***
По моим ощущениям игра длилась от силы минут двадцать, и то только потому, что новоиспеченный капитан потребовал, чтобы я уделил внимание снитчу не раньше семи голов в пользу нашей команды. Я только пожал плечами в ответ на этот неожиданный инструктаж, на автомате замечая удивленные, непонимающие взгляды остальных ребят — наверное, они тоже не поняли смысл данной «гениальной стратегии», ведь когда на счету команд еще нет ни одного очка, подобные излишества ни к чему. — Виктор, ты герой! — игроки с искренним восторгом на лицах по-братски хлопали меня по плечам, а я наконец-то ощутил себя «своим» в новой команде. — Да, неплохо сыграл, — Рональд процедил свой вердикт сквозь зубы, проходя мимо с такой кислой физиономией, будто я был в чем-то виноват. Парень… мы же выиграли! В чём дело-то?! — Рон, это была великолепная оборона! — наверное, я бы задал распирающий изнутри вопрос, но моё мысленное возмущение было прервано огненно-рыжим всполохом и громким, звонким голосом одного из братьев Уизли — кажется, это Джордж… или Фред — в памяти не сохранилось, кто именно из близнецов остался с нами. — Спасибо, — потеплевший на тысячу градусов голос капитана и плохо завуалированные нотки самодовольства подсказали, чем конкретно была вызвана недавняя реакция. Хм… и как только Уизли стал командным игроком?! Таким самодовольным снобам место в индивидуальном спорте — тогда все лавры победителя доставались бы исключительно ему одному, и не было бы никаких необоснованных, смехотворных обид. А дальше все закрутилось в сумасшедшем, хотя, стоит признаться, ставшем привычным за эти годы вихре: журналисты смешивались с особо рьяными фанатами, сумевшими прорваться на поле для автографов любимых игроков. Яркие вспышки камер ослепляли — как всегда, несколько снимков для «Ежедневного пророка» и различных спортивных газет и журналов… — Ну что, ребята, по традиции, в бар?! — голос Мэттью-загонщика нашей команды прорвался сквозь удаляющийся рокот толпы, когда мы всем составом направились в раздевалку. — Конечно, — голос Рональда звучал одобрительно и сочился самолюбием — ещё бы… три интервью подряд — думаю, на сегодня эго мистера Уизли удовлетворено полностью. — Первую победу открывшегося чемпионата нужно хорошенько отпраздновать! Я уже толкнул нужную дверь, когда до меня донеслось: — Виктор, ты же с нами?! — серые глаза Мэттью выжидающе смотрели на меня — этот паренек с самого начала отнесся ко мне дружелюбно — вот уж у кого душа нараспашку. А, наверное, здорово быть таким вот… открытым, добродушным и абсолютно неиспорченным. Наверное, я увлекся своими размышлениями, и Мэттью принял затянувшееся молчание за готовящийся отрицательный ответ, потому что он тут же затараторил: — Это наша традиция, так что не смей отделяться от команды! Теперь ты её часть! — Поэтому все берем своих подружек, жён и любовниц — и идём отдыхать! — раскатистый бас главного Охотника ворвался в наш диалог, тут же переросший в дружный, одобрительный хохот мужских голосов. — А как же спортивный режим? — ммм… в Болгарии никто никогда его не соблюдал, но мало ли… это же команда педантичных англичан. Мэтью прищурился, а потом, перекинув через плечо огромное полотенце, направился в душ, на ходу отвечая на мой вопрос: — Никто не предлагает напиваться до поросячьего визга, а так… слегка расслабиться. — Это сказал тот, кто в прошлый раз уже в середине вечера полез на барную стойку, — фыркнул Рональд, неожиданно оказавшийся в непосредственной близости от нас. Мэттью что-то ответил в свою защиту, но я уже не слушал. Из всей этой болтовни я вынес для себя один очень важный факт — на намечающееся мероприятие все игроки придут со своими вторыми половинками, а это означало только одно: можно было почти со стопроцентной уверенностью сказать, что Гермиона там тоже будет. Думаю, нет смысла уточнять, каким именно был мой ответ на это приглашение.***
Наверное, из-за того, что практически не отвлекался на болтовню, я собрался быстрее всех остальных. Судя по открывшемуся виду через небольшое окошко под самым потолком раздевалки, на землю неумолимо спускались сумерки, хотя на улице по-прежнему стояла жара и духота. Решив, что толпиться в помещении нет никакого смысла, я быстрым шагом направился к двери — подожду всех на открытом воздухе. Интересно, ребята празднуют каждую свою победу подобным образом или всё-таки… Наверное, я, и в самом деле, погряз в своих смехотворных размышлениях, поэтому не заметил, как налетел на кого-то в метре от захлопнувшейся за спиной двери. А Судьба вновь оказалась ко мне благосклонна, ведь этим загадочным «кем-то» оказалась Гермиона. — Привет, — только и смог выдавить из себя — мои глаза были прикованы к шоколадной бездне, а сердце сбилось с ритма. Во рту почему-то стало слишком сухо. Пытаясь справиться с навалившимся наваждением, я разорвал образовавшийся зрительный контакт, но только для того, что скользнуть взглядом ниже — к пухлым, манящим губам, растянувшимся в открытой, приветственной улыбке. Что я могу сказать… от смены ракурса моему взбесившемуся организму стало совсем туго. На Гермионе были светлые узкие джинсы, простая белая, довольно свободная майка и босоножки на плоской подошве, а распущенные волосы и неброский макияж сделали из неё совсем девчонку — задорную, веселую и такую… свежую. — С победой! — воскликнула Грейнджер — и, неожиданно оказавшись совсем близко, чмокнула меня в щёку. — Я вам не помешал?! — холодный голос сзади не дал насладиться этой невинной лаской и прелестью всей ситуации в целом. Честное слово, иногда создавалось впечатление, что у Уизли есть какой-то маячок, который незамедлительно отправлял ему сигнал, стоило приблизиться к Грейнджер на расстояние вытянутой руки! Гермиона отпрянула и тут же метнулась к Рону, оставив меня позади, и порывисто обняла своего молодого человека. Мне показалось, что он с какой-то неохотой дал ей коснуться своих губ ненавязчивым поцелуем… Вот дебил! — Поздравляю вас с победой! — Гермиона подхватила Рональда под руку, переводя все его внимание на себя — и Уизли наконец-то перестал буравить меня недовольным взглядом, — Ты отлично сыграл! Такой сложный бросок взял! Я горжусь тобой! — девушка вновь коснулась его губ целомудренным поцелуем, а меня всего аж передернуло от вида этой невинной сцены. После этих слов на веснушчатой физиономии расплылась самодовольная усмешка. Бросив на меня многозначительный взгляд, Уизли обвил своим «щупальцем» тонкую талию Гермионы и, резко притянув к себе, заключил ее в объятия. — Кстати, Гарри не сможет присоединиться к нам, — как ни в чем не