Розы и васильки

Ехать от центра города до адреса, названного Гоголем, довольно долго, пусть и по пустынным улицам с редкими проблесками машин. Николай (“Коленька” - внезапно простреливает в мозгу ласковое прозвище) засыпает еще на половине пути, убаюканный плавным ходом машины и равномерным урчанием мотора, а Якову не хочется его будить, чтобы уточнить дорогу, так что лишнюю дюжину минут он петляет по дворам, ища нужный дом, и останавливается наконец возле потрепанной годами высотки с аккуратными, ухоженными клумбами у подъезда. А мальчик и не думает просыпаться - сопит тихонько, прижав к груди сумку с ноутом, и выглядит абсолютно беззащитным, как те самые нежные и хрупкие васильки, распускающиеся у Яши на руке. И как, интересно, Сашка со своим первокурсником справился? Он, конечно, всегда был более эмоциональным, пылким, но все же. Но подумать над этим можно и позже, а сейчас нужно студента разбудить и отправить спать, правда вместо того, чтобы вежливо тряхнуть Гоголя за плечо, Яков зачем-то гладит его костяшками пальцев по щеке, залюбовавшись даже тем, как вздрагивают пушистые ресницы, когда юноша начинает просыпаться. - Приехали, если не ошибаюсь, - сообщает Яков, снова уложив руки на руль, как ни в чем ни бывало. Николай несколько секунд моргает, сгоняя сон, оглядывается и, приглядевшись к подъездной двери, слабо освещенной единственным на весь двор фонарем, кивает. - Не ошиблись, Яков Петрович… Спасибо вам большое, что подвезли… И… и за ужин, - добавляет, залившись слабым румянцем и нахмурившись - явно старается скрыть неловкость. - Мне вас нужно за помощь благодарить, - парирует Гуро. - Можете завтра попозже подойти, часам к десяти. Выспитесь. Такое щедрое предложение Николая совсем уж смущает - он коротко кивает, снова пробормотав благодарность, и выскальзывает из машины, напоследок пожелав хорошей ночи. Яков провожает его взглядом до подъезда и отъезжает только когда тяжелая металлическая дверь тяжело захлопывается. Есть о чем подумать и по дороге домой, и уже дома, стоя под струями прохладного душа - даже такая температура воды не может смыть с кожи ощущение тепла, настойчиво обвивающего плечо. - Знаю я, знаю, - бормочет Гуро, вскользь коснувшись рисунка, когда накидывает халат. Ловит себя на мысли, что даже с кошками разговаривать странно, а уж с меткой на плече - тем более. В те времена, когда Яков был мечтательным подростком - чертовски давно, стоит самому себе признать, - родственность душ не имела почти ничего общего с постелью. Хотя разнополые соулмейты почти всегда создавали семью - крепче и лучше отношений найти для них было уже невозможно. Девчонки становились лучшими подругами, мальчишки - лучшими друзьями. Но за последние тридцать лет все поменялось, стало проще, в каком-то смысле. Нашел родственную душу - хватай, живи, наслаждайся. В мире полно всяческих кошмаров и не стоит упускать шанс быть счастливым и спокойным хотя бы в пределах собственного дома и собственной души. “Хватать, жить и наслаждаться” Якову все равно казалось странным, но не заметить, что мальчишка-то в него тяжело и безнадежно влюблен, невозможно. А заставлять его страдать - более чем неправильно, самому по сердцу царапает от затаившейся в прозрачно-голубых глазах грусти.