Начало
Сегодня жизнь безвозвратно изменилась. Я получила силу, способную изменить судьбу десятков людей. Великая случайность даст начало великим переменам. Я, Изис, Жрица Храма Двух Светил, клянусь сделать ВСЁ, чтобы членов клана, созданного Амоном, перестали расценивать, как преданных собачек Великого Бога! Клянусь, что Жрицы войдут в историю Египтуса не как жалкие шпионки и палачи невинных, а как храбрые воительницы, защищающие жителей древнейшей и могущественнейшей цивилизации в мире! Клянусь, что не употреблю власть, данную мне небесами и судьбой, во зло и процветания тьмы! Клянусь нести свое бремя до конца! И если же нарушу эту клятву, то буду проклята. Я — избранница. Это и честь, и приговор. Я знаю: впереди страдания, муки и много боли. Но также передо мной путь, до конца которого я обязана дойти. Я остановилась. Изис, наверняка, написала этот пролог в день, когда обрела Силу Баланса. В каждой строчке её клятвы читалась непоколебимая уверенность, которая обычно созревает годами. Изис мечтала изменить всё к лучшему, она ждала случая, искала средства. Чего не скажешь обо мне… Я продолжила читать, перевернув страницу.Первая неделя (отсчёт буду вести со дня, когда написала «Начало»)
Сила увеличилась. Каждый день я чувствую невыносимые боли во всём теле. То холод, то жар донимает. Амон лишь руками разводит. Он в недоумении, как и Птах. Апофис затих, скрылся, отозвав своё войско монстров и демонов. Никому это не нравится. А мне всё равно: мучения не прекращаются ни на минуту. Всё время провожу в библиотеке, пытаясь найти хоть что-то, что поможет. На третий день боли прекратились. Я опробовала несколько заклинаний левитации. И у меня получилось! Двадцать попыток привели к первой победе. В этот же день зашёл Амон. Увидев мои занятия, он сообщил, что лично будет учить меня управлять силой. К пятому дню уроки окончательно вытеснили тренировки и задания из моего распорядка дня. Свободные часы уходят на сон. Я чувствую: Амон затеял какую-то авантюру, в которой я буду играть первую роль. Неспроста он так старается в короткий срок столькому научить меня. Дальше шли заголовки книг на целый разворот. Возле некоторых был нарисован крест, в сносках расшифровывающийся, как «Обязательно». Для меня это напомнила список чтения на лето.Последняя неделя второго месяца
Труды и старания увенчались грандиозным успехом. Магия полностью подчинена моей воле. Экзаменом была схватка с самим Амоном. Выиграть, конечно, не удалось, но я продержалась целых полчаса, измотав Великого Бога. Он и я остались довольны результатом. После боя Амон впервые заговорил о том, что хочет покинуть пост главы клана, отправившись на Север. Он надеется там отыскать способ одолеть Апофиса. Хатор обрадовалась за меня, шутя называя Верховной Жрицей. Нефтида же сгорает от зависти. Ведёт себя приветливо, но за спиной пускает слухи о несуществующем романе между мной и Амоном. Противно и гадко смотреть в глаза Жриц, читая в них укор и презрение. Правда, не все поверили клевете. Тахира продолжает общаться со мной, просить совета, подсказок, называть «сестрой». Я попросила Амона поговорить с Нефтидой, так как меня она всерьёз не воспринимает. Он согласился. После состоявшейся беседы Нефтида бросила мне вызов. Причины не сказала, но я ответила согласием на бой. Её условия таковы: в случае моего проигрыша я отдаю свои силы ей, тем самым лишая себя жизни. Если же я побеждаю, то она соглашается на моё главенство в Храме Двух Светил. Завтра состоится эта битва. Не знаю, каков будет её исход, но уверена, что после боя всё изменится. В худшую или в лучшую сторону известно лишь небесам.Первая неделя третьего месяца
Даже не знаю, как описать ныне своё состояние… Наверное, я счастлива. Победа над Нефтидой далась нелегко. Нам обоим понадобилось несколько дней, чтобы восстановить силы. Но факт остаётся фактом: я победила. Амон и Птах присутствовали при нашей битве, всё видели. Они более наблюдали за мной, чем за ходом схватки. Мне это не понравилось. Такое ощущение, что и было абсолютно всё равно на то, кто выиграет. Они будто оценивают меня. Когда я смогла встать, пошла поговорить об этом к Амону. Разговор был коротким: поднялась тревога из-за нового нападения войск Апофиса. После победы в сражение сам Ра заинтересовался мной. Больше он говорил с Амоном, который охотно рассказывал обо мне всё. Я почувствовала себя куклой в витрине. В доказательство этого Ра пригласил меня в Золотой Город, чтобы «предстать перед другими богами». Точно обезьянку в клетке решил показать! Я почему-то сразу невзлюбила Бога Солнца: от него исходила опасность.Последняя неделя третьего месяца
