Sayonara

К концу пути уже едва держась в сознании, Ашкор ввалился в логово. Бок болел так, что тяжело было даже дышать. Кое-как, по стене, он дошел до двери, за которой скрывалось место, названное его комнатой в этом сыром и мрачном убежище. Сдернув плащ, и откинув его вместе с мечом, Ашкор рухнул на лежанку, служившую кроватью. Несколько минут он пролежал, не двигаясь, восстанавливая дыхание и прикидывая, что дальше. Первым делом нужно было понять, насколько серьезна его рана. Левой рукой он потянулся к металлическим застежкам брони, но, нащупав их, понял, что они расплавились, а сам доспех деформировался, и его уже было просто так не снять. Дьявол! Ашкор дотянулся рукой до кучи вещей, сваленных у лежанки, и наощупь нашел небольшой нож с перламутровым лезвием. Закалённый заклинаниями, нож неплохо разрезал металл и камень. Кое-как поднявшись, Ашкор буквально срезал с себя броню, ругаясь, что теперь придется тратить целое состояние на новую. Но еще больше он выругался, когда сорвал с себя прилипшую к телу полотняную рубашку и осмотрел рану. Не считая волдырей, усыпавших живот, огромное темно-лиловое пятно расползлось по правому боку. Это надолго. — Черт, — прошипел Ашкор, ложась на спину. — Ты мне еще ответишь за это… Осыпая проклятьями Мико и ее магию, он устроился на лежанке так, чтобы по возможности не беспокоить рану. Хотела ли эта кицунэ убить его? Определенно хотела, чертова лицемерка! Надо было сначала снести ей голову, а потом вести эти дурацкие беседы! Ашкор впервые недооценил противника, не понял, как она опасна и для жизни, черт возьми, и для самообладания. Ее взгляд полный сожаления и праведной тоски сбил с толку. На что он рассчитывал? Что перед смертью эта гадина раскается, и слёзно будет просить прощения, а не свирепо кинется в атаку? В детстве она казалось той еще дурой, надменной и высокомерной, с которой так и хотелось сбить ее спесь. Теперь он уже видел ее обычной трусливой девчонкой, скрывающей свои истинные чувства… Да пошла бы она к черту! Лицемерка! Убить бы ее прямо сейчас… Ашкор признал, что, не смотря на взгляды, полные боли, все ее видимые эмоции и колебания, Мико четко держала свою цель. Может быть отголоски старых чувств и мешали ей… Как она вообще могла пустить в него магический заряд, изображая скорбь от потерянной любви? И казаться при этом еще такой искренней. Может, ее драмы и не были фальшивыми… Да, они вполне могли быть истинными, но это значит, что она в довесок еще и чертова мазохистка! Будет рыдать навзрыд, и потрошить его внутренности, Ашкор не сомневался… С этими мыслями, поневоле перебирая в памяти все события прошлого и вчерашнего вечера, Ашкор провалялся в полусне-полубреду до рассвета. Измученный жаждой и ломотой в теле, он поднялся, и, держась за стену, преодолел длинный коридор. В полутемной обширной зале он взял кувшин со стола, жадно выпил воду, и остатки плеснул себе в лицо. Бок неистово болел при каждом движении. И от этого он только каждый раз мыслями снова возвращался к Мико, и тому, когда и как он однажды прикончит ее. — Вот стерва, — в очередной раз выдохнул он. — Надеюсь, ты обо мне, — раздался чей-то резкий голос позади него. Ашкор только в очередной раз сплюнул на пол. Этой непутевой еще только не хватало. Принесла нелегкая… Он обернулся и увидел Найтили в дверях залы, не выспавшуюся, но крайне довольную. — Знаешь, говорят, мужчина называет женщину стервой, когда теряет последний шанс назвать ее дурой, — лучезарно пропела она, принимая «комплемент» на свой счет. И только пройдя в залу, заметила рану на теле сообщника. — Ну и ну, — Найтили поджала губы так, как обычно делала, когда хотела изобразить жалость или сострадание. — Кто это тебя так? — Скройся отсюда, — рявкнул Ашкор. Но Найтили не спешила уходить и с любопытством разглядывала его. — Чего уставилась? — Да так… — ведьма улыбнулась и пожала плечами. — В маске ты посимпатичнее. — Выйди вон, — устало сказал Ашкор, возвращая кувшин на стол. — Шучу, — примирительно сказала Найтили, склонив голову на бок. — Так кто это тебя?  — Слушай, если не отвяжешься, скажу Лейфтану, что ты нарушаешь уговор, и лезешь не в свое дело, — пригрозил Ашкор. — Он мигом тебя отсюда выставит. Или, что лучше, придушит… — Пфф, — выдавила смешок Найтили. — Повелитель мной доволен, — сказала она, отставляя руки и разглядывая свежий маникюр. — Он ценит меня. — Не думаю, что он будет рад узнать, что гвардейцы нашли управу на твои новые игрушки, — желчно сказал он. Довольно выражение спало с лица Найтили. Она опустила руку и поджала губы. — Врешь. Ашкор сам понимал, что эта новость не выгодна ни ему, ни их плану, но возможности поглумиться над Найтили лишать себя не стал. — Мико затащила их в какую-то магическую воронку, — сказал он, и сам удивился, что назвал эту кицунэ по имени. Бок отозвался болезненным напоминанием. Найтили нахмурилась. — Неплохо для такой дуры, — сказала она, презрительно сощурив глаза. — Знает ритуал «Течение Стикса», весьма неплохо… И как только Повелителю удается столько времени водить ее за нос? — Куда уж ей до «Повелителя», — сказал Ашкор, передразнивая ее вычурные интонации. — Есть такой сорт неудачников, — с притворным сочувствием вздохнула Найтили, — до последнего верят, что в других живет что-то хорошее и светлое. Наверняка и тебя она не прибила, потому что надеялась, что под своей жуткой маской ты настоящий лапуля, — ехидно сказала она и направилась к двери, но у самого выхода обернулась. — У меня перерыв в исследованиях. Есть пара свободных минут, могу заняться твоей раной… Если согласишься дать пару капель твоей крови для экспериментов. — Иди к черту, — сказал ей Ашкор, жалея, что не может запустить в нее чем-то тяжелым. — В твоих интересах сегодня больше не попадаться мне на глаза. Найтили равнодушно пожала плечами и ушла. Ашкор тоже побрел к себе.

* * *

 — Ты не должна была делать ловушки без нашего ведома! — Лейфтан хмурясь, мерил шагами зал с кристаллом. — Все могло закончиться хуже, ты ведь понимаешь это? Мико лениво убрала челку с лица, сбиваясь со счета, сколько раз за сегодня ей говорили последнюю фразу. Выглядела она и правда неважно: ссадины на лице, слегка подпаленные кончики волос, ноги в ожогах, а на теле и руках сплошь синяки и раны. — Ничего, — сказала она негромко. — Этому гаду тоже досталось, поверьте, — и добавила про себя: «Правда, мало». Больше всего ей хотелось вернуться назад и добить Ашкора, а не унимать дрожь в руках, глотая слезы. Главы гвардий переглянулись и взволнованно посмотрели на нее. Внутри каждый разделял мнение Лейфтана: проделывать такие маневры в одиночку — безрассудно и опасно. Это же ей с утра уже высказала Хуан Хуа. — В любви, на войне, — во всем, что касается Ланса, ты теряешь голову! — Я контролирую себя! — огрызнулась Мико, в глубине души понимая, что феникс абсолютно права. Сейчас Мико злилась от того, что гвардейцы в очередной раз отчитывают ее как какую-то неумелую девчонку, но все же была рада их заботе. — Тебе хотя бы удалось понять, кто это? — спросил Валькион. — И почему он выступает против нас? — Он говорил о