***
Когда открыла глаза, я вновь увидела до боли знакомый белый натяжной потолок, по которому успела безумно соскучиться. К сожалению, почти сразу же пришло осознание: моё счастье долго продолжаться не будет, да и своим телом я управлять не буду, а потому оставалось только наблюдать и горестно вздыхать. Как же здесь хорошо… тихо, спокойно… никто не трогает. И котики… где котики? Несмотря на то, что мать в прошлый раз обещала, что мы вновь будем жить вместе, я в своей квартире. Немного странно, но… Ох, это же Жорик! Боги, его никто не выкинул! У меня камень с души упал. А другие? Васька, Борька?.. Котики будто откликнулись на мой молчаливый зов: тут же залезли на диван, на котором располагалось моё тело, принадлежащее другой. Другой… которая может хер знает что с ним натворить! Вот же блядь! Я… вернее, теперь уже «она» беззаботно направилась в туалет, там взяла зубную щетку, пасту и стала чистить зубы, будто бы жила в этом доме, в этом теле всю жизнь. Будто бы ее не смущает всё это окружение, которое кардинально отличается от того, что вижу я. Хотя глядя на меня… Я хоть раз по-настоящему удивилась тому, что видела? Ну, пожалуй, нравам и порядкам, а в основном… люди как люди. Обычные женщины, мужчины… один даже запал мне в душу. Значит, я тоже не воспринимала их как каких-то инопланетян, тогда с чего бы девушке в моем теле не суметь столь же быстро адаптироваться? Черт, никогда бы не поверила, что человек — существо столь жизнелюбивое, способное ради выживания приспособиться к любой шкуре. Чистя зубы, она на мгновение остановилась, выплюнула пасту, промыла рот и побежала в другую комнату, будто бы вспомнила о чем-то важном. В прикроватном столике, на котором располагалась зачем-то зажженная лампа, она стала что-то искать. Сначала перерыла верхний ящик, затем — открыла нижний, неаккуратно перемешала мой идеальный порядок, затем… взяла стикеры. Она увидела мою записку?.. Тут же, словно боясь потерять время, она вернулась в ванную и приклеила на зеркало над раковиной оранжевый стикер. Черт, это правда. Она тоже бывает в моём… своем… в том теле, в котором нахожусь я. Значит, тоже видит происходящее с ее бывшим телом. Жесть какая, господи, как бы тут не рехнуться от всего того, что я только что поняла… — Ты слышишь меня? — спросила она, глядя в зеркало. И кого, интересно? Меня что ли? А как, по ее мнению, я могу ей ответить? Видимо, этот вопрос не приходил ей в голову или она уже нашла на его вопрос, а потому продолжила: — Или видишь?.. Да, ты… та, кто раньше здесь жил. Что ты хотела? В смысле что я хотела? Тут одну меня не устраивает такая «перемена» в жизни или как? Что, черт возьми, за глупый вопрос? — Ой, ты же все равно не ответишь, — вдруг осознала она. — Напиши на листочке как в прошлый раз. Нифига себе пренебрежительный тон! Сказала так, будто одолжение великое делает. Пиздец. Это только мне нужно, что ли? Она не хочет вернуть себе прежнюю жизнь?***
— Рос, черт тебя! — выругался кто-то, из-за чего я и проснулась так быстро. — Сколько можно спать?! — Ч-что?.. — бубнила я сонным голосом. Подняла голову — передо мной стояла Францеска. Благо, в этот раз я не на рабочем столе уснула, а в кровати… и вроде бы даже моей. Чем вообще закончился прошлый вечер? Блин, как же побаливают ноги после пробежки с метлой за двумя красавицами, которые «развели» меня на… кхм… на произошедшее между мной и лордом Бейлишем. Хотя я бы не сказала, что была на них обижена, скорее имитировала обиду и злость. Девочки, сами того не понимая, предложили мне прекрасную возможность для того, чтобы еще хоть немножечко расположить к себе