Я вернула уважение и расположение всех Жриц. Вместе мы помогли жителям нескольких поселений спастись от набегов Апопа. В одном из сгоревших городов, что мы не смогли защитить, Лейла нашла младенца, девочку. На собрании было решено оставить её в Храме. Когда она вырастет, возможно, пополнит наши ряды. Мы назвали её Ибони.Третий год
Ра стал наведываться в Храм очень часто. Амон радовался таким посещениям, постоянно уговаривая меня отдать почести «нашему дорогому гостю». Ненависть к беседам с Богом Солнца прибавлялась с каждой нашей встречей. Мне совершенно не льстили его комплименты и приглашения в Золотой Город. Я была очень зла на Амона, который всегда оставлял нас с Ра наедине.Четвёртый год
Жрицы стали популярны среди народов Египтуса. Амон стал очень раздражительным: ему не нравится моя затея с набором учениц. Что плохо в том, чтобы воспитать новых воительниц, пусть и без каких-либо магических способностей? «В армиях не потерпят женщин!» — говорит он мне. Отчасти это верно… Амон вообще считает, что дело Жриц — подавление мятежей и бунтов путём индивидуального террора. Омерзительно! Ну ничего… Я докажу ему обратное! Всем докажу… или окончательно проиграю.Шестой год
Ибони уже шесть. Не видела более несносного ребёнка, чем она! Каждый день у неё новая шалость на уме! Спасибо Лейле и Нейт, которые с ней постоянно нянчатся. Девочка сдружилась со всеми Жрицами, даже с Птахом и Амоном. Поразительный, но шкодный ребёнок!Одиннадцатый год
Проводя всё свободное от дел Храма и сражений время в библиотеке, я сдружилась с её весьма необщительном хранителем — Тотом. Он помог мне найти средь забыл манускриптов и книг то, что поможет победить в войне с Апофисом. Это очень древнее проклятие Заточения. Чтобы наложить такое, нужно провести сложный ритуал, подготовка к которому может продолжиться несколько лет. Надо обсудить это с Амоном и Птахом. С Ра контактировать мне совершенно не хочется. Я перелистнула страницу и обомлела. На двух листах был нарисован Тронный зал Храма. Фонтан, три трона, трубы, вода — всё точь в точь, как в реальности. Снизу была надпись: «Место проведения ритуала». Дальше шло описание этого проклятья Заточения. Обряд должны были провести сама Изис, Хатор и Нефтида, пока Амон и Ра отвлекают Апофис очередным сражением. В тетради были перечислены все нюансы, детали, прилагались чертежи, краткое описание изготовления тронов, перечислены материалы. Это занимало страниц сорок, исписанных мелким почерком. В конце Изис изложила слова для проклятья. Я вскользь прочитала всё это, так как не хотела терять драгоценное время.Пятнадцатый год
Я до сих пор продолжала учиться у Амона и, наконец, узнала о его замыслах. С самого начала этот интриган хотел подослать своего агента в Золотой Город, который смог бы втереться в доверие к Ра! А самое удивительное — Амон сам в этом открыто признался! Я страшно разозлилась. Амон же дал время обдумать его предложение. Он обещал оборвать связь между собой и Жрицами без всякого для них вреда. А это значило для клана полную свободу действий, к которой я стремилась. В тоже время Ра стал настойчивее в своих «ухаживаниях». Дошло до угроз. Я не знала, как поступить, что делать. Ра — фанатик, который не отступит. И Амон понимал это! Видно работали на пару с Птахом, прохвостом длинноносым! Я ведь чувствовала! Почему не догадалась, почему не предотвратила?..Семнадцатый год
