Избранница. Божественный Скарабей

      Он вернётся…       Вокруг тьма и отовсюду доносится шипение. Оно громкое, непрерывное, будто его издаёт полчища змей одновременно.       Ему помогут…       Теперь злорадный смех, жуткий. Он заставляет трепетать каждую клеточку тела от страха. Тьма не даёт ничего разглядеть, а шипение не стихает.       Они проснутся…       Мелькают два лица. Оба смутные, размытые, черты нечёткие и зыбкие. Вдруг ниоткуда бьёт солнечный свет, а потом всё гаснет, погружаясь во тьму.       Ключи вернутся к хозяевам…       Вспышка. Картинка меняется. На столе лежит карта, а рядом кулон. Всё снова заволакивает туманом. Голубое свечение рассеивает его. Появляются очертания руки с браслетом Ра на ней.       Избранники исполнят долг…       Какой-то мужчина подошёл к гробнице, вытащил Око Ра из браслета и хмуро посмотрел на круглую, маленькую нишу в золотой стене. На той был изображён огромный Уаджет*. Видение внезапно исчезло, сменившись другим. Лея снимала с шеи кулон. Золотой скарабей блеснул на солнце, ожил и взлетел.       Но он всё равно вернётся! Никто не остановит!.. Никто не заподозрит!.. Никто даже не узнает!..       Он скоро проснётся… Прольётся кровь. Грядёт война.       Он вернётся, а вместе с ним и Хаос, и Страх, и Тьма! Он освободится!!!       — Да проснись же!       В лицо брызнули воду, и Ибони распахнула глаза, глубоко и судорожно вздохнула, начав отплёвываться. Она попыталась сесть, но руки крепко прижимали к кровати. Сфокусировать взгляд было нельзя из-за попавшей в глаза воды.       — Спокойно, Ибони, — тихо и успокаивающе сказал Осирис, сидевший на краю койки с пустым стаканом в руке. — Ты кричала и билась в конвульсиях во сне. По другому разбудить нам тебя не удавалось.       — Нам?       Иби запрокинула голову, чтобы рассмотреть того, кто продолжал удерживать ей запястья. Девушка ожидала увидеть Лейлу или Нейт, но уж точно не Рамзеса, который на протяжении всего её «лечения» ни разу не зашёл.       — Привет, Иби, — он слабо улыбнулся. — Как себя чувствуешь?       Жрица неопределенно хмыкнула и пробежалась взглядом по лицу Рамзеса. Выглядел он обеспокоенным. Его глаз был покрасневшим и чуть припухшим, как после удара, а на скуле виднелись четыре тонкие царапины, будто от ногтей. Ибони быстро поняла, что эти «боевые раны» оставила разведчику она сама во время припадка. Стало жутко стыдно. Человек пришёл её проведать, а в ответ получил фингал на память. Неудобно вышло…       — Всё нормально, только держать меня больше не надо, — пожав плечами, ответила Ибони. — Больно же.       — Конечно, извини, — Рамзес поспешно отпустил руки девушки, встав за спиной Осириса.       Ибони вытерла с лица воду и присела на кровать, оперевшись на локти. Она пристально посмотрела сперва на Осириса, а потом на Рамзеса и окончательно села, сцепив руки в замок на коленях.       — О чём именно я кричала? — спросила Ибони у учёного.       — Ни о чём, — ответил Осирис, не понимая, к чему был задан вопрос. — Ты просто кричала.       — А это важно? — поинтересовался Рамзес. — У тебя не впервые такие припадки?       — Просто любопытно, — пробубнила Ибони, продолжая рассматривать свои вспотевшие ладони.       — Значит, всё же были… — задумчиво произнёс разведчик. — Врать у тебя получается плохо от слова совсем.       — Давно у тебя такое? — включился Осирис.       Ибони промолчала, насупившись и сверля ненавидящим взглядом Рамзеса. Зачем он только влез?!       — Осирис, не оставите нас ненадолго? — попросил разведчик.       