бывало, продолжила девушка, — Он просил передать поздравления — вы слишком долго красовались перед камерами, — она с мягким смешком чмокнула Уизли в кончик его безобразного носа, на что тот недовольно поморщился, хоть и не произнес ни слова, — так что он вернулся к Джинни. Но обещал прийти к вам на следующую тренировку и лично… Приглушенные многовековыми стенами восторженные крики неожиданно стали в миллион раз громче — все игроки команды вывалились из раздевалки, и к ним навстречу рванули мелькающие вдалеке девушки. А вот и пресловутые «вторые половинки». — Виктор, ты же присоединишься к нам? — если бы в этот момент я не пожирал Гермиону взглядом, точно бы пропустил её тихий вопрос, практически затонувший в громком гомоне десятка голосов. — Само собой, — подмигнул ей и, развернувшись, первым направился к свободной от антитрансгрессивных чар зоне, практически кожей ощущая два взгляда — один задумчивый с легкими нотками нежности и радости, а второй… насквозь пропитанный злостью и неприязнью.***
Не знаю, чья это была гениальная идея, но мы отправились в магловскую часть Лондона. В прокуренном баре было очень шумно — громкая музыка смешивалась с силящимися перекричать мелодию голосами посетителей и официантов, пытающихся принять заказы. Мэттью не обманул: так как завтрашнюю тренировку никто не отменял, мы взяли себе символическую выпивку, а вот прекрасные дамы уже через полчаса заметно повеселели — то и дело над нашим столиком раздавался нестройный звон соприкасающихся друг с другом бокалов со всевозможными разноцветными коктейлями, переплетающийся с бьющим по барабанным перепонкам визгом: — За победу, мальчики! Гермиона тоже участвовала в этом безобразии, правда, вела себя уравновешенно в отличие от этих обезумевших куропаток, уже забирающихся на колени к своим парням с двусмысленными, пьяными ухмылочками. Иногда до меня доносился её голос, правда, во всеобщем шуме я не мог разобрать произнесенных фраз. Мы сидели по диагонали друг от друга: разумеется, Гермиона была рядом с капитаном, который весь вечер о чём-то оживленно болтал с главным Охотником. Я же волей случая оказался рядом с Мэттью — так что он то и дело втягивал меня в бессмысленные беседы, каждый раунд которых заканчивался громким хохотом всех участников. Не знаю, сколько прошло времени, но на пустующий танцпол наконец-то начали выходить парочки и порядком набравшиеся одиночки, хаотично двигающиеся под безумный ритм быстрых мелодий. И все-таки, кому пришла в голову идея отправиться к магглам?! Я как-то пропустил этот момент. Я взял себе один стакан крепкого, хорошего рома и весь вечер растягивал это жгучее удовольствие, все равно неумолимо растекающееся по венам и придающее голове наиприятнейшую затуманенность, а телу — необычайную легкость. Не знаю, в какой момент я заметил, как Гермиона начала то и дело обхватывать своей маленькой, почти детской ладонью виски, на долю секунды задерживая на них подушечки пальцев, ненавязчиво, едва уловимо сдавливая в попытке послать дополнительную порцию крови. Не думаю, что кто-нибудь из присутствующих, даже её Уизли, заметили хоть что-нибудь, а вот я начал слишком часто поглядывать на Грейнджер, испытывая нарастающее беспокойство — вдруг она себя неважно чувствует… Впрочем, каждый раз Гермиона очень быстро отнимала руку от лица, тут же улыбаясь кому-нибудь из окончательно опьяневших девушек, или же вновь подхватывала разговор с сидящими поблизости игроками команды, поэтому постепенно я начал успокаиваться. Возможно, все эти действия были вызваны тем, что ей на уши давила слишком громкая музыка. Ммм… интересно, может, получится потанцевать с ней сегодня? Это, конечно, не вальс, но все же… Ледяные, липкие брызги, полетевшие в мою сторону, заставили отвлечься от планирования продолжения хорошего вечера. С легким раздражением посмотрел в сторону причины незапланированного алкогольного душа — одна из официанток опрокинула на меня бокал с каким-то коктейлем, уже порядком пропитавшим хлопковую ткань майки. Возможно, я поверил бы, что все произошедшее — случайность, вот только провинившаяся девица, фальшиво причитая, начала слишком уж рьяно вытирать салфеткой растекающуюся жидкость, целеустремленно спускаясь ниже, и задержалась где-то на уровне пряжки ремня моих брюк. Острые коготки игриво скользнули под верхний край пояса джинс, задевая кожу — любимая игра многих доступных девок. Вот только на этот раз, кроме раздражения, хорошо знакомые действия ничего большего не принесли. Официантка бросила на меня призывный взгляд снизу вверх из-под полуопущенных ресниц — я на это лишь криво ухмыльнулся, показывая свое пренебрежение. Но девица явно неправильно истолковала мои действия — закусив нижнюю губу, она еще раз стрельнула глазками в мою сторону… Женская ладонь наконец-то оставила в покое мои брюки, но уже через секунду я почувствовал, как теплые пальцы коснулись моей руки и ненавязчиво вложили в раскрывшуюся ладонь что-то мягкое. С довольной улыбкой девица удалилась, подхватив опустевшие бокалы и одарив меня на прощание самой пошлой улыбочкой из арсенала представительниц слабой половины человечества. — А она на тебя запала, — Мэттью с хитринкой в глазах смотрел на меня, потягивая из запотевшего бокала виски. Он слегка повернул голову, явно выискивая кого-то в толпе, — А девчонка очень даже ничего, — заметил, как он оценивающе прищурился, — Я бы с ней с удовольствием пообщался. Поддавшись мужскому интересу, я посмотрел вслед удаляющейся официантке. Ну да, попка на месте, ноги вроде тоже очень даже ничего, а мордашка… кажется, вполне симпатичная. В принципе, неплохой вариант для однодневной интрижки… И только тут вспомнил о её небольшом «подарке». Отвернувшись, посмотрел вниз, разжимая ладонь… Как я и ожидал, в моей руке лежала записка. На мятой салфетке было написано коротко и ясно. «Закончу в час. Элис». Далее шел набор цифр — я уже привык, что маглы всегда оставляли свой номерок. Признаться, самым первым желанием было выкинуть к чертям эту бумажонку — все эти действия были такими предсказуемыми и однотипными, но потом… Потом в моей слегка затуманенной от алкоголя голове предательски всколыхнулась мысль: а почему бы и нет? Почему не воспользоваться этой удачно подвернувшейся возможностью? Если девчонка сама напрашивается, то с ней вполне можно выпустить пар разок-другой. Пару секунд вертел записку в пальцах, задумчиво разглядывая размашистые буквы, а потом резко смял бумажку. Потянулся вниз, чтобы положить это послание в карман брюк, но именно в этот момент ощутил на себе чей-то пристальный взгляд — внимательный, изучающий… Сунув бумажку в передний карман, стремительно повернул голову в сторону исходящей «угрозы»… Уизли рьяно спорил с Джоном, Гермиона о чем-то говорила с его пьяной подружкой. Кто тут еще… жена одного из загонщиков уже полезла на стол для исполнения весьма характерного, «романтичного» танца — правда, не рассчитав своих возможностей, так и не смогла преодолеть возникшее препятствие в виде «приличной» высоты, поэтому с недовольной миной потащила на танцпол слегка упирающегося мужа. Все были увлечены своими делами и не пялились по сторонам. Странно. Но я же явственно чувствовал чей-то взгляд… Неожиданно Гермиона отвернулась от своей собеседницы, оказываясь лицом к широкой спине Уизли. Девушка мягко коснулась раскрытой ладонью плеча Рональда, явно пытаясь ненавязчиво привлечь его внимание, но он был слишком увлечен. Поджав губы, Гермиона сокрушенно качнула головой — и именно в этот момент наши взгляды пересеклись. Я приветственно кивнул ей, слегка улыбнувшись уголками губ. Не знаю, зачем я это сделал — наверное, просто хотел получить ответную улыбку или таким образом выразить девушке своё внимание. Гермиона улыбнулась, сделав характерное движение ладонью, будто помахав в ответ. Новый аккорд громкой мелодии привлек моё внимание, и я на автомате посмотрел на заполненный танцпол. В принципе, можно попробовать… Заметил, как Гермиона ещё раз постучала по плечу своего парня, склоняясь к нему так, что кончик её маленького носика уткнулся ему в шею. На долю секунды представил её жаркое, слегка сбившееся дыхание на своей обнаженной, вспотевшей коже — мои смелые фантазии тотчас были подкреплены приятно-болезненными судорогами, скрутившими низ живота. Вот чёрт! Я же обещал себе никогда не фантазировать на эту тему в её присутствии! Впрочем, мне уже было не до самобичевания, потому что Уизли наконец-то соизволил повернуться лицом к Грейнджер. Он что-то спросил у нее — к сожалению, я не умею читать по губам, поэтому так и не понял, что именно он произнес. К ещё большему сожалению, в данный момент я не мог видеть лица Гермионы — теперь она сидела ко мне затылком. Впрочем, по хорошо просматриваемой, недовольной физиономии Уизли, можно было легко догадаться, что реплика девушки ему пришлась не по душе. Что-то рыкнув в ответ, Рон отвернулся, возвращаясь в прерванному диалогу. Не знаю, что было потом, потому что перед моим носом вновь оказалась надоедливая официантка. Расставляя на наш стол очередную порцию заказанной выпивки, она загородила мне вид, а выглядывать из-за этой девицы было бы слишком неуместно и подозрительно. — Сэр, может, вам ещё что-нибудь принести? — дыхание, отдающее прогорклым ароматом сигарет, оказалось совсем близко от моего лица. Кроме усилившегося раздражения её действия не принесли никакого результата — сейчас меня интересовала совершенно другая девушка. Отрицательно качнул головой, замечая краем глаза легкое разочарование, промелькнувшее на дне темных глаз. А вот Мэттью что-то буркнул со своего места, и Элис, бросив на меня ещё один пламенный взгляд, направилась принять заказ. А я с жадностью посмотрел в ту сторону, к которой теперь имел полный зрительный доступ. И, как оказалось, очень своевременно: Гермиона как раз выходила из-за стола. Конечно, в этом действии не было ничего особенного — возможно, ей нужно было «припудрить носик», или она захотела потанцевать… Вот только девушка двигалась прямо по направлению к выходу. Уизли даже не обернулся — он был слишком занят разговором. Ну, и здорово, только пусть потом не обижается! Не задумываясь ни на секунду, вскочил со своего места и, рассекая толпу, направился следом за нужной мне девушкой. Гермиона стояла боком ко мне на небольшом крылечке, запрокинув голову и опираясь двумя ладонями о кованые перила, поэтому я прекрасно видел, как тяжело вздымается девичья грудь под легкой майкой, будто Грейнджер с жадностью пыталась вобрать в себя как можно больше кислорода. Вот только снующие туда сюда машины явно не могли обеспечить чистого воздуха. Она стояла с закрытыми глазами, но я не мог не заметить, как трепетали длинные ресницы, отбрасывающие легкую тень на нежные щеки. — Гермиона, всё в порядке? — девушка вздрогнула и как-то очень тяжело сглотнула — я видел, как надрывно дёрнулась венка на тонкой шее. Почему-то не покидало необъяснимое ощущение, что ей сейчас больно. Впрочем, когда Гермиона повернулась ко мне, на ее личике уже играла лёгкая улыбка. — Всё хорошо, — почти правдоподобная веселость могла обмануть кого угодно, но только не меня — заметил, как в шоколадных глазах промелькнул болезненный отблеск. Подошёл еще ближе и, нахмурившись, негромко, но четко произнес: — Не обманывай, — заметил, как её щёк коснулся едва уловимый румянец — за столько лет Гермиона так и не научилась врать, — Что случилось? — я не собирался сдаваться. — Всё хорошо, правда, — а вот упрямства могла бы и поубавить немного. Склонил голову набок, выразительно глядя ей прямо в глаза, я повторил: — Не обманывай. Неожиданно Гермиона слегка крутанула кистью; по телу прошлась волна ощутимого жара — и только тут я сообразил, что моя майка всё ещё оставалась влажной. А Гермиона это заметила… — Голова болит, — опустив глаза, выдохнула девушка, — Там внутри слишком душно. Вот я и вышла подышать свежим воздухом. Я скептически посмотрел на пронесшийся мимо поток иномарок — да уж… как раз нужное местечко. — Тогда предлагаю отправиться на поиски свежего воздуха и проверенного болеутоляющего, — неожиданно для самого себя произнёс я и протянул руку в приглашающем жесте. Ощутив тонкие, теплые пальчики в своей ладони, я, не оставив девушке возможности передумать, моментально трансгрессировал, благо со Снейпами уже очень много раз был в нужном сейчас месте. За секунду до перемещения успел мысленно выразить Кэтти пламенную благодарность за это…***