За прошедшее время изменилось многое. Во-первых, Ибони стала полноправной Жрицей, хоть так сама не считает. Девушка — талантливая целительница без всяких способностей к боевым искусствам. Сердце моё за неё радуется. Во-вторых, всё для ритуала готово. Работы окончены. Остаётся лишь провести обряд, заточив Апофиса в специально сделанной для него тюрьме. Уничтожить его никто не в силах. Он воплощение зла и хаоса. Нет света без тьмы и тьмы без света. Это нерушимый закон мироздания. Последняя же новость — моя скорая свадьба с Ра. Я дала своё согласие и ему, и Амону. Последний сдержал обещание: жизни Жриц отныне не зависят от судьбы Амона. Способности девушек не исчезли. Им пока не сказали об этом. Нефтида считает, что они все мигом разбегутся, узнав об этом. Хатор, кажется, думает так же. Моего мнения уже не спрашивают. Перед переездом в Золотой Город Амон на мой стол положил уже написанное отречение от поста Верховной Жрицы. Я подписала, в душе коря себя за слабину. Всё, построенное мной, рухнуло в одночасье. В пропасть упали мечты и надежды. Амону зачем-то нужен свой человек рядом с Ра. А кто ещё лучше подходит на эту роль, как не «родная» ученица? Я пыталась понять цель Амона. Им движет не зависть, не ненависть, а скорее опасения. Он насторожено ведёт себя с Ра, хоть и называет другом. Странные отношения… Но не буду винить его ни в этом, ни в своей свадьбе. Амон лишь предложил, а я согласилась. Это просто сделка. Ничего личного…Первый месяц восемнадцатого года
Свадьба обернулась катастрофой. Почти все Жрицы убиты, Храм разрушен. А я не могу покинуть пирамиды без дозволения… своего мужа. Даже произносить противно, будто на языке песок с глиной. На людях, при подругах нужно играть до безумия влюблённую дуру. А ночью ублажать ненавистного человека. И всё это только благодаря собственной глупости.Второй месяц восемнадцатого года
До сего я думала, что в расправе над Жрицами виноват Апофис. Но недавно Амон открыл правду. О месторасположении Храма этому змею сообщил посланник Ра. Это был обмен: Жрицы на временное перемирие и пленных. Так это объяснил он сам. Но я вмиг раскусила мужа. Ра нужно было не перемирие, а возможность запугать, сломать меня. Он видел, что ни о какой любви с моей стороны речи быть не может. Уважения к нему не было. Для меня брак был лишь политическим ходом, не более. Ра это злило, даже расстраивало. Он надеялся добиться моего искреннего расположения, а я смеялась над его попытками загладить вину и продолжала ненавидеть. Может, я когда-нибудь привыкну к Богу Солнца, но никогда не прощу.Третий месяц восемнадцатого года
После суматохи со свадьбой и трагедией со Жрицами наступила пора задуматься об окончании войны. Для обряда всё было готово. И вот… Час пробил.***
У нас получилось! Апофис под замком, Троны наполнены силой, сдерживающей его. Монстры и тени отступили. Война окончена!Двадцатый год
Я продолжаю учиться. Благо, библиотека в Золотом Городе весьма недурна. Ра не одобряет того, что большую часть времени я провожу там. Мой муж не видит в моих занятиях смысла. Из-за этого наши отношения испортились окончательно. Но отпускать он меня не намерен. Ра сломал мне крылья: желания и мечты спрятаны в самом дальнем закоулке сердца, страсти перестали будоражить кровь, чувств не осталось. Постоянные упрёки мужа изрядно утомили. Я пыталась смириться, наладить общение, но не видела, чтобы и он шёл на уступки. Для Ра я была очередным трофеем, который должен был, как и другие, поклоняться ему, идолу, без сомнений и рассуждений. Единственной отрадой стала переписка с Тахирой и Амоном. С последним мы порой встречались в городе, но это было редко. Разговаривали мы с Амоном преимущественно о делах: планах Ра, проектах, его внутренней и внешней политике, интригах, слухах. Часто моего наставника интересовали мои занятия, мнение о прочтённых трудах Тота, что он порой посылал. В такие минуты я была счастлива. Поэтому ждала встречи с единственным другом.Двадцать первый год
Моя жизнь обрела смысл. Я стала матерью. Лишь увидев маленькое чудо в своих руках, я поняла ради чего стоит жить, бороться, терпеть. Я давно мечтала о ребёнке. Впервые мысль о материнстве пронеслась, ещё когда я наблюдала за малюткой Иби, за тем, как она росла, взрослела. У меня родился сын. Ра был рад, что не девочка. Он не говорил об этом прямо, но я догадалась сама. На протяжении всей моей беременности даже мысли у других не допускал, что родится не мальчик. Наследник престола… Не такой судьбы мне хотелось бы для Эксатона, моего первенца. Тяжела будет его ноша…Тридцатый год