Учёный развёл руками в бессилии и вышел, напомнив Ибони о собрании Совета через пару часов. Девушка кивнула и проводила Осириса взглядом. Оставшись один на один с Рамзесом, Ибони запаниковала. О чём он собирался говорить? Если о припадках, то не избежать ей долгих объяснений, которые надо было ещё и придумать. Если же о другом… А вот о чём тогда?       — Извини, что не навещал, — начал Рамзес, переставляя стул из угла лазарета поближе к кровати. — Пришлось несколько раз отчитываться перед Советом насчёт спасательной операции, которую мы с треском провалили.       — Лейла говорила, что это ты сказал Лее остаться снаружи, — заметила Ибони, опустив глаза. — Если бы не ты, меня бы не нашли. Мне стоит поблагодарить тебя.       — Мы квиты, забудь, — сказал Рамзес. — Ты помогала мне чаще и напрямую, а не косвенно.       — Ты просто чаще попадал в неприятности, — возразила Ибони, покраснев от смущения и занавесив лицо волосами.       — Может посмотришь на меня? — с улыбкой спросил Рамзес, пытаясь заглянуть девушке в глаза. — Или ты не в настроении разговаривать?       — Похоже, это у тебя не было настроения до сегодняшнего дня, — усмехнулась Ибони. — Осирис проговорился, что ты не раз заходил, чтобы спросить о моём самочувствии. Однажды я сама услышала ваш разговор. Почему сам не узнал обо всём лично от меня? Или это просто сбор информации для Совета?       — Нет, — укоризненно ответил Рамзес. — Для этого у Совета есть Осирис, который докладывает о каждом твоём действии. Я волновался, но не хотел смущать и беспокоить.       — Серьёзно? — Ибони подняла одну бровь, с явным скептицизмом посмотрев на разведчика.       — Нет, — признался Рамзес. — просто Осирис не пускал никого, кроме Лейлы. Это приказ Совета.       — Я под арестом?       — Ты ценный свидетель под охраной, — поправил Рамзес.       — А ты лгун, — сказала Ибони, зло сверкнув глазами. — Я не дура и понимаю всю критичность своего положения. Совет повесит на меня всю вину за «кражу» браслета Ра, так как Хатор мертва и не может подтвердить мои слова о том, что действовала я по приказу. Для них я злодейка, которая спрятала мощный артефакт для неизвестно какой цели, и проговорилась об этом врагу, став причиной гибели наставницы. И, конечно, вовсе не пыталась сделать всё, чтобы ни браслет, ни Око Ра не нашли!       — Эти обвинения не докажут и тебя оправдают, — возразил Рамзес. — Всё это лишь догадки без каких-либо подтверждений. Ты напрасно себя накручиваешь.       — Зачем тогда ты нарушил приказ Совета и Осириса ещё впутал? Зачем приходил до этого? Уж точно, чтобы не утешать истеричку. Зачем так подставляешься, разговаривая с подозреваемой? Могли поболтать и после того, как меня, возможно, оправдают.       Рамзес покачал головой и осторожно взял лежащую на простынях ладонь девушки в свою. Ибони лишь улыбнулась и руку не отняла.       — Если честно, я не знаю. Может хочу понять, почему у меня не получается тебе врать. Я ведь сто раз лгал многим в глаза, они и не замечали. А разговаривая с тобой, дураком обычно остаюсь я. И это странно. В новинку для меня и то, что я хочу и готов рисковать ради кого-то. А на подростковые гормоны это уже не спишешь.       — Признания у тебя такие же, как и комплименты, — рассмеялась Ибони, немного приблизившись к Рамзесу.       Разведчик невесомо провёл по предплечью и поднялся выше. Ибони не возражала, но покраснела ещё больше. Дойдя до шеи, рука остановилась, а вторая оказалась на алой щеке девушки.       — Ужасные, верно?       Очередной смешок Ибони загасил нежный поцелуй. И как ни странно, первый в жизни целительницы-монашки, которую «сестры» оберегали как ребёнка. Иби неумело ответила, обняв одной рукой Рамзеса за шею, и на минуту полностью отдалась разливающемуся по всему телу наслаждению и теплу.       