***
В сумме я потратила на эти уговоры около двадцати минут — Рон упрямился и злился, но услышав от меня заверение, что у Гарри есть решение возникшей проблемы — и команда ни в коем случае не останется без ловца — сменил гнев на милость и энергичным шагом направился в сторону уютного домика. Я плелась следом, уже прилично отставая от разогнавшегося парня, больше всего на свете мечтая оказаться в тишине собственной квартиры. Впрочем, присущее любой девушке любопытство помогало двигаться вперед. Ведь мне и самой было интересно, кого именно Гарри нашел на свое место. На все мои расспросы Поттер лишь загадочно улыбался и уверял, что скоро я обязательно обо всем узнаю. Мы молча вошли в дом. Гарри с Джинни по-прежнему сидели за столом и что-то живо обсуждали. Заметив нас в дверном проеме, они тотчас оборвали затеянный спор и приветливо указали на покинутые стулья. Рон с каменным лицом занял предложенное ему место, пытаясь таким образом скрыть обуревающее его нетерпение. К тому же, он все равно считал себя жертвой в сложившейся ситуации. Стараясь придать своему лицу как можно более приветливое и подбадривающее выражение, я села на своё место, мысленно готовясь ко второму раунду семейных разборок. — Рон, — Гарри спокойно, без единого намека на раздражение или обиду обратился к Уизли, — Как капитан, я не мог бросить команду на произвол судьбы и оставить без ловца перед таким ответственным событием, — парень замолчал, переводя дух перед продолжением своей пламенной речи, — Думаю, Гермиона тебе уже сказала: я нашел для себя замену на этот чемпионат. — Ты лучший ловец Великобритании за… да даже неизвестно за сколько сотен лет! Поэтому любая замена — это жалкая пародия! — я чуть не застонала от отчаяния: ну, почему нельзя просто спокойно выслушать то, что тебе говорят?! Зачем придираться к каждому слову и во всем искать подводные камни?! — Поверь, этот человек играет в квиддич дольше меня, — лицо Гарри приобрело какое-то загадочное выражение, а судя по искоркам предвкушения в зеленых глазах, ему не терпелось поделиться новостью, но Гарри всеми силами сдерживался, постепенно подбираясь к заветному имени. — И, следует заметить, играет не хуже, а возможно, даже лучше меня… — Хм… — Рон сложил руки на груди, недоверчиво глядя на капитана, — я весь во внимании. Попробуй удивить меня. Пытаясь хоть как-то оградиться от их пререканий, я потянулась за стаканом тыквенного сока. Большой глоток прохладной, густой жидкости совпал с ответом Гарри: — В этом Чемпионате ловцом нашей сборной будет… Виктор Крам. От неожиданности я слишком резко втянула в себя воздух, и сок липким комом встал поперек горла, вынуждая громко, надрывно закашляться. Как… Виктор?! Нет, я не имела ничего против Крама и его кандидатуры, просто эта новость застала меня врасплох. Ведь вчера вечером я получила от него письмо, в котором не было даже намека на такую кардинальную перемену в его жизни. Хотя… кажется, Виктор упоминал вскользь про то, что еще со свадьбы Снейпов я задолжала ему танец, поэтому при встрече обязана вернуть этот долг. И только теперь я поняла, почему он вспомнил об этом. Предвкушение близящейся встречи растекалось по телу приятным волнением — ведь мы не виделись уже целых шесть лет! Но всё равно внутри предательски поднимала голову неконтролируемая обида — вот интриган! Мог бы и заранее мне обо всём рассказать! Я смотрела на довольное лицо Гарри и понимала, что мои губы сами собой складываются в одобрительную улыбку. Вот только хриплый, пропитанный раздражением голос тут же разрушил эту идиллию: — Крам?! Этот мерзкий Пожиратель?! Гарри, скажи, что ты пошутил! — в глазах Уизли было столько ненависти, что у меня возникло странное желание испариться из гостиной, в которой вновь запахло надвигающейся ссорой. Но еще больше меня задело это обращение… — Рон, заткнись, а? — кажется, не одну меня выводило из себя подобное поведение — в голубых глазах Джинни плескалось нескрываемое раздражение. — Рон, сколько можно?! — собственный голос прозвучал, будто со стороны, — У Крама и метки-то нет! К тому же, его окончательно оправдали пять лет назад! Тем более, ты же прекрасно помнишь, что Виктор принял строну Темного Лорда не по собственному желанию, а из-за Империуса! — я сделала коротенькую паузу, чтобы вобрать в легкие новую порцию кислорода, которого стало