Мизинца. Мужики любят немного безбашенных — это я точно знала. Я, конечно, замужем никогда не была, но, насколько знала мужчин, могла сказать: «хороших» они не любят. Вернее, как… быть может, первые несколько лет, когда отношения смазаны всплеском гормонов и скоротечной влюбленностью, любая сойдет. А когда спадает «пелена», и он видит перед собой «собачонку», которая всему потакает и тапочки в зубах носит, тогда и начинается скука, разлад, расставание… В отношениях с мужиком быть немножко ебанутой — лучший вариант сделать их долговременными. Тут главное — не перегнуть палку. В моем случае, после прощупывания почвы, я поняла, что грубый и бестактный флирт ему по нраву. А откровенно лезть на него — к сожалению, не прокатит. Ну что ж, иногда моральный трах бывает поинтереснее обычного. — Вставай, говорю! — крикнула Францеска и сорвала с моих ног одеяло так, что я от неожиданности аж вздрогнула. Судя по всему, никого, кроме нас, в комнате не было, несмотря на ранний час. — Спокойнее, сейчас встану, — протерла я глаза. — К чему эти крики? — К чему? — спросила она еще громче. — Посмотрите-ка на нее! Разлеглась, королева борделя, хлопает глазами, будто ничего и не знает, а сама!.. — Чт… — Заткнись, черт бы тебя побрал, замолчи! Ты, тварь, думаешь, что здесь самая умная?! Что можно меня за нос водить?! Что можно нагло врать мне в лицо?! Интересно, и что именно ее так разозлило?.. Я замерла, уставившись испуганным взглядом, а сама пыталась выцепить из гневного потока хоть каплю смысла… или компромата. — Скажи уже, в чем дело, — попыталась я выплюнуть испуганным тоном. — Что… зачем ты вчера ходила к лорду Бейлишу? — поначалу замялась она, видя мой страх во взгляде и прижатое к телу покрывало, но потом выровняла тон и добавила: — Ты пытаешься убедить его отдать мое место тебе, ведь так?! Ох, Францеска… Ты бы еще прямее спросила. Ну не смеши. И что ты ожидаешь в ответ на вопрос? «Прости, о великолепная Францеска, я действительно так делала, пыталась тебе насолить, чтобы занять твое место, потому что я такая-сякая»… Ей самой не смешно с собственного вопроса? — О чем ты?! — спросила я и вжалась в спинку кровати. — Вчера. Ближе к вечеру ты к нему заходила. Вы о чем-то поговорили. После чего он был очень доволен. — Это… — замялась я, чтобы изобразить волнение, — это всего лишь игра… — Игра? — переспросила она. — Я вчера показала девочкам игру… По правилам в одном случае надо было выполнить то, что загадают девочки… И вот они и загадали… — Игра? — вновь повторила она. — Ты меня за идиотку держишь?! — Спроси у Армеки! Или Дейзи!.. Они подтвердят! Только… только не бей меня… — я захныкала и укрылась с головой пододеяльником. Судя по громкому сопению, но молчанию — это подействовало. Францеска постепенно остывала. — О, я спрошу, не волнуйся! — бросила она и вылетела из комнаты так же резко, как и разбудила меня. Ну и что это за выяснения отношений были? Что вообще подобным образом можно выяснить? Разве что доказать свою глупость и некомпетентность. И как она вообще здесь так долго продержалась? Отбросив мысли о ней, я поняла, что больше мне не уснуть, а потому решила посвятить остаток утра повседневной уборке. Перед этим я вспомнила, что необходимо донести до новой меня то, что я, в общем-то, хотела бы поменяться вновь. Так-то мир хороший, и события интересные, но что-то как-то не для меня. Даже не знаю, почему. Вот вообще ни одной мысли. Об этом кратко я и написала на новой бумажке и спрятала под одеждой с намерением носить с собой, чтобы временами поглядывать. Помимо этого, меня немного беспокоили вопросы бытового характера. На самом