Все в восторге от тебя!

      Как только Мерлин закрыл дверь и нервно вздохнул, почувствовав отрезвляющий запах ночной прохлады, он сумел взять себя в руки хоть ненадолго и дал слово, что сейчас же пойдет и разберется со своей главной проблемой, — и только потом будет наслаждаться грезами об Артуре и его сладких поцелуях.       Холодный ночной ветер, блуждающий вдоль каменных стен замка и поглощающий негромкий звук шагов Мерлина, уверенно пробирался под его праздничную одежду, охлаждая кожу и вызывая мурашки на слегка влажной спине. Тело Мерлина немного вздрагивало от наиболее сильных порывов, однако все мысли были далеко от этих сквозняков в длинных коридорах — даже дальше самого замка и королевства — и находились примерно в районе облаков.       Войдя в украшенную залу, где все также было много народа, Мерлин с удовлетворением понял, что его отсутствия никто не заметил. Что ж, значит, им с Артуром не надо беспокоиться о раннем разоблачении. Маг огляделся по сторонам, отмечая, что все «заболевшие» находились здесь — порядком покрасневшие от выпитого вина, с веселыми лицами наблюдающие за танцами королевского шута. Отлично. Мерлин с воодушевлением взялся за графин с вином и по очереди подходил к своим друзьям, предлагая им вина и тайком подливая по три капли зелья — как велел Гаюс, — между делом произнося, слава всевышнему, короткое заклинание, которое тонуло в общем шуме, не доходя ни до чьих ушей.       Первым был Гаюс. Мерлин без капли смущения наблюдал за реакцией лекаря на выпитое им вино. Все произошло очень быстро: вот Гаюс еще лукаво посматривает на своего ученика, потом делает большой глоток вина — и в его взгляде мигом что-то меняется. Что-то еле уловимое, похожее на нездоровый блеск. Неужели помогло?       — Гаюс, — осторожно окликнул его Мерлин, — как ты себя чувствуешь?       Глаза лекаря в ужасе расширились, а потом он залился краской, словно был молоденькой девицей-горничной. Мерлин насторожился.       — Мерлин, — произнес он ошарашенно, — о, бог мой, Мерлин, прости, умоляю. — Его лицо исказило раскаяние. — Я совершенно не понимаю, что со мной было и почему я так ужасно вел себя. Прошу тебя, мальчик, с этим зельем нужно подавать и зелье забвения! За что я помню все это?       Несмотря на то, что Мерлину было неловко смотреть, как старый и уважаемый им человек сокрушается, другое чувство заставляло его улыбаться, словно сумасшедшего. Чувство безграничного счастья от того, что получилось, что зелье и заклинание подействовали — и все возвращается на свои места.       Позже примерно такая же реакция проявлялась и у остальных воздыхателей Мерлина. Похотливый Персиваль, семейный Гвейн и романтичный Леон по очереди превращались в старых добрых друзей Мерлина, которые постоянно подкалывали его раньше и не давали в обиду, когда они с отрядом попадали в беду.       Окрыленный удачей, Мерлин не сразу заметил вошедшего в зал Артура, который был, скажем, не менее счастливым из-за некоторых перемен. Будущий король подозвал слугу к своему месту. Вот тут-то на Мерлина нашло еще одно озарение: а вдруг Артур тоже находится под действием чар?       Эта мысль показалась чудовищной. Что, если Мерлин ошибся, решив, что на Артура заклятье не подействовало. С чего он вообще взял, что Артур может испытывать хоть какие-то чувства к нему? Так, стоп. Мерлин мысленно ударил себя по щеке, приходя в сознание. Нельзя предаваться панике — нужно действовать. Не колеблясь более ни секунды, Мерлин с ослепительной улыбкой приблизился к той части стола, где восседал его принц и с ласковым:       — Вина, милорд? — наполнил чашу Артура напитком рубинового цвета. Благо придумывать, как отвлечь внимание принца от пока еще бесполезного кубка с вином не пришлось: он и так был очень занят, рассматривая своего слугу с легкой улыбкой на губах.       — Жду не дождусь окончания этого пира, — понизив голос, заговорщицки произнес Артур, взяв в руку чашу с вином. — Ты останешься со мной сегодня, Мерлин?       Мерлин почувствовал, как его кровь сначала прилила к лицу, а затем стремительно умчалась куда-то чуть ниже живота.       — Если вам угодно, милорд.       Артур не сводил взгляда с алых кончиков ушей своего слуги, однако в его небесно-голубых глазах плясали чертики.       — Тогда, — совсем шепотом сказал будущий король, поднося чашу к губам, — за твое здоровье, любовь моя! — сделал большой глоток.       Мерлин застыл, внимательно наблюдая за Артуром, будто на его месте сидит Медуза Горгона. Тот поставил кубок на стол и молча уставился на Мерлина в ответ.       Мерлин не заметил каких-либо изменений в лице своего принца и решил спросить напрямую:       — Артур, — наконец произнес маг, — ты как?       Будущий король Камелота сначала замер на секунду, а затем смешно вытаращил глаза и принялся неестественно и надрывно кашлять, держась за горло, и хрипеть так, что сидящие рядом люди начали коситься на него.       Мерлин воздел очи горе к небесам и вежливо попросил прекратить этот цирк:       — Перестань, придурок!       — Эй, разве так разговаривают с любимыми? — возмутился принц. — Как я должен был отреагировать, по-твоему? Ты бы видел свое лицо — ой не могу, — будто бы ядом меня напоил, — совсем уж развеселился Артур.       — Не ядом, — угрожающе произнес маг, — но почти.       Артур нахмурился: как это понимать?       — Ладно, я шучу, — примирительно протянул Мерлин. — Ты все еще меня хочешь?       Маг внутренне напрягся, ожидая ответа. Вдруг Артур сейчас вскочит, как схватит его за ухо, выведет из зала и кулаками выбьет из него такие вопросы.       Артур помедлил с ответом, задумавшись, в чем подвох, потом действительно вскочил, наклонился к самому уху своего нерадивого слуги и жарко произнес:       — Очень. Хочу.