***
Этот пасмурный день для Джима был по-настоящему особенным. Шутка ли, первый настоящий выходной за две недели. За все то недолгое время работы в должности начальника полиции, он успел научиться ценить каждую минуту свободного времени, иногда откровенно скучая по тем давно ушедшим временам, когда они с Харви, будучи обычными детективами, могли спокойно зайти в бар после работы, пропустить пару кружек пива без опасений, что в любой момент его могли вызвать обратно в участок, порой даже глубокой ночью. Сейчас работы было особенно много. Из-за того, что самые опасные пациенты Аркхема все еще были на свободе, в городе сохранялась тревожная обстановка, и обеспокоенные граждане обрывали телефоны полицейских буквально каждый раз, когда слышали слишком громкий шорох из подворотни. Рядовые преступники тоже не теряли времени даром, словно сговорившись между собой, и, похоже, решили устроить полиции настоящую проверку на прочность, действуя как никогда нагло, обчищая банки и ювелирные прямо средь бела дня. Но, несмотря на все их старания, Гордону удавалось держать ситуацию в своих руках, пресекая все попытки бандитов на корню. Однако ценой мирной жизни горожан стала свобода самого начальника полицейского участка, который теперь буквально жил в собственном кабинете. Изучение бесконечных кип документов было самым расслабляющим занятием, поскольку выезды в город порой отбирали буквально все силы, и тогда от усталости хотелось буквально валиться с ног. Только благодаря Харви Джиму, наконец, удалось выкрасть один свободный день, после того, как старый товарищ в очередной раз застал его спящим прямо за рабочим столом. Не желая слушать пререканий, Булок пообещал взять все обязанности на себя, отправив напарника на заслуженный отдых. После крепкого долгого сна Гордон чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Желание пролежать в кровати весь день боролось с мечтой о кружке горячего крепкого кофе. В итоге второе оказалось сильнее. Нехотя натянув на себя домашние брюки, он поплелся на кухню, решив все же вернуться в постель чуть позже. Из включенного радио доносилась медленная мелодия, похожая на легкий джаз. Расслабившись донельзя, Джим не сразу услышал негромкий, но настойчивый стук в дверь. Его тут же охватила досада, от мысли о том, что сегодня ему все-таки придется наведаться в участок. Единственным, кто мог беспокоить его в такое, был Буллок, или же, что маловероятно, разносчик газет и другие посторонние личности, любившие докучать людям в такое раннее время. — Подожди секунду! — громко крикнув в сторону прихожей Джим быстро перелил кипящий кофе из турки в свою кружку. Стук не прекращался, и это уже начинало нервировать. Шагнув в коридор полицейский мигом оказался возле двери, щелкая ключом в замке. Последним, что он увидел перед собой, было знакомое лицо Джервиса Тетча, циферблат карманных часов и вкрадчивый спокойный голос. — Поспи ещё немного, дорогой Джим. Сегодняшний день будет долгим.***
Брюс ужасно спешил. Сообщение, пришедшее от Джереми, не на шутку обеспокоило его. Обычно друг всегда звонил ему, предпочитая договариваться о встречах заранее. «Приезжай ко мне прямо сейчас. Надо обсудить одно срочное дело,» — такие неожиданные порывы были совсем ему не свойственны, и именно поэтому такая спешка показалась Уэйну слишком подозрительной. Но, тем не менее, проигнорировать неожиданное приглашение он не мог. Оставив машину у подножья холмистого лесного массива, Брюс спешно направился к жилищу Валески. Его одолевали самые разные идеи, касательно того, что могло произойти, и ему искренне не хотелось верить в самые пугающие предположения, но фантазия упорно продолжала вырисовывать мрачные картины. Быстрым шагом добравшись до места, Брюс обнаружил открытую металлическую дверь. Это ещё сильнее усугубило его беспокойство. Теперь решение взять с собой пистолет не казалось таким уж необоснованным. Конечно, стрелять в кого-либо ему не хотелось, да и огнестрельное оружие он брал с собой лишь в случае крайней необходимости — такой, как сейчас, чтобы иметь хоть какую-то возможность защититься в критической ситуации. Взведя курок, парень осторожно шагнул внутрь, оказавшись в самом начале извилистого лабиринта. В первое время все эти хитросплетения переходов и тупиков казались Брюсу слишком сложными, и ориентироваться в них было