Легко (не) заметить

Следующие сутки прошли вполне спокойно. Сакура назвала бы их даже приятными, если бы не Саске. Если раньше она просто ловила себя на мысли, что Учиха ее сторонится, то теперь, в непосредственной близости, стала в этом полностью уверена. Саске предпочитал стоять, если она садилась, даже если остальные тоже сидели. Вечером он держался на противоположной стороне костра, днем уходил далеко вперед и даже палатку ставил, отгораживаясь чьей-либо еще. Чем больше Сакура замечала подобных моментов, тем пристальнее следила за бывшим сокомандником. И с каждой секундой все сильнее хотела узнать причину такого поведения. Он ее ненавидел? Брезговал? Презирал? Или это было только ее воображение? Если удавалось с ним поговорить, то он вел себя как обычно — отстраненно-холодно. Его лицо не выражало ничего. И это сводило с ума. Сакура вообще не понимала, по какой причине Учиха вдруг решил остаться в Конохе. В деревне он старался с ней не пересекаться, вопросов не задавал, жалости не показывал. Но не уходил. И если два года назад Сакура больше всего на свете хотела чего-то подобного, то сейчас присутствие Саске делало почти невыносимо больно. Он знал. Он видел. Она мечтала быть с ним, соблазнять его, любить. А он застал ее униженной, раздавленной, обесчещенной. Она была на все согласна, лишь бы он никогда не входил в ту комнату, лишь бы не видел ее такой. Но он зашел. И теперь лишь внимательно смотрел издалека, не меняясь в лице и не собираясь подходить ближе. Это рвало душу, только-только собранную из осколков, на части. Поэтому девушка вздохнула с облегчением, когда перед их отрядом наконец возникла нужная деревня. На одном из привалов они успели договориться, что в поселок Сакура отправится в сопровождении Какаши, а Наруто и Саске останутся патрулировать окрестности — на всякий случай. Оставив друзей за спиной, девушка решительно расправила плечи и направилась к дому, в котором их ждали. На пороге стояла женщина с цепкими черными глазами. Она скрестила на груди руки и сурово смотрела на прибывших, не произнося ни слова, пока они не подошли прямо к порогу. — Меня зовут Джун, — представилась женщина, поджав губы, — Теруко — моя племянница, единственное, что осталось мне от погибшей на войне сестры и ее мужа. И она уже больше недели не встает с кровати. — Если бы мы знали, что ситуация опасная, то поспешили бы, — ответила Сакура. Женщина лишь плотнее сжала губы. — Родители Теруко были шиноби? — Нет, — резко бросила Джун, косо посмотрев на Какаши. — Они обеспечивали армию ниндзя продовольствием и погибли при очередной атаке. — Мне жаль, — тихо вздохнула девушка. Она подумала про себя, что это было несправедливо, но все скрытые деревни считали погибших только по званиям: генин, чунин, джонин. А сколько погибло мирных жителей — осталось на откуп дайме. У Джун были все причины не слишком любить шиноби. Женщина неровно дернула плечом и пропустила гостей в дом. — Я подожду тебя здесь, — шепнул Какаши в просторной гостиной. Он не собирался проходить в комнату пациентки, чтобы не мешать и не смущать больную. Сакура кивнула, решительно направляясь за Джун и выспрашивая у той симптомы болезни. — Теруко не встает, у нее не двигается уже вторая нога, — сухо рассказывала она, но чувствовалось, что судьба племянницы ее сильно волнует. — Мы боимся, что вскоре откажет все тело. Девочка не заслужила подобное. — Если есть возможность, я ее вылечу, — пообещала Сакура, заходя внутрь. Ее встретили любопытные взволнованные карие глаза. Теруко было лет пятнадцать, она заплетала светлые волосы в длинную косу и носила темно-фиолетовую рубашку с цветочным узором на левом рукаве. Сакуре она понравилась. — Не буду вам мешать, — пробурчала Джун. — Я приготовлю обед, мой муж скоро вернется, он работает на лесопилке. Если что-то понадобится, найдете меня на кухне. — Хорошо, — кивнула Сакура и улыбнулась Теруко, девушка смущенно улыбнулась в ответ. *** Саске с Наруто