Избранница. Божественный Скарабей

      Пока дед вёл меня по подземным коридорам, я терялась в догадках. Кто же эти гости? Почему дедушка так встревожен? Но ещё больше я думала над тем, как мне найти Ибони. Я совершенно не ориентируюсь в этих местах. Ну ничего… Дед напортачил, так ему и исправлять! Заставлю всю пустыню обыскать!       — Лея, — обратился ко дед, останавливаясь перед какой-то старой и грязной занавеской, за которой доносились мальчишечьи голоса, — не говори, что я твой дедушка. Всё-таки выгляжу я гораздо моложе, чем полагается.       — Как насчёт старшего брата? — ухмыльнулась я, скрестив руки на груди.       — Думаю, пойдёт.       Дед отодвинул занавеску, и мы вошли в довольно просторное помещение. Те же каменные стены и низкий потолок, простая мебель из грубого дерева: длинный стол, скамья у дальней стены, на которой стояли небольшие тазы и графин, бочка с водой в том же углу, множество стульев, шкаф с посудой. По всей видимости, здесь столовая.       Комната была, как ни странно, абсолютно пуста. Но я продолжала отчётливо слышать чьи-то разговоры. Дед направился к двери напротив нас, я последовала за ним. Вдруг из неё вылетел Амун. Он неудачно споткнулся, покатился по полу вперёд тормашками и оказался прям у сапог деда. Мальчик поднял глаза наверх и нервно улыбнулся, увидев грозный взгляд взрослого.       — Ты так и будешь валяться у меня в ногах? — спросил мой дед у Амуна, приподняв одну бровь.       Мальчик тут же встал, отряхиваясь, а потом затараторил:       — Джахи прогнал всех, сказав, что это не наше дело! Он взял с собой только Дика и Маду! Но это же нечестно! Мы уже взрослые! А Джахи!..       — Сделал всё правильно, — перебил Амуна дед. — Сколько их?       — Четыре, — ответил мальчик, понурив голову. — Одна девушка и трое мужчин.       — Кто они? — продолжал расспросы Флинн.       — Девушка, наверное, целитель: у неё нашли сумку с разными лекарствами. А мужчины выглядят как-то странно: одежда потрепанная, а оружие просто превосходно, — с восхищением произнёс Амун и, указав на мою руку, добавил. — И у них ещё похожие браслеты! Я видел, как Джахи снимал их с хозяев, когда тех вырубили.       После рассказа мальчика у меня не осталось никаких сомнений, что в капкан шайки моего деда попались Золотые воины и Ибони. Известие о подруге немного успокоило: она жива и даже собрала мини-отряд по моему спасению. Но как ей это удалось? И кто с ней пришёл?       — А можешь описать их поподробнее? — поинтересовалась я, надеясь, что по словам Амуна смогу определить точно, кого привела Иби.       — Один весь покрыт перьями, и вместо носа у него клюв, — я сразу поняла, что речь идёт о Горе. — Второй, кажется, умеет превращаться в других. Он на наших глазах превратился в копию Джахи, чтобы всех сбить с толку, — в голове проскочила мысль о Рамзесе. — А третий такой… высокий, сильный и очень… грозный что ли… Не знаю я! Он у них главный короче.       Кефер. Никаких сомнений. Вроде бы простое имя… А почему-то вызвало у меня огромный шквал довольно смешанных эмоций. Я была дико рада, что смогу скоро увидеть его, но мерзкая горечь от собственного стыда и лжи портила всю картину нашей встречи.       — Ты их знаешь, Лея?       — Да, — ответила я. — Они, наверное, пришли за мной.       — Друзья? — решил уточнить мой дедушка.       — Да.       — Тогда нам стоит поторопиться. Куда Джахи отвёл их? — спросил дед у Амуна.       — В загон.       От этих слов лицо дедушки побагровело. Я про себя ещё раз отметила, что вместе с молодостью к нему вернулась эмоциональность и вспыльчивость. Я вспомнила, как мистер Паркер однажды сравнил моего деда с кипящим котлом. Оказалось, что так оно и есть. И я пошла явно в деда!       — Иди к остальным, и готовьтесь к ужину. А я пока разберусь с этими малолетними «героями».       