расколоть свою душу? — О, это тот псих, который боится смерти больше всего на свете. Первое пророчество связанное с моей избранностью сделало меня сиротой и бросило ещё мальчишкой в водоворот борьбы с таким вот ублюдком. Он ещё и моим родственником оказался… можно сказать, что дальним кузеном. Я замучился его в Обливион отправлять. Второй обладательницей крестражей была Потема Септим, чей дух мне также удалось упокоить пару лет назад.       Бабетта на этом моменте выдала все свои познания в ненормативной лексике, да так, что пьяные матросы просто отдыхают. — Рот с мылом вымою тебе. Да, я окончательно упокоил Потему Септим. А вместе с ней и целый ковен некромантов, которые даже не поняли с чём имеют дело. А ещё целую армию драугров под Солитьюдом. Благо я уже имел опыт борьбы с подобным. — Братишка Гарольд нереально крут.       Гарольд удостоился нежных и любящих объятий младшей носферату. Серана только озадаченно смотрела на эти откровения сестры. — Кто такая Потема? Я наверное это пропустила в спячке.       Бабетта быстро расписала Серане разницу в силах между ней и Потемой. Тут уже и Гарольд порадовался тому, что не знал этого перед тем как вступить в финальную битву с королевой-волчицей по заданию Фолка Огнеборода. Потому что по словам Бабетты выходит, что при жизни эта боевая милфа была настолько могущественной, что могла поднять армию мёртвых, даже если в земле нет скелетов и оружия. Впрочем, уровень силы Потемы даже в форме духа был запредельным. Ещё бы, ведь она контролировала в одиночку целую армию драугров в катакомбах Солитьюда. А о том, как это непросто, можно судить по недавнему сражению у Парового лагеря. Трэллы-некроманты в качестве младших командиров для армии нежити — это показатель. Как-то внезапно и Серана его обняла нежно с другой стороны, так что ярл-маг оказался в сандвиче из мягких девичьих тел. И тут роль объясняющей тонкости перешла к Бабетте. — Мы решили с сестрёнкой Сераной выбрать самый приятный способ получить освобождение. Энергия Сердца Лорхана способна изменять природу разумных. Но не всё так просто. Прямое воздействие энергии Сердца Лорхана разрушительно. Необходимы фильтры, иначе мы рискуем повторить судьбу большинства двемеров. А сестрёнка Серана обнаружила, что ты являешься одним из источников такой энергии. Что логично, учитывая твой статус Довакина — сильнейшего из шезарринов, а того гляди и сам Шор во плоти. Ты должен лучше понимать, откуда у тебя связь с Сердцем Лорхана и как это работает. Мы попытались воспользоваться твоей кровью, но едва не отравились, зато твоя сперма оказалась куда как лучше в этом плане. Я даже смогла подрасти.       Гарольд залепил себе фейспалм. — Бабетта, ты гениальный алхимик и безжалостная убийца, но порой такая дура! Ты не помнишь того, как помогала мне с ритуалом для моих старших детей, чтобы выработать у них иммунитет к ядам с помощью моей крови? — Я всего лишь помогала братику. Братик не рассказывал глупой Бабетте о том, почему он применял свою кровь для изготовления этого непонятного золотого эликсира. — Потому что он струиться по моим жилам вместо крови. Мы с тобой всего лишь разбавляли его и очищали от ядов, что он в себя впитал. Впрочем для нежити золотой эликсир является ядом сам по себе, а если вы вкусили моей крови, то по вам ударили ещё слёзы феникса, яд тысячелетнего василиска и сок жарницы, впитанные моей кровью. Подозреваю это было очень больно. А ещё вы две дурынды, потому что было проще подойти ко мне и попросить.       