— Кофе с лимоном? — в удивленном девичьем голосе отчётливо слышались нотки недоверия и скептицизма. — Не просто кофе… — я назидательно поднял кверху указательный палец, — а кофе, сваренный по-турецки, — улыбнулся и протянул Гермионе шоколадную конфету. Я перенес нас в Центральный парк. Недалеко от главного входа располагалась чудесная кофейня, которую мне когда-то показала Кэтти — горячо любимая ею ещё со студенческих времен. Туда мы и направились за «болеутоляющим», а в дополнение к двум огромным стаканам насыщенного, терпкого напитка получили несколько шоколадных конфет. Одну я отдал Гермионе, а вторую засунул себе в передний карман джинсов. Мы медленно брели по одной из цветочных аллей, неумолимо уводившей нас в глубину парка — дорога была отлично освещена бесконечным множеством фонарей. Иногда на нашем пути попадались другие парочки или одиночки-собачники. — Может, присядем? — она первой озвучила вертящееся у меня на языке предложение. Без лишних разговоров мы направились к ближайшей скамейке. Я непринужденно откинулся на деревянную спинку и, слегка прищурившись, с наслаждением сделал первый глоток полюбившегося с недавнего времени напитка. Гермиона села рядом — я с легкой усмешкой исподтишка наблюдал за тем, как она вертела в ладони стаканчик, недоверчиво его рассматривая, так и не решаясь отпить. — Не бойся, — не выдержав, прыснул от смеха, — это самое проверенное средство, — и тотчас став серьезным, зачем-то добавил, — мне когда-то о нём рассказала Кэтти Снейп, — наверное, я сказал это, потому что прекрасно знал, что для Гермионы мнение Кэтти было авторитетным. Девушка странно на меня посмотрела и наконец-то пригубила выбранный мною кофе. А я… а я с замиранием сердца наблюдал за тем, как она опустила стаканчик, как дернулась венка на нежной шее, помогая протолкнуть горячую жидкость в глубину, как Гермиона облизнула губы и слегка склонила голову на бок, будто прислушиваясь к своим ощущениям. — Вкусно, — наконец-то она вынесла вердикт, переводя на меня осознанный взгляд. Заметил, как девушка вновь непроизвольно облизнула нижнюю губу… да что ж ты делаешь?! — Знаешь, очень необычный вкус, — продолжила Гермиона, а потом улыбнулась, — но мне нравится, — хороший глоток стал ярким подтверждением честности ее заявления. — Я же говорил, — только и смог выдавить из себя и кивнул в сторону второй её ладони, все еще сжимающей нераспакованную сладость, — обязательно заешь конфетой. Гермиона утвердительно кивнула и, развернув угощение, медленно откинулась назад, находя опору для спины. Между нами повисло молчание — вот только в нём не было ни капли напряженности. Наоборот, было как-то так… умиротворяюще. — Виктор… — не знаю, сколько времени прошло до того, как Гермиона нерешительно произнесла мое имя. — Что? — я повернулся в её сторону всем телом, давая понять, что готов внимательно выслушать всё, что она захочет мне поведать. — Расскажи, как ты познакомился с мисс Уайт, — тихо проговорила девушка, поднимая на меня свои удивительные глаза. В который раз я засмотрелся на неё, поэтому смысл сказанной фразы дошел не сразу… Тяжело сглотнув ставший поперек горла ком с неприятным привкусом соли и железа, я хрипло произнес: — Это долгая история… — я замялся, не решаясь продолжить… точнее, лихорадочно пытаясь придумать, как обойти горькую правду. — Я люблю долгие истории, — ещё тише ответила Грейнджер — в шоколадной бездне полыхали огоньки участия и интереса. И я решился… Резко выдохнул — кроме Северуса от меня никто не слышал этой истории. Но почему бы не повторить её второй раз в жизни? Не думаю, что Гермиона станет рассказывать о ней кому-нибудь еще. Разумеется, я убрал из своего повествования самую первую встречу с Кэтти. Признаться, я до сих пор с недоумением смотрел на миссис Снейп и не мог понять, как же она сумела меня простить. Я не был готов рассказать об этом — эти воспоминания всегда поднимали в душе жгучую волну стыда. И к тому же, мне было страшно. Да, страшно, ведь, если Гермиона когда-нибудь узнает о том периоде моей жизни более подробно, то поймёт, каким же я был монстром… А это могло означать только одно — таким тихим вечерам придёт конец. Поэтому я начал свое повествование с того момента, как Кэтти нашла меня раненым на обочине загородного шоссе шесть с половиной лет назад. Гермиона слушала внимательно, не перебивая, помогая мне своим безмолвным интересом окунуться с головой в нахлынувшие воспоминания. Но всему приходит конец. Даже самой запутанной и невероятно долгой истории. Я молча смотрел перед собой — мой взгляд блуждал по переплетенным ветвям многовековых деревьев, в отблесках фонарей наделённых какой-то особой, непередаваемой энергетикой. — Теперь понятно… — задумчивый голос сбоку заставил вздрогнуть и вернуться назад к сидящей в нескольких миллиметрах от меня девушке. — Что именно? — возможно, мой вопрос прозвучал несколько грубо, но я на самом деле не понял, что Гермиона имела в виду. — … почему вы так близки… — выдохнула девушка и с улыбкой посмотрела на меня. — Даже странно… — Что странного? — я ощущал себя в данную минуту полным идиотом. — Ну, — Гермиона замялась, но всё-таки продолжила, заправив за ухо выбившуюся прядку — я уже знал, что она делает так в минуту наивысшего волнения, — просто по закону жанра, вы должны были влюбиться друг в друга. От неожиданности я не удержался и громко прыснул, с трудом удерживая рвущийся на поверхность хохот, — а это, и в самом деле, забавное заявление. Судорожно втянув в легкие воздух, я пояснил свою реакцию: — У Кэтти уже был возлюбленный в то время, да и я… — пришлось резко оборвать фразу, чтобы не сболтнуть лишнего. »… да и я был уже влюблен в тебя…» Представляю её выражение лица, если я заявлю подобное, но… нужно было что-то срочно произнести. — … да и я сразу отнесся к ней, как к подруге, — ловко подобрал подходящие слова. — Понятно, — тихо выдохнула Гермиона, ставя точку в этом небольшом откровении. Девушка со странной решимостью поднесла к губам остывший стаканчик. Сделав завершающий глоток, Гермиона смешно зажмурилась: — Горько… — призналась она. Ну да, в конце особенно чувствовалась горечь лимона. На миловидном личике промелькнула тень вины, но я быстро нашел способ, как избавиться нас от этой неожиданно возникшей неловкости: — Подожди, у нас же есть вторая конфета! — я с маниакальным рвением засунул руку в правый карман джинсов, пытаясь нащупать затерявшуюся негодницу. Подцепив пальцами шелестящий уголок, я вытащил на всеобщее обозрение необходимую находку. Но, как оказалось, не только ее… В моей раскрытой ладони лежала смятая салфетка, на которой яркими символами проступали обрывки фразы: «… в час. Элис». Перехватив конфету в другую руку, я тут же вернул чёртову записку в карман. Почему-то мне стало жутко неловко. Не знаю, успела ли Гермиона прочитать это послание, но когда я протянул ей конфетку, девушка рассматривала узоры на своем опустевшем стаканчике. — Спасибо, — улыбнулась Гермиона, подняв на меня свои удивительные глаза. Шелест разворачивающейся обертки вывел меня из ступора, и я на автомате одним глотком осушил почти треть оставшегося кофе. Зря… Поморщившись от слишком яркого привкуса горького цитруса, я постарался отвлечься, мысленно умоляя свои перенапряженные рецепторы поскорее адаптироваться к навалившемуся на них испытанию. — Ммм … — неразборчивый возглас в миллиметре от меня заставил обратить внимание на виновницу нечленораздельного звука. Картинка мне представилась весьма забавной. Обхватив конфету двумя пальцами на середине батончика, Гермиона как раз вонзила зубки в податливый шоколад, откусывая ближайшую к ней треть лакомства. А вот второй рукой девушка смешно размахивала, явно пытаясь привлечь моё внимание. Я понял, что она пыталась таким образом объяснить, что сейчас передаст мне остаток последней сладости, которая обязательно бы помогла мне справиться с неприятным послевкусием. Но… я её опередил. Не знаю, что не меня нашло. Не знаю, что именно заставило меня это совершить… Молниеносно склонился к девушке… близко-близко — так, что даже ощутил на своем лице жар ее сладкого дыхания — и прихватил зубами свободную часть конфеты, нарочно медленно откусывая полагающуюся мне порцию. Я видел, как удивлённо распахнулись карие глаза, чувствовал, как участились порывы теплого дуновения на моём лице — дыхание Гермионы сбилось с нормального ритма… Наши губы находились в миллиметре друг от друга, зато я ощущал мягкость кончиков девичьих пальцев, все ещё удерживающих шоколад. Безумно хотелось сделать еще одно неуловимое движение вперед и наконец-то вспомнить вкус этих удивительно притягательных губ, но всё-таки опьяненный этой близостью разум решил вовремя напомнить, что потом я буду очень сильно жалеть о совершенной глупости — не стоит поддаваться эмоциям. Не стоит. Поэтому со спокойным, я бы даже сказал, равнодушным лицом отстранился от притихшей Гермионы и вновь откинулся на деревянную спинку, сосредотачивая внимание на ореховом привкусе у себя на языке. — А нам подсунули отличную марку, — улыбнулся я, стараясь вести себя непринужденно — будто и не было секунду назад этого безобразия, — Обожаю миндаль… — и это была чистая правда. — Я тоже, — проговорила Грейнджер, заправляя все ту же непослушную прядку за ухо. Я ненавязчиво осмотрел ее спокойное личико — никаких признаков злости, раздражения или оскорбленности. Фух! Вроде бы девушка нормально восприняла мою дерзость. Возможно, Гермиона приняла мои действия за шалость развеселившегося друга, а, может, всему виной алкоголь, растекающийся по её венам, впрочем, как и по моим, — а он даже в небольших порциях заметно раскрепощает и стирает границы дозволенного. Но я не мог не заметить, что на миловидное личико опустилась легкая, едва уловимая тень задумчивости… Ой, нет, это опасный сигнал. — Как твоя голова? — решил перестраховаться и не дать Грейнджер погрязнуть в анализировании случившегося. — Уже не болит, — вздрогнув, ответила девушка — с облегчением отметил про себя, что её взгляд стал абсолютно осмысленным. — Я же говорил — это проверенное средство, — с тихим смешком заметил я, забирая из расслабленных пальцев пустой стакан, и одним точным броском перенаправил его в урну. — Может, пройдёмся? — не то чтобы я жаждал прервать это небольшое единение, но просто…. Наверное, мне очень хотелось быстрее покинуть «место преступления». Гермиона с готовностью подскочила со скамейки. Мы вновь бродили по тускло освещенным аллеям, когда резкий порыв ветра заставил нас прервать беседу и наконец-то обратить внимание на то, что происходило вокруг. На чёрном небосклоне, проглядывающем сквозь всевозможные оттенки зелени крон многовековых деревьев были отчётливо видны серо-фиолетовые тучи, а яркая зарница где-то вдалеке только подтвердила появившиеся подозрения — надвигалась гроза. Опустив глаза, я только теперь обратил внимание на то, что Гермиона тоже подняла лицо к грозовому небу и заворожено наблюдала за слаженным движением надвигающихся облаков. Почему-то возникло стойкое подозрение, что девушка наслаждается этим видом. Вот только пышные кроны мешали ей увидеть эту картину во всей красе. Ммм… а вот если оказаться на городской улице или площади, то… — Как насчет экскурсии по ночному Лондону? — тут же озвучил вспыхнувшую в голове идею, — Думаю, с нас уже хватит живой природы… Но именно тут ночную тишину, разбавляемую лишь усиливающимся шелестом листвы и отдаленными звуками передвигающихся машин, прорвал невыносимый грохот. Гроза. Совсем близко… — Думаю, нам стоит отложить это ответственное мероприятие на другой раз, — шепнула Гермиона, не отрывая взгляда от неба, которое прорезал очередной зигзагообразный росчерк. — Я провожу тебя, — хрипло выдохнул я, всеми силами пытаясь подавить растекающееся по венам разочарование. Знаю, это было глупо, но на самом деле я боялся, что отказ был вызван моей недавней бестактностью, а не приближающейся непогодой. — Я сама, — Гермиона наконец-то посмотрела на меня и… ободряюще улыбнулась — и у меня будто камень с души упал, — Я трансгрессирую сразу к двери своей квартиры, а экскурсию давай перенесём на другой раз. Когда погода позволит… — она вновь запрокинула голову и посмотрела вверх. И как раз вовремя, чтобы увидеть новую белесую вспышку. Громогласное клокотание в самых недрах небосклона совпало с едва уловимым постукиванием нерешительных капель начинающегося дождя, — Знаешь, я очень люблю воду… в любом проявлении, — Гермиона произнесла это так тихо, что на мгновение моё сердце пронзило сомнение: а вдруг мне это почудилось? А ускоряющие бег капли уже преодолели барьер в виде пышной июньской листвы и обрушились на нас… Взгляд сам собой зацепился за крупную каплю, угодившую на кончик носа — Гермиона тут же зажмурилась, а её губы приоткрылись в невероятно счастливой улыбке. Вторая капля упала на девичий подбородок и, поддавшись земному притяжению, скользнула вниз, медленно стекая по красивой, точеной линии напряженной шеи… Нет, не почудилось. — Тогда может… — я не успел закончить очередную словесную попытку удержать Гермиону рядом с собой, потому что девушка и так всё прекрасно поняла. — Завтра тяжелый день, — её внимание вновь было всецело обращено на меня, — К тому же, очень поздно. Думаю, «Гленкинчи» вот-вот закроется, — я поморщился — если честно, так и не смог запомнить это труднопроизносимое название выбранного командой бара. Гермиона очень странно на меня посмотрела — неприятно засосало под ложечкой: теперь я не сомневался, что она увидела записку. Вот только, что именно девушка имела в виду? Что мне нужно поспешить к Элис? Или то, что Уизли вот-вот окажется дома? Чёрт, он же наверняка приревнует и устроит ей скандал. А впрочем, Гермиона может сказать, что гуляла одна, или… — Тогда до завтра, — с трудом вытолкнул из себя эту фразу. — Спасибо за отличный вечер, — Гермиона с благодарностью смотрела на меня. Так хотелось, чтобы она, как всегда в конце наших