Амун быстро скрылся, поняв, что учитель в плохом настроении. Дед же взял меня за руку и потащил в сторону прохода в стене, около которой стояла бочка. И снова мы побрели по лабиринтам бесконечных коридоров.       — А для кого эти загоны? — спросила я, решив прервать угнетающую тишину.       — Однажды мне удалось добыть яйцо Скального дракона. Выносил и приручил вылупившегося детёныша, для которого изначально и предназначался этот загон. Потом и ребята начали приносить всяких ящеров, маленьких скорпионов и другую живность. Для них приобрести и выдрессировать свою зверюгу — уже долг, — дед улыбнулся краем губ и, спохватившись, продолжил. — Вот и держим мы всех животных в специальном месте, которое и называем загон.       — А зачем туда повели?.. — хотела я спросить у деда.       — Потому что Джахи — глупый, самонадеянный мальчишка, который любит выпендриться! Ну ничего… Он своё получит!       По ответу дедушки я поняла, что лучше мне сейчас его не трогать и ни о чём не спрашивать. Тем временем мы подошли к массивным деревянным дверям. Дед дёрнул железное кольцо, но дверь не поддалась. Тогда он просто со всей дури ударил кулаком по ней.       — Они ещё заперлись… Вообще молодцы!       Дед ещё несколько раз постучал по дверям. Я начала волноваться: что такого они там делают?       Наконец, мы услышали звук отодвигающегося засова. Из приоткрытой двери высунулась рыжая макушка юноши, которому можно было дать лет шестнадцать-семнадцать. Он удивлённо взглянул на меня, а потом, сглотнув, повернул голову в сторону деда.       — Дик, мальчик мой, — от тона, с которым дедушка обратился к пацану, у меня по спине мурашки пошли, — а что вы там делаете?       У пацана чуть инфаркт не случился. И я его прекрасно понимала. Когда дед был очень зол на что-то или кого-то, он начинал говорить очень спокойно, с притворной заинтересованностью и участием. Бедный Дик побледнел так, что на его лице стали отчётливо видны рыжие веснушки. Он что-то промямлил, пытаясь не заикаться, но расслышать нам его слов не удалось.       — Чётче! — чуть ли не закричал мой дед.       — Мы… Мы ничего такого не делали… Просто…       Дедушка раздражённо оттолкнул Дика, войдя внутрь. Мальчик помчался за ним, а я никак не решалась переступить порог. Мне стало по-настоящему страшно. Как меня примут после всего случившегося? Как отреагируют на то, что произойдёт сейчас? Я обняла себя за плечи и всё же последовала за дедом и юношей.       Загон напоминал конюшню: вдоль стен располагались стойла разных размеров и высоты, отовсюду раздавались урчания, клацание, рёв и щебетание, пахло навозом, прелым сеном, сырым мясом. Немного поморщившись, я пошла дальше, ориентируясь по крику деда, который уже отсчитывал своих подопечных.       — Вы спятили?! Я вас спрашиваю! Мало того, что ни слова мне не сказали, так ещё и младших напугали!       Я зашла за последнее стойло. Там находилось что-то на подобии кладовой: на стенах висели уздечки, ремни, разнообразные сёдла, в угу стояли вилы, швабры, вёдра, щётки. Посередине помещения в качестве опоры для потолка стоял толстый деревянный столб. К нему парни и привязали двух пленников: Кефера и Гора. Ибони и Рамзес стояли с поднятыми руками, которые были обмотаны ремнями, прикрепленными к крюкам, вбитым в стену. Все четверо давно пришли в себя, но вот видеть происходящего не могли: ребята деда завязали им глаза.       — Не слышу объяснений! — вновь закричал Флинн, в упор смотря на троих парней.       