катастрофически не хватать, но тут Рон с такой яростью посмотрел на меня, что мне на самом деле стало не по себе. Нехорошо прищурившись, он закричал: — А ты почему его так рьяно защищаешь?! Я открыла рот, пытаясь выдавить из себя более-менее правдоподобное оправдание, вот только на ум так ничего и не приходило. На помощь пришел звонкий голос Поттера: — Мы вообще можем сегодня поговорить нормально и без истерик?! — Уизли перестал буравить меня недоверчивым взглядом и перевел внимание на друга — сама не ожидала, что испытаю такое облегчение, избавившись от его пристального созерцания. — Рон, отвечая на твой вопрос, говорю сразу: нет, я не пошутил. Виктор Крам будет играть за нашу команду. По крайней мере, в этом чемпионате, — в голосе Гарри появились хорошо уловимые стальные нотки. — А не слишком ли много ты на себя берешь, самостоятельно выбирая игроков для международных соревнований?! — Рон продолжал нарываться на конфликт. — Во-первых, как капитан команды, я имею на это право, — Поттер представлял собой в эту минуту образец невозмутимости, и лишь едва уловимая судорога, исказившая на долю секунды его лицо, выдала, насколько же ему тяжело держать себя в руках. — Бывший капитан, — выплюнул Уизли. — Во-вторых, — Гарри пропустил мимо ушей эти жалкие нападки, — с завтрашнего дня я являюсь начальником Отдела магических игр и спорта, так что это становится именно моей обязанностью — найти и утвердить кандидатуру для той или иной команды. Шах и мат. Рон замолчал, буравя всех присутствующих хмурым взглядом: возразить ему было нечего. — Но почему именно он? — признаться, меня и саму интересовало это обстоятельство. — Я долго просматривал свободные кандидатуры среди команд, не принимающих участие в предстоящих международных соревнованиях. Но окончательное решение принял после того, как мы побывали в гостях у Снейпов несколько недель назад. Я поделился своими сомнениями во время ужина, и миссис Снейп предложила пригласить Крама. Я сразу удивился, потому что… сказать по правде, я был уверен, что Болгария смогла пробиться в чемпионат. Но уже на следующий день я сверил все списки и понял, что Кэтти оказалась права, — ближайшее время Виктор Крам был свободен как ветер. А дальше все просто. Я отправил сову, и через несколько дней получил положительный ответ. И только после этого принял предложение Кингсли. Вот, собственно, и все. Оставшийся вечер прошел спокойно. Кажется, Рон смирился с неизбежностью в лице Виктора, хотя он продолжал сидеть с самым обиженным выражением лица, на которое только был способен. Ох, я уже предвкушала, что меня ждет дома.***
Когда Джинни утащила Рона для какого-то семейного разговора, Гарри с загадочным выражением лица подошел ко мне. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, и наша беседа останется сугубо между нами, он мягко поинтересовался: — Ты так и не рассказала Рону, о том, что вы с Виктором все эти годы состоите в переписке? Чувствуя, как щеки заливаются румянцем, я отрицательно качнула головой: — Нет, ты же знаешь Рона… — можно было не продолжать, мы прекрасно помнили, из-за чего на несколько месяцев остались одни во время поиска крестражей. Гарри привлек меня к себе и, сжав в крепких объятиях, дружески поцеловал в пульсирующий от боли висок: — Я-то знаю, но… Может, будет лучше, если ты сама ему обо всем расскажешь? Ведь если ваша переписка откроется, Рон… я даже боюсь представить его реакцию! — Гарри непроизвольно скользнул взглядом по потолку. Тяжело выдохнув, я отстранилась от лучшего друга и, вымученно улыбнувшись, проговорила: — В любом случае, мы с Виктором просто друзья, и в этих письмах нет ничего предосудительного. К тому же, о нашей переписке знаем только я, Виктор, ты и миссис Снейп, так что… — договорить я не успела, потому что винтовая лестница заскрипела, ознаменовывая возвращение Уизли. И вроде бы ничего не произошло, вот только почему-то после разговора с Гарри меня не покидало неприятное чувство неизбежной катастрофы.***