встреч чмокнула меня в щеку и только после этого ушла, но… — До встречи, — шепнула девушка и растворилась в темноте вступившей в свои права грозовой ночи. Некоторое время я смотрел на опустевшее место, чувствуя, как усиливающийся дождь нещадно мочит незащищенную ничем ткань майки, запуская по телу неприятное ощущение озноба. Чёрт, а куртка-то осталась в баре… Вот сейчас бы она очень сильно спасла мое положение. Ладно, обойдусь. Засунув руки в передние карманы джинсов, медленно побрел к выходу из парка — хотелось привести мысли в порядок. Червь разочарования, вызванный прохладным прощанием, подтачивал изнутри, но нахлынувшие воспоминания того, что было до этого, пересилили отрицательные моменты. Чёрт… я почти её поцеловал! Мерлин, Виктор, и с каких пор ты такой нерешительный?! Нужно было… «Нет, не нужно», — я тут же одернул себя. Пальцы нащупали мягкий уголок злосчастной записки, а взгляд скользнул по циферблату огромных часов, возвышающихся над резной аркой центрального входа. В мозгу предательски вспыхнула мысль о том, что до конца рабочего дня Элис осталось буквально две минуты… Ммм… может… Вот только образ симпатичной, но развязной и пошловатой официантки тут же был вытеснен другими воспоминаниями: нежное личико, так забавно щурящееся от теплых капель летнего дождя, миндальный привкус шоколада и жар сбившегося дыхания… Выудив из кармана салфетку, я еще раз смерил ее презрительным взглядом, будто взвешивая все плюсы и минусы… Да пошло оно всё. Никогда ещё звук рвущейся бумаги не доставлял мне такого наслаждения. Несколько минут с маниакальным удовольствием наблюдал, как небольшие клочки тонкой бумаги заканчивают свое существование, размокая под натиском сыпавшейся с неба влаги. Новый порыв ветра заставил поёжиться — а вот за курткой все-таки стоит заскочить. Скорее всего, завтра будет прохладно.***
В дверях бара я столкнулся с Мэттью и ещё парочкой порядком набравшихся игроков: интересно на них посмотреть через несколько часов на утренней тренировке. — Как раз вовремя, — хмыкнул Мэттью и красноречиво мне подмигнул, постучав подушечкой указательного пальца по циферблату наручных часов. Где-то сбоку послышался смешок — и я на автомате развернулся к источнику шума. В нескольких шагах от меня стоял Уизли и буравил нас хмурым взглядом — от капитана так и исходили волны озлобленности. — А мы все гадали, куда ты пропал… — перехватив мой взгляд, прошипел Рональд, недовольно поджав губы. — Решил проветрить голову — вот и всё, — пожал плечами я и, не дожидаясь других вопросов, проскользнул в шумное помещение. Чёрт. Надеюсь, у Гермионы не будет проблем. Быстро добрался до нужного столика, но куртки на спинке стула не оказалось. Я обошёл по кругу наше место и даже заглянул под стул в надежде отыскать пропажу — можно было воспользоваться магией и призвать к себе куртку, но… как-то не хотелось этого делать в присутствии маглов, хоть даже и порядком выпивших. Осторожность и маскировку никто не отменял. — Не её ищешь? — сквозь шум грохочущей музыки до меня донесся женский голос. Не спеша развернулся — ну, разумеется, передо мной стояла Элис. Она уже избавилась от формы официантки и облачилась в повседневный наряд. Откровенная, чересчур короткая юбка в складочку едва прикрывала то, что всё-таки следовало бы прикрыть, а на полупрозрачной блузке явно было расстегнуто намного больше пуговиц, чем было бы уместно — в целом весь образ этой девицы кричал об одном — «трахни меня, кто-нибудь». Ну, крошка, извини, но сегодня я пас. Моя куртка была перекинута через сгиб локтя, но девушка не спешила её возвращать. Наоборот, лукаво стрельнув глазками, она отступила на шаг назад и поманив меня следом, начала пробираться сквозь толпу. Что еще оставалось? Только последовать за ней. Элис замерла перед какой-то дверью, а я уже через минуту оказался у нее за спиной — отбирать куртку силой показалось не вежливым, поэтому я ждал дальнейших действий. Она слегка повернула голову в бок — видно, чтобы удостовериться, что я не отстал, и только после этого нажала на дверную ручку, кивком головы приглашая последовать за ней. Мы оказались в небольшом подсобном помещении… Серьезно, ты хочешь прямо здесь?! Я прекрасно понимал, чего добивается эта девица, но… серьёзно, прямо на работе?! Наверное, я слишком погряз в собственном ехидстве и недоумении, поэтому пропустил тот момент, когда Элис обвила мою шею своими тонким и руками и с придыханием шепнула на ухо: — Я уже боялась, что ты не вернёшься. Куда ты уходил? — женская ладонь пробралась под край майки, а ее влажные губы с неприятным, чмокающим звуком присосались к мочке. Если честно, то истосковавшееся по сексу тело тут же отреагировало на откровенные действия — девчонка явно знала толк в этом искусстве. Подсознание закоренелого холостяка незамедлительно начало подбрасывать пошлые картинки того, что же можно сделать с этой куколкой прямо сейчас. Прямо здесь… Наверное, я бы всё-таки не устоял… вот только будто в насмешку над уже почти принятым решением, мой мозг подбросил образ милого личика, с мягкой улыбкой возведенного к грозовому небу в ожидании первых капель… Такая невинная, чистая красота — полная противоположность того, что мне сейчас предлагали. Мои ладони накрыли вцепившиеся в шею женские руки и, слегка сжав тонкие кости, я сбросил их с себя, отступая на шаг. Ухватившись за край куртки, небрежно отброшенной на ближайший стул, я спокойно посмотрел на изумленную официантку — наверное, не так уж много парней ей отказывало. — Я вернулся за курткой, — будто в подтверждение своих слов, помахал ею перед женским носом, — Не более. Элис изумленно хлопала фальшивыми, неправдоподобно длинными ресницами — судя по беззвучно открывающемуся-закрывающемуся рту, она пыталась что-то произнести… Не оставив ей даже возможности сказать хоть слово, я быстро выскользнул из подсобки, громко хлопнув дверью. Оказавшись во власти прохлады дождливой летней ночи, я прислушался к своим ощущениям. А чувствовал я весьма странно: мужское эго орало, что я полный придурок, раз не воспользовался такой прекрасной возможностью, но вот какой-то тихий, едва уловимый голос будто нашёптывал, что я поступил правильно. И, наверное, всё-таки в данный момент я ощутил себя победителем. Перестав буравить взглядом дождливое небо, я выдохнул, готовясь к прыжку в пространстве, — ладно, раз секса мне сегодня уже не видать, пора идти домой. Завтра, а точнее, сегодня вставать рано. Интересно… как дела у Гермионы? Хорошо ли она добралась до дома? И… как прошло их воссоединение с Уизли? Не сомневался, что они поругались в баре. А ещё был уверен, что Рональд обязательно попытается выспросить у Гермионы подробности того, чем она занималась всё это время… Ммм… завтра обязательно за обедом спрошу у девушки о том, как всё прошло.***
