***
Кирдан Корабел, лидер эльфов Митлонда Забавный малый этот Король Эллери. Весь в черном ходит, как Моргот, и не стесняется никого. Олорин многое рассказал перед своим уходом, да и сынок Эарендиля с Золотой Леди многое поведали… Вот только добрых слов от них так и не было услышано. С темным поведешься — светлым не вернешься, как говорят многие пустобрехи из числа зеленых эльдар, что ни одной битвы за свою жизнь не видели. Глорфиндель рассказал немногое, но и этого хватило с лихвой: Я погляжу — перехватит горло, Он улыбнется — и станет страшно, Как он похож на того, другого, Разве что суше, спокойней… старше. Трандуил же дал совсем другую оценку, и несмотря на то, что сын Орофера — особа весьма обидчивая, лесной царь был в какой-то степени благодарен внуку Феанора. Что же такого сделал поющий кузнец, что даже бытие кровным врагом синдар не отвернуло Трандуила от него? А кольца на пальцах? Что от первого, что от второго жутью веет несусветной, стоять рядом противно, будто в склеп промозглый зашел, благо не всегда так, а только когда зеленые искры в глазах вспыхивают. В этот момент любое сходство с его дедом теряется, и это почему-то наоборот не радует. Эллери… те же нолдор, только со страшным оружием и куда большим числом и сплоченностью. Тут их сейчас две тысячи неоперенных юнцов, таскающих при себе клинки и нечто иное, чему названия попросту нет. Эллет, эллоны — все вооружены, и взгляд их тверд, пусть и скрывает детское любопытство. Что же ты делаешь король, ведя их сюда? Нет, что делают Валар приглашая эллери в Аман? Этим детям не нужно видеть ненависть и страх в чужих глазах… Они нолдор — гордецы и твердолобые квенди, надеяться лишь стоит на то, что оружие не опробует крови на этих землях вновь. А просить короля развернуть корабль уже не выйдет — мы прибыли.***
Ох, да неужели мы все-таки вышли из этой молочной пелены без происшествий? Ни сирен, ни Кракенов, ни Харибды, ни даже простого шторма нет. Похоже, Ульмо топить нас все же и вправду не собирается. Мы медленно стали приближаться к острову Эрессеа. Подошедший ко мне Маглор жадно вглядывался в сторону берегов, что были заметны из-за белого сияния. Пусть в ночи эти земли более не освещены Древами, лунного света достаточно для того, чтобы рассмотреть все в подробностях. Переведя свой взор в сторону гавани, я стал свидетелем самого настоящего бедлама. Кажется, эльфы так драпали только от флота Ар-Фаразона, как же они сумели разглядеть наши не слишком яркие знамена в ночи да посередь тумана? Сигнал подали с дозорной башни — вон как остервенело флагами машут. Кажется, какая-то астролябия по типу подзорной трубы тут все же была изобретена, не стали выбрасывать оптические камни Феанора? — Похоже, вас очень рады видеть… — Кирдан с некоторой степенью недоверия наблюдал за побегом эльдар с пристани. — Угу, потрясающее радушие. — Я перевел взгляд в сторону Лебединой Гавани. Очевидно, телери сумели подать соседям какой-то условный сигнал. Надеюсь, жители Альквалонде сейчас побежали домой, а не в арсенал — вооружаться луками и горящими смолами. Настолько теплого приема нам не надо, пусть я и могу их понять — к ним целая армада местных Каинитов прибыла. Белые крылья в гавани — Альквалонде, Легкие корабли, как вольные птицы. Парус, летящий по ветру — свобода. Знали ли вы тогда, что должно случиться? Легкие стрелы телери против стали, Боль от паденья, боль от удара в горло… В тщетный попытке грудью закрыть корабль, Падали в море младшие братья нолдор. Что ты стои́шь, безумец, их же так много! Алым окрасились воды от крови алой. Легкие птицы крестом ложились на воду, Чайками души погибших телери стали. Слезы погибших стали морскою галькой, Тени их кораблей — облаками в небе. Что ты стои́шь, безумец, разве не жалко, Телом закрыв корабль, отправляться в небыль? Пал на песок… Что шепчут губы безумца, Вспениваясь в уголках пузырьками крови? «Пусть победили, но вряд ли смогут вернуться… Пусть уплывают… Им не возродиться снова…» Черные крылья твоих кораблей, Альквалонде, Алая кровь на песке — достойная плата? Много веков пройдет, но все будут помнить: Чайки