Мирная жизнь потихоньку вытеснила страсти и боль во мне. Я посвящаю всё своё внимание сыну и жду появление на свет его брата или сестры. Эксатон стал отдаляться от меня. Ушли детские забавы, наступила пора уроков, книг, тренировок и забот. Он старается, слушается учителей, наставников. Ра не позволяет мне видеться с сыном чаще, чем он считает нужным. Муж не хочет, чтобы я «избаловала наследника престола своими материнскими нежностями и опекой». Надо заметить: я никогда не позволяла себе сюсюкаться с Эксатоном, не окружала его чрезмерной заботой. Ра поддерживали все, кроме меня и Исиды. Между нами не было дружеских чувств, но она понимала меня, как мать. После рождения сына мы стали с ней ближе. С Амоном я стала видеться реже. Он отправился в Северные Земли. Для чего я не знала. Амон не объяснял причину своего отъезда в письмах, что он присылал иногда. Он поздравил меня с рождением сына, но больше хотел узнать о намерениях Ра насчёт Эксатона. Я отвечала ему, вынужденная уговором. Хотя нет… Я хотела писать, докладывать, шпионить. Мне было интересно, сколько ещё времени пройдёт до того, как Ра догадается или же, наконец, с позором прогонит меня. Муж продолжал верить мне, надеяться на любовь, добиваться моего внимания. Он проклинал меня за колкость слов и холодность, вместо жарких поцелуев дарил пощёчины, ругался, когда я не принимала его подарки. Но продолжал обожать… А я знала, что стоит мне ответить взаимностью, как я превращусь в ненужную более куклу. Полюблю — надоем. Этим и закончится.Первый месяц тридцать пятого года
И вот настала пора трагедий и волнений! В Храме суматоха — Тахира пропала! Моя единственная подруга, моё утешение и отрада в годы уныния и тоски! От чего? Зачем? Куда? Хатор пишет, что сама не знает. Птах молчит, Амон не отвечает на письма. Безнадёжно! Я стала совсем неспокойна. А тут и Кефер, младший сын, заболел, Эксатон повздорил с отцом. Судьба решила вновь испытать меня…Второй месяц тридцать пятого года
Пришло снова письмо от Хатор. Новости были хуже прежних! Нефтида украла Сферы Судьбы погибших Жриц и скрылась. Я написала об этом Амону — ответа не получила. Ра всё не может простить Эксатона. Причины ссоры я не знала, но надеялась, что скоро сын с отцом помириться.Пятидесятый год
Что самое страшное для матери? Верно, потеря ребёнка… Я поняла, что навсегда потеряла своего старшего сына, ибо не уберегла от тьмы в душе и сердце. Я не замечала дурных поступков, дерзости в обращении Эксатона. Не хотела верить, что он способен на жестокость, убийства. А он способен… Я наблюдала, как неистово дрались мои сыновья, как полыхал в их глазах огонь ненависти. Боль мою было не описать. Материнское сердце разрывалось: жалеть Эксатона иль переживать за Кефера? Я готова отдать всё, чтобы вернуть назад утерянное время, исправить ошибки, поменять судьбу самых дорогих и любимых людей для меня в этом мире — сыновей.Пятьдесят первый год
За год произошло многое. Ра и Амон открыли портал в другое измерение! Великие Боги обрекли себя на долгий сон ради спасения своего народа! Вот и пришло запоздалое уважение к мужу… Перед уходом Ра в усыпальницу я искренне обняла его, проронив несколько слезинок. На секунду мне стало страшно от того, что мужа не будет рядом. Он обомлел от такого порыва. Впервые я почувствовала к нему симпатию. Не любовь, ни в коем случае! Возможность полюбить я уже упустила. На Земле прошли тысячелетия, когда для жителей Египтуса это была лишь секунда перемещения в иной мир. Так сказал Амон, прощание с которым далось мне ещё тяжелее, чем с мужем. После их ухода моя жизнь поблёкла. Единственным, что держало меня, был Кефер. Эксатона Ра заточил в тюрьме, которую охраняли Тот и сын Нефтиды, Анубис. Поэтому ноша правителя досталась моему младшему сыну, совсем юному по меркам богов. Кстати… о богах. Все почему-то потеряли былую силу. Золотая кровь перестала течь по их жилам, став красной. Но не у меня. Это странно… Сила при мне, как и у Птаха, с которым я связалась на днях. Что-то здесь нечисто…Триста девяносто девятый год
