Розы и васильки

Оксаночка, на диво красивая девица с русалочьим характером - приятная на лицо, но жуткая стерва внутри, грациозно опускается на стул рядом с Никой, сразу же доставая из сумочки зеркало. Смотрит на тех, кто устраивается позади, - догадывается Ника, подметив, что идеальный Оксанкин макияж не требует никакого вмешательства. - Надо же, даже Бомгарт из запоя вышел и притащился, - кривится Оксана, звонко хлопнув створками похожего на ракушку зеркала. - Ты что, боишься конкуренции с Бомгартом? - хмыкает Ника, поставив точку в последнем предложении, которое набирал, и отправляя текст начальнику. Оксана недовольно рассматривает разложенные у него на коленях записи с работы, его самого - недостаточно аккуратно причесанного на её взгляд, и демонстративно вздыхает с легким оттенком презрения, вроде как “мне ли бояться конкуренции?”. С Оксанкой Ника отчего-то ладил с первого курса, хотя общего у них было только то, что они оба относились к человеческой расе и разговаривали условно на одном языке. Но как-то заладилось. И, зная её, не приходилось сомневаться, что Оксана прошла через все круги ада универских интриг, чтобы забить себе местечко на практике у Гуро. И талантливому алкоголику Бомгарту ловить здесь уже нечего. Студенты все прибывают, но шумно не становится - все переговариваются вполголоса, зато становится немного душно, и Ника даже немного радуется, что умудрился забыть сегодня дома пиджак. На взгляд Оксаны это, конечно, было совершенно недопустимо, о чем она не переминула Нике сообщить. - Кого еще возьмут? - Коля старается увести подругу подальше от разговора о его внешнем виде. - Бинх договорился с Гуро на четверых, - Оксанка так упрямо поджимает губы, что Ника не решается спросить, откуда у неё эта информация. - Я уже договорилась обо всем. Тесака он тоже наверняка отправит. - Андрюху? - искренне удивляется Ника, быстро находя взглядом в толпе долговязого, простоватого на вид сокурсника. Главным талантом Андрея было, несомненно, то, что он мог разговорить даже немого. При этом, после того, как собеседники выкладывали всю необходимую Андрюше информацию, он награждал их настолько обескураживающе-честной, дружелюбной улыбкой, что не считать его своим лучшим другом было просто невозможно. - А чему ты удивляешься? - Оксана недовольно хмурится, но встретившись с полным Никиным непониманием, вздыхает: - Ох, Гоголь, Гоголь… неважно. Всё, тихо, начинается. Ника еще немного смотрит на неё, надеясь на расшифровку этого изумленно-разочарованного “ох, Гоголь, Гоголь”, но, не дождавшись, переводит взгляд на сцену, собираясь сосредоточиться на предстоящей лекции, которая обещает быть очень интересной. Опять-таки, если судить по универским легендам, лектором Гуро был замечательным. А еще был очень красивым мужчиной, о чем, конечно, трепались девчонки по углам, но на их мнение полагаться не стоило. Правда в этот раз они не ошиблись - зачарованно рассматривая породистое аристократичное лицо лектора, Ника умудрился пропустить к черту все приветствие. Потом, правда, очнулся, заслушавшись - рассказывал Гуро действительно так интересно, что не оторваться, - но глаз от него почти не отводил, делая в блокноте пометки не глядя: этим нехитрым искусством он овладел в совершенстве еще на втором курсе. - Я хочу на него работать, - твердо заявляет Оксана позже вечером, когда они, в числе остальных студентов, будто загипнотизированные великим Каа бандерлоги разбредались из академии. Ника нервно улыбается в ответ, кивая - а кто ж не хочет? - но в голове вместо связных мыслей или, на худой конец, желаний, какой-то кавардак.