Оказавшись около дома Снейпов, я тихо шепнул заклятие, служащее паролем и, чуть ли не вжав голову в плечи, приоткрыл двери, очень опасаясь разбудить хозяев дома. Но каким же было мое удивление, когда я понял, что в гостиной всё ещё горит свет. Уже более уверенно пробрался к нужной комнате, но там оказалось пусто. — Милая, точно всё в порядке? — приглушенный голос Снейпа прозвучал как-то зловеще в царившей ночной, полусонной тишине, но отчетливо слышимые нотки нежности заставили улыбнуться. С нахлынувшим интересом и легкой опаской я направился в необходимом направлении. Северус стоял около ванной комнаты, из которой как раз показалась слегка пошатнувшаяся фигурка хозяйки дома. Сероватый цвет всегда безупречного личика говорил о том, что его обладательнице явно пришлось не сладко. — Не волнуйся, уже намного… Ой, Виктор, привет, — моё появление не осталось незамеченным. Я видел, как девушка попыталась улыбнуться, но, судя по всему, сейчас Кэтти было слишком паршиво. Так и хотелось поддержать её — казалось, что девушка вот-вот рухнет вниз. Кажется, Северус ощутил нечто подобное, потому что обнял жену за талию, даря надежную опору и поддержку. — Привет, — глухо пробубнил Снейп, обращаясь ко мне, и вновь перевел все внимание на супругу, — Кэтти, пойдем, я помогу тебе лечь… — А можно мне какао? — как-то неуверенно выдохнула девушка и, будто оправдываясь, добавила, — Очень хочется чего-нибудь теплого… — Разумеется, — кивнул Снейп и повел девушку в сторону тускло освещенной гостиной. Усадив жену на диван, он проговорил, — Сейчас вернусь. Одарив меня красноречивым взглядом, в котором так и сквозила не озвученная просьба — проследи, чтобы всё было хорошо, пока меня нет — и, получив в ответ мой утвердительный кивок, он отправился на кухню. Я присел на диван, исподтишка наблюдая за Кэтти, — вроде бы цвет лица начал возвращаться к норме… — Кстати, поздравляю с первой победой, — улыбнулась девушка, — Извини, что не смогли сразу поздравить, — она смутилась, но все равно продолжила, — мне стало немного нехорошо, и мы… — Я понял, — поднял руку, давая понять, что Кэтти может не продолжать, — видел, что её смущают разговоры и недуги — хотя, что тут такого… в её положении это совершенно нормальное явление. Настенные часы пробили два раза. Я заметил, как Кэтти с недоумением посмотрела на стрелки, а потом скользнула по мне каким-то… осуждающим взглядом. Ммм… и вот в чём я провинился? — Где ты был? Уже так поздно… — Праздновали всей командой победу, — пожал плечами, делая вид, что ничего не заметил. — Смотрю, на твоём счете сегодня ещё одна победа, — проговорила Кэтти. Нет, мне не показалось, она была чем-то недовольна. — Кэтти, в чем дело? — Мерлин, что происходит?! Я чувствовал себя нашкодившим подростком. Она кивнула в мою сторону, и я заметил, как взгляд девушки задержался где-то в районе шеи: — У твоей новой пассии красивая помада, — проговорила Кэтти. — У меня ничего с ней не было! — кажется, я отреагировал слишком эмоционально, но… ненавижу, когда меня обвиняют в том, чего не было! И вообще, какая разница, даже, если и было… я свободный человек, не обремененный обязательствами! — Виктор, не оправдывайся. — И не собирался, — недовольно буркнул в ответ. Впервые за многие месяцы между нами повисла напряженная тишина. И мне стало как-то… совсем неуютно и неприятно. Наверное, я очень хотел избавиться от этого гнетущего ощущения, поэтому и произнес: — Я гулял с Гермионой… — а может, мне просто хотелось поделиться этим приятным событием, ведь кроме Кэтти я бы никому не доверился. — Это… от неё? — с удивлением отметил, что в изумрудных глазах мелькнула радость и какой-то победный огонек… — Нет, — отрицательно качнул головой и, как на духу, выдал Кэтти все события сегодняшнего вечера. — И почему ты не воспользовался удачно подвернувшейся возможностью? — Кэтти внимательно смотрела на меня. Конечно, она имела в виду мою несостоявшуюся интрижку с Элис. Попытался найти достойный ответ: сказать, что девчонка меня не возбудила? Неправда, мой организм с охотой отзывался на её ласки. Или что она страшная, как судный день? Но и это ложь — у неё были весьма аппетитные формы и вполне симпатичная мордашка. — Не знаю… — наверное, в сложившейся ситуации это был самый честный ответ, — Не смог, — признание сорвалось с моих губ самопроизвольно… — Понятно, — выдохнула девушка с загадочной улыбкой на губах. А судя по тому взгляду, которым она меня наградила, Кэтти не просто так произнесла это слово. — Что понятно? — а вот я не мог похвастаться этим. Она лишь усмехнулась, так и не удостоив мой вопрос ответом. В этот момент на пороге появился Северус с большой чашкой, от которой шел пушистый дымок с насыщенным ароматом какао и зефира. — Северус, пойдем наверх, — Кэтти поднялась и шагнула навстречу мужу, который тотчас подхватил её под локоть. — Думаю, после такого божественного напитка мне сразу захочется спать, — пояснила девушка свой выбор. Но меня не покидало странное ощущение, что Кэтти придумала эту отговорку для того, чтобы избавить себя от моих расспросов. А ведь я как раз собирался выпытать у девушки, что она имела в виду. — Спокойной ночи, — звонкий голосок ворвался в мои размышления. — Спокойной, — буркнул я, поднимаясь на ноги, и последовал за удаляющейся парой. Ладно, уже слишком поздно для разгадывания ребусов. Ох уж эти женщины.***
— Где ты была? — таким было приветствие, стоило мне открыть входную дверь. Трансгрессировав домой, я ещё некоторое время бродила по каменным аллейкам, наслаждаясь непогодой, чувствуя, как с каждой каплей тяжелеют одежда и волосы. Домой совершенно не хотелось… Наверное, всему виной была наша с Роном ссора. — Гуляла — холодно ответила я, сосредотачивая всё свое внимание на узком ремешке босоножек. — Гуляла, значит… — в его голосе было что-то такое, что заставило меня поднять на парня взгляд — Рон с нескрываемой злостью смотрел на меня. В сердце неприятно кольнуло, и почему-то стало страшно. Очень хотелось качнуть головой и вот таким детским способом избавиться от этого неприятного, распирающего чувства, но вместо этого я просто пожала плечами: — Да, гуляла, а теперь иду спать, — хотела прошмыгнуть в комнату мимо Рона, но он не дал, перехватывая меня около самой двери. Сильные пальцы до легкой болезненности сжались на локте, и Уизли со всей дури потянул меня вперед, разворачивая к себе лицом: — Мы