не собирались даже заглядывать в деревню. После войны все шиноби начали замечать, что в некоторых поселках люди сильно напрягались, когда видели полный отряд, даже если это были всего лишь сенсей с генинами. Сакуру охранял Какаши, лечение занимало время, и они направились подальше в лес, чтобы не мозолить глаза жителям. Наруто непривычно молчал, а подойдя к одному особенно толстоствольному дереву, вдруг уперся в него ладонями и со скрипом зубов постучался лбом. Саске остановился рядом, никак не комментируя действия друга. Если бы от количества сломанных деревьев зависело изменение прошлого, то в мире уже к вечеру не осталось бы лесов. Но прошлое изменить невозможно. — Ты же понимаешь, что просто не мог успеть раньше? — спросил в пространство Учиха. Через минуту напряженного молчания, Наруто все же ответил: — Да. И тут же сжал кулаки, стукнув ими по дереву. — Да, я не мог успеть раньше, я и так спешил на пределе возможностей, но не в этом дело. Ее… — Наруто тяжело выдохнул, не в силах произнести то, что случилось. — Из-за меня. Я виноват в произошедшем. — Ты говоришь бред, — холодно оборвал его Саске. — Они хотели стать джинчуурики, — горько усмехнулся Узумаки, — хотели узнать у нее, где им достать хвостатого демона и как совершить слияние. Они пытали ее из-за меня! Из-за того, что она меня знала! Наруто снова ударил по заскрипевшему дереву, и снова. Со второго удара то переломилось и рухнуло, трепеща ветвями. — Даже если бы она им все рассказала, — глухо и как-то по-особенному безэмоционально сказал вдруг Саске, — даже если бы она дала подробную инструкцию, как вытащить из тебя Лиса и вставить в кого-то из них, они бы все равно это сделали. Наруто тяжело дышал над оставшимся торчать пнем. Он все еще сжимал кулаки и, будь он в Конохе, то направился бы к скале выбивать очередную яму в камне. — Если тебе так надо кого-то ненавидеть, то ненавидь меня, — вдруг предложил Саске. Наруто поднял на него усталые голубые глаза, и Учиха продолжил: — Сакура оказалась там из-за меня. Она искала меня. — Оба виноваты, — криво улыбнулся Узумаки, и если бы не безнадежность в глазах, Саске бы ему поверил. — Оба, — вздохнул он, поворачиваясь к поселку. *** Цунаде в очередной раз приложилась прямо к бутылке, игнорируя стоящие на столе маленькие пиалы. Перед глазами стояла Сакура, улыбающаяся, сверкающая озорными зелеными глазами, отпрашивавшаяся с работы в больнице «по личным делам». Цунаде тогда лишь кивнула на ее просьбу. Все мысли Пятой занимали участившиеся нападения на ирьенинов в западной части страны Огня. Вроде бы ничем не связанные исчезновения медиков заставляли задуматься о каком-то опасном и хорошо организованном противнике. И чего этот новый враг хотел — понять было трудно. Цунаде легко отпустила Сакуру, перечитывая последний отчет Какаши, который как раз расследовал это мутное дело. Он писал, что встретился с Учиха Саске. Бывший отступник тоже заинтересовался пропажами людей и хотел помочь. О Сакуре Пятая не вспоминала до ночного отчета дежурных у Ворот, по словам которых девушка вышла из деревни в западном направлении. Хокаге лишь хмуро покачала головой на это, возвращаясь к делам. И только еще через два часа вдруг сообразила, к кому могла так внезапно сорваться ее ученица. И куда. Разбуженный посреди ночи Наруто золотой молнией помчался вдогонку сокоманднице. Он встретился с Какаши и Саске. И нашел Сакуру. Но опоздал. Цунаде, бросившая все дела и кинувшаяся следом, никак не могла поверить, что веселая и задорная Сакура, отпрашивавшаяся у нее этим утром, за каких-то несколько часов превратилась в неподвижно сидящую и глядящую перед собой растрепанную девушку, заторможено отвечающую на все вопросы. Цунаде поморщилась и отставила бутылку подальше — все равно не хватит, чтобы напиться достаточно для потери памяти. Сакура была сильной, другие в ученицах Пятой надолго не задерживались. Она была сильной, упрямой и не собирающейся сдаваться. Но это была