деле я не знала, насколько уборкой обратила на себя внимание. Ну, даже если и нисколько, то, по крайней мере, не в говне жить буду. Все-таки другого места жительства у меня пока нет, так что… бордель — мой дом?.. Немного странно звучит, но выхода нет. По крайней мере, мне здесь более-менее спокойно, нежели в городе… Нет, я никогда не боялась незнакомцев, могла даже обратиться за помощью, но почему-то не представляла себе это сейчас после того, как подобные незнакомцы, не обращая внимание на то, что я тут «немножечко» не хочу заниматься проституцией, пользовались моими услугами. Что хорошего я могу ожидать от них? А от этого мира? Ой, будто бы мужчины из моего мира от этих чем-то сильно отличаются. Как говорится, ничто не делает мужика с любыми взглядами таким отъявленным либералом и защитником прав женщин, как вопрос проституции. В мире же не существует принуждения. Особенно в отрасли, тесно связанной с криминалом. Нет, ну что вы. Это розовый мир, здесь только пони, радуга и женщины, которые искренне любят секс за деньги. И нет, я не осудила бы себя или кого-то другого за то, что захотела бы продавать своё тело. Я всего лишь хочу сказать, что в этой среде существуют определенного рода проблемы, на которые упорно закрывают глаза здесь, и с тем же упрямством делают это в мое время, потому что... это розовый справедливый мир, здесь только пони, радуга и женщины, каждая из которых способна продать себя, как вещь. И никакого насилия. Никакого принуждения. Нигде и никогда. Подметала я в одежде служанки у самого входа, когда в главную дверь ворвались несколько вооруженных людей в доспехах с золотыми плащами и оттолкнули меня подальше. Очевидно, что не намеренно, но… «Какого хрена врываться? Что происходит?!» — захотела спросить я, но вовремя закрыла рот, даже не пискнув. Глядя на них, я почувствовала какое-то облегчение от того, что меня посчитали пустым местом. Не заметили, но прошли дальше. Я захотела их окликнуть, но... нет уж, не дай бог с такими разговаривать. Я, конечно, пережила ежегодные приезды маски-шоу на работу как по расписанию, но это совсем другое. Они, бывало, и крутили, но уж точно не без повода и не девочек, нас вообще никогда не трогали. Вызовут меня на проходную, вежливо познакомятся, людей в черном с автоматами выставят в общем холле, а их главный со мной пройдет: заинтересованно расспрашивать будет, чем это дорогие дамы тут занимаются. Страшно? Ну, в первый раз конечно. После — разве что волнительно. Ведь никакого насилия без причины. А эти… Они пока никого не тронули, но при виде доспехов и обнаженного оружия мне стало страшно. И Францеска ушла, как знала… Вот же удачливая тварь. И что теперь? Закричать? Позвать на помощь? Побежать за Мизинцем? Последнее показалось мне хорошей идеей. Бросив метлу, я на всех парах понеслась к рабочему кабинету лорда Бейлиша и громко постучала. Дважды. Из комнаты — тишина. — Лорд Бейлиш! — крикнула я, но никто не отозвался. Черт подери, и его нет! Блядь, что ж делать?! Глубоко вздохнув, я потерла лоб — это часто помогало мне прийти в себя и начать думать в стрессовой ситуации. Надо перестать паниковать. Быть может, это не то, о чем я подумала, может, это у них ритуал вхождения в здание такой… Кто их знает… Нет, глупая мысль, не зря же вспомнила маски-шоу сразу, как увидела этих молодцев. Ладно, предположим худший расклад: за кем-то пришли или нас накрыли за что-нибудь. Тогда в колонне господ с оружием должен быть главный, с которым можно договориться. Францески нет, лорда Бейлиша нет… значит, выяснять причину и выдворять придётся мне?.. Что же, тогда это мой шанс