Ты всегда была особенной

      — Мисс Грейнджер, на ваше имя пришло письмо, — секретарь мистера Одли по пояс просунулась в дверной проем, ожидая моей реакции на это заявление.       Моргнув от неожиданности, я осознала, что вот уже которую минуту смотрю в одну и ту же точку.       — Спасибо, — вытянув руку вперёд, проговорила я, давая негласное разрешение переступить порог моего кабинета.       Все еще находясь где-то на рубеже между реальностью и не дающими покоя размышлениями, я на автомате развернула конверт нежно-голубого цвета, и только когда в глаза бросилась хорошо знакомая символика, а в нос ударил сладковатый запах надушенной дорогими духами бумаги, я осознала, что именно держу в ладонях.       Ответ.       И не от куда-нибудь, а из самого Шармбатона.       Надо же… А ведь я уже даже надеяться перестала, что кому-нибудь могут понадобиться мои услуги. Но аккуратный пергамент с невероятно красивыми завитушками красноречиво говорил об обратном.       Мадам Максим, с присущей ей жеманностью, витиевато объясняла, что с лета этого года их школа лишилась преподавателя по такой чудесной, сложной и невероятно занимательной науке, как Трансфигурация, потому что госпожа Моро взяла бессрочный отпуск, чтобы отправиться в кругосветное путешествия и заняться некоторыми исследованиями в излюбленной области.       В общем, после долгих стенаний Олимпия перешла к сути — и от навалившегося осознания у меня неожиданно затряслись руки. Шармбатону требовался человек на освободившееся место. С сентября. И… мадам Максим искренне надеялась услышать мой положительный ответ уже через несколько дней.

***

      Как ни странно, время сегодня летело с невероятной скоростью. Мне казалось, что рабочий день только-только начался, а он неожиданно подобрался к середине. Шикарный бонус, если забыть о том, что вечером предстоял серьезный разговор с Роном по поводу свалившегося на меня предложения. И… это меня пугало. Точнее, пугала предполагаемая реакция моего молодого человека.       — Герми, о, ты ещё здесь? — сияющее лицо именинника мельтешило в дверном проеме.       — Что тебя удивляет? — усмехнулась, оторвав наконец-то взгляд от ровных строчек, которые уже успела перечитать раз сто.       — Если честно, я думал, что ты уже ушла обедать, — прикрыв за собой дверь, признался Гарри, подходя ближе к письменному столу.       В ответ я только отрицательно качнула головой, но спохватившись, с улыбкой поинтересовалась:       — Хочешь составить мне компанию? — сказать по правде, я уже и забыла, каково это, слушать его шутки во внерабочее время.       — Не могу, — Поттер активно жестикулировал, стремясь ещё доходчивее объяснить причину своего отказа, — Ты же знаешь, что именно сейчас Джинни в компании миссис Уизли не покладая рук готовится к вечеру… — кивнула: как же мне не знать, ведь рыжеволосая подруга все уши прожужжала, составляя программу праздника, — Вот я и решил взять отгул хотя бы на оставшуюся половину дня — думаю, они не побрезгуют моей помощью.       Находясь на строгом постельном режиме, Джинни, на которую так и давили стены, пусть и уютной, но, всё же, больницы, решила, что, если колдомедики «выпустят её на волю», то обязательно устроит для Гарри настоящий праздник.       — День Рождения бывает только раз в году, — непреклонно заявляла миссис Поттер, не желая слушать никаких намеков на то, что в её положении лучше воздержаться от шумных вечеринок. От тихого, уютного вечера в компании самых близких Джинни тоже категорически отказалась, — Я знаю, как Гарри скучает по своей команде, так что и они все-все непременно будут.       Хорошо, что финал был назначен через сутки после предполагаемой вечеринки.       — Разумеется, — улыбнулась, вырываясь из нахлынувших воспоминаний. — Знаешь, Гарри, твоя жена просто умница, — задумчиво протянула я.       