прошлая Сакура. Справится ли нынешняя, надломленная и выпотрошенная, с тем, что на нее свалилось? Цунаде не знала ответа, но она понимала, что если ее бывшая ученица и преодолеет случившееся, то только не в одиночку. Цунаде прикусила ноготь на большом пальце и посмотрела в окно, желая седьмой команде удачи как никогда раньше. *** На ногах Теруко вспухли вены, кое-где кожа поменяла цвет и появились гнойные высыпания. Это было похоже на действие какого-то слабого яда. Сакура решительно размяла пальцы, уже составив в голове список возможных манипуляций. К счастью, ничего непоправимого она не увидела. — Вы мне поможете? — мило и чуть смущенно спросила Теруко, неловко теребя одеяло, которым были укрыты ноги. Сакура уставилась на нее, не в силах ничего сказать. «Вы мне поможете?» — девушка нервно заламывает пальцы и слегка дрожит. Сакура, только что с сожалением обнаружившая, что Саске в этом поселке не появлялся, хмуро отмечает несколько синяков, выглядывавших из-под ворота рубашки незнакомки. Она не похожа на драчунью, и это выглядит странно. «Что случилось?» «Моему господину плохо, — девушка в мольбе складывает ладони и кланяется. — Вы ведь медик? Помогите! Пожалуйста!» Сакура кивает, чувствуя подвох. Ей не нравится, что ее будто ждали в этой захудалой деревеньке, не нравится девушка, по виду которой ее господин разве что не при смерти, не нравится странный, лихорадочный взгляд… Наверное, она просто боится потерять благодетеля. Даже если тот задумал какое-то преступление. Внутреннее ощущение опасности просто кричит. Идущая впереди девушка нервно оглядывается и ведет Сакуру куда-то в сторону от жилья. Неужели ловушка настолько прямолинейна? Сакура сердито поджимает губы, готовясь к нападению в любую секунду. Она чувствует чужое злое намерение и выхватывает кунай. В ту же секунду незнакомка кидается в кусты, скуля от ужаса, а вокруг куноичи появляется три противника, исключая немедленный побег. Только вот Сакура не собирается сбегать. Сжав кулак, полный чакры, она зло улыбается врагам, собираясь преподать им суровый урок. — Это же сама Харуно Сакура! — радостно вскрикивает один из них, судя по всему, главарь. — Лучший медик в Конохе! Нам наконец повезло, она знает очень много полезной информации! — Раз вы про меня слышали, то понимаете, какую совершили ошибку? — весело спрашивает девушка, готовясь к неизбежной битве. Она уже давно ни с кем не сражалась, и кровь внутри закипает от предвкушения. — Ошибок мы не совершаем, крошка, — скалит зубы в усмешке главарь и кивает одному из своих товарищей. Сакура слышит отчаянный вскрик за спиной. Девушка-приманка не успевает скрыться, ее легко ловит один из ниндзя. Он вздергивает ее на ноги, наматывая волосы на кулак, и приставляет к обнаженной шее острый кунай. — Вы обещали, — плачет и дрожит она, — я сделала все, что вы просили. Отпустите! Пожалуйста! Отпустите! Сакура хмурится, прикидывая, как вызволить заложницу. Она собирается слегка потянуть время, завести разговор, поторговаться за данные, которые они хотят узнать, а потом вывести из строя бугая, державшего девушку, но не успевает даже открыть рот. Ниндзя с гаденькой улыбкой перерезает пленнице горло. Кровь заливает все вокруг, шиноби отскакивает подальше, чтобы не запачкаться, а Сакура, застыв на мгновение, встречается взглядом с умирающей. В ее огромных блестящих глазах плещется ужас, боль, безнадежность и отчаянье. Сакура должна была броситься в атаку, но она прыгает к девушке. Окрашенные зеленой чакрой ладони зажимают ее шею — соединить сосуды, остановить кровотечение, успеть… Сильный удар по голове приносит с собой темноту. Сакура приходит в себя уже в пыточной, распятая прямо на полу, с цепями на руках. Стальные браслеты так плотно обхватывают запястья, что вырваться просто невозможно, даже вывихнув большой палец. Она, слегка подвешенная на оковах, не касается ладонями ни цепей, ни пола — ничего. А значит, не может использовать свои способности: ни разрушающий все на пути удар, ни режущий скальпель не могут причинить вред воздуху. Расставленные ноги удерживаются за щиколотки обычными веревками, но без помощи рук избавиться от них тоже не получается. Дернувшись пару раз в оковах, Сакура медленно переводит взгляд на своих похитителей, с холодным ужасом осознавая, что находится в их полной и безграничной власти. — А теперь, красотка, мы поговорим о том, что ты знаешь, — главарь смотрит на Сакуру сверху вниз и облизывает губы, — что ты знаешь о хвостатых демонах. — Что-то не так? — встревожено и как-то опасливо спросила Теруко, возвращая в реальность. — Я больше не смогу ходить? — Нет, — мотнула головой Сакура, отгоняя видения прошлого. — Нет, прости, я просто задумалась. Давай поставим тебя на ноги. *** Через час уже стало видно улучшение. Сакура избавилась от отравляющего кровь девушки яда, написала инструкцию, как ухаживать за ногами до полного выздоровления, и уже собиралась позволить счастливой пациентке самостоятельно подняться с кровати, как в комнату вошел мужчина. — Как дела у маленькой Теру? — он радостно подошел к кровати и не сразу заметил странное поведение второй девушки. Сакура отшатнулась так резко, что снесла прикроватную тумбочку, на которой стояли чашки и пузырьки с лекарствами. В ушах зазвенело, из горла вырвался отчаянный хрип. Этого не могло быть! Черные гладкие волосы, зализанная на бок челка… Такая знакомая прическа, такая ненавистная, ужасающая прическа! Это не мог быть он! Дядя Теруко удивленно уставился на побледневшую девушку, спрашивая, что же случилось. — Н-не надо, — выдавила Сакура, едва найдя воздух для ответа. — Не надо! — Что не надо? — в замешательстве почесал затылок мужчина. Переглянувшись с племянницей, он сделал свою самую большую ошибку — он шагнул к Сакуре. В ушах звенело все сильнее, а перед глазами всплывали разноцветные круги, мешающие нормально разглядеть человека, стоящего прямо перед ней. Его образ дрожал, размывался, плавился, и к Сакуре шагнул уже не добродушный дядя милой Теруко, а ухмыляющийся Дэйки. — Не-е-ет! — закричала девушка, кидаясь в своего мучителя обломками тумбочки и лекарствами. Опешивший мужчина отшатнулся, и Сакура рванула мимо него, сворачивая в коридор, где чуть не врезалась в Какаши. Вид встревоженного сенсея вдруг протрезвил сознание, позволив нахлынувшей панике отойти и улечься. Сакура постаралась дышать медленно и глубоко, чтобы полностью прийти в себя, но тут из комнаты вышел раздраженный дядя Теруко. — Что за припадочная? — со злостью бросил он, сверля подпрыгнувшую Сакуру недобрым взглядом. — А нормальных медиков к нам отправить не могли? — Отойди от нее! — яростно выкрикнул Какаши, разглядевший внешность мужчины и с досадой понявший, что так вывело Сакуру из равновесия. Девушка нервно развернулась и, закрыв лицо руками, уткнулась в угол. — Сумасшедшая девка, — бросил хозяин, протянувший руку, чтобы схватить Сакуру за плечо. — Я сказал, отойди, — прорычал Какаши, практически отталкивая его с пути. Мужчина упал и с ужасом отполз в комнату племянницы. — Сумасшедшие шиноби! — бросил он, скрывшись внутри и захлопнув дверь. Какаши даже не посмотрел в его сторону, замерев за спиной дрожащей Сакуры. Он протянул к ней руку, но тут же отдернул, заскрипев зубами. — Это не он! Не он! Сакура, послушай! Это не он! — Я знаю! — огрызнулась девушка, изо всех сил пытаясь успокоиться, но продолжая трястись и смотреть в угол. Только остатки самообладания и здравого смысла не позволяли ей сейчас упасть на пол и сжаться в скулящий комочек. — Все наладится, вот увидишь, — ровным спокойным голосом сказал Какаши, и в Сакуре что-то сломалось. — Да вам-то что! — почти взвизгнула она, разворачиваясь к бывшему сенсею. — Живите дальше, как будто ничего не случилось! И в следующую секунду опешила, отшатнувшись. Потому что вдруг заметила. Страшный ничего не выражающий взгляд, которым он посмотрел на нее, глубокая борозда между бровей, которая