предательстве гвардии, но… я не знаю, о чем речь, — Мико притворилась, будто массирует пульсирующие виски, но на самом деле она ей не хотелось встречаться взглядом с Валькионом. Стоит ли рассказать ему? Он определенно имеет право знать, что его брат жив… Вот только почему Ланс сам не открылся ему? Этого Мико не понимала. Они с Валькионом были так близки. Практически неразлучны. И теперь Ланс скрывается и от Валькиона, а значит, он почему-то не хочет, чтобы брат знал о нем. И как бы совесть не требовала рассказать все главе Обсидиана, Мико молчала, понимая, что это ниточка, за которую еще можно будет дернуть в их следующим бою с Ашкором. А то, что они еще сцепятся, кицунэ не сомневалась. Вопрос только — когда и где? Мико понимала, и от этого внутри становилось противно, что эта «ниточка» — всего лишь очередной подлый удар, который она готовит Лансу… точнее нет, Ашкору! Да какая разница, ведь он прав, — у нее в арсенале только ложь и подлость. Мико злилась на себя. Злилась за то, что вместо того, чтобы все рассказать гвардейцам, (как бы тяжело это ни было!) и вместе выработать стратегию, она умалчивала важные детали. А думать она могла только об их следующей встрече, — в бою, или нет — совершенно не важно. Главное — снова увидеть его… От этой мысли ей стало волнительно и страшно одновременно. — Нам нужно усилить охрану штаба, — сказала Мико, возвращаясь к собранию и к своим прямым обязанностям. Если она не может избавиться от мыслей об Ашкоре, это не значит, что она не должна обезопасить от него жителей штаба. От него и его безумных мстительных идей…

* * *

Ашкор ждал в самом темном углу штаба, который больше походил на заброшенную помойку. Вокруг росли колючие заросли дикого чертополоха, прямо под стеной рыли землю чьи-то чумазые фамильяры. Заросли травы впереди качнулись. Ашкор вжался в стену, выхватывая нож, но из-за кустов проворно выскочил Хром с сумкой наперевес. — Наконец-то, — процедил Ашкор, убирая оружие. — Почему так долго, и какого черта снова здесь?! — недовольно спросил он. — У нас удвоили патрули, — сказал Хром шепотом, и еще раз оглянулся по сторонам. — Советую никуда больше не соваться и сматываться как можно быстрее. — Тебя забыл спросить, что мне делать, — ответил Ашкор на предупреждение волчонка. — Ты принес, что я тебя просил? — Вот, — Хром протянул ему пакет. — Надеюсь, это в последний раз! Я уже устал разыгрывать больного перед медсестрами! — сказал Хром недовольно, изображая, будто его тошнит. — Будем надеяться, судьба к тебе благосклонна, — хмыкнул Ашкор. — И мне больше не понадобиться. Хром недовольно окинул его с ног до головы. — Зачем тебе столько зелий? — спросил он недоверчиво. — Ты болен? — Кто-то задает слишком много вопросов, — предупредил Ашкор. — После всего, что я сделал, я имею право знать! — оскалился Хром. — Много будешь знать, не дадут состариться, — хмыкнул рыцарь, и хотел уходить. — Ты не знаешь, Эрика теперь… тоже с нами? — вопрос волчонка остановил его и насторожил. — В смысле? — спросил Ашкор, оборачиваясь. — Они так сблизились с Лейфтаном в последнее время… — сказал Хром, пожав плечами. — И я подумал, что… Ну, после всего, что они ей сделали, она тоже должна… желать мести… — Понятия не имею, — равнодушно сказал Ашкор. Зато теперь ему стало ясно, какого дьявола Лейфтан медлит и почти не появляется в логове. Развлекается тут с Эрикой, а ему приходится терпеть общество Найтили, которую уже даже троллить скучно. — Намекни при случае повелителю, — с издевой сказал он, — чтобы не болтнул лишнего в порыве