кричат, как кричали они когда-то… Эх, Темная метка Воландеморта пугала магов примерно так же, неприятно осознавать себя чем-то похожим на Пожирателей Смерти в глазах квенди. Стоило им увидеть знамя своих убийц, и началось… Лучники заняли места в бойницах, а на пристань взошли воины в кирасах, вооруженные как мечами, так и копьями. Не армия, и на том спасибо, это скорее мера предосторожности или простое предупреждение. Я заметил, как Маглор накинул на голову капюшон, но не думаю, что это поможет ему скрыть свою личность. Пожевав губу, я отдал приказ надеть броню воинам, утяжеление будет незначительным, молодняк обойдется маг-щитами, а вот всадники должны быть при полном параде. Призвав палку для покарания, я передал знамя Мэглину, что при виде телери весь подобрался, как свернувшийся для атаки змей. Одноручный меч на поясе и знамя — это одно, но куда большую опасность в руках секретаря представляют кинжалы с зелеными тедасскими кристаллами. Попади такое оружие в зазор брони, и… Вот только этот эллери не убийца, да и не для того мы сюда прибыли. Я отрицательно покачал головой, смотря Мэглину в глаза, когда тот потянулся ладонью к одному из своих браслетов-наручей, где и были сокрыты кинжалы. Когда корабли остановили свой ход и пришвартовались, мы перекинули трапы. Ощущение такое, будто я в грязных сапогах на чистую простынь забираюсь. Это у всех так или только у меня? Я внимательно осмотрел ряд пик, что ровным строем пронзали небо. Аманская сталь пробить ни маг-щит, ни доспех с первого раза не сможет, но в целом… Я прервал мысли, заметив, как ряд копий начал расходится, и вот копейщики отступили, являя мне какого-то майа в бирюзовом одеянии, надевшего личину кабысдоха, в смысле щупленького эллона туманной национальности и такой окраски, что, глядя на этого эльфа, возникает стойкое чувство, будто я имею дело с глубоко больным существом. Он какой-то… зеленый. «Конаро, подручный Ульмо, не самое сильное или умное создание Эру», — пояснил мне Майрон. Приветственный комитет, значит. Сухопутный русал или, скорее, тритон, оттого и зеленый. — Мы ожидали вашего прихода, отрадно видеть, что Вы не отказали предложению Валар, — певучим голосом обратился ко мне майа. — Печалит нас лишь то, что от оружия твой народ не отказался. К чему орудие убийства вам на этих берегах? Я поджал губы и, с преувеличенным вниманием оглядев частокол копий, проворчал: — Это часть образа… Боялся я того, что даже со звездою на знамени нас не узнают и спутают с другими… Кхм. К чему мне отвечать на вопрос, ответ на который вполне очевиден? — Последнее я проговорил уже нормальным голосом, хоть и знал, что в этой тишине было услышано каждое мое слово. — Мы прибыли сюда для того, чтобы младшее поколение эллери ознакомилось с Родиной, что их отцы и матери покинули когда-то. Вы откажете им в этом? — Не откажем, но что насчет сына Феанора? Зачем он здесь? — При упоминании Маглора в рядах валинорцев послышались шепотки. «Лишите его тела и бросьте его в Чертоги Мандоса!» «Он убил меня, единственное, чего я хочу, — это искреннего извинения». «Зачем он сюда прибыл? Его тысячи лет не было на Валиноре, так пусть остается в Эндоре еще тысячи!» «Вот именно — это было тысячи лет назад, разве нельзя простить его?» «Это не тебя он проткнул мечом и сбросил в море!»… Воистину этот майа глупец… Бить палкой осиное гнездо, чего он хочет добиться? — Мне стоит рассматривать этот вопрос как провокацию? — Я слегка наклонил голову набок. — Нисколько, о Король, — вяло улыбнулся мне майа, сам удивившись тому шороху, который вызвало одно только упоминание сына Феанора. Эти телери прибыли сюда с целью запугивания, но при должной мотивации могут и напасть. Псы на привязях уже рычат, почуяв напряжение в воздухе, а несколько пик уже наклонились в нашу сторону. — Я не потерплю оскорблений в сторону себя и моих подданных! — Я обвел взглядом толпу, мигом утихнувшую. Да — голос у меня громкий. — Все прибывшие на эти берега ищут тут покоя и исцеления. Квенди, находящиеся на борту моих кораблей, не будут чинить вреда жителям Амана. Без веской на то причины. — Это угроза? — Конаро