никуда не исчезала, даже если он не хмурился, сжатые кулаки и зубы — из-за маски и его привычки держать руки в карманах все это было трудно увидеть раньше. Как окружающие ничего не поняли по поведению Сакуры, так и она ничего не заметила в нем. Как же ему, наверное, было тяжело! Сколько бессильной ярости плескалось в серых глазах — теперь-то она прекрасно ее видела. Или раньше не хотела замечать? — Я знаю, что это был не он, — уже тише сказала Сакура, прислушиваясь к никак не успокаивающемуся сердцебиению. — Знаю! Но не могу… Все время кажется, что они снова появятся. Что они каким-то образом вернутся и… продолжат начатое. — Они мертвы! Мертвы, слышишь?! — Какаши саданул кулаком по стене, заставив Сакуру вздрогнуть. — Они мертвы и не сделают больше ничего плохого! Тем более тебе! — Она тоже мертва, понимаешь? — заплакала Сакура, поднимая на него глаза. — Что? — нахмурился Какаши, не сразу понимая, про кого говорит бывшая ученица. Краем глаза он заметил, как хозяин дома вынес из освободившейся комнаты больную девушку и поспешно увел ее вглубь дома, но разбираться с этим сейчас даже не подумал. Сакура была важнее. — Та девушка, ее звали Изуми, я потом долго искала ее имя, чуть нашла, — Сакура горько всхлипнула. — Они похитили ее от скуки, держали у себя больше недели. Она была обычным человеком! Они ее даже не связывали — все равно ей было не убежать. Не от шиноби! Ей неоткуда было ждать помощи, ее никто не собирался спасать, она делала все, что ей приказывали, и все равно… они ее убили! — Сакура, ты не виновата… — Виновата! Во всем виновата… В том, что вообще отправилась искать Саске, как влюбленная идиотка. Я ведь знала, что там ловушка, знала! Я была такой самонадеянной, такой глупой, так верила в свои способности, в то, что ни за что не проиграю, раз уж с Кагуей справилась… — Сакура… — Я виновата. Я бросилась спасать ее, спасать Изуми, я так хотела не дать ей умереть! Если бы я атаковала, то у нее не было бы даже крохотной надежды на спасение! Ее все использовали, и я не смогла… не смогла тоже ее использовать, чтобы победить! Не смогла отвернуться, чтобы сражаться! Я сама виновата, что проиграла. Я предпочла попытаться спасти жизнь, чем мстить за нее!.. — Ты не можешь быть виновата в том, что ты добрая! — с отчаяньем закричал Какаши, надеясь, что она его услышит. — Ты не можешь быть виновата в том, что мечтала и старалась добиться своей мечты. Ты не можешь быть виновата в чужой жестокости! Ты не виновата! Слышишь? Пожалуйста, Сакура, ты не виновата! — Не будь меня там, ее бы не убили! — прорыдала девушка, мотая головой и утыкаясь лицом ему в грудь. — Не будь этих подонков на свете, ее бы не убили! Это они, они во всем виноваты, слышишь?! Это они издевались над вами и убили ее. И они сполна поплатились за свою жестокость! Они мертвы и больше никому не причинят зла. Они мертвы. — Я все еще чувствую это… — вдруг тихо прошептала Сакура, заставив Какаши поперхнуться словами. Она крепко зажмурилась и стиснула жилет у него на груди, не в силах поднять голову. — Чувствую их грязные пальцы. Как они… их в меня засовывали. Сакура услышала, как сердце Какаши ускорило биение просто до бешеного, казалось оно вот-вот пробьет грудную клетку и вырвется наружу, к ней. Бывший сенсей со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, но она не смогла поднять на него глаза. И не смогла остановиться. Она не хотела рассказывать. Не хотела вспоминать. Но что-то внутри сломалось, и слова просто вырвались изо рта. — Чувствую их мерзкую слюну на коже. Их отвратительные слюнявые языки… Они как будто поняли, что меня тошнило от этого, и делали так все чаще. Все больше слюны, она свисала с их ртов, капала с подбородков, так много этой чертовой слюны! Сакура задышала часто-часто, вжимаясь в жилет Какаши. Тот тоже тяжело и неровно дышал, но молчал и не пытался ее поторопить или успокоить. Не пытался обнять. Ей хотелось, чтобы ее обняли, но чувствовать на