— Нет, только представь себе! Позвать Крама в команду! Да у меня до сих пор в голове это не укладывается! — мои опасения оказались верны, и стоило нам материализоваться в собственной гостиной, как Рональд дал волю возмущению. — Но ведь Гарри объяснил тебе свой выбор, — тихо выдохнула я, опустившись в кресло, и наконец-то ослабила застежку на узком ремешке босоножек. Избавившись от высоких каблуков, я с наслаждением опустила босые ноги на мягкий ворс ковра. — Можно было выбрать кого-нибудь достойного, а не этого Пожирателя и убийцу! — наверное, на моем лице отразилось недовольство, потому что Рон даже перестал мельтешить перед глазами и с нескрываемым раздражением проговорил, — только не заводи свою любимую пластинку о том, что Крам невиновен и оправдан! — И не собиралась, — хрипло проговорила я и, поднявшись на ноги, направилась к двери. — Ты куда? — удивление и тщательно скрываемая взволнованность в его голосе застали врасплох. — В душ, — коротко бросила через плечо и прошла в нужное помещение. Несмотря на то, что на улице стояла жара, я все равно почти до упора повернула красный вентиль. Стоя под обжигающими каплями, я с наслаждением подставляла лицо под внушительный поток. Обожаю воду… в любом проявлении. Она помогает расслабиться и отвлечься от проблем, оставленных по ту сторону этого крошечного островка блаженства и уединения. И даже пульсирующая боль вроде уже не с такой силой раздирает черепную коробку. Сквозь шум льющейся воды, я услышала тихий скрип двери, а по обнаженному телу прошелся легкий поток прохладного воздуха, ознаменовавшие, что больше я не была предоставлена самой себе. Минута на то, чтобы Рон избавился от мешающей одежды, и его крепкое тело с силой прижалось к моей влажной спине. Крупные ладони тут же сомкнулись на моей груди, сдавливая, вынуждая меня слегка поморщиться. — Я соскучился, — хрипло прошептал он мне на ухо, слегка прикусывая мочку — шумно выдохнула от немного болезненных ощущений. Одна ладонь соскользнула вниз, без предупреждения пробираясь между бедер. В голове вспыхнула яростная искра взрывной боли. Как же не вовремя. — Рон, — прошептала, уткнувшись лбом в холодную плитку стены, — у меня жутко болит голова… — и ведь я была с ним абсолютно честна в этот момент. Его руки тут же прекратили свои хаотичные ласки, и меня уже больше ничто не прижимало к холодной стене, даря обманчивое ощущение свободы. — Опять?! В последнее время я от тебя только это и слышу! — возмущение и обида в его голосе заставили вздрогнуть и вжать голову в плечи. Нет… только не очередная порция ругани за этот бесконечный вечер! — Рон, пожалуйста… — мне очень хотелось обойтись без конфликтов, но он уже ничего не слушал. — Спешу тебе напомнить, что я молодой, здоровый парень, и у меня есть некоторые физиологические потребности! На твоём месте я бы радовался, что после твоих постоянных отказов я всё ещё пытаюсь добиться от тебя близости, а не бегу к первой встречной! А желающих предостаточно, между прочим! И вообще… — сердце пропустило удар от его грубых намеков. Наверное, в сложившейся ситуации лучше всего было отправить его к этим «желающим», вот только я слишком устала за этот нескончаемый день, и мне безумно хотелось затушить искру непредвиденной ссоры ещё в самом зачатке, поэтому, наплевав и на пульсирующую головную боль, и на саднящее, неприятное ощущение в груди, я одним движением развернулась к Рону. Порывисто обвив руками его шею, я нехотя впилась грубым поцелуем в мужские губы, вынуждая оборвать обличительно-обвинительную речь. Рон с жадностью отвечал на поцелуи, с каждым движением языка теснее вжимая меня в холодную плитку. Его руки шарили по моему телу, сжимая и царапая кожу. Скользнув ладонью по крепкой груди и рельефному животу, я накрыла упругий, эрегированный орган — парень тут же разорвал поцелуй и с хриплым стоном накрыл своей ладонью мою кисть, направляя, заставляя сделать несколько поступательных движений. — Развернись, — просипел он мне в рот, отстраняясь, даря возможность для исполнения его просьбы. — Может, попробуем как-нибудь по-другому? — рискнула предложить ему эту идею, но Рон одним настойчивым движением заставил меня оказаться вновь лицом к стене. — Я хочу сзади, — беспрекословно заявил он и со звонким шлепком опустил ладонь на мою ягодицу, срывая с губ приглушенный вскрик, — Малышка, отставь попку, — промурлыкал он, ощутимо надавливая на поясницу, и я почувствовала, как его твердый член уперся в меня. Уткнувшись ладонями в бортик ванной, я сделала то, чего он требовал. Грубый толчок заставил придавлено вскрикнуть и выгнуть спину дугой — я еще была совершенно не готова к такому резкому началу. И это проникновение отдалось между ног