зарекомендовать себя. Глубокий вздох — и вперед, решать внезапную проблему. Я сняла косынку и повязала ею талию. И хотя в наряде прислуги я выглядела не так хорошо, как в повседневном, мои волосы нравились мне безумно. Если честно, всю жизнь мечтала о таких космах, как и о столь привлекательном внешнем виде, который может весьма помочь в любых переговорах. Женские визги и крики доносились из одной из просторных гостиных. Едва я, полная решимости, ступила в дверной проём, как буквально обмерла. Я увидела, как один из вооруженных людей притащил Мейген и отобрал Барру из её рук. Приоткрыв рот, вместо внятного слова, крика или визга я смогла лишь вобрать воздух, когда увидела, как один из них заносит клинок над ребенком. Попятившись назад, я видела, как беспомощно Мейген брыкалась на полу и как ее успокаивали. Я слышала, как жалобно кричала Барра… и как быстро под напором клинка она стихла... Как быстро мои мысли наполнялись эхом детских криков, заполняя собой всё, как слёзы сами собой начинали течь по щекам… Как становилось страшно. Безумно страшно. Бежать куда угодно, просто бежать. Я закрыла рот рукой, дабы не закричать, и на ватных ногах добралась до главного входа, откуда выбежала на всех парах и помчалась по улицам, сама не зная куда. Бежать, просто бежать, неважно куда и как долго, главное, не останавливаться. Будто за мной хвост — погоня, будто если на мгновение остановлюсь — нагонят и убьют, так же, как… Я заткнула уши и зажмурилась набегу, не боясь споткнуться и упасть — крики в голове были сильнее этого. Задыхаясь, я пробежала по ощущениям полгорода (хотя этого быть не могло), и только тогда осознание происходящего вернулось ко мне. Я наконец-то остановилась, хотя сердце билось все так же бешено. К детскому крику в голове прибавился ритмичный стук крови в ушах, заглушающий всё остальное. Я попыталась закрыть уши, но руки дрожали с такой силой, что сделать это оказалось невозможным. Подняв взгляд, я обнаружила себя в незнакомом переулке. Черный кот доедал нижнюю половину крысиной тушки, здания возвышались, как огромные сосны в бору, закрывая крышами небо. Я прижалась к стене и вцепилась в фасад ногтями в надежде унять дрожь. Дыхание спёрло, а кровь в ушах стучала неумолимо. Дрожь в руках распространилась на всё тело. Страх. Перед глазами потемнело. Паника. До боли корябала стену, дабы не упасть в обморок. Другой рукой вцепилась в собственную ногу и провела вверх. Физическая боль хоть немного привела меня в чувства. Справа виднелся тупик. Значит, выход слева. Надо выбираться отсюда. Иначе… Я не хочу, чтобы меня нашел кто-нибудь из ме… Я увидела, как темный силуэт осторожно двигался ко мне. Пелена страха на глазах размывала лицо, но незнакомец показался мне не кем иным, как дьяволом, что пришёл по мою душу. Слёзы вновь прыснули из глаз — я неловко попятилась, понимая, что совершенно беззащитна. Он может сделать со мной всё, что захочет. И даже не даст мне умереть перед этим. — И что же такая красавица тут делает? — спросил незнакомый голос. Я панически закричала, а его это только развеселило. Он подходил всё ближе, а я только и могла, что плакать и пищать, как тот же ребенок, которого сейчас так же бессмысленно и безжалостно убьют. Забившись в угол, я закрылась руками и могла только бессильно рыдать, сползя по стене на землю. С места меня выдернули за ногу, из-за чего я почти безжизненно развалилась на грязной земле, а меня все никак не желали оставлять в покое. Я зажмурилась и откинула голову. Быть может, сейчас меня убьют. А если нет, то, по крайней мере, изнасилуют. Это было бы лучше всего. Будто бы мне