настороженно замер. — Нисколько, просто самозащиту никто не отменял. Уверен, вы меня понимаете. Угрозы в Валиноре? Между храбростью и безрассудством тонкая грань. Я уже заметил, что среди чаек и лебедей, что сейчас парят над нами, есть и майар в звериной форме. Дав сигнал, я позволил воинам выйти вперед и начать прокладывать путь через то скопление телери, что перекрыло дорогу. Опущенные забрала всадников в тяжелой броне несколько подорвали воинственный настрой телери, но обнаружив, что остальные эллери без брони, защитники гавани вновь взбодрились… пока не увидели исполинских крылатых коней в полной боевой выкладке. Майа попросил телери отойти и наблюдать за разгрузкой судов со стороны, в то время как сам, передав одному из моих вояк какую-то книжонку, направился в сторону белопарусных кораблей — встречать Эреллана. Я мельком бросил взгляд на высокую белую башню, к которой по идее и пристает Вингилот — корабль Эарендиля. Хорошо что небесный мореход успел отчалить, и Маглору не предстоит внезапной встречи с отцом похищенных им детей и носителем одного из сильмарилей. Всадник передал книжку моему секретарю, и после ее изучения Мэглин сказал: — Это своего рода свод законов, заверенный печатью правящего Дома нолдор. Финарфина. Эти правила несколько отличны от тех, что приняты в землях иных Владык. — Несложно было догадаться, что мы примкнем к землям нолдор. Там есть еще что-нибудь важное? — Эм-м, на карте указано, что Форменос является… мавзолеем. — Ну, значит мой наряд выходца из упокоища будет уместен. — Я с каким-то извращенным удовольствием проследил смену эмоций на лицах подслушивающих нас телери. Да, а еще я вою на луну… — Дай-ка мне эту макулатуру. Угу, штрафы, аресты, однако я не подданный Финарфина, и пока эллери торчат на холмах Форменоса, эти законы на них не распространяются, да и мы самодостаточны настолько, что никаких торговых и строительных услуг нам не нужно. Но вот попав в город… Я оглядел этот буклетик со всех сторон. Книгопечатание, и даже с наличием своего рода черно-белой фотографии, хоть какая-то отрада. До паропланов еще не эволюционировали, или орлы были против? Как говорится, чем больше народу, тем больше голов посещает гениальная идея, а у квенди с этим весьма туго. Кроме войны, других катализаторов развития тут почти нет, это смертные народы любят все компенсировать и всячески жизнь облегчать, боясь просто не успеть. Говор тут старый, как и изложение такового на бумаге, а вот выбор фасона одежды весьма обширный, но при наличии бессмертных ценителей прекрасного из стольких эпох это тоже неудивительно. Так, Эреллан и прочие как-то странно себя ведут. Чего это они ко мне направились? А, это благодарность. Странное ощущение, такое… редкое. Нандор поклонился мне и направился обратно к своим повозкам. Эм-м, по-моему он что-то забыл… Авари, к примеру. — Моя простить, но можно моя использовать ваша корабль, чтобы вернуться в Эндоре? — на ломаном синдарине проговорил авари. Я с превеликим трудом удержал лицо. «Моя твоя не понимать, твоя бежать — моя стрелять». Племя Апачи какое-то. Судя по бусам из малахита и сердолика, он лидер. Задавив в себе желание расхохотаться, я ответил на более древней версии того же языка: — Разумеется, только для этого вам потребуется толковый капитан, и я не думаю, что те, кто привез нас сюда, останутся тут надолго, это нужно уточнять у Кирдана Корабела. Он сейчас на нашем судне, вы видели его — телери с бородой. — Сейчас нам судно не потребуется, мне еще предстоит найти своих братьев и сестер. — Кажется, переход на более понятную речь несказанно обрадовал авари. — В таком случае меня и мой народ вы сможете найти в Форменосе, это на северных холмах — территории Финарфина. Этот вождь, или кто он там, решил вернуть в Эндоре свое племя, или он просто увидеться с ними хочет? Если подумать, то и завести семью тут можно, такой выбор широкий, да и условия вполне благоприятные… Эх, шаланды, полные Авари, я в Средиземье привозил. Ну вот, теперь буду рассматривать квенди как представителей рыб вида лососевых — из-за их миграций к местам размножения. Майрона уже