не договорили! — угрожающие нотки в его голосе всколыхнули внутри затаенную с вечера обиду: ах, теперь он наконец-то захотел поговорить?! Не вовремя! — Что ты хочешь услышать? — дернулась, пытаясь ускользнуть от цепкого захвата. Не удалось, — Я ещё в баре сказала, что у меня жутко болит голова! Более того, я попросила тебя пойти вместе со мной на свежий воздух, но ты предпочел остаться в помещении! — Как капитан, я обязан быть… — заметила, как Рон стушевался и даже ослабил свою хватку. — Вот и отлично! — разумеется, команда важнее, чем я, — А мне нужно было пройтись — в отличие от тебя я никому ничем не обязана. В комнате повисла неприятная, густая тишина… почему-то стало тяжело вдохнуть. — Я не против твоих прогулок, — медленно проговорил Рон, — вот только… есть весьма забавное обстоятельство, — я видела, как начали раздуваться широкие ноздри, как по веснушчатому лицу пробежалась судорога озлобленности, — Представляешь, как раз, когда ты ушла, Виктор Крам тоже исчез. Какое забавное совпадение! Внутри словно что-то оборвалось. Ммм… да, было бы глупо надеяться, что Рон не заметит этого обстоятельства. Так что я понимала, что в данной ситуации лучше сказать правду: — Он меня сопровождал. — И где вы были? — так и не выпустив локоть, Рон обхватил пальцами мой подбородок и резко дернул вверх. Пришлось поддаться этим действиям и посмотреть на него. Если честно, я думала, что парень просто хочет таким образом убедиться, что со мной точно все в порядке, но тут я обратила внимание, с каким лихорадочным блеском в глазах он начал шарить взглядом по моим губам и шее — я поняла, что именно он проверяет. По телу пронеслась волна отвращения и неконтролируемой ярости, смешанной с обидой за это недоверие. Собрав все силы, я дернулась назад, освобождаясь из импровизированного плена. Не рассчитав силу, впечаталась затылком в стену — каждую клеточку пронзила ощутимая игла острой боли. Наверное, именно все эти обстоятельства и заставили меня сорваться, — Ты бы еще в трусы залез проверить! — А есть, что проверять?! — Рон так ничего и не понял. — Хочешь знать, чем мы занимались? — зловеще выдохнула я свой вопрос. Рон скрестил руки на груди, впиваясь в меня своим странным, обжигающим взглядом, — Мы пили кофе и разговаривали, сидя на скамейке в Центральном парке. В отличие от тебя, Виктору показалось неправильным, чтобы девушка гуляла одна ночью, — пришлось немного соврать, но… я надеялась, что это заявление заставит Рональда осознать, что в сложившейся ситуации есть и его заслуга, — Так что, ты бы лучше его поблагодарил за это решение, а не устраивал… — Ещё чего! — взвился Рон. Внутри растекалась высасывающая душу апатия: разговаривать с ним и пытаться что-то доказать или объяснить — это всё равно, что стучаться головой о каменную стену, в которой никогда и не было двери. — Всё, я в душ, — на этот раз он не стал хватать меня за руки. Но когда я наконец-то зашла в нашу спальню, до меня донеслась приглушенная фраза. — Надеюсь, он не заполучит тебя в свою коллекцию… — Что? — с непониманием развернулась к Рону, находя взглядом зловещий прищур его глаз. Как ни странно, он ответил: — Надеюсь, ты не пополнишь список тех, кого оттрахал Виктор Крам, — состояние было таким, будто мне только что влепили звонкую пощечину. — Ты сам понимаешь, что несёшь?! Мы с ним просто друзья, — очень некстати в мозгу пронеслась картинка сегодняшних событий в парке… Не дав этим образам застать меня врасплох, я отвернулась и пошла прямиком в ванную. — Кстати, он вернулся в бар, — сердце пропустило удар, ведь я прекрасно рассмотрела послание, написанное на скомканной салфетке. — И что здесь такого? — и почему в голосе появилась такая хрипотца? — Не забывай, что Виктор тоже часть вашей команды. Возможно, он решил, что уделил слишком мало внимания игрокам… — А Мэттью мне сказал, что просто одна официанточка вешалась на Крама весь вечер и оставила ему записку с предложением отлично провести время после завершения ее смены… — Зачем ты мне это рассказываешь? — если честно, мне не хотелось сейчас на него смотреть, но я все-таки развернулась к Рону. Чего он добивается? — Просто пришлось к слову, — почему-то мне показалось, что я рассмотрела тень издёвки в голубых глазах. — Тебе нужно знать побольше о своих друзьях, — он нарочно выделил это слово, придав ему какой-то неприятный, осуждающий смысл. — То, что ты сказал — совершенно естественно. Может, ты забыл, но Виктор свободный человек и имеет право делать всё, что ему захочется, — подцепив мокрую майку, я стянула её через голову, оставаясь в одном бюстгальтере, — И повторяю тебе ещё раз: мы с ним просто друзья, — перехватив жадный взгляд Рональда, скользнувший по моей груди, я… резко хлопнула дверью, ставя точку в этом диалоге.***
Теплые капли барабанили по обнаженным плечам… Мы же на самом деле друзья. Как назло, в мыслях вспыхнул эпизод с шоколадной конфетой, но… это же ничего не значит! Он просто вел себя расковано и беспечно, как друг. Как истинный друг! Но какой-то противный, монотонный голосок нашёптывал, что… даже с Гарри мы не позволили бы себе подобного, а ведь с ним мы прошли через все, что только можно. Крутанув кистью, я заставила обжигающие капли падать с двойной скоростью… будто это могло помочь мне избавиться от навязчивых мыслей и образов.***
После душа я долго лежала в кровати, уставившись в темную стену. Несмотря на то, что завтра по плану был полноценный рабочий день, сон не спешил утянуть меня в свои умиротворяющие объятия. Когда я вышла из душа, Рональд уже лежал в кровати, повернувшись спиной к центру. Не знаю, спал или нет… Но думаю, что все-таки нет — в этой позе чувствовалось, что он пытается продемонстрировать мне свою обиду. Ну и замечательно. Я тихонько пробралась под одеяло и улеглась на самом крае — только чтобы не прикоснуться к обнаженному телу — надоело быть первой, кто идет на примирение. Я начала прокручивать в голове историю, которую мне рассказал Виктор про подробности своего знакомства с мисс Уайт. Ой, точнее, миссис Снейп. Все-таки интересная и непредсказуемая штука — наша жизнь. И кстати… после этой истории я с ещё большей теплотой отнеслась к своему бывшему профессору — оказывается, именно благодаря ей, Виктор и покинул ряды Пожирателей Смерти. Мысли становились расплывчатыми, сознание затягивалось серой пеленой… На грани сна пришли другие образы: легкая усмешка на обычно бесстрастном лице, пряный мужской аромат, в котором уже была знакома каждая нотка, сладость ореховой конфеты, теплое дыхание в миллиметре от моего лица и его губы в миллиметре от моих…губ.