Дик и темнокожий парень примерно такого же возраста переминались с ноги на ногу и не знали, куда себя только деть от стыда и унижения. А вот третий вёл себя совершенно по-другому: смотрел на деда с высоко поднятой головой, держа руки по швам, и только сжатые кулаки с пульсирующей веной на шее выдавали напряжение и волнение юноши. По всей видимости, это и был Джахи. С виду обычный, хорошо сложенный, темноволосый парень восемнадцати лет. Но вот глаза… В них не было юношеского задора или огоньков ребячества. Чёрные глаза Джахи были совсем взрослыми, полными скрытой тоски. Дед отчитывал не юнца, а уже молодого мужчину, что, конечно, мне не очень понравилось. Мальчиков можно было понять: они лишь защищали своих друзей и дом от неизвестных людей. Конечно, немного переборщили, но нельзя же так их ругать!       Я подошла к деду со спины и, погладив плечи, сказала:       — Не стоит так кричать, братец, — дед немного расслабился. — Встань на их место. Как бы ты поступил?       Парни с благодарностью и лёгким недоумением посмотрели на меня, а потом на своего наставника. Дед задумался и обратился к старшему:       — Может быть я, и правда, погорячился. Но мы ещё поговорим об этом, Джахи.       — Ну вот и отлично, — сказала я, повернувшись к Кеферу.       Амун оказался прав: одеты Гор и Золотой фараон были в изрядно потрёпанные вещи обычных горожан. Кефер был без немеса, золотых сапог до колен и стрелок под глазами. Но я смогла узнать его по чертам лица, которое слишком часто вспоминала.       Я подошла к Кеферу поближе и провела рукой по ссадине на его щеке. Он улыбнулся и сказал:       — А ты всё также любишь находить себе на голову приключения, Лея.       В его словах не было ни ненависти, ни упрёка, ни раздражения, которое я собиралась услышать. Лишь радость. Он узнал меня по голосу! А это говорит о многом…       Я потянулась к узлу тёмной повязки, закрывающей глаза Кефера. Фараон наклонил голову ближе к моему лицу.       Мой взгляд совершенно случайно упал на рассеченную губу Кефера. В мыслях снова всплыл наш поцелуй, во рту всё вмиг пересохло, а щёки ужасно покраснели. Мне захотелось снова ощутить его губы на своих, уткнуться в плечо… Откуда только такие мысли?! Прекрати, Уолкер! Вернись с облаков на землю!       Я нащупала на затылке Кефера узел и подрагивающими руками развязала его.       — А ты всё также пытаешься вытащить меня из передряги, — в тон ему ответила я, снимая повязку.       Лишь посмотрев в темно-карие глаза Кефера, я забыла, как дышать. Они буквально искрились от счастья. Их блеск не могли затмить даже огромные синяки под глазами. Видно, Золотому фараону, и правда, было тяжело перенести мою «смерть». Следы от бессонницы — это, конечно, не признание в любви. Но для меня это стало доказательством того, что я, и правда, дорога Золотому фараону, если он так переживал.       — Когда Ибони рассказала, что произошло на самом деле, я до последнего не мог поверить в такое чудо, — прошептал Кефер.       Позади раздался тактичный кашель деда, смешок одного из парней, а за ним звонкий подзатыльник. Я вытащила из-за пояса меч и разрубила верёвку, повернулась к дедушке и сказала:       — Может остальных освободите, или нужно приглашение?       Дед кивнул, а Джахи, Дик и Маду переглянулись, но перечить наставнику не стали. Вскоре мои друзья были освобождены. Им вернули их оружие, вещи, и все трое провинившихся юношей извинились перед Ибони и Золотыми воинами за такой «приём». Кефер, Гор и Рамзес лишь посмеялись и даже похвалили ребят: не каждый смог бы взять в плен воинов Золотого Города. Дедушка быстро выпроводил парней, пригрозив им серьёзной беседой и недельным дежурством на кухне и в загоне.       Когда они ушли, настала наша с дедушкой очередь объясняться. Я не знала, как сказать Ибони и остальным о том, что перед ними мой родственник. Но дед быстро нашёл выход из ситуации, произнеся всего одну фразу:       — Рад познакомится с друзьями своей внучки.       Я прикрыла рукой лицо, закатив глаза. Мой дедушка — просто мастер объяснений!