А ведь и правда…       Взгляд зацепился за кусочек нарушившего душевное равновесие письма. Хм… вот бы и у Рональда был такой же характер, как у его родной сестры. Ведь Джинни всегда поддерживала любые начинания Гарри, а вот Рон… даже страшно подумать, к чему приведёт сегодняшний разговор. Может, поговорить обо всём после финала? Не вариант, ведь мадам Максим ждет ответ уже послезавтра. Черт…       — Герми, всё в порядке? — немного встревоженный голос лучшего друга прорвал пелену навалившихся мыслей и образов, помогая осознать, что я так и не закончила начатую фразу. И более того… мои пальцы мертвой хваткой вцепились в голубой пергамент, превращая безупречный лист в измятое «нечто».       Заметила, как взгляд Гарри метнулся вниз, явно пытаясь вчитаться в аккуратные символы, но… пока что я не была готова делиться этой вестью даже с ним. Быстро убрав письмо в сумочку, я с самым невинным выражением лица произнесла:       — Абсолютно. Просто слегка заработалась. Думаю, мне и правда, лучше пойти прогуляться и проветриться, — поднявшись из-за стола, продолжила я, всеми силами надеясь, что своей небольшой хитростью смогу заставить Гарри позабыть о замеченном письме.       — Да, правильное решение, тем более на улице потрясающая погода! — с воодушевлением, заявил Гарри, но потом добавил, — Хотя Молли сегодня с утра что-то говорила про то, что к вечеру непременно пойдет сильный дождь. Ну, да ладно, будем надеяться, что все обойдётся, — встрепенувшись, проговорил именинник и с улыбкой добавил, — Я, собственно, и зашел к тебе, чтобы напомнить: не забудь, вечером мы вас ждем!       — Помню-помню, старичок, — фыркнув, успокоила я парня и, не удержавшись, еще сильнее взъерошила ладонью и без того непослушные волосы.       — Забавно слышать подобное обращение от той, кто старше меня на десять месяцев, — хмыкнул Гарри и, чмокнув меня в щеку, чуть ли не вприпрыжку вылетел из кабинета.       Наконец-то можно было стереть с лица улыбку.       Некоторое время я рассматривала трещинки на захлопнувшейся двери, пытаясь вырваться из навалившейся со вчерашнего вечера меланхолии… Ладно, наверное, и правда, пора пойти пообедать. Так что у меня есть отличный шанс остаться со своими мыслями один на один.       Я знала, что сегодня Виктор не сможет составить мне компанию — перед финалом Рон увеличил количество тренировок.       В кафе идти не хотелось. А вот прогуляться по улицам и проветрить мозги — как раз то, что доктор прописал — сейчас голова пухла не только от мыслей о Викторе и неожиданно изменившемся отношении к нему и Рону. Теперь эту копилку пополнило неожиданно поступившее предложение из Франции. Безумно хотелось ухватиться за него обеими руками, но… что-то останавливало.       Наверное, мне просто очень тяжело менять обстановку, ведь не зря же столько лет просидела в опостылевших стенах. Но… разве несколько недель назад я не мечтала вырваться из этой нудной рутины? Разве я не готова была бежать на край света, только чтобы избавиться от всего того, что вызывает у меня стойкое отвращение?       Разве…       Я медленно брела по Косому переулку, который в любое время года кишел волшебниками, но сейчас абсолютное не замечала того, что вокруг меня происходило, полностью погрузившись в разъедающие изнутри мысли.       Грейнджер, Грейнджер… а давай ты признаешься хотя бы самой себе… ты не хочешь уезжать из Лондона, потому что тебе прекрасно известно, что Виктор Крам уже на данном этапе на сто процентов обеспечил себе место в английской сборной. Ведь тебе слишком нравится проводить рядом с этим человеком время. Ведь Виктор всегда так внимателен и обходителен. Он умеет слушать. Он оказывается рядом тогда, когда этого больше всего на свете хочется. Он находит решение всех проблем. Он…       Ох, Грейнджер, неужели ты на самом деле влюбилась в него?       