Взрослые люди

Снейп всегда просыпался резко и до конца. Если кому-то другому требовалось от пары минут до десятка, чтобы осознать себя в реальности и скинуть сонный морок, то директор «включался» мгновенно. В этот раз он распахнул глаза ровно за секунду до оглушительного стука в дверь. Камин разрывало от искр: кто-то настойчиво бился в его комнаты. На пороге гостиной стоял взбудораженный Флитвик, а из камина торчала растрепанная голова Минервы. — Что? — Предчувствие беды нависло густой пеленой. — Томас Беркинс пропал. Филиус и МакГонагалл произнесли это практически в унисон. — Как давно? — по дороге в спальню прокричал Снейп. — Последний раз его видели в пятницу на ужине. Выходные он обычно проводит либо отсыпаясь, либо в библиотеке. Мальчики только в воскресенье обратили внимание на отсутствие Тома и нетронутую кровать и начали его разыскивать. Его нигде нет, Северус. Снейп мысленно чертыхнулся и, на ходу накидывая мантию, пошёл к дверям. — Сбор в моём кабинете через десять минут! Все до единого! Минерва, отправь Патронусов, Филиус, позови Аргуса и Хагрида. Я в башню Слизерина. Он летел по коридорам, лихорадочно соображая, куда мог деться мальчишка. Снейп очень надеялся на то, что Беркинс просто сбежал и рано или поздно вынужден будет воспользоваться палочкой. Надзор за несовершеннолетними волшебниками сразу же его разыщет и вызовет родителей. Главное, чтобы разыскали… Возможные сценарии произошедшего наполняли разум Снейпа отвратительными картинами. Он отлично отдавал себе отчёт в том, что с мальчиком могло случиться всё что угодно. Всё происходящее сильно смахивало на начало конца его карьеры. Бесспорно, вина лежала только на нём и больше ни на ком. Северус видел, как Том сжимал челюсти, когда его заставили принести извинения Элис, как стискивал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от обиды и несправедливости. И всё это директор попросту проигнорировал. Черт возьми, когда Снейп позволял себе настолько пренебрегать собственными обязанностями? Погряз в личной жизни, отдался исследованиям, окунулся в водоворот эмоций, что дарила ему Гермиона. Северус даже в церковь пошёл, сам не понимая зачем. Не то чтобы он был религиозен, но и к ярым атеистам себя не относил. Сидел на скамье и смотрел на распятие, мысленно прося помочь ему поставить девочку на ноги, дать ему шанс на счастье, подарить семью… Северус очистил голову от посторонних мыслей и вошёл в гостиную Слизерина. Никто не спал, каждый из ребят выжидательно уставился на директора. — Как вышло, что никто из вас не помнит, спал ли мистер Беркинс в своей кровати в пятницу и субботу? Снейп переводил взгляд с одного студента на другого. Те краснели и таращились в пол. — У нас в пятницу была в-вечеринка, — заикаясь, сказал староста, Альтаир Беггинс. — Кто санкционировал данное празднество? — Н-никто… Снейп прикрыл глаза, понимая, что больше ничего не выяснит. Они напились и, естественно, не помнят, как завалились спать! — Об этом мы поговорим позже, и каждый принимавший участие в посиделках будет наказан отработками и выговором! Мистера Беркинса, как я понимаю, не было в тот вечер в гостиной? — Н-нет, господин директор. Всё время он проводил за книгами в спальне или в библиотеке. Последние дни он что-то искал и постоянно торчал у стола мадам Пинс. — Кто-то знает о его изысканиях? С кем он общался? Студенты отрицательно закачали головами, а директор мысленно застонал. Снейп давно подозревал, что Томас одиночка, а сейчас получил подтверждение этого. — У него не было друзей, — староста едва не умирал от страха, но стоял прямо и не отводил взгляда от Снейпа. — Все по кроватям. Завтра, при необходимости, каждый студент старше пятнадцати лет будет привлечен к поискам мистера Беркинса, так что советую хорошо выспаться. Староста проводил Снейпа в спальню мальчиков. Сундук Беркинса был полон одежды, книг и сладостей, на тумбочке у кровати лежала стопка учебников и простой карандаш, которым он, очевидно, делал пометки, кровать была идеально заправлена. Было ясно, что мальчишка не собирался сбегать из школы, а это значило, что-либо он где-то прячется, либо с ним случилась беда. Когда Снейп вошел в свой кабинет, весь преподавательский коллектив уже собрался. Директор отодвинул кресло и оперся кулаками о столешницу. — Ситуация требует срочных мер, коллеги. Необходимо прочесать окрестности Хогвартса, включая Запретный лес. Я прошу разбиться на группы по трое и распределить территорию. Вас, Минерва, и вас, Филиус, я направляю на переговоры с замком. — Но как директор вы можете сделать много больше, Северус, — возразила МакГонагалл. — Вы