Взрослые люди

Приближалось Рождество и каникул с огромным нетерпением ждали не только студенты, но и преподаватели. Грейнджер работала в библиотеке, помогая мадам Пинс, и, кажется, была абсолютно счастлива. Всё это время Снейп ловил себя на мысли, что присматривает за ней. Или присматривается? Его размышления четко оформились в нечто осознанное к концу октября, когда он позволил признаться самому себе, что чувствует влечение к Грейнджер. Это было неожиданно. В какой момент он перестал видеть в ней бывшую ученицу? Может быть, тогда, когда захотел растопить её восковую маску, которая бы стекла по щекам, лбу, носу, собираясь в лужицу у его ног, точно так же, как он слой за слоем снимал бы с неё одежду, открывая взору светлую кожу, теплую и мягкую… Это осознание не принесло Снейпу успокоения, лишь ещё больше всколыхнув эмоции внутри. Но он был взрослым, умудрённым опытом мужчиной и решил, что влечение пройдёт со временем, истончится, как туман над рекой, рассеется, словно дым. К Рождеству буря в душе Снейпа немного поутихла и жизнь вошла в привычную колею. Единственное, что он позволил себе, это называть её в мыслях по имени. При личном же общении обращался исключительно официально. Порой Снейп ловил себя на том, что стоит перед дверями библиотеки и пытается понять, как его угораздило здесь оказаться, когда у него куча дел и тонны пергаментов в кабинете… А потом просто заходил внутрь, скрытый дезиллюминацией, и замирал между стеллажами, наблюдая за работой Гермионы. Она была одинаково добра ко всем студентам, независимо от факультета, внимательна и улыбчива. Снейп оценил новшество, что она предложила, организовав комнату для дискуссий в библиотеке. Видимо, личный опыт не прошёл даром. Снейп следил за ней непозволительно часто, ловя себя на том, что почти улыбается. Это несколько обескураживало и дезориентировало. Что было в этой женщине такого, отчего хотелось смотреть на неё, видеть искреннюю улыбку и слышать полный удовольствия смех. Но он не единожды отмечал и резкую перемену в ней. Гермиона вмиг становилась задумчивой, отстраненной, будто бы вновь превращаясь в недвижимую окаменевшую статую, сквозь которую не просачивался ни один лучик того света, на который, сам того не осознавая, словно мотылёк летел Снейп. В такие моменты он убеждал самого себя в том, что Гермиона интересна ему лишь потому, что её окружает ореол некой тайны, которую ему нестерпимо хочется выведать. Рождество было уже в пути, и директор планировал насладиться тишиной полупустого Хогвартса, предаваясь блаженному отдохновению. Практически все профессора покинули школу, и Снейп со скрытой радостью известил оставшихся, что праздничный ужин каждый может провести так, как ему заблагорассудится. На самом деле он бы не отменил вечерних посиделок, если бы Гермиона осталась, но они с дочерью уехали на утреннем экспрессе. Он не позволил себе сожалений по поводу её отсутствия, хотя не отказался бы провести рождественский вечер в Большом зале за непринужденной беседой и совершенно законным разглядыванием собеседницы. Снейпу нравилось наблюдать за ней исподтишка, мысленно отмечая, что она предпочитает в еде и какое удовольствие получает от любимых блюд. Он часто ловил себя на том, что любуется её профилем, когда она в задумчивости пьёт свой утренний кофе, следя за дочерью. Снейп постоянно задавался вопросом: кого вспоминает Гермиона, когда с такой любовью смотрит на девочку? Мужа, который трагически погиб? Любовника, что отверг её, узнав о дочери-инвалиде? Любимого, что до сих пор терзает её душу и занимает мысли? Иногда Снейпу казалось, что он ощущает на себе пристальный, задумчивый взгляд Грейнджер. Будто и она присматривается, что-то для себя решая. Но ни одна попытка поймать её за разглядыванием не увенчалась успехом. Снейпу оставалось лишь гадать, а не дошёл ли он до того, чтобы