корежит — такой бардак в мыслях у меня явно от стресса, но лучше так, чем стихийный выброс. Кругом настороженные лица, и среди них ни одного знакомого. Разве нас не должны были встречать? По-моему, наше прибытие было для всех тут весьма неожиданным… Учитывая напряженную обстановку, мы побили все рекорды по скорости разгрузки кораблей и быстро распрощались со своими капитанами. Осталось только одно маленькое дело: — Редуцио. Исполинские корабли начали быстро уменьшаться в размере. Еще одно заклинание заключило корабли в стеклянные сосуды — простые бутылки. Призвав к себе эти «игрушки», я скрыл их в подпространстве, затем весело ухмыльнулся Кирдану и вскочил на Вереска. У окружающих нас телери ступор, как, впрочем, и у майар. Ладно, у меня нет желания пугать нервных валинорев еще больше, король Ольве не оценит. Маглор укрылся в одной из повозок еще на корабле, чтобы избежать ненужных конфликтов с телери, да и Эльвинг до сих пор в башне Эарендиля или в виде чайки сейчас летает над нами. Выслушав краткий доклад от Раннаса, я велел начать движение, дорогу я прекрасно помнил. Нолдор не осознавали до конца, что влечет за собою протыкание плоти сталью, как и телери, иначе бы они не защищали свои корабли столь яростно. Одна большая ошибка — брошенные в ярости слова и непонимание ценности жизни. В самом деле, Мелькор — своего рода повелитель познанья и свободы. Теперь-то многие познали на себе, что такое страх, смерть, боль и скорбь.***
Черный конь скакал, подковы стерлися, а вы не ждали нас, а мы приперлися… Судя по спектру эмоций на лицах встречающихся нам по дороге квенди, мы произвели фурор, скоро о нас вся округа знать будет. А вот и Форменос, добротный дом на холмах. В понимании прочих эльдар нолдорский дом — почти крепость. Сейчас все поросло травой и мхом, но учитывая почти полное отсутствие распада на этих землях, даже необработанная древесина способна пережить испытание непогодой и временем. Обнесенный высокими стенами комплекс каменных и деревянных строений, среди которых более всего выделялся дом Феанора. Некоторые постройки до сих пор несли на себе следы огня, пусть дожди и смыли копоть с каменной кладки. Отворив очередную незапертую дверь, я безбоязненно прошел по коридору, вскоре найдя свою комнату. Сюда действительно никто не заходил после нашего поспешного ухода, ремень от ножен того меча, что я нашел в арсенале, до сих пор лежал на полу, покрытый слоем мерцающей пыли. Аккуратно затворив дверь, я с конвоем направился в сторону кабинета Феанора. Уж не знаю чего я там ожидал найти. Тело Финве было похоронено, а пятно крови тщательно замыто. Раскуроченный обитый железом тайник скрывал в своем нутре помимо мелких камешков, в спешке забытых Мелькором, еще и какие-то бумаги. Собрав стопку ветхого пергамента, я принялся разглядывать рунические знаки. Алфавит Феанора, далеко не общепринятый Тенгвар, это своего рода шифр, известный только членам семьи. Судя по всему, это неоконченные чертежи и схемы его изделий, дизайн высокого шлема узнать нетрудно. Я обернулся на звук вошедшего вслед за мной Маглора. Велев охране удалиться за дверь, я стал наблюдать за менестрелем. Естественно Маглор плакал, естественно он скорбел. Ба-а, не выношу слез. Оставив Маглора под бдительным оком Алнара, я отдал приказ на заселение, распределение караулов и установление защиты от местных вуайеристов. Большая кузница еще цела, там я и проведу время ожидания, наводя в ней порядок и успокаивая расшатанные нервы. Шатры и сундуки с пространственным расширением пока послужат домом остальным эллери, покуда мы не отстроим себе новых домов за высокими стенами Форменоса.***