Два няшно-виноватых взгляда было ему в ответ. А далее ему было заявлено, что было страшно просить, потому что они помнят, что было, когда произошло становление Бабетты королевским вампиром. — Дурынды! — Гарольд обнял сестёр Волкихар в ответ. — Куда бы я делся? Может я и родился недом, но сейчас я уже нечто большее. Ещё не Эт’ада, но уже не простой смертный. А когда я осознал, кем стал, победив своего родственника, расколовшего душу. Не так просто привыкнуть к мысли, что обрёл бессмертие. Хотя может и не бессмертие, но долгожителем точно стал. Этот вопрос ещё только предстоит исследовать.       Гарольд не стал рассказывать сёстрам Волкихар, что у него в груди и в самом деле находится осколок Сердца Лорхана. С конца первого курса Хогвартса он там. И кто бы знал, откуда взялось это у Николаса Фламеля и Альбуса Дамблдора. Одно ясно точно, что тогда у зеркала Морганы случилось нечто непонятное. Первое пророчество дало ему понимание того, что вся эта история имела куда больше взаимосвязей, чем гениальная постановка Альбуса Дамблдора. Истинный тёмный лорд Оловянных островов был таким же заложником обстоятельств, что и Гарольд с Томом. Хотя понять это молодой человек смог только в Нирне, когда буквально с первых дней попадания в Скайрим нарвался на второе пророчество о себе любимом. Снова Избранный, но теперь стали прослеживаться взаимосвязи, которые не просто ведут к самому пророчеству, но уходят в прошлое двух миров. И теперь дорога ведёт Гарольда к древним свиткам — загадочным артефактам, являющимся сутью самого мира. И эту загадку ему ещё только предстоит разгадать, чтобы понять не только собственное предназначение, но и то, кто он есть. — Член братика снова встал.       Долго заниматься размышлениями о себе любимом ему просто не дали. Сёстры снова «спустились на этаж ниже», облизали и подняли изначальную повестку дня. Правда тут возникла небольшая заминка межу ними, кому достанется этот выхлоп. — Девушки, не ссорьтесь. Это не является большой проблемой.       Апокриф безумно огромная библиотека. Хермеус Мора весьма адекватный принц даэдра, охочий до новых знаний. Ну, а Гарольд после попадания в Нирн развил в себе хомячество до уровня гранд-мастера. Кричер же библиотеку Блэков спас. Да и кое-чего из библиотеки Поттеров сохранилось. Да и сам Хермеус Мора знает толк в метаморфизме. Выяснилось, что овладеть им вполне реально, примерно как и анимагией, талант тут влияет только на скорость обучения. А вот что определяет формат этого дара, так это родовой тотем. А у Поттеров это был олень… то есть кроме длины волос изменять без запредельного усилия и высокой концентрации Гарольд умеет только язык, пальцы и… Одним словом обе сестры нашли, чем занять свои ротики.       А что касается Гарольда, то он сейчас размышлял о том, стоит ли пощадить сестёр Волкихар или всё же необходимо воспользоваться ту’умом для выполнения обещания. Первый путь грозит растянуться на весь день. Второй позволит быстро закрыть этот вопрос, но есть вероятность, что это может непредсказуемо сказаться на психике носферату, и ему тогда вообще от них никакого спасения не будет. Достаточно вспомнить о том, как Бабетта стала королевской вампиршей. Она же его тогда чуть не изнасиловала под сенью лесов Рифта. Ещё и личный тотем Гарольда, то бишь его патронус превратился в дракона, а про этих существ даже в библиотеке Хогвартса было написано всякого. — Интересно, а секс с нежитью считается за некрофилию? Хотя нет, не считается. Некрофилия, это когда девушка мёртвая, холодная, не двигается самостоятельно и пахнет трупом. А сёстры Волкихар носферату, двигаются ох как синхронно, такие теплые и пахнут приятно. И вообще у нас тут научный эксперимент. Не о том думаю… ах вы так! Ну держитесь!