сложно, но после множества визитов запомнить правильный путь оказалось не так уж и невозможно. Прямо, потом налево, направо и снова налево — пройдя почти половину пути где-то в отдалении он услышал голоса. — … ты ведь знаешь, что это не правда! — робкие попытки Джереми возразить, были грубо прерваны. — Заткнись! — этот голос буквально выбил почву из-под ног Брюса, заставив его крупно вздрогнуть. Торопливо пройдя вперед, он, наконец, увидел проход в рабочую лабораторию, который также был открыт. Стараясь ступать как можно более тихо, парень остановился за углом одного из проходов. С такого расстояния увидеть происходящее в соседнем помещении не представлялось возможным, но зато слышимость была великолепная. — С каждым твоим словом мне все больше хочется затолкать этот нож тебе в глотку, — голос Джерома прозвучал как глухое низкое рычание. После непродолжительной паузы старший Валеска угрожающе продолжил: — Просто скажи, зачем ты продолжаешь притворяться? — судя по негромким звукам шагов, он приблизился к своему собеседнику. — Или, быть может, тебе просто кажется, что если искренне верить в собственную чушь, то это может стать правдой? Эти жалкие попытки убедить себя в собственной нормальности выглядят просто отвратительно. Ярость сменилась ледяным тоном, от которого внутри что-то невольно вздрогнуло. Это было похоже на смесь беспокойства и настоящего ужаса. Собственные глубокие частые вздохи казались слишком громкими на фоне этого гнетущего молчания. В этот миг беспокойство Брюса за Джереми было настолько велико, что пересиливало все доводы здравого смысла. Ему хотелось резко броситься вперед, чтобы как можно скорее оказаться рядом с этими двоими. Но как только парень попытался сделать шаг вперед, то ощутил, как холодное изогнутое лезвие серпа коснулось его шеи, возвращая такое знакомое ощущение пугающей опасности. Оцепенение мигом охватило его. Не в силах сдвинуться с места, Брюс вдруг услышал низкий голос прямо за спиной. — Не советую делать резких движений, мистер Уэйн, — заточенный металл оказался настолько близко, что даже от одного глубокого вздоха тонкая кожа соприкасалась с острой гранью, оставляя крохотный, едва заметный порез. — Сейчас, мы с вами пройдем вперед, но прежде вам лучше отдать свое оружие мне. Забрав пистолет из ослабевшей руки Брюса, Крейн положил ладонь на его плечо, удерживая холодное оружие на достаточном расстоянии для того, чтобы не позволить тому резко увернуться, или попытаться атаковать. Едва дойдя до заветной комнаты, Брюс замер в проходе. Кипящая ярость в серых глазах буквально за один миг сменилась ласковой теплотой, как только Джером увидел его, словно это не он буквально минуту назад был готов в припадке гнева разорвать собственного брата на части голыми руками. Он боялся этого момента, и, одновременно с этим, ждал его, однако юноша и подумать не мог, что их новая встреча случится так скоро. Стараясь совладать с собственным беспокойством, скрывая дрожь в собственном голосе, Брюс решился заговорить первым: — Что здесь происходит? — Джереми, все это время стоявший к нему спиной, тут же обернулся. — Ты добился, чего хотел, — кажется, его голос был готов вот-вот сорваться. — Если тебя так сильно тянет помучить кого-то, то можешь издеваться надо мной. Не впутывай во все это Брюса. В ответ на это Джером пренебрежительно поморщился, с таким нескрываемым отвращением, будто попробовал на вкус гнилой фрукт. — Кажется, твоего мнения никто не спрашивал, братик, — снова обратив свой взор на Уэйна, он дружелюбно улыбнулся ему. — Снова опаздываешь, милый мой. — Что ты задумал на этот раз, Джером? — не уверенный в том, что ему все же ответят, парень с беспокойством посмотрел на Джереми, который выглядел не менее взволнованным и обеспокоенным, чем он сам. Крейн, который все это время нависал над пленником безмолвной тенью, протянул руку вперед, подавая пистолет своему другу. — Какое недоверие, — укорительно цокнув, Валеска помотал головой, — Разве к своим любимым друзьям приходят в гости с такими опасными штучками? Брюс все ещё смотрел на него с затаенной злобой, молчаливо ожидая услышать что-то более содержательное, чем пустые насмешки. Приложив указательный палец к подбородку, Джером задумчиво поднял взгляд вверх. — Знал бы ты, как сильно мне хочется рассказать обо всех интересностях, которые ждут тебя