неприятной, саднящей болезненностью. — Малышка, расслабься, — судя по тяжелому дыханию, Рон из последних сил сдерживался, чтобы не сорваться на бешеный темп, давая моему телу хотя бы несколько секунд, чтобы привыкнуть и смириться с его размерами. Второй толчок оказался еще болезненнее и глубже — до крови закусив нижнюю губу, я попыталась слегка отстраниться, чтобы смягчить это проникновение, но сильные, требовательные пальцы, сдавившие талию с обеих сторон и не дали мне этой возможности, одним грубым движением насаживая до самого конца на упругий член. На пару секунд перед глазами все поплыло, но несколько глубоких, судорожных вдохов сквозь сжатые челюсти помогли прийти в себя. Рон двигался часто, быстро, грубо — впрочем, как всегда, — в постели или в душе он был лидером. Постепенно болезненность уступала место легким, едва уловимым приятным ощущениям, которые с каждым толчком все активнее перерастали в жаркое возбуждение, запускающее вдоль позвоночника сотни мурашек. Вот только, как чаще всего и случалось, организм Рона оказался быстрее моего. С гортанным стоном он резко вышел из меня, оставляя после себя тянущую, разрывающую на части пустоту, а по задней поверхности бедра покатилась теплая, липкая жидкость. — Малышка, ты самая лучшая, — хрипло простонал он, утыкаясь носом мне в плечо. Иногда мне казалось, что Рон просто насмехается надо мной, но, судя по тем искренним благодарности и восхищению в его голосе, парень на самом деле был честен в эти минуты. Что ж… здорово. — Жду тебя в спальне, — проговорил он, коснувшись моего плеча лёгким поцелуем. Обжигающие капли продолжали барабанить по моей обнаженной спине, а я все никак не могла изменить позу. И только когда моё тело немного успокоилось и перестало призывно требовать дополнительных ласк, я наконец-то потянулась к пушистой губке. Головная боль стала еще сильнее, хотя…я думала, куда уж хуже.***
Когда я вышла из ванной, от стен нашей небольшой спальни отражалось равномерное, громкое дыхание. Не дождался. Натянув полупрозрачную ночную сорочку, я юркнула в кровать и прижалась к жаркому телу своего парня. Рон что-то недовольно пробурчал сквозь сковывающий его сон и перевернулся на бок, разворачиваясь ко мне спиной. Хотя, это тоже стало для меня уже вполне привычной ситуацией. Болеутоляющие зелья мне давно не помогали, поэтому я даже не старалась к ним прибегать. Впрочем, головная боль наконец-то начала утихать, но сон все равно не шел. Я ворочалась с боку на бок, мысленно считала до ста, пытаясь схватить за хвост ускользающий сон. Всё без толку. Раздраженно выдохнув, я соскользнула с кровати и направилась в комнату, из которой мы сделали кабинет с миниатюрной библиотекой. Может, если заняться некоторыми, припасенными на завтра бумагами, усталость меня наконец-таки свалит с ног? Листая записную книжку со всевозможными пометками, я вдруг с накатившим ужасом поняла, что… вообще не хочу ничего из них выполнять. Собрания, заседания, встречи, отчёты…, а мне хочется убежать куда-нибудь далеко-далеко! Может, стоит задуматься об отпуске? Из блокнота что-то выскользнуло и с тихим шелестом упало на пол. Отложив записную книжку, я наклонилась, чтобы подобрать неожиданную пропажу. Впрочем, заметив небольшой, кусок плотного картона со слегка загнувшимся верхним левым краем, я уже поняла, что это не просто записка с пометкой. Улыбнувшись, я перевернула находку, с интересом вглядываясь в открывшуюся моему взору картинку. Это была небольшая колдофотография, сделанная шесть лет назад на свадьбе Снейпов. Да, возможно, ракурс был не самым удачным, и картинка получилась немного странной и какой-то незаконченной, но я все равно с непонятным трепетом много-много раз рассматривала каждую деталь. Виктор склонялся ко мне, протягивая свою раскрытую в приглашающем жесте ладонь, а я… вот-вот была готова вложить в нее свою руку. Хороший был праздник. И как здорово, что, спустя столько лет, мы наконец-то увидимся. Кончик указательного пальца на автомате очертил периметр фотокарточки. И именно в этот момент настенные часы пробили полночь. Самое время пойти спать. С шумным выдохом вложила фотографию в рабочий блокнот, где она и покоилась все эти годы, и отправила его в трехмерную сумочку. И только дойдя до двери, хватаясь за кованую ручку, я вдруг осознала, что моя головная боль прошла окончательно.