* * *

      Каким-то невероятным чудом Алдуину удалось долететь до Лига. Причём вымотался первенец Акатоша так, что рухнул на ближайшей удобной скале, торчащей в море у побережья и вырубился прямо там, где приземлился. Но сон дракону не принёс долгожданного отдыха, вернее большую его часть Алдуину совсем ничего не снилось. Он отдыхал во мраке, уютном и заботливом, а вот потом начался кошмар.       Началось всё с того, что он вновь очутился в Скайриме, но на сей раз в теле самки Йорре. Из всего благородного облика Дова у него остались только драконьи крылья и характерные рога. Он быстро метнулся на вершину Глотки Мира, чтобы найти помощи Партурнакса, но обнаружил, что его брат… то бишь уже сестра столкнулась с той же проблемой. Алдуин даже не смогл…а достучаться до сестры, так как та, философски теряя связь с реальностью, смотрела за горизонт, выискивая что-то или кого-то.       Находясь в не меньшем шоке, чем сестра, Алдуин-тури рванула проверять драконьи курганы. Лучше бы она этого не делала. У каждого кургана раньше неё оказывался обнажённый Довакин с рельефной фигурой и воооот таким… ту’умом. Порядок действий повторялся везде одинаково. Довакин оживлял сестёр Алдуин и пока те потягиваясь и зевая, выбирались сонно из кургана, он начинал делать с ними всё, что ему заблагорассудиться, применяя Драконобой и извращённую комбинацию криков. Особенно поразило Алдуин-тури, что Довакин научился разделяться на несколько полноценных особей. Бормах милосердный, а что Довакин творил с близняшками Насларум и Восларум… Как они кричали, исходя от порочной страсти Йорре под этим наглым самцом.       Алдуин-тури бросилась прочь, спасаясь от этого кошмара. Она решила полететь в Совнгард, чтобы там подкрепиться душами смертных, но вместо Совнгарда попала в белый туман, похожий на необычную спальную комнату. И вдруг кто-то закрыл ей ладонями глаза и прошептал полным страсти ту’умом в заострённое ушко, покрытое редкими чешуйками. — Угадай, кто пришёл?       Суровые нордские ладони Довакина внезапно оказались такими нежными, начав двигаться по телу Алдуин-тури. Первородная дочь Акатоша пыталась сопротивляться, желала вырваться из обманчиво тёплых объятий Довакина. Но собственное тело величественной дова её подвело. Изо рта раздался полный низменной животной страсти стон. — Довакин-тури, нет! Не делай это! Ах… я тебя никогда не прощу, если ты сделаешь это со мной. Ах… — Алдуин-тури, тебя выдают с головой твои стоны.       Большой палец правой руки Довакина надавил ей на губы, и она сломалась. Взяв пальчик в рот, она начала его посасывать, пока другая рука Довакина оставила её груди и спустилась ниже. Что-то горячее потекло по её бёдрам. — Какая ты мокренькая, а строила из себя гордячку. Я вхожу. — Что? О, отец Акатош, он полностью во мне! О Магнус Великий, какой же он большой.       Алдуин внезапно испытала непередаваемое чувство заполненности, ощутив себя разом всем Аурбисом в момент творения. Довакин начал медленно толкаться в неё, наращивая темп и отправляя сознание Алдуин в неведомые доселе дали Этериуса. — Мой хвостик! Не смей его трогать! Ах... нет! — Твоя киска такая узкая, влажная и горячая, что я готов сжечь свой член. ЙОР-ЗА-ФРУЛ!       Когда Довакин применил Драконобой, то Алдуин стала полностью в его власти, рухнув на четвереньки и продолжая исходить страстью под Довакином. Она потеряла счёт времени насаживаясь на член драконорожденного едва ли не яростней, чем он сам вбивался в её киску. — Пощади, Довакин-тури, я скоро сойду с ума от безостановочного оргазма. Кончи в меня! Заполни мою матку и киску до самых краёв! — Скажи то, что должна!       Алдуин, понимая, что скоро отправиться в страну сыра, выкрикнула во всю мощь Голоса. — НЯ-КАВАЙ-ДЕСУ-СЕМПАЙ!       Проснулся Алдуин от того, что плюхнулся в волны прибоя и поймал открытой пастью полную телегу морской пены с мусором. Пока он соображал где находится и отплёвывался, воды Мирового Океана основательно отбили дракона об скалу. Осознав, что это был страшный сон, первенец Акатоша пришёл в такую ярость, что рванул к небесам из воды подобно баллистической ракете и обрушился на ни в чём не повинную скалу всей мощью своего Голоса. Несчастное место первой ночёвки Алдуина по прилёту в Лиг после приступа его ярости перестало существовать.