впереди, — тут же приняв строгий и сосредоточенный вид, словно противореча самому себе, маньяк продолжил: — но ведь книгу не принято начинать читать с конца, верно? Это же испортит все удовольствие! Джером одним изящным движением повернул глок в руке. Его быстрый выпад вперед заставил Джереми инстинктивно отшатнуться, но такое действие никак не помогло ему защититься от сильного удара тяжелого приклада в область правого виска. Сознание покинуло его быстрее, чем боль успела стать ощутимой. — Нет! — громкий вскрик вырвался из его горла, однако ни на что другое Брюсу не хватило сил. Приторно-едкий дым, мгновенно оседающий в легких, проникал буквально в каждую частичку его тела, заставляя веки слипаться против воли, все сильнее утягивая в пустую темноту. Выжидающе смотря на два бессознательных тела, лежащих прямо на полу, Джонатан вопросительно взглянул на улыбающегося Джерома, который с предвкушением разглядывал уснувшего Уэйна. Оторвавшись от своего увлекательного занятия, он с воодушевлением обратился к своему товарищу. — Ох, мистер Крейн! Вы даже представить себе не можете, как сильно меня будоражит это затянувшееся предвкушение нашей маленькой любительской пьесы! — положив пистолет на стол, он поспешно шагнул вперед, слегка проводя ладонью по плечу химика. — Я буквально едва не забываю дышать, вот до какой степени мне не терпится поскорее начать наше шоу! Заметив недовольство друга, обусловленное таким внезапным и бесцеремонным нарушением границ его личного пространства, рыжий поспешно отдернул руку, пряча ладони за спиной. — В таком случае нам с вами лучше поторопиться. Грузовик уже ждет.***
Чернота перед глазами, подобно туману, рассеивалась постепенно. К удивлению Брюса, собственное сознание было ясным и незамутненным. Он прекрасно помнил обо всем, что произошло до этого. Странное сообщение, темный коридор, Крейн, Джером, который так безжалостно угрожал Джереми. Открыв глаза, парень понял, что все это время лежал на спине. Яркая люминесцентная лампа под низким потолком освещала его шероховатую блестящую поверхность. Поднявшись, он поспешно оглядел пространство вокруг. Комната оказалась такой крошечной, что если бы Уэйн развел руки в стороны, то почти смог бы коснуться ими двух противоположных стен, которые, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, оказались металлическими и были покрыты темно-бурой ржавчиной. На полу, застеленном бархатистым ковром с вычурной вышивкой, стояла высокая деревянная подставка, изящные ножки которой были покрыты точеными узорами, и на которой лежали нечто, завернутое в белый хлопковый платок, лист бумаги и небольшой ключ. На записке аккуратным широким почерком было выведено: «Съешь меня.» Весь этот интерьер вызывал откровенное недоумение у Уэйна, пребывающего в состоянии полнейшего непонимания происходящего. Пришедшая мысль была подобна яркой вспышке. «Где Джереми?» Беспокойство вновь охватило Брюса. Ключ был слишком очевидной подсказкой. Едва забрав со стола крошечный предмет, Брюс вдруг услышал громкий шелестящий звук прямо за спиной. Широкий монитор, который он по случайности не увидел, неожиданно заработал. Серые помехи быстро сменились темным экраном. Если бы не странный скрип, доносящийся из колонок, можно было бы подумать, что техника вовсе не была включена. Щелчок — где-то там включился прожектор. Из черноты медленно появился бледный силуэт, который по мере приближения становился все более узнаваемым. Лицо, покрытое рубцами, сейчас вызывало у Брюса почти такой же сильный трепет, как в момент их горячей близости, только вот тогда это головокружительное чувство приносило удовольствие, а сейчас вызывало настоящий ужас. Он прекрасно знал, что такая воистину дьявольская улыбка, обычно не сулит ничего хорошего. — Проверка связи, — весело оповестил его звонкий голос Джерома, который уже успел сменить свой классический костюм на светлый пиджак в горизонтальную черную полоску. — Брюси, ты меня слышишь? Парень невольно нахмурился, прильнув к экрану ближе. — Судя по твоим нахмуренным бровкам, могу предположить, что динамик работает хорошо. Итак, — подняв указательный палец вверх, рыжеволосый быстро выпрямил руку, — в начале хочу внести немного ясности: можешь злиться, кричать, бубнить себе под нос, эта говорилка работает только в одну сторону. Твой прекрасный голосок я, пока