***

      — Лея, ты должна с ним поговорить, — в который раз шепнула мне Иби, сидя рядом.       Я промолчала и продолжила есть. Дед после эпичного заявления о наших родственных связях пригласил отужинать «дорогих гостей». Золотые не осмелились отказаться и, конечно же, согласились. И сейчас мы все сидим в той столовой, где мы столкнулись с Амуном. Все мальчишки обрадовались тому, что познакомятся с воинами Золотого Города. Особенно им понравился Рамзес, которого просто завалили просьбами продемонстрировать свою способность менять обличия. Гор тоже обзавёлся поклонниками, и их стало ещё больше после того, как полусокол показал свои крылья, ненадолго активировав броню. Кефер нашёл себе собеседника в лице Джахи. Они сидели напротив друга, по разные стороны от моего деда, который занял место во главе стола. По лицу Джахи можно было сразу догадаться: он был в восторге от того, что говорит с самим Золотым фараоном. Кеферу же это льстило и тешило его мужское самолюбие.       Я сидела напротив деда, на другом конце стола. По правую руку сидела Ибони, жужжа мне под ухо, а по левую — Амун, который тоже ни на минуту не замолкал, то спрашивая что-то у меня, то рассказывая о чём-нибудь сам. И вот, уже минут пять Иби убеждает меня в том, что мне нужно поговорить с Кефером. Не отрицаю, рано или поздно он сам начнёт разговор, но… Что-то внутри меня яростно сопротивлялось тому, чтобы наши с ним отношения переступили черту дружбы.       Я посмотрела на Кефера, который улыбался моему деду и увлечённо что-то ему рассказывал. Ну вот что Золотой фараон нашёл во мне, вспыльчивой истеричке, которая примагничивает к себе неприятности и постоянно его динамит? А когда я сама успела влюбиться в глаза правителя Золотого Города? Да, да… Влюбиться… Не буду больше этого отрицать! Последней моей мыслью перед тем, как дед усыпил меня, была о Кефере, о том, что я так и не смогу перед ним объясниться. Звучит сентиментально, но так оно и было.       — Лея, хватит друг на друга пялится, — вдруг прошипела Иби, отвлекая меня от раздумий.       Только сейчас я заметила, что Кефер тоже смотрит на меня. Я смутилась и опустила взгляд в тарелку, поправив растрепавшиеся волосы.       — Не волнуйся, выглядишь ты хорошо, — подшутила надо мной подруга.       — Я и не собиралась красоваться перед ним, — я несильно пнула Ибони по ноге, покраснев от её замечания. — Лучше подумай о том, как нам поскорее вернуться в Храм. Лейла, наверно, с ума сходит, и Хатор в любой момент может стать хуже.       — Не тебе меня упрекать! И кстати, я не услышала благодарности за то, что избавила тебя от объяснений перед Правящим Советом.       — Извини, что я такая неблагодарная подруга! Просто меня волнуют вопросы посерьёзнее твоих, — сказала я, встав из-за стола.       Мы с Ибони не заметили, что говорили слишком громко и привлекли внимание всех, сидящих за столом. Вообще класс!       — Лея, всё хорошо? — спросил дед.       — Не стоит волноваться. Просто я не важно себя чувствую, — молодец, Лея! Враньё сейчас прям кстати!       — И нам пора возвращаться, — добавила Иби. — Нас, наверняка, ищут.       — Может останетесь? — спросил Амун.       — Нет, Лея права, — поддержал нас Кефер, тоже вставая. — Мы рады были с вами познакомиться, но нас ждут в городе.       — Я провожу вас, — с грустью произнёс дедушка.       