Все в восторге от тебя!

      Мерлин пробежался до кухни и обратно, успев украсть с тарелки Артура пару кусочков сыра, и решил сходить на разведку в свою комнату: нельзя же вечно скрываться от Гаюса!       Когда он проходил мимо покоев Морганы, то остановился, чтобы помахать Гвен.       — Так-так-так, — Мерлин вздрогнул, от неожиданности. — Подглядываешь, Мерлин?- хихикнул Гвейн, обрадовавшись испугу друга.       Мерлин узнал его по голосу и, облегченно вздохнув, улыбнулся:       — Нет, просто там Гвен, — он указал на открытую комнату.       Гвейн взглянул туда, куда указывал друг, и, не увидев никакой Гвен, только ширму, за которой виднелись волосы леди Морганы, неодобрительно покосился на Мерлина:       — Ну, Мерлин, от тебя я такого не ожидал: мало того, что подглядываешь за прекрасной придворной леди, так еще и врешь другу, — Гвейн обиженно покачал головой. — Так дело не пойдет, а ну пошли со мной, дружище.       Гвейн схватил Мерлина за ухо и, немного оттянув, замер.       Эй, Гвейн, ты чего? — чувство, что случилось что-то ужасное, затмило все остальные, и Мерлин вздрогнул, услышав тихое:       — Мерлин, — казалось, Гвейн увидел парад планет в глазах Мерлина, таков был его фанатичный взгляд. — Ты такой замечательный.       Именно в такой момент понимаешь, что что-то не так. Ведь Гвейн никогда бы так не сказал.       Мерлин досадливо вздохнул, намереваясь стукнуть своего друга, чтобы он очнулся.       — Я такой, каким был всегда! — он повертелся, показываясь Гвейну. — Смотри, ничего не изменилось.       У рыцаря отвисла челюсть, еще немного — и закапала бы слюна.       — Ты шутишь? — он пожирал затуманенным взглядом шею друга, примеряясь в уме, куда лучше укусить. — Ты прекрасен!       — Нет, Гвейн, пожалуйста, — Мерлин в отчаянии схватил того за плечи, немного встряхнув. — Только не ты, дружище. Очнись, пожалуйста!       Гвейн в ответ порывисто обнял Мерлина, ткнувшись носом в шею и вдохнув его запах всей грудью.       — Нет, Мерлин, я только сейчас очнулся! — горячо ответил он, щекоча ухо Мерлина своим дыханием. — Я слишком долго спал, раз не замечал, какой ты чудесный.       Мерлин вздохнул, решив, что еще немного, и он заплачет от отчаяния. Уж очень не хотелось лишаться друзей из-за какого-то недоразумения. А началось это не так давно. А именно вчера. Точно! Значит, он был прав: камень его проклял. Ведь никто не теряет сознание просто так.       Мерлин похлопал Гвейна по спине и, высвободившись из объятий, радостно воскликнул:       — Я знаю, что со мной, Гвейн! Я все исправлю! Я вас всех вылечу! — прокричал он, убегая.       Гвейн проводил его силуэт влюбленным взглядом и представил, как делает ему предложение, как Мерлин плачет от счастья... детишки.       — Здравствуй, — как-то внезапно появилась Гвен перед глазами, загораживая рыцарю прекрасный вид. — Как твои дела? — кокетливо взмахнула она ресницами пару сотен раз.       — Привет, — Гвейн обошел её стороной и злобно всмотрелся в лицо. — А тебе-то какое дело!? Я верен Мерлину!       Гвиневра с глупым выражением на лице пыталась что-то сказать, но не смогла.       — Да-да, ведьма, и слюни свои подбери. Вот это, — он ткнул себя пальцем в место, где находилось сердце, — вот это, — он обвел рукой себя сверху до низу, — и даже вот это, — взмахнул своими великолепными волосами, — принадлежит ему, а не тебе.       И на последок показав язык ошеломленной Гвиневре, рыцарь с чистой совестью отправился в оружейную. Так ей! Мерлин в тысячу раз лучше!       Тем временем как Гвейн считал, во сколько раз Мерлин лучше Гвен, сам маг искал книгу Гаюса, которая могла бы дать ответы на многие вопросы.       В том, что в этом виноват тот проклятый камень, Мерлин не сомневался. Теперь надо найти нужную книгу, в которой было бы нужное заклинание, которое бы помогло избавиться от проклятия.       Мерлин носился как угорелый, без зазрения совести пользуясь магией, лишь бы скорее отыскать нужную книгу. Ведь Гаюс мог прийти в любой момент и ...       Мерлин подскочил как ужаленный, когда услышал знакомый голос.       — Вот моя птичка прилетела, моё ясное солнышко встало! — радостно пролепетал Гаюс, устрашающе быстро для своих лет надвигаясь на Мерлина, потом остановился, и весь напускной веселый тон исчез, уступая место холодной угрозе. — А где это моё солнышко ночевало? С кем моя птичка пела?       Мерлин от страха уронил очередную книгу, чем заработал еще один угрожающий взгляд.       — Гаюс, у меня там... — пытался придумать Мерлин. — Дело в том, что...       — Ты не умеешь врать, Мерлин.       Гаюс обогнул стол и собирался схватить испуганного до смерти Мерлина за руку, но тот вовремя увернувшись, стал пятиться к двери.       — Ты думаешь, что я ничего не понимаю, да? — со злобой в голосе произнес Гаюс. — Думаешь, меня можно дурачить?       Мерлин не знал, что нужно делать в подобной ситуации, поэтому сказал первое, что пришло в голову:       — Я не люблю лук.       — Что, прости?       — Я не люблю лук. А Артур очень любит, поэтому мы спорили всю ночь. — Мерлин понимал, что говорит какую-то чушь, но раз у Гаюса крыша поехала, то он поймет.       — То есть, ты был с Артуром всю ночь? — просто переспросил он.       — Да.       — И вы спорили о вкусах?       — Да.       — Но ведь о вкусах не спорят, моя птичка, — сразу подобрел Гаюс. — У всех они разные, но это не плохо. Это очень хорошо!       — Да, Гаюс, но ты же знаешь, какой этот Артур, — Мерлин постарался правдоподобно вздохнуть. — Если начнет спорить, то его не остановить.       — Я знаю, мой мальчик, тебе помочь с тем, что ты ищешь?       Мерлин даже забыл на мгновение о том, что, собственно, делал до прихода Гаюса.       — Да, ты не мог бы найти какую-нибудь информацию о заклятиях приворожения? — осторожно попросил маг, ожидая реакции.       — Сделаю все, что смогу, зайчонок ты мой, — не моргнув, ответил он.       Зато Мерлин сразу же скривился от непривычного обращения. Мерзость какая!       — Спасибо! — крикнул он, уже выходя из комнаты. Было страшно находиться в одном помещении с этим ненормальным.       Мерлин отправился выполнять ежедневную работу. Проклятье проклятием, но сапоги Артура сами не почистятся и комната сама себя не приберет.       Зато есть время, чтобы подумать.