принимать желаемое за действительное. Сам того не замечая, он начал присматривать и за Элис Грейнджер. Девочка оказалась общительной и быстро снискала себе славу маленькой знайки, которая никогда никому не отказывала в помощи. Старшие ребята поначалу стеснялись что-то спрашивать у неё, но со временем, видя, что она совершенно бескорыстно готова помочь, обращались с вопросами. И в свою очередь оказывали поддержку. Элис весьма неплохо справлялась с коляской, но при этом всегда была окружена группой ребят, готовых прийти на помощь. Для Снейпа дочь Гермионы стала ещё одной загадкой, которая не давала ему покоя. Он долго изучал медицинскую карту девочки, пытаясь найти причину её инвалидности, и не видел таковой. Она была здорова, но при этом наполовину обездвижена. Каким-то шестым чувством Снейп предполагал, что дело вовсе не в физиологическом недуге, здесь крылось нечто иное, что-то связанное с маггловским психосоматическим расстройством*. Он задумчиво шёл по коридорам школы, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Завернув за угол, он резко остановился и уставился на сидящую на корточках фигуру, плечи которой нервно вздрагивали. Снейп нахмурился и встряхнул головой, будто бы пытаясь понять, что увиденное — не игра его странного воображения. У стены сидела Гермиона и плакала. — Что у вас произошло, миссис Грейнджер? Он резче, чем хотел бы, поднял её на ноги и заглянул в глаза. И задохнулся от горя и безысходности, что увидел во взгляде. — Ничего, — выдавила из себя Грейнджер, тяжело роняя голову на грудь и пытаясь справиться с рыданиями. — Разве вы не должны были покинуть Хогвартс на утреннем экспрессе? Она всхлипнула и кивнула. — Мы уже вернулись. Минерва позволила воспользоваться камином в кабинете. У неё прибавилось седых волос, отстранённо заметил Снейп, разглядывая макушку Гермионы и вдруг, неожиданно для самого себя, прижал женщину к себе. — Что-то с девочкой? — пробормотал он, ощущая, как вдоль позвоночника прошла дрожь возбуждения. Такого неуместного сейчас! Она заметно напряглась и положила руки ему на грудь. Он стиснул зубы, борясь с невыносимым желанием поцеловать её. Даже через ткань одежды он чувствовал тепло её рук, но когда Гермиона отстранилась и с силой уперлась в него, Снейп опомнился и отпустил её, делая шаг в сторону. — Извините… — прошептала она и почти вжалась в стену, смотря на него напряженным взглядом. Идиот, куда делся его хваленый самоконтроль?!! Взяв себя в руки, Снейп подтянул манжеты рубашки, стряхнул невидимую пылинку с плеча и произнес: — Это инстинкт, мадам. Ничего личного, я всего лишь собирался вас успокоить. Так с мисс Грейнджер-младшей всё в порядке? Её плечи опустились, она глубоко вздохнула и кивнула головой. — С ней всё в порядке настолько, насколько может быть. Она не пожелала остаться в клинике на Рождество. Лечение вновь не дало результата. — Она проходит какой-то особенный курс? — Да, мы пытаемся вернуть чувствительность нижней части тела. Пока безуспешно. — И поэтому вы плакали? — Я не… — взвилась она, на миг став той лохматой девчонкой, которую он учил в бытность свою профессором, — да, я очевидно совсем расклеилась, раз даже у вас возникает желание меня пожалеть. Я бы просила вас больше этого не делать. — Не обнимать? — он понимал, что играет с огнем, но не смог отказать себе в удовольствии подразнить её. — Не жалеть! — Гермиона едва заметно улыбнулась. — Мне пора, счастливого Рождества, директор Снейп. — И вам, миссис Грейнджер, счастливого Рождества. *Психосоматические расстройства (от греч. psyche — душа и soma — тело) — нарушения функций внутренних органов и систем, возникновение и развитие которых в наибольшей степени связано с нервно-психическими факторами, переживанием острой или хронической психологической травмы, специфическими особенностями эмоционального реагирования личности.