Скрипнув зубами, я со злостью качнула головой, будто стараясь убедить саму себя в обратном. Нет!       Это не любовь! Этого просто не может быть! Ведь еще пару месяцев назад я относилась к этому парню совершенно по-дружески! Разве может подобное чувство просто так вспыхнуть из ниоткуда?!       Это не любовь.       Просто Виктор появился именно в тот момент, когда у нас с Роном накопились проблемы. Мы начали проводить друг с другом слишком много времени, вот мне и кажется, будто я начинаю к нему испытывать нечто сродни симпатии или даже чего-то большего. Но это иллюзия. Обман. Этого просто не может быть. Тем более, Виктор свободный, независимый парень, у которого и серьезных отношений-то никогда не было, потому что, как теперь мне отлично известно, он в них абсолютно не нуждается… Так что нет смысла цепляться за какие-то миражи — они имеют свойство рассеиваться. Сегодня же поговорю с Роном и скажу ему, что хочу воспользоваться подвернувшейся возможностью и хоть ненадолго изменить свою жизнь. А Виктор… ммм… думаю, как только мы окажемся на расстоянии друг от друга, то я уже через несколько дней пойму, что ничего не испытывала к нему, кроме дружеских чувств. Да, именно так и будет.       Сама не заметила, как поравнялась с забавным зданием с яркой вывеской, переливающейся разноцветными огнями в любое время суток. Магазин Уизли.       Ладонь потянулась к несуразной ручке, и я толкнула перед собой дверь. Джорджа нигде не было видно, но меньше посетителей от этого не стало, так что мне с лёгкостью удалось смешаться с толпой, так и не попавшись на глаза хозяину.       Я медленно бродила вдоль высоких полок, рассматривая и перебирая многочисленные товары, раскрывала всевозможные коробочки и мешочки, подмечая новинки в заметно расширившемся ассортименте, пока не добралась до маленького фонтанчика, из самых недр которого били розовые брызги. На полках в идеальнейшем порядке были расставлены многочисленные розовые флакончики с этикетками такого же цвета.       «Любовные напитки».       Из глубин памяти всплыли картины того вечера, когда мы впервые пришли в магазин близнецов Уизли. Именно тогда, именно на этом месте я впервые заметила, какими томными взглядами осыпала Лаванда Рона.       «Амортенция не может сотворить любовь…»       »… и потому это самое опасное зелье в этой комнате…»       Рука потянулась к крайнему флакончику…       И я будто вновь услышала скрежет снимаемой с маленького котелка крышечки…       «Это Амортенция или любовный напиток. Он пахнет для каждого по-своему: в зависимости от того, что нравится. Например, я чувствую запах скошенной травы, пергамента и зубной пасты… мятной…»       Те ароматы, которые ассоциировались с Норой, Роном и моей прошлой жизнью.       Именно на том занятии по Зельям я и осознала, что навсегда пропала.       Но… навсегда ли?       Мне просто жизненно необходимо было это проверить.       Не отдавая себе отчета, с трудом слушающимися пальцами потянула крохотную пробку, закупоривающую Амортенцию, — она покинула узкое горлышко с невероятно громким, чмокающим звуком — и, помедлив лишь одну секундочку, во все лёгкие вдохнула розоватый дымок, приподнимающийся тонкой струйкой от сосуда. Ворвавшийся в ноздри поток воздуха тут же защекотал чувствительные рецепторы слизистой…       Признаться, вначале я ничего не почувствовала, но уже со следующим вдохом, каждую клеточку моего тела наполнила удивительно гармоничная смесь ароматов, ставших уже по-настоящему родными.       Кофе. Такой терпкий и насыщенный. И абсолютно несладкий.       Бергамот. То, что внесло едва уловимую цитрусовую нотку.       Мята. Именно она и давала всей композиции непередаваемую свежесть.       Так вот как теперь пахнет моя Амортенция.