не менее компетентны, и школа благоволит к вам и Филиусу, а значит, есть вероятность того, что вы сможете получить больше информации. Я же займусь приготовлением зелья поиска. Мадам Пинс? Снейп обвел взглядом всех присутствующих, задержавшись на Гермионе, которая взирала на него с тревогой. — Я не смогла до неё достучаться. Камин в её комнатах заблокирован, а сама она… — мадам Хуч замолчала на полуслове. — Что случилось? — в кабинет вошла растрепанная библиотекарь и подслеповато прищурилась. — Я приняла Сон без сновидений и ничего не слышала. — Ирма, вы помните, какие книги брал Томас Беркинс в последнее время? Мадам Пинс кивнула, поплотнее запахнулась в толстую мантию и произнесла: — Конечно, я помню. Трактат о воздействии волшебной палочки на магическое ядро волшебника, учебник для седьмого курса по трансфигурации, пару книг о квиддиче, и… он просил пропуск в запретную секцию. — Для каких целей? — Мистер Беркинс упоминал какой-то курсовой проект, который не сможет завершить без посещения запретной секции. — И? — Снейп нахмурился. — Естественно, он получил отказ, директор! Я строго следую правилам и без вашей визы или визы профессора МакГонагалл доступ не предоставляю. А что с Беркинсом? — Он пропал, Ирма, и сейчас необходимо бросить все силы на его поиски. Жду ваших Патронусов. Удачи. Тихий ропот прокатился по кабинету. Профессора начали разбиваться на группы и быстро покидать кабинет. — Директор… — Грейнджер, закутанная в теплую мантию, была непривычно бледной. Снейп дождался, когда за последним волшебником закроется дверь, и подошёл к Гермионе. — Тома видели с Элис. Они снова ссорились. Ты что-нибудь об этом знаешь? Грейнджер прижала руку ко рту и округлила глаза, отчаянно тряся головой. — Нет. — Ты сейчас же должна поговорить с дочерью и выяснить всё. Гермиона кивнула и ушла. Снейп уставился в пол, прокручивая в голове рецепт зелья поиска. Нахмурился и присел на корточки. Там, где только что стояла Гермиона, остались комья глины. Спустя четыре часа мальчик все еще не нашёлся. Зелье настаивалось в темноте личной лаборатории Снейпа, а он сам беспокойно расхаживал по кабинету, выслушивая один за другим безрадостные отчеты Патронусов. Сейчас Северус молил бога только об одном: чтобы Том был жив. Зелье могло сработать лишь в этом случае. Для поиска трупа требовалось иное варево. Но об этом Снейп даже думать не желал! Гермиона прислала с домовым эльфом фиал с воспоминаниями о разговоре с дочерью, которые он пересмотрел несколько раз, не найдя ни одной зацепки. Элис призналась, что в очередной раз поругалась с Томом, он обвинял её в использовании Тёмной магии, она огрызалась и оскорбляла. Истощив весь запас ненависти, дети разошлись в разные стороны. После этого инцидента маленькая Грейнджер Беркинса не видела. Снейп снова и снова размышлял о психическом состоянии мальчишки и приходил к выводу, что у того не было повода убегать из школы или, не дай бог, накладывать на себя руки. Если только кто-то не приложил к этому исчезновению некоторые существенные усилия… Учителя, обессиленные и расстроенные, возвращались с поисковой операции, не принося хороших новостей. Всё, что можно осмотреть, было осмотрено: каждый закоулок школы, каждый куст и дупло — едва ли был пропущен хоть дюйм. Результат оставался прежним. Оставалась лишь одна надежда — на зелье Снейпа. К шести утра никто не сомкнул глаз. Учителя собрались вокруг расширенного заклинанием стола с картой Англии и Шотландии. Снейп окинул взглядом уставших педагогов и начал речитативом произносить заклинание поиска. Зелье тонкой струей вытекло из фиала и закрутилось в черную спираль. К момент, когда было брошено последнее слово, спираль превратилась в пику и воткнулась в точку на карте. — Ох, это совсем рядом. — Мальчик жив. — Это Запретный лес? Со всех сторон послышались возбужденные голоса. Снейп увеличил карту и всмотрелся в место, которое указало зелье. — Запретный лес, Пазлвудская трясина. Все, кто летает, за мётлами. Сейчас же! Мальчик на волоске от смерти! Выкрикнув это, Снейп с ужасом увидел, как пика, что торчала алым из карты на столе, стала иссиня-черной и рассыпалась в прах. Не дожидаясь никого, он метнулся к окну, распахнул его и вылетел, игнорируя сдавленные охи педагогического состава. Если бы Северуса спросили, была ли эта ночь худшей в его жизни, он бы расплакался, потому что такой безнадёги не помнил ни разу на своём веку. Когда дело касалось взрослых людей, он мог абстрагироваться от ситуации, закрыть глаза на любое злодеяние. С детьми было все иначе. К своей чести, Снейпу почти всегда удавалось избегать насилия