Я недовольным взглядом сверлил пламенеющий огонек в своей руке. Этот пульсар едва не поджег ритуальный зал, который я несколько часов назад обустроил в пустующем помещении. Комочек энергии медленно остывал в моей полупрозрачной ладони и наконец перестал выпускать наружу крайне разрушительные световые протуберансы. Кучка пепла и обугленного тряпья — это все, что осталось от тела Маглора. Изношенная физическая оболочка не выдержала силы его души и после исчезновения оков проклятия попросту сгорела. Присяга не совсем сработала — Маглору пришлось от всего сердца отказаться от Клятвы, а моя хватка не позволила его душе сиюминутно отправится в Бездну. За исключением желания повидать семью, теперь ничего не связывает Маглора с этим бренным миром. Захочет — уйдет, ему ныне открыты Пути Смертных, и я не стану насильно обязывать его продолжать жить. Медленно разжав ладонь, я наблюдал, как поначалу робко огонек воспарил над ней, а затем, как будто опомнившись, душа резво отлетела от меня подальше. Неясный белый фантом начал образовываться вокруг огонька, и вскоре гуманоидная фигура зависла над полом. — Хаератники в стирке, так что повисишь голым, да и образ твой нечеткий скрыл все подробности. Мое кислое замечание было спокойно проигнорировано, так как дух был занят осмотром собственного призрачного тела. Ну да — он же впервые умер. Сгореть заживо и изнутри… Хорошо хоть почти моментально. Правда что теперь с его рассудком делать? Я не психолог или целитель душ, как это тут называют, и уж точно не Феантури. Нолдор, конечно, на редкость непрошибаемы, но такие чуткие натуры, как Маглор, все же встречаются. Хотя, можно же как-то затереть воспоминания? Убрать травмоопасную эмоциональную нагрузку… Думосброс на такое способен — погруженные в Омут Памяти нити воспоминаний позволяют не только просматривать заново картины прошлого. Пока нить в думосбросе, самостоятельно что-то вспомнить очень трудно, воспоминание останется, но очень смутное, да и мысль такую никто в твоем разуме прочитать не сумеет. Однако есть одна проблема: создать подобный артефакт без специальных навыков в менталистике просто невозможно. Я обреченно посмотрел на золотой ободок. Придется уговаривать, а затем терпеть мозговыносящие и сдобренные пинтами яда советы от разумного артефакта, но больше мне все равно обратиться не к кому. Майрон сейчас постоянно пьет из меня энергию, фактически служа громоотводом — гасит мою не самую приятную для эльфов ауру и стихийные выбросы. Обычно вся накопленная энергия свободно уходит в земли Ост-ин-Эдхиль, но нечто подобное на Валиноре может быть воспринято как попытка занять чужую территорию. Исключением был только Форменос, тут хочешь не хочешь, а от такого количества заколдованных вещей стены домов пропитаются магией. От самих эллери почти не фонит, активной магией они не в состоянии пользоваться, а вот куча артефактов в Форменосе уже мешают майар и Валар почувствовать, что здесь творится безо всяких чар скрытности и звукоизоляции. Фантом рассеялся, снова оставляя на своем месте огонек. Ни созданием четкого образа, ни пространственным перемещением, ни переходом в невидимость, ни навыками воздействия на физический мир этот новоиспеченный эллери не обладает. Придется учить… Через неделю, но может и дольше из-за нестабильности зачатка маг-ядра, эльф получит новое тело. Несколько часов спустя в ритуальную залу влетел Мэглин, сообщив о том, что сам вестник Манве — Эонве — встал у ворот. И чего его «светейшеству» надо? Маглор огоньком Люмоса принялся нарезать круги по комнате, через Зов я почувствовал, как тот нервничает. Чего ему бояться? Убить не убьют, а раз в Черном сне и Лориене не заперли и за Грань не швырнули, то все в порядке. Оставив духу своего Патронуса для поднятия настроения, я призвал броню, мало ли? Выйдя из поместья и полюбовавшись работой местной строительной техники — крушителей, я направился к вратам. Крушитель был самоходным доспехом четырех метров ростом и из боевого оснащения он нес маг-щиты и световой кристалл в челе, обычно сокрытый эдаким веком, дабы свет не испарил все вокруг. Подобные «глаза» с кристаллом меньшего размера и концентрации, мы расположили на прочных ростовых щитах на месте умбона, так что противника, несущегося на эллери, будет ждать крайне неприятный сюрприз — Звезда Феанора на щите действительно сияет. Эта железная бандура сейчас плавно левитировала в воздухе и забивала в землю сваю своим огромным молотом. Летал крушитель медленно и недолго, но все же летал. Пилот крушителя сейчас находился в Ост-ин-Эдхиль, и связь с трудом