***
Сладкая истома продолжает наполнять все тело даже после душа. Ей хорошо, чертовски хорошо. На губах по-прежнему остается его вкус, но она этого не стесняется. Впервые за долгие месяцы в пустыне, царящей внутри, пошел спасительный дождик. Все настолько хорошо, что, кажется, ничто на свете не сможет понизить градус её счастья. Нет, сможет. Войдя на кухню, Холлэнд вздрагивает и шумно вдыхает от неожиданности. — Макс! Перед ней стоит Карвер собственной персоной с отвратительной гримасой на лице. Внутренности непроизвольно сворачиваются в клубок, потому что такая гримаса попросту не может сулить что-то хорошее. — Зачем ты… Как ты вошел? Тот явно чувствует себя хозяином ситуации и упивается этим. Он ухмыляется и неторопливо ставит на стол зажатую в руке чашку, оставив вопрос без ответа. — Из-за него ты выставила меня за дверь, верно? — О чем ты говоришь? Я не понимаю. Язык заплетается от подкатывающего к горлу и растущего в геометрической прогрессии дурного предчувствия. — Брось это, — Макс отмахивается от нее, как от надоедливой мухи. — Этот обмудок вышел из твоего подъезда полчаса назад довольный как Чеширский кот. Я не верю в совпадения, и ты это знаешь. Он обходит вокруг стола и приближается к девушке, не оставляя той ни единого шанса убежать, спрятаться, позвать на помощь. Его голос звучит настолько спокойно, что по спине пробегают мурашки. — Я так и знал, что ты дашь ему себя трахнуть, как только представится удобный случай. Макс специально не произносит его имени, выплевывая каждое слово ей в лицо. Холл инстинктивно делает несколько шагов назад и упирается спиной в холодную стену, вздрагивая. — «Успокойся, Макс!», «Я не дала тебе ни единого повода для ревности, Макс!» — Он издевается, абсолютно намеренно издевается, наслаждаясь выражением ее лица. — «У него есть отношения, как и у меня, Макс». Что же ты скажешь мне теперь, м-м? — Карвер подходит и заглядывает ей в лицо, обжигая холодным дыханием. — Я мог дать тебе все. Деньги, власть, секс, какого у тебя никогда не было. Разве не это тебе всегда было нужно от отношений? Ты же предпочла симпатичную мордашку. Падаль. Нет, нет. Не это, Макс. Ты всегда гнался за оболочкой, повышая статус и самооценку за счет одной из самых красивых и желанных девушек современной Америки. Ты никогда не видел в ней душу, не видел человека, способного страдать и плакать по ночам от страха перед тобой, от невозможности сбежать и укрыться. Слезы текут по щекам, разъедая нежную кожу, но она этого не замечает. Ей снова дурно — от дикого страха, перехватывающего дыхание. Секунда — и монстр, стоящей перед ней, замахивается. Щеку обжигает огнем, она теряет равновесие и падает на пол, захлебываясь от боли, обиды и слез. — Вот как мы сделаем, детка. — Через минуту Макс опускается рядом на колени и протягивает руку в знак примирения. — Сейчас ты возьмешь телефон и отправишь ему сообщение, что все произошедшее было ошибкой и что он не должен приезжать. А я… я забываю, что ты раздвинула перед ним ноги, как последняя шлюха. Нет. Нет. Нет. Пожалуйста, нет. Только не это, Макс, только не это. — А потом мы вместе уедем из этого прогнившего места туда, куда я тебе скажу. — Карвер крутит в руках телефон. — Твой контракт окончен. Никому ты здесь больше не нужна, никто про тебя не вспомнит. Ирония судьбы, не находишь? Она дрожит, дрожит всем телом. — Макс, у меня другие проекты. Холл изо всех сил пытается возвать к здравому смыслу, игнорируя бешеный стук в висках. — Если я пропаду, город встанет на уши. — Перестань, Холл, — Макс снисходительно улыбается, — неужели ты думаешь, что мне неизвестно о твоих проектах? Съемки «Знания» давным-давно завершены, а контракт с «Нулевым каналом» тебе подписывать только через две недели. Ты позвонишь, откажешься, и мы спокойно уедем. Он поворачивается к ней и оценивающе бросает взгляд на белый халат. — И никто. Не будет. Тебя. Искать. Все продумал. Продумал до малейшей детали, вынашивая в голове план несколько недель. И теперь он не остановится ни перед чем. Макс равнодушно бросает взгляд на слёзы, текущие по щекам и шее. — Ну, дорогуша, перестань, я же не такой изверг, чтобы заставить тебя вернуться ко мне в кровать по щелчку пальцев. Хотя было бы определенно неплохо. Любовь требует жертв, ведь так, золотце? Холлэнд хочется заткнуть уши руками, проткнуть барабанные перепонки, лишь бы не слышать этого леденящего душу голоса. Макс наклоняется к ней — до сих пор сидящей на полу. — Забыл самое важное: ты не пикнешь. Ты не скажешь ничего ни ему, ни подругам, ни полиции. Ты же не хочешь неприятностей? В любой другой ситуации Холл наверняка бы рассмеялась над этим нелепым ультиматумом, но предчувствие ужасного едва ли позволяет вдохнуть. — С чего ты взял, что я вообще буду тебя слушаться? — Потому что ты наверняка хочешь, чтобы твой ненаглядный жил и оставался при своих ногах и руках. Колени подгибаются, и мир внутри окончательно рассыпается на осколки, которые невозможно собрать. — Ты же знаешь, что это не пустая угроза, правда, сладкая? Она знает, понимает где-то на уровне животных инстинктов, что он не блефует. Кому, как не ей, известно, что Карвер, играя плохого мальчика на экране, таковым является на самом деле. Его никогда не осудят. Его никогда не накажут. — Если накажут, мне нечего терять. Тот словно читает мысли, отразившиеся на её лице. — А вот тебе, кажется, уже есть. Остается последний козырь. — Макс, пропажа публичного человека никогда не остается бесследной… — Неужели ты так ничего и не поняла, идиотка? — Холл зажмуривается, не находя в себе силы встречаться взглядом с обезумевшими бегающими глазами.— Здесь все решаю я.
— Зачем ты это делаешь? — Шепчет сквозь заслоняющие глаза слезы, осмелившись поднять голову. — Зачем, Макс? Он поворачивается к ней, будто удивленный подобным вопросом: — Не люблю, когда кто-то запускает свои вонючие лапы в то, что принадлежит мне. Маньяк. Одержимое местью чудовище, которое не остановится ни за что на свете.***
Руки трясутся, пока она стоит перед ним и набирает непослушными пальцами самое жестокое, самое ненавистное сообщение в своей жизни. Она плачет, до крови закусив губу, чтобы не завыть, и молча молится: молится, чтобы Дилан никогда не прочитал это треклятое сообщение.Не приезжай. Это было ошибкой. Прости.
— Умница. Первый шаг на пути к искуплению сделан. — Карвер самодовольно кладет руку на ее плечо, прожигая в нем дыру. — Теперь напиши своему агенту о прерывании сотрудничества и звони Хенниг. И не смей рыдать в трубку. Я тебя предупредил. Подруга не берет трубку, и Холл на мгновение захлестывает волна облегчения. — Записывай голосовое сообщение. — Требует железный, неживой голос за спиной. Это всего лишь роль, Холлэнд. Очередная роль, с которой ты справишься. Не смей рыдать. Не смей. Дело сделано. Все с такой же дикой гримасой на лице Карвер вырывает у нее телефон, бросает на пол и разбивает каблуком ботинка за несколько тысяч долларов. — Добро пожаловать в новую жизнь.