Но всё закончилось в одно мгновение. Ибони незаметно для разведчика, прикрывшего глаза, вытащила из-под покрывала руку, крепко сжимающую шприц. Секунда, и игла осторожно и незаметно вошла в предплечье Рамзеса ближе к запястью. Разведчик дёрнулся и отстранился, ошарашено посмотрев на Иби и уже пустой шприц в её руках.       — Прости, но другой возможности у меня не будет.       Разведчик попытался встать, но покачнулся от возникшего головокружения и слабости и упал обратно на стул. Ибони быстро вскочила с постели, взяв тяжёлый томик Даля медицинский словарь с прикроватной тумбочки, и засунула использованный шприц под подушку. Осирис как-то забыл и его, и пузырёк со снотворным, когда у неё случилась истерика. И это было довольно опрометчиво с его стороны.       — Могла просто попросить помочь в побеге, — произнёс Рамзес, еле шевеля губами из-за наваливающейся тяжести во всём теле.       — Не хочу подставлять тебя, — ответила Ибони, подойдя к двери. — Я не готова рисковать твоей репутацией пай-мальчика.       Рамзес усмехнулся и обессилено закрыл глаза, свалившись со стула. Ибони мельком виновато посмотрела на распластанного на полу разведчика, а потом вмиг сосредоточилась на приближающихся шагах. Девушка встала с той стороны к двери, откуда вошедший сразу заметить её не смог бы, и поудобнее перехватила, крепко сжав книгу. Необходимо было сделать всё быстро и чётко. До собрания осталось, возможно, чуть больше часа, а ей нужно ещё было незаметно выбраться из пирамиды, а потом и из города. Шанс у неё проделать всё это только один.       — У вас всё в порядке? — поинтересовался Осирис, влетев в лазарет.       Один стремительный шаг, замах и чёткое попадание книгой прямо по макушке бедного старика. Увеститый том Ибони кидает на пол и выбегает из комнаты, запирая её на оставленный в скважине ключ. Осирис явно не ожидал того, что его пациентка может сбежать. Её недооценили.       Ибони хитро улыбнулась и обвела лабораторию быстрым взглядом, разыскивая свою сумку и вещи. Из лазарета раздался звук второго падающего тела, немного отвлекая девушку от поисков. Наконец, Иби нашла нужную одежду, а вот сумку нет. Но вспомнив о том, что она, скорее всего, осталась у Собека, который забрал её, девушка разочарованно вздохнула. Без любимой сумочки будет трудновато сбежать, но ведь в её распоряжении вся лаборатория. Губы Ибони расплылись в хищной ухмылке, а глаза нацелились на шкафы с реактивами и инструментами. Спустя час. Зал Совета.       — Если она невиновна, то зачем сбежала?       «Логичный вопрос со стороны фараона, даже прикопаться не к чему», — отметила Лейла, пытаясь хоть как-то выкрутиться и объяснить поведение подруги. Жрица Луны сама не могла понять поступок Ибони. Она даже не предупредила её, жёстко подставив. Лейле приходится одной выступать перед Советом и выздоровевшем Золотым фараоном. Выглядит, конечно, он так себе, так как ещё не до конца выздоровел. Но настроен Кефер решительно. Известие о пленении Леи его подкосило и весь праведный гнев обрушился, как ни парадоксально, на Рамзеса, который сначала официально возглавлял провальную спасательную операцию, а потом упустил Ибони. Разведчик отделался испытание Лабиринта. Ну, а Нейт с Лейлой теперь по полной доставалось и причин для этого было много. Во-первых, скрытие браслета и Ока Ра, фактически принадлежавшим сыну Ра и Совету, так как хозяина Око ещё не нашло. Во-вторых, исчезновение того же браслета по вине Ибони. В-третьих, подозрение в убийстве Хатор. Да, Совету хватило ума и в этом их обвинить! Ну и, в-четвёртых, Сет додумался приплести ещё пособничество Эксатону! Мол Жрицы специально придумали весь «спектакль», чтобы заслужить доверие и отвести от себя подозрения в «краже» браслета Ра и убийстве наставницы. Ему показалось странным, что Ибони знала лекарство от болезни. Целительница в его теории занимала место зачинщицы, поэтому, по его мнению, и сбежала. Сет долго и рьяно убеждал других советников в том, что Нейт, Лейла и Ибони захотели освободиться из-под контроля Хатор и Леи, поэтому вступили в сговор сперва с Нефтидой, а потом и с самим Эксатоном. Лейла знала, что он сам мало верит в то, что придумал. Просто советники бесились из-за того, что браслет Ра теперь в руках врагов.       — Может, она испугалась, — продолжала защищать подругу Лейла.       — Если бы была не виновата, то бояться было бы нечего, — надменно возразил Сет.       — Она не вас испугалась и уж точно не ваших ложных обвинений, высосанных из пальца.       — Чего же тогда? — ехидно спросил всё тот же Сет.       — Согласно словам Осириса у неё был припадок, верно? — уточнила Нейт.       — Да, но это не имеет…       — Как раз имеет! — перебила Лейла Маат. — Ибони испугало что-то в её видении.       — Видении? С чего вы взяли, что это было оно? У Ибони такие припадки не впервые? — расспрашивала с интересом Исида.       — Ещё в детстве были, — ответила Лейла. — Потом через неопределённые промежутки времени всплески припадков повторялись, и каждый приступ сопровождался видением.       — Предлагаете поверить вам на слово? — усмехнулся Сет.       — Хватит, — вмешался Кефер, жестом попросив советника помолчать, и обратился к Жрицам. — У вас есть хоть какое-нибудь доказательство?       Лейла и Нейт переглянулись. Последняя, нахмурившись покачала головой, но Лейла умоляюще взглянула на сестру, молча прося прощение.       — У вас есть в библиотеке оригинал предсказания Оракула, ну или точная копия?       Советники были в недоумении от вопроса Лейлы, но Кефер приказал Осирису, присутствующему на собрании, исполнить просьбу Жрицы. Через несколько минут учёный принёс старый, желтоватый свиток и отдал Лейле. Та развернула его и, не читая текста, пролистала в самый конец и перевернула свиток на обратную сторону. Жрицы подняла папирус чуть выше, пальцем показав на нижний правый угол, где было нарисовано чёрными чернилами маленькое дерево без листвы.       — Она обычно записывала что-то во время или после припадков, а потом ставила своеобразную подпись к своим записям. Имя Ибони, как вам, наверное, известно, означает…       — Чёрное дерево, — закончила Исида.       — Верно, — кивнула Лейла, пустив свиток по кругу, чтобы советники убедились во всём сами.       — Невероятно!.. — воскликнул Осирис. — Теперь понятны странные конвульсии.       — Что в них было странным? — разглядывая свиток, спросила Исида.       — Ибони пыталась нацарапать что-то то на простынях, то на полу, то на собственной руке. Движения были резкими, но чёткими, как при письме.       В зале воцарилась тишина. Советникам было сложно принять, что загадочным и великим Оракулом, пугающих всех жителей Египтуса своими всегда правдивыми предсказаниями, была простая девушка-знахарка.       — Если всё это правда, то возникает ещё несколько вопросов, — начал Кефер. — Что заставило Ибони сбежать? Что она могла увидеть? И куда она могла пойти?       — Думаю, для того, чтобы это выяснить, придётся работать сообща, — высказалась Лейла. — И давайте, признаем, наконец, что ни я, ни Нейт, ни Ибони никогда никому не желали вреда и не собирались устраивать «переворот» в клане, от которого практически ничего не осталось. Лея — наша подруга и непосредственный командир. Хатор — наставница, всегда защищавшая нас от Нефтиды. Мы бы никогда не убили её. А браслет Ра Ибони спрятала по приказу Хатор. Мы — солдаты и не обсуждаем распоряжения начальства.       — В одном Лейла права, — согласилась Исида. — Сейчас самый наш опасный враг — Нефтида. Мы не знаем её мотивов, но, кажется, это стало известно Ибони.       — Поэтому нужно найти её и Лею, — закончила Лейла.       — Если она жива, — раздражённо прибавил Сет.       — Если бы Нефтида захотела убить Лею, забрав Силу Баланса, то давно бы это сделала.       — Или же её кто-то остановил, — предположила Нейт, — например, Птах. Он исчез сразу после смерти Хатор. Скорее всего прихватив и браслет Ра.       — Зачем ему это? — удивилась Исида.       — Хороший вопрос, сестрица.       В зал мерными шагами вошла Нефтида, хищно ухмыляясь. Все советники подскочили со своих мест. Кефер окликнул охрану, но никто не пришёл, хотя у входа в зал пару солдат стояло всегда.       — Это не я, — рассмеялась Нефтида, примирительно подняв руки вверх. — А вот за того, кто только что пытался убить сына Ра, я не отвечаю. Он с лёгкостью мог.       От такого заявления все присутствующие оказались в ещё большем замешательстве. Нефтида, закатив глаза, указала на место, где сидел Кефер. В спинку был вонзен острый, загнутый нож. Увидев его, Гор сразу метнулся к выходу из зала. За ним последовала и Нейт с Осирисом.       — Если никто не против, то давайте вернёмся к нашему разговору, — сказала Нефтида, выйдя в центр круга, но чуть поодаль от Лейлы, которая не сводила с женщины злобного и настороженного взгляда.       — С чего бы нам тебя слушать вместо того, чтобы отправить в камеру? — прорычал Сет.       Нефтида подняла руку вверх, и в ней через секунду из чёрного дыма появился браслет Ра.       — Вы ведь это искали? — игриво спросила она. — Могу отдать, практически за просто так.       — Зачем было сначала с таким рвением искать его, а потом сразу же отдавать? — изумилась Лейла.       — Её кинули, — съехидничал Сет. — Птаху надоело терпеть её истерики.       — Да, — с досадой согласилась Нефтида, — и тебе как никому другому известно, насколько это обидно. Правда же, Сет?       — Стерва!       — Сказал тупоголовый осёл.       — Давайте, вы отложите семейные разборки на потом? — встряла Исида. — Что ты хочешь за браслет, Нефтида?       — Записи Изис и помощь в поисках кое-какого артефакта. Думаю, тройки Жриц и одного воина будет достаточно.       — Что за артефакт? — спросил Кефер, рассматривая нож, который он сам же и вынул.       — Божественный Скарабей — обыкновенная безделушка, но хорошо припрятана.       — И по мощи не уступает Оку Ра, — добавила Исида.       — Ладно, уговорили, — протянула Нефтида. — Расскажу, где Птах держит Лею и ещё пару пленников. Там же кстати найдёте и Собека, можете тоже прихватить.       — Попользовалась и отдаёшь обратно? — снова отпустил колкость в сторону жены Сет.       — У тебя научилась.       Очередную всклоку предотвратила Нейт с известием о лазутчике.       — Эта была царица Сумеречных Островов. Говорить она не хотела, поэтому Осирис использовал один из своих приборов. Её зовут Бастет, и приказ убить Кефера ей отдал Эксатон. Он держит в заложницах её дочь Киру, поэтому выбора у неё не было. Ещё Бастет сказала, что девочка, скорее всего, находится на корабле Собека. Где он, царица не знает.       — Значит, моя помощь будет кстати, — торжествующе заключила Нефтида. — Так вы заинтересованы в сделке?       Кефер окинул взглядом советников. Исида подозрительно косилась на сестру, но одобрительно кивнула; Бес только руками развёл, но тоже согласился, Сет бесился и бросал ненавидящие взгляды на жену, будто готов был хоть сейчас разорвать её на части; Маат оставалась хладнокровной, но поддержала мнение большинства. Решение было очевидным.       — Мы согласны принять твоё предложение.