чувств. Иначе девчонка чего доброго выложит все Мико, и парой зелий уже никто не отделается. — Так это Мико тебя ранила?! — понял Хром. — Нет, — хмыкнул рыцарь, — споткнулся в логове и упал. — Пфф! — волчонок обиженно надул щеки. — Зачем вообще ты с ней дрался? Ты мог убить ее! А мы договаривались без лишних жертв… — Щеночек волнуется за начальницу, как мило… — Ашкор расплылся в улыбке, Хром слышал это по его голосу. — Не называй меня щенком! — шикнул Хром. — В то утро она пришла штаб еле живая! — Пусть не прибедняется, — сказал Ашкор. — У нее всего была пара царапин, — отмахнулся он. Но кое-что не давало ему покоя. — Что она рассказала обо мне? — А что она должна была о тебе рассказать? — не понял Хром. — Что-то о моей личности? — Да ничего она не сказала, кроме того, что здесь и так все знают — что ты псих и ты опасен, — съязвил волчонок и поспешил ретироваться, пока не получил по ушам за свой длинный язык. Ашкор даже не заметил, как Хром сбежал, мысли снова устремились к чертовой кицунэ… Если Мико не рассказала о нем своим шавкам, значит, приберегла для себя на следующий раз. Значит, готовится к их встрече. Значит, ждет его… Азарт овладел им, заиграв в кончиках пальцев и проникнув в нутро. Все эти дни он хотел снова увидеть ее. Увидеть и свернуть ей шею… Или снова поцеловать. За прошедшие дни, валяясь в лихорадке из-за воспалившейся раны, он передумал столько вариантов их встречи — от кровавых до жарких, что в реальности уже путался. Каждое воспоминание об их встрече отдавало тупой болью сожаления. И под конец недели он уже не понимал своих чувств — сожалел ли он потому что не смог убить ее, или потому что не смог продлить их поцелуй… И о чем бы Ашкор не думал, о Мико он думал много. Слишком много для того, кто стремиться избавиться от груза прошлого. А его упертая вторая сущность раз за разом возвращала к этой кицунэ все мысли, и упорно не хотела записывать эту гадину в колонку «прошлое». Разум хищника вновь напомнил, что Мико подло ударила его, намереваясь убить. И она попытается снова, Ашкор знал. Но он не мог не думать о ней… Она сильная и непредсказуемая. Не сильнее его самого, конечно. Но непредсказуемая. Сначала рыдать по нему, потом подло ударить. Сначала оттолкнуть, а потом поцеловать. В какие-то мгновения он понимал, что не прочь вскрыть ей голову только затем, чтобы для себя окончательно понять, что она думает о нем, и что чувствует. Просто так ее было не раскусить — уж очень она крепкий камушек. Бракованный кусок породы, выброшенный Нефритовым краем, закалившийся в огне, отполировавшийся солью, - ставший в итоге подлинной драгоценностью. Теперь и сам Ашкор это разглядел. Разглядел ее силу и… красоту. И беда в том, что драконы всегда были до дрожи падки на драгоценности…

* * *

— Я настаиваю, чтобы ты пошла спать, — решительно сказала Хуан Хуа, скрещивая руки на груди. — Почему, когда все в обходе, я должна спокойно спать? — в очередной раз возмутилась Мико. — Я должна подавать пример остальным гвардейцам, а не отсыпаться! «И я не могу спокойно спать», — добавила кицунэ про себя. Уже неделю Мико как будто медленно сходила с ума. Везде, по всему штабу она видела глаза Ашкора. Ей постоянно казалось, что он дышит в спину, наблюдает за ней из каждого угла. Этот предатель влез в ее и без того перепутанные мысли, разворотил старые чувства, и в добавок, разбил вражеский лагерь на самой святыни ее сердца — на могиле Ланса. Ланса, которого, вероятно и не было никогда. Которого она сама придумала и сама вырастила в своей голове, сшила образ из