в новинку... Переживу и сейчас. Я надеюсь… "Нет, нет! Вставай!" — мысленно приказала я себе и резво поднялась на ноги, но бежать мне было всё ещё некуда. Слёзы текли уже сами собой, и если уж кошмару суждено произойти, то мне стоило бы как можно дальше отстраниться от тела, чтобы чувствовать как можно меньше. Чужая рука легла на мое плечо, но я и не дрогнула. Наверное, еще резвее сопротивляться будет только хуже… Сжав зубы, я старалась не закричать, но не сдержалась. Мои бессмысленные крики немного поубавили его пыл и мои шансы на выживание. Но я не могла… я физически не могла этого стерпеть, кем бы он ни был. У меня больше нет сил. Совсем нет. Уж лучше смерть. Прошу, пожалуйста… В оцепенении я ощутила, как больно сжимают моё плечо, и тут меня как прорвало. Еще громче закричав то ли от ужаса, то ли от отчаяния, я со всей силы оттолкнула того, кто так безалаберно вторгся в мое личное пространство. Это не очень-то помогло. Ну, что такое толчок для взрослого человека? Он разве что пошатнулся, а судя по взгляду, мое упорство ему даже понравилось. — Отъебись! — гаркнула я. — Ебало расцарапаю! Проваливай! О, моя злость лишь веселила его, а потому всерьез он угрозы не воспринял. Меня это только больше разозлило. Он хотел поднести вторую руку к моему лицу, на что я тут уже ударила по ней. Страх и отчаяние в мгновение превратились в ярость, и я со всей силы вцепилась в ладонь, которая сжимала мое плечо и упорно заставляла меня опуститься на колени. Слезы высохли сами собой, а в голове, вперемешку с криками и детским плачем, теперь вертелось проклятое «не хочу, не сломаюсь», прокрутившееся в голове столько раз, что и сосчитать не смогла бы, и которое невозможно было вытравить. Незнакомец лишь бровью повел, но довольное выражение его лица быстро исказилось гримасой внезапной боли. Ногтями я впилась в кожу так, что ощутила теплую плоть под ногтями. Услышала его вскрик и, боясь посмотреть на руку, неожиданно даже для самой себя ногтями полоснула его по лицу. И, пока он соображал, побежала. Опять. Чтобы не дай бог не догнал. А забежала я, как оказалось, на самое дно. Вернее, на Блошиное Дно. По крайней мере, именно так назвали это место, когда я спросила у одной из торговок, и услужливо указали дорогу к площади, на которой я наблюдала за казнью. Не спрашивать же про бордель — мало ли как отреагируют! Не хватало мне еще одного приключения. Окровавленную руку я обмотала косынкой, несмотря на то, что под ногтями неприятно зудело, и хотелось, безумно хотелось окунуть кисти в теплую воду и хорошенько оттереть. Хоть бы только побыстрее добраться до, до... Чуть было опять не сравнила бордель с домом... Учитывая, что там сегодня произошло... Черт, не думай об этом, просто на думай. Ты ничего не видела. Все хорошо. Фух. А что сказать по возвращении? Спросят же, куда убегала. Ммм... Скажу, наверное, что и не убегала вовсе... что спряталась в шкафу от страха. Да, хорошая идея. Там наверняка такая паника, что моего исчезновения и не заметили. Кстати, о приключениях. Вернее, неожиданных встречах. По дороге в бордель меня привлекло вот какое событие: я заметила Францеску, которая не заметила меня. В том, что это она, не было никаких сомнений: под развевающемся на ветру легким плащом я узнала одежду. Я решила не окликать знакомую, а немножечко понаблюдать. Она всего лишь беседовала с каким-то мальчиком, которому передала миниатюрный сверток, за который получила полный мешочек. Выглядело это безобидно, так что я поспешила обратно в бордель, не дожидаясь, пока Францеска закончит. Лучше, чтоб из завсегдатаев борделя меня здесь никто не видел.