себе мужские руки было бы невыносимо. Она была благодарна, что он не пытался. Уже то, что он позволял держаться за себя, — помогало. Как за надежный якорь во время бушующей бури — она держалась за него, и это не давало ей умереть в нахлынувшем урагане воспоминаний. — Я не все помню четко, — всхлипнула Сакура, совладав с дыханием. — Иногда казалось, что я смотрю на все со стороны. Я считала трещины в штукатурке: двадцать пять на правой стене и двенадцать на левой. Приходилось пересчитывать… Она снова замолчала, чтобы отдышаться. Как будто вынырнула на поверхность с глубины. Чтобы вновь скрыться под водой. — Остальное помню смутно, но вот пальцы… и слюну… — ее затрясло, она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и снова заплакала. — Мне никогда не отмыться от этого. Сколько бы воды не лила, сколько бы не стояла под душем, — это все равно остается на коже. А еще они смеялись. Им было так весело! Они подначивали друг друга, советовали, как лучше насадить меня… Им было так весело! Какаши сжал кулак и снова впечатал его в стену. На пробитом дереве остался кровавый след. — Их голоса, их имена — я помню даже слишком хорошо. Их главарь, Дэйки, он был первым… Тогда я еще сопротивлялась, надеялась, что этого не случится, что меня спасут… Какаши горько простонал на это. Сакура чувствовала, что его тоже трясло, и понимала почему. Не защитил. Не спас. — Дэйки я помню хорошо, а потом… я считала трещины. Сакура все еще плакала, но слова закончились. На смену бушующему урагану пришел опустошенный штиль. Она чувствовала себя лишь оболочкой — лишенной всего внутреннего: всех чувств, всех эмоций, всех желаний. Но и боли больше не было. В голове звенела лишь усталая тишина. И эта тишина помогла взять себя в руки. Сакура сделала шаг назад и тут же застыла, перестав дышать. На лице Какаши блестели слезы, от них даже промокла маска. Ее всегда собранный, спокойный и уравновешенный сенсей плакал от бессилия и сострадания. От того, что всей душой желал изменить произошедшее, но не мог. — Простите, — всхлипнула Сакура в последний раз. — Не извиняйся, — покачал головой Какаши, тоже стараясь успокоиться. — Я не должна была… вываливать все на вас, — девушка со стыдом отвела взгляд, жалея о вырвавшихся признаниях. Если еще и Какаши будет от нее отстраняться, как Саске, то она просто… убьет себя. Эта мысль обожгла изнутри, взвилась огнем и болью. Нет. Они не дождутся. Они не победят. Она не сломалась. — Я всегда рядом, — отчаянно воскликнул Какаши. Он снова протянул к ней руку — и снова отдернул. — Я всегда рядом, не извиняйся. Все, что хочешь, — я с тобой. Сакура медленно подняла на него взгляд, ожидая увидеть презрение или отторжение, но ничего такого не было даже близко. Его глаза были темные и горькие, в них металось столько боли, вины, ярости и сострадания, что Сакура вздрогнула. Он чувствовал столько же эмоций, что и Наруто, только всегда солнечный и искренний Узумаки выплескивал их наружу. А Какаши все держал внутри. Сакура сделала несколько глубоких вдохов и взяла его руку в ладони. Вокруг содранных костяшек засветилось зеленое пламя медицинского дзюцу. — Спасибо, — хрипло сказала Сакура. — Только пообещайте, что не будете пробивать руками скалы, ладно? Мне и Наруто хватает. — Обещаю, — сдавленно ответил Какаши. Они так и простояли рядом несколько минут, держась за руки и не решаясь ничего сказать, пока вдруг из коридора не вышел Саске. Он ничего не выражающим взглядом окинул Сакуру, а потом пояснил Какаши свое появление: — В поселке собираются люди, хотят на нас напасть. Наруто пытается их успокоить, но вряд ли у него все получится. — Сейчас, — кивнул Какаши и повернулся к девушке: — Сакура? — Идите, — вздохнула она, усаживаясь прямо на пол около стены, — со мной все в порядке. Она не посмотрела в глаза сенсею, опасаясь, что он увидит ее острое нежелание оставаться один на один с Саске. Он помедлил еще немного, а потом решительно направился к выходу.