Розы и васильки

Ухаживать за кем-то Яков умел и любил. А вот к тому, чтобы кто-то ухаживал за ним - пускай несколько неуклюже, но весьма мило, самое главное, без скрытого подтекста - был непривычен. Никины ухаживания оказались именно милыми, пусть даже и было заметно невооруженным глазом, что у него немного опыта. В ответ на четвертую утреннюю шоколадку, например, пришлось признаться, что такого запаса хватит на месяц. Коля, кажется, не обиделся, но понял: на следующее утро шоколада на своем столе Яков не обнаружил. Зато после обеденного перерыва обнаружил у себя в кабинете цветы - предельно аккуратный, лаконичный букет из нескольких небольших алых роз и какой-то зелени, вполне удачно вписался в обстановку. - Николай Васильевич, зайдите ко мне, - бросает Яков в приемную, когда практикант возвращается с обеда. Коля привычно уже закрывает за собой дверь, поднимая вопросительный взгляд на Якова. - Ваших рук дело? - Яков кивает на цветы, внимательно следя за реакцией студента. Тот за последнюю неделю неуловимо изменился - на несчастного щеночка, расстроенного тем, что Яков не может ответить взаимностью на его влюбленность, он уже был мало похож. Словно выстроил для себя некий порядок действий, план, которого собирался придерживаться. И цветы эти в плане определенно были. - Я не знал, какие цветы вам нравятся, - признается Николай, только сейчас коротко глянув на букет. Теперь во взгляде облегчение - словно боялся, что начальник от такого знака внимания поспешит избавиться. - Решил, что красные розы будут кстати, Яков Петрович. И плечом с меткой коротко дергает, словно напоминая, с чего ему это пришло в голову. - Все еще болит? - переводит разговор в другое русло Яков, а Николай уверенно мотает головой, убеждая, что все в порядке. Выглядит так, словно все действительно в порядке, и словно розы - это только начало. - Совсем не болит. Мазь, которую вы дали, хорошо помогает. Только отправив мальчишку обратно в приемную и убедившись, что за ним плотно закрывается дверь, Яков позволяет себе сначала улыбнуться, а потом и тихо рассмеяться. Шоколад, новый сорт чая - очень даже неплохой, кстати, а теперь еще и цветы… А вечером, выглянув из окна во внутренний двор, чтобы оценить погоду и привести в относительный порядок мысли, Яков видит, как Сашка своего студента забирает. Треплет по русым волосам, явно улыбаясь, о чем-то спрашивает, неловко взмахивая рукой, когда не успевает мальчишку остановить - тот подается вперед, целует украдкой в губы, и снова отстраняется, а Бинх только снова взмахивает рукой и кивает на машину, чтобы садился. Оксана прощается через дюжину минут, доделав все и удостоверившись, что Гуро на сегодня не нужна её помощь. Ника возвращается в приемную двумя минутами позже, прощается с Оксаной в дверях и, напевая какую-то мелодию, тоже начинает собираться. - Вы, Яков Петрович, снова задержитесь? Вам помочь, может? Выдохнуть, отогнать все насущное и глянуть на него непредвзято - находка ведь. Черты лица тонкие, но не смазливые, глаза голубые, прозрачные, с затаившейся в глубине хитринкой - пусть и безнадежно влюбленные, губы мягкие, полные. И это если только на лицо смотреть. - Точно все в порядке? - снова уточняет, заметив, как студент морщится, едва заметно дернув плечом. - Поужинаешь со мной? - С удовольствием, - кивает несколько раз подряд, затем спохватившись. - Особенно если вы согласитесь на мои вопросы поотвечать, Яков Петрович. И снова смущается, глянув из-под ресниц.