Поблагодарив всех за гостеприимство мы направились к выходу из подземного жилища шайки маленьких разбойников. Бродя по коридорам и скрытым лестницам, я старалась избегать Кефера, который был явно обеспокоен моим поведением. Хотя я не одна так делала… Иби также вела себя с Рамзесом. Он пытался заговорить с ней, а она будто вообще его не замечала. Потом расспрошу её о том, что случилось в Золотом Городе.       Когда мы, наконец, вышли на поверхность, то для меня было просто раем сделать глубокий вдох чистого воздуха. Я почувствовала небольшое головокружение и пошатнулась. Меня поддержал дед.       — Скоро пройдёт, — произнёс он. — Это с непривычки.       Когда помутнение прошло, я встала ровно и посмотрела на приунывшего деда. Прощаться я никогда не любила.       — Пора расстаться, дедуль.       — Может, как раньше? — спросил дед, хитро сощурившись и расставив руки в стороны.       Я не стала тянуть и крепко обняла его, уткнувшись в плечо. От дедушки также, как и 16 лет назад, пахло табаком и бергамотом. Я вцепилась в деда, как за спасательный круг. Мне так не хотелось снова расставаться. Теперь я знала, что не одна в этом мире, под названием Египтус. В глазах появились невольные слёзы.       — Не забывай меня, дедушка.       — А я никогда тебя и не забывал, — сказал дед, погладив меня по голове. — Никогда…       Флинн отстранился и, утерев тыльной стороной ладони мои слёзы, поцеловал меня в лоб.       — А когда-нибудь ещё встретимся?       — В Египтусе всё возможно, — сказал дедушка, потрепав волосы на моей голове.       Я улыбнулась ему и проводила его взглядом, когда он уходил обратно, в свой подземный «город». На моё плечо опустилась рука и легонько сжала его.       — Мы можем проводить вас. Время позднее.       — Спасибо, Кефер, — я положила свою руку поверх его, — но мы сами дойдём, — я повернулась лицом к фараону. — Вы и так многое сделали.       — Хорошо, но я надеюсь, что скоро увижу вас в Золотом Городе, — увидев моё удивление, Кефер добавил. — Хочу официально извиниться перед Жрицами.       — Ладно, мы пойдём. И ещё раз спасибо.       Я не сдержалась и, встав на носочки, быстро поцеловала Кефера в щёку. Это меньшая для него награда за терпеливость и доброту ко мне. Потом я просто убежала к Ибони, мимолётно попрощавшись с Гором и Рамзесом.       Мы с подругой добрались до Храма только ночью. Хатор к тому времени уже пришла в себя. Я и Иби рассказали о своих приключениях Лейле и Нейт. Они, конечно, не стали устраивать громких сцен, но без парочки замечаний и упрёков не обошлось.       И лишь под утро я смогла дойти до комнаты. Раскинувшись на кровати, я почувствовала небывалую лёгкость на душе. Кажется, ещё чуть-чуть, и у меня в животе поселится рой бабочек.       Мысль о новой встречи с Золотым фараон согревало изнутри. И тут я припомнила о том, что сказала самой себе в первый день после перерождения. В голову закрались сомнения. Но стоило мне восстановить в памяти счастливую улыбку Кефера, все мои прошлые убеждения рассыпались в прах. Я не хотела снова делать ему больно. Не хотела, чтобы он страдал. Да и самой уже поднадоело. Пора перестать думать только о своих проблемах и чувствах.       В окно уже пробивались первые лучи солнца, а я только начинала засыпать. И в этот день мне снились лишь хорошие сны, а не кошмары-видения.