что, слышать не могу, а вот ты мой можешь. Развернувшись на месте, Джером сделал шаг назад. — Сейчас ты думаешь: «Боже, где же я оказался, как мне отсюда выбраться, и куда же эти засранцы подевали моего любимого заучку-ботаника Джереми?», я прав? Мимолетное удивление, промелькнувшее на лице Брюса, вызвало громкий смешок по ту сторону плазменной панели. — Угадал! — громко щелкнув пальцами, он самодовольно усмехнулся. — Сейчас расскажу обо всем по порядку: думаю, этот обворожительный интерьер и предметы вокруг навевают тебе воспоминания об одном небезызвестном произведении. В первые минуты Уэйн был настолько сбит с толку, что не воспринял свою нелепую догадку всерьез, однако теперь, после слов Джерома, вся эта несуразица действительно приобрела хоть какой-то смысл. Маленькая комната, ключ, записка — все это было неотъемлемыми атрибутами забавной детской сказки об Алисе в стране чудес. — Так вот, — продолжил Валеска, — Сегодня тебе предстоит исполнить главную роль в удивительном спектакле моего авторства. Каждая декорация здесь сделана с особым старанием и любовью. Для того, чтобы добраться до финального акта тебе нужно просто следовать моим указаниям, только и всего. Поправив высокий цилиндр, Джером переместил свой взгляд, и Брюс, обернувшись, смог понять, куда именно направлен его взор в данный момент. — Для того, чтобы подрасти, или уменьшиться, нужно откусить кусочек с одной, или другой стороны, — посмеиваясь, подсказал Джером. Сдернув тонкую салфетку Брюс обнаружил под ней пирог на серебряном блюде, разрезанный на ровные кусочки. Очевидно, это угощение ему предстояло попробовать, прежде чем выйти из этой комнаты. Усмехнувшись, парень мысленно усмехнулся, сетуя на простодушность собственного похитителя. Глупо оставлять ключ прямо перед тем, кого собираешься шантажировать. Взяв его в руки, он тут же услышал звонкий смех Джерома. — Брюсси, просто взгляни на дверь. В этот миг парень, к собственному позору, осознал что замок на прочной бронированной двери был магнитным, а значит открыть его собственноручно никак не выйдет. — В стране чудес нет законов и правил, заурядная логика здесь так просто не сработает, — восторженно улыбнувшись заверил Джером, — Но, если уж тебе так сильно нужен дополнительный стимул, то его тебе я могу дать легко. На пару секунд изображение на мониторе померкло. Уэйн с замиранием сердца ожидал возможности увидеть Джереми, чтобы хоть убедиться в том, что он жив, и, относительно, цел. Однако, вместо лучшего друга, на экране появился тот, кого он совсем не ожидал увидеть. — Белый рыцарь, всегда так рьяно защищавший нашего героя, в этот раз потерпел неудачу, и был схвачен черными шахматными фигурами. Он совершенно не слышал глупых слов, охваченный собственным беспокойством. Джим, похоже, был без сознания, потому как на яркий свет совершенно никак не отреагировал, даже не открыв глаза. Судя по глубокой ссадине на скуле, ему изрядно досталось. Джером, похоже, действительно старался над созданием ужасающей атмосферы, и белоснежная мантия, накинутая на плечи полицейского, служила настоящим костюмом, словно тот действительно был актером на сцене. — Хочешь оставить его целым и невредимым? — камеру вновь направили на Валеску. — Конечно же хочешь, мой добрый золотой мальчик. Эта ухмылка буквально подлила масла в горящий огонь. Если бы рыжий оказался рядом, Уэйн точно бы сорвался. Такая безнадежная ситуация вновь вернула воспоминания о тех моментах, когда он оказывался зажатым в угол, и это чувство собственной беспомощности невероятно злило. С недоверием взяв пирог в руки, он с остервенением откусил большой кусок, быстро прожевывая, чтобы не чувствовать странного привкуса, который явно отдавал грибами и ещё чем-то сладковатым. Ну конечно, глупо было ожидать, что этот больной ублюдок упустил возможность подмешать что-то в это угощение. Противный вкус был меньшей из всех проблем в настоящий момент. Двое близких ему людей оказались в смертельной опасности. Уже в который раз. А сам он не имеет никакой возможности повлиять на весь этот абсурд, попав в полную власть Джерома. Что могло быть ужаснее. — Приятного аппетита! Писк открывшегося механизма сопроводили гулкие смешки. За дверью ждал мрачный коридор, и Брюс, забыв о мимолетном порыве отчаяния, поспешил отправится вперед, заведомо готовя самого себя к самому худшему.