над маленькими людьми, а если обстоятельства складывались не в его пользу, то он всячески старался смягчить ситуацию. Тот год, когда он директорствовал в Хогвартсе по распоряжению Волан-де-Морта, дался ему адски трудно. Иногда он не понимал, как ему удавалось выкрутиться самому и спасти жизни храбрецов-студентов. Он втайне восхищался стремлением бороться, планами, что составляли ученики, и попытками саботировать занятия… И все же эта ночь стала для Снейпа самой ужасной. Он летел по Запретному лесу, лишь по наитию лавируя между стволами деревьев и полностью положившись на инстинкт самосохранения. В Пазлвудской трясине он был только раз, и вспоминать тот раз не хотелось. Тогда Северус уже служил профессором зельеварения и нуждался в сфагнуме для одного из экспериментальных зелий. Этот вид мха рос только в Запретном лесу и даже цвёл один раз в семь лет. Снейп не предупредил никого о том, что отправляется на болота за ингредиентами, о чем впоследствии сильно пожалел. Трясина эта была коварнейшей западнёй природы. С виду красивый светло-зелёный мох мягко пружинил под ногами. Иногда нога проваливалась по щиколотку, но высокие болотные сапоги и магия спасали от ледяной воды. Но ровно до тех пор, пока магия в один момент не закончилась, как и вся прелесть и зелень болот. Снейп лишь много позже выяснил, что именно в Пазлвудской трясине нет и грана магии. Тогда его спасла лишь самодисциплина и окклюменция, которая позволила ему медленно идти назад почти по грудь в ледяной воде, надеясь, что он не отключится хотя бы до того момента, как вернется в магическую среду. Выбрался он чудом. Сейчас же, понимая, что мальчишке в четырнадцать лет не под силу выжить в этом аду, он летел так быстро, как только мог. Карта с пикой отпечаталась на сетчатке, и он время от времени мысленно сверялся с направлением. У самой границы трясины Снейп приземлился и выкрикнул имя Томаса в ночь. Болота ухнули, заскрипели, застонали, пуская волну ужаса вдоль позвоночника. Северус скинул мантию и сюртук, заправил брюки в высокие ботинки, которые догадался надеть накануне, и ступил в ледяную тьму. Вода обожгла кожу. Холод проникал в каждую клетку, а Снейп очень медленно, шаг за шагом продвигался вперед. Окклюменция блокировала ощущения, он был движим лишь желанием найти мальчика. Северус шёл и шёл, и казалось, этой дороге не будет конца-края. Когда в кронах деревьев заиграли первые лучи солнца, он увидел прямо посреди трясины перекошенную хижину. Крыша была пробита в нескольких местах, дверь болталась на одной петле. И внутри кто-то был… — Беркинс! — Снейп дернулся и замер, потому что болото с противным чмоком засосало его по самый пояс. Он задержал дыхание и постарался пойти чуть быстрее. Щиты с каждой секундой становились все слабее и слабее, ног он уже не чувствовал, а лицо казалось сплошным куском льда. К счастью, тот, кто строил хижину, был умён и нашёл во всей трясине единственное место с твердой почвой. Когда Северус вылез на этот клочок земли, то попытался встать на ноги. Силы его почти оставили. Снейп понимал, что обратной дороги ему не осилить, тем более с мальчишкой на руках, и вдруг ощутил, как магия внутри покалывает кончики пальцев, согревая и возвращая чувствительность рукам. Снейп вполз в хижину и увидел бьющегося в конвульсиях мальчишку, у которого пена шла ртом, а глаза закатились. Он оказался эпилептиком. — Мистер Беркинс… Томас, Томас… Снейп осторожно поднял голову мальчика и повернул набок. Струйка жидкости вытекла из уголка губ. Северус отметил следы рвоты. Видимо, парня стошнило, и он лишь по счастливой случайности не захлебнулся. Лихорадочно вспоминая знания об эпилепсии, Снейп пришел к выводу, что не может больше ничем помочь, кроме как сидеть рядом и не дать ребенку на пике приступа себе навредить. Преодолевая боль в поврежденном колене, Северус дотянулся до сучковатой палки и трансфигурировал из неё одеяло, чтобы подложить его мальчику под голову. Оно не было мягким и теплым, но всё же оказалось лучше, чем ничего. Мальчишку сильно трясло. Руки и ноги лихорадочно дергались, а Снейп молился только о том, чтобы приступ быстрее закончился. Сам Северус не чувствовал ничего, кроме обжигающего холода и пустоты, но ничего из этого сейчас не имело значения, кроме спасения детской жизни. Он отметил, что приступ сошел на нет, и позволил себе с некоторым облегчением выдохнуть, не сводя взгляда с парня, а потом уселся на землю и уложил голову Томаса себе на колени. Северус попытался наколдовать Патронус, но из палочки лишь вылетело две жалкие искры. Им оставалось только ждать. Ждать и надеяться на спасение.