поддерживалась через медитационные камни. Со временем это исправится, Форменос медленно, но верно становится Моим, и когда придет время мне покинуть эти берега, я перенесу поместье в Лотланн Эндор. Приберем за собой, так сказать, нечего местный магический фон засорять. Дойдя наконец до ворот и дождавшись их открытия, я повстречался взглядом с Эонве. Угу, решил соблюсти наши культурные приличия и законсервировался. В подобном облике можно смело бороться на кулаках даже с таким Full Metal Злом, как Гортхаур. Крылатый шлем-барбют с Т-образной прорезью лежал в сгибе руки посланника, а здоровенный двуручник был воткнут в землю. Белый плащ тяжело лежал на массивных наплечниках, а ясный взор майа внимательно изучал купол чар. Ничерта не увидишь, даже не пытайся… Заметив меня, Эонве вежливо кивнул и дождался от меня соответствующего действия. — Приветствую тебя, Келебримбор, прибыл я под стены твоего дома, чтобы передать тебе весть от Владыки Судеб. — Чего желает мне передать твой Повелитель? — Он желает, чтобы Канафинве Макалаурэ предстал перед Кольцом Судеб, он теперь твой подданный, ведь так? В Чертогах его нить Судьбы исчезла так же, как и когда-то исчезли нити, принадлежавшие тебе и твоему народу. — Маглор под моей защитой и покровительством, если он сам пожелает предстать перед Валар, то так тому и быть. Эллери не подчинены Вам, да и разве безумие не было достаточной карой за содеянное из гнева и глупости? Мне неинтересно, почему мой родственник творил эти деяния, если перед кем он и должен извинятся, так это перед пострадавшими от его рук, а не перед Вами. Если он пожелает объясниться перед Валар, я позволю это, но если Манве хочет дать наказание Маглору, то знайте — Вы более не в праве этого делать. Эонве кивнул и сказал: — Я ожидал, что ты скажешь это, Валар действительно желают лишь выслушать его. Канафинве осознал всю тяжесть своих преступлений и сумел прожить с виной столько лет. Однако ты… — Я не стану оправдываться перед Валар за свершенное. Мое вмешательство в Айнуриндале может и было опрометчиво, но заслуженное наказание я уже понес. Я сгорел Душой, а Владыке Мандосу удалось отправить меня за Грань Мира, как и самого Моргота, и то, что я сумел вернуться, ничего не значит. Еще бы, страшнее подобной казни тут почти ничего нет: за руки, за ноги и в космос без скафандра, вернее, в Черную Дыру. Сие было немногим лучше, чем предварительное скармливание моей тушки валарскому зверью. — Хм-м. Хорошо, я передам твои слова Владыке Судеб. — Во вспышке света паладин исчез. Валар до сих пор не нравится моя возможность вмешиваться в их Песню, да только я действую на землях ими брошенных на произвол судьбы, а люди всегда были предоставлены сами себе, они не являлись вотчиной ни одного из Валар. Это уже позже Мелькор собрал их под своим крылом, а потомков Трех Родов обогрели Валар, пока те не стали Нуменором и не обнаглели настолько, что сами Валар взмолились о помощи Эру. Так что придраться ко мне повод пусть и есть, но незначительный на общем плане. Союз с Врагом? Чьим? Тех же людей? Эльфы во Вторую эпоху сами лезли под чужие клинки, да и в Средиземье всегда найдется что-то, желающее тебя убить. Край смерти… Как по мне — обычная земля, со своими суровыми или, наоборот, процветающими краями. То, что там по большей части эльфам жить стало невозможно, так разве это не вина Валар? Поднимите со дна морского еще один остров и позвольте эльфам туда переселиться, а не вынуждайте эндорцев идти под ваше покровительство. Но увы и ах, Духи очень трепетно относятся к первым детям Эру, курицы-наседки стараются не замечать, что детки-то выросли! Да и понимание идеального мира несколько разнится даже между ними. Я им не нравлюсь, еще бы! Уже два майар пало от моей руки, в Бездне им не выжить, стоит их душам туда попасть, они не Валар, и их связь с Ардой очень хрупка. Несколько чрезмерно разумных зверьков уже пробегала мимо наших стен в попытке проследить за нами. Я, может, и не скрывал бы нас, но стоит валинорцам увидеть наши возможности, и могут возникнуть неприятности. Одно дело всадники на крылатых лошадках, толпа малолеток