Зачем я снова взяла эту тетрадь? Чтобы опять излить душу на бумагу, замарав её пустыми словами? Поделиться горестями? Пора закончить бессвязный рассказ жизни! Поставить точку и забыть. Но отчего-то горько от мысли этого… Так много можно поведать! Столько осталось недосказанным! Но надо. Пора. Я знаю, что умру к рассвету, так как лично освобожу душу из тюрьмы тела. Я ослабла — бремя стало непосильным. Всё внутри меня уже умерло, съёжилось под гнетом жизни. Видно, для того и дан краткий срок жизни человеку, чтобы вовремя подвести итог, прервав страдания и испытания. Вмиг провести черту под счётом побед и поражений. Раньше я страшилась смерти, теперь же предвкушаю. Прежде, чем сказать последнее слово, хочу растолковать поспешность своего решения. Снова началась война. Но теперь же я не могла принимать участие в сражениях или собраниях и советах. Ибо война была между родными братьями, моими любимыми сыновьями. Я вновь разрывалась. Боль измучила растерзанное сердце матери. В отчаянии я преступила закон природы и мироздания: увидела будущее! И не те туманные урывки, что рассматривают в своих стеклянных шарах гадалки, а весь узор ковра переплетённых нитей судьбы! Как-то Амон рассказал мне о возможностях Ока Времени. Оно может показать не только прошлое и настоящее, но и грядущее. Это преступает все порядки и законы, поэтому сложно и опасно. Я обещала Амону, что никогда даже не попытаюсь заглянуть в будущее. Но желание помочь сыновьям пересилило во мне голос рассудка. Я тайком пробралась в Храм Двух Светил и нарушила запрет Амона. С тем, что я узнала, нельзя жить! Судьбы миллионов слились в одну картину истории, засели в памяти, не желая забываться. Всё перемешалось, переплелось и въелось в голову. Каждый день — миллиарды событий в жизни человечества! Я погубила себя, ослушавшись Амона. Да, я узнала о судьбах сыновей, но поняла, что помочь не в силах. Я не могу изменить ничего, что уже решено. Я сдалась, сломалась… Теперь я обращаюсь к тебе, Лея Уолкер. Да, я знаю, что ты прочитаешь это. Я видела… Ты сильнее меня, потому что продолжаешь бороться. Для тебя не важна цель — ты просто идёшь к ней, не отступая. Ты — единственная руководительница своей судьбы. Я не справилась с задачей избранника, но тебе это удастся. Верь мне! Никогда не сомневайся в своих силах. Живи, Лея, не оглядываясь назад! Тогда всё получится. Живи, Лея, поступая так, как велит совесть и сердце! И обретёшь счастье. На этом заканчиваю… Силу Баланса я заключу в Сосуд Памяти (Амон сказал мне, где спрятал его) вместе со своими воспоминаниями. После этого… жизнь начнёт покидать меня. И пусть же не осуждают за слабость. Не я первая, и не я последняя. Всё. Прочитана последняя страница. На моих глазах слёзы, а в груди пожар. И больно, и радостно в эту секунду. Хочется и смеяться, и рыдать без остановки. Никогда мне не приходилось читать чью-то исповедь. Правда жизни моей предшественницы оказалась шокирующей, горькой. Изис просто переложила на меня своё иго, бремя! Тогда, во сне, когда я коснулась Сосуда Памяти, Сила Баланса передалась мне! Изис знала, но молчала! Как же мерзко и глупо! Я отшвырнула тетрадь. Теперь она бесполезна. Хотя… Я подняла тетрадку с пола и убрала в тумбочку: вдруг ещё пригодится. За окном блистал рассвет. Я не спала всю ночь, но не чувствую усталости. Хоть сейчас иди на тренировку с Лейлой. Я задумалась. Может, так и надо было? Я не жила так, как Изис, поэтому не вправе судить. Но почему она решила, что я сильнее? Я не испытала и десятой доли её страданий. Хотя… Видно, всё впереди. Я ухмыльнулась такому умозаключение и подошла к окну. На улицах города начали появляться «ранние пташки», любившие первыми встречать новый день. Я наблюдала за людьми внизу, не думая ни о чём. Так я простояла долго. На дорогах уже резвилась ребятня, а всё смотрела в окно. Солнце давно вышло из-за горизонта, а не двигалась с места, пытаясь привести порядок пролетающие в голове мысли. Взгляд мой упал на сад. Я вспомнила о встречи с Хатор. Из головы сразу выветрился туман, мозг снова начал кропотливую работу. — Надо жить… — прошептала я, вновь возвращаясь в реальность.