старых воспоминаний. — Не думаю, что в твоем состоянии тебе нужно показываться перед всем штабом, — не отступала Хуан Хуа. — Хорошо, — сдалась Мико, закрыв лицо руками. — Хорошо. Я иду спать. Довольна? Но успокоилась феникс только лично доставив Мико в спальню. Пока они шли, Мико молилась, чтобы Хуан Хуа снова не начала говорить о Лансе, чтобы эти разговоры не расшатали ее сильнее. Но феникс болтала о празднике династии Рен, который она хотела бы устроить в штабе в скором времени, и Мико даже заинтересовалась и отвелклась… Но едва дверь в ее комнату закрылась, Мико снова одолели навязчивые образы… Чертов предатель опять был рядом с ней, и ей не хотелось прогонять его. Даже из своей головы. И в очередной раз Мико стало жутко от собственных мыслей. Как можно бороться и вести гвардии, когда думаешь и чувствуешь… такое? Постояв какое-то время спиной к двери, вслушиваясь в размеренный звук шагов гвардейцев, дежуривших в коридоре, Мико отставила свой белый посох к стене и прошла вглубь комнаты. Но не успела она дойти до стола, в дверь постучали. «Что-то случилось!» — промелькнуло тревожно в ее голове. А если его поймали… Дрожащей рукой Мико открыла дверь. На пороге ее комнаты оказался Эзарэль. — Хуан Хуа сказала, что уговорила тебя идти отдыхать, — сказал глава Абсента. — Как видишь, — ответила Мико, пожав плечами. — Это тебе, — Эзарэль передал ей несколько небольших склянок. — Успокаивающие и расслабляющие зелья, чтобы лучше спалось. Мико поставила зелья на прикроватную тумбочку, думая, не выпить ли все разом… Видимо, выглядит она уж слишком издергавшийся, раз даже Эзарэль волнуется о ее душевном самочувствии. Очередной стук в дверь отвлек ее от размышлений. — Невра? — удивилась Мико, открыв дверь. — Что-то случилось? — Нет, просто хотел сказать, чтобы ты не беспокоилась. Мы выставили дополнительных патрульных в коридоре. — Ясно, — пробормотала Мико и кивнула. — Тем лучше… — Все нормально? — с участием спросил вампир. — Да, — ответила она. — Кроме того, что все меня об этом спрашивают. А что еще было ответить? Что ничего не «нормально», потому что она сходит с ума по самому отъявленному подлецу во всей Элдарии? Тогда можно было сразу распускать гвардии к чертовой матери. Когда постучали в третий раз, кицунэ начало казаться, что гвардия решила добить ее и поиздеваться. — Ну что еще?! — рявкнула Мико резко развернулась к двери, и с размахом открыла ее. Эвелейн и Хуан Хуа, стоявшие на пороге, смотрели на нее с недоверием. — Мы должны были убедиться, что ты легла, — сказала Эвелейн. — Я не могу даже дойти до кровати, — чуть ли не простонала Мико, — вы мне не даете! — А вдруг ты притворилась, и сейчас собираешься сбежать, — сказала Хуан Хуа все еще с нотами обиды за прошлую выходку кицунэ. — Я глава этой чертовой гвардии, — холодно сказала Мико. — Куда, по-твоему, я сбегу? — Ну мало ли… Может быть на свидание, — с азартом сказала феникс, надеясь пошутить и разрядить обстановку. Но по ледяному гневу на лице Мико поняла, что шутка явно не удалась и царапнула ее по больному. — Ладно-ладно, — уже примирительно сказала Хуан Хуа. — пойдем, Эви. — Я зайду к тебе утром, — успела сказать медсестра, прежде чем Мико захлопнула дверь. Подойдя к прикроватной тумбочке, Мико залпом опрокинула одно из зелий, в надежде наконец-то успокоится… Но в чертову дверь постучали снова. — Да во имя Оракула! Если вы так хотите, чтобы я отдохнула, тогда перестаньте… — черная тень молниеносно проскочила в ее комнату. — Проспорила, — самодовольно сказал Ашкор, оказавшись в ее спальне.