с зубочистками и крайне живучий колдун. И совсем другое — неуязвимая армия с возможностью мгновенного перемещения куда угодно и очень разрушительным оружием во главе с нетипичным Айнуром, при всем при этом имеющим сомнительную репутацию. «О, сладкий миг, когда Келебримбор Вверх дном поставит Валинор И скажет: «Нас им не понять, Пойдем, Гортхаур!!!». Он любит песни и вино, А платье у него черно, Поскольку он по Валинору Носит траур». Ох, Майрон, хватит, мы еще не видели Валинора, ведь кроме богатырей ваньяр и сил Айнуров тут должно быть что-то еще. А если и нет… Валинор все равно в итоге справится, а за Средиземье мы и сами поборемся, если надо. Я прибыл сюда с целью отдыха и в поисках чего-то полезного для эллери, но кроме чертежей деда, дяди, дачи, аманской стали и кучи кровных врагов ничего не обнаружил. Сражаться за Средиземье будут его жители, возможно прибудут валинорцы и питомцы Валар, сами майар или Истари (последних я мысленно записываю в категорию питомцев и не сильно при этом ошибаюсь), иначе от Эндоре после боя попросту ничего не останется. Майар… их вообще едва сотня наберется, по крайней мере из тех, что когда-либо являли себя миру. Но и между ними силы очень разнятся, и тех, кого можно назвать воинами… Я с сомнением припомнил Радагаста Бурого, которым оказался майа Йаванны — Айвендил. Его, кроме как корявым друидом, язык не поворачивается назвать. Шишки, цветочки, травки, грибочки… Что из этого он курил? Или такое поведение для него норма? Все же майар странные. Еще я знаю Олорина — он же Гендальф. Мудрейший, терпеливейший и самый сострадательный из майа, он жил в Лориеском лесу и был учеником Ниенны и Эсте. Совсем не соответствует тому, что я увидел в Средиземье. Я бы счел его ставленником Манве, если и вовсе не Тулкаса, уж больно этот маг воинственен. Тулкас находит удовольствие в борьбе и силовых состязаниях, он не ездит верхом, ибо способен на своих двоих обогнать кого угодно, и никогда не ведает усталости. Он в одиночку сумел настучать в бубен Мелькору, также он ненавидит Тьму, впрочем, это не ненависть, это просто бессмысленный повод подраться. Пусть Тулкас и является воплощением Света, он готов затеять драку просто так, без задней мысли. Прошлое и будущее не имеют для него особого значения, и в качестве советчика от него немного пользы, что полностью соответствует Истари, что Серому, что Белому. Кстати, про Синих магов я пока ничего не слышал, они тоже вернулись в Аман?.. Внезапно над нами пролетела местная Птица Счастья — Великий Орел Кардол, не дай Валар такой «птичью бомбу» на тебя сбросит. От орлов Мглистых гор эта курица не сильно отличалась, разве что светилась, но тут все светится, даже пыль переливается на свету, как алмазная крошка. Этот гордый орел тут недалеко гнездо свил, или это наблюдатель? Смотри не окосей, чары взор чужой отводят, помимо показа иллюзии полусгоревшего Форменоса. Я намерен тут нормальный ремонт произвести и магически расширить поместье для размещения за стенами двух тысяч жителей и их зверья со всеми удобствами. Наши детки уже переполошили всю округу — носящийся туда-сюда табун бронированных лошадок и громыхающих мечами о щиты эллери, вызвал недовольство у соседствующих с нами квенди. А где им еще носиться, если в Форменосе капитальный ремонт, а за холмы выходить нам еще рано? Вот Раннас и развлекает незанятый молодняк как может, на карусельке экстремальной катает, турниры устраивает, в рог дает потрубить, с рунического лука пострелять, стягом помахать. Щенячий восторг просто. Наши соседи еще не видели, какой бедлам за стенами творится, нужно изловчиться и по невнимательности не попасть под ногу крушителю или копыто шармбатонца. Вот и выходит, что на улице как-то побезопаснее. Эллери — народ мирный и не злобный, Но в нас лучше зверя не будить. Так как в ситуации подобной Можем мы кого-нибудь убить. И пусть орлиный взор немного напрягает, У меня колчан эльфийских стрел. Нолдоров опасно беспокоить Лети-ка ты назад, покуда цел. И пускай соседи осуждают, Говорят, что я маньяк и псих, Злобный «The End» миру угрожает, Так что я чихать хотел на них.