Розы и васильки

- Доброе утро, - с нежностью улыбается Коля, снова проскользнув в кабинет Якова за десять минут до начала рабочего дня. - Если бы вы не отвозили меня вчера домой, Яков Петрович, я подумал бы, что вы вообще отсюда не уходили… В руках у него два высоких стакана с кофе, закрытых крышками, и небольшой бумажный пакет с какой-то свежей выпечкой, судя по запаху. Пахнет шоколадом и карамелью. Ника улыбается и выглядит счастливым - Яков поддается желанию подняться навстречу и поцеловать его. Почувствовать губами его улыбку, прикоснуться кончиками пальцев к аккуратно собранным волосам, ощутить, как тот в ответ прижимается теснее, несмело опуская руки на спину и бедро. И, кажется, мгновенно возбуждается, почти неслышно застонав в поцелуй и тяжело выдохнув, когда Яков отстранился. Взгляд у Коли становится затуманенным, что в сочетании с мягкой улыбкой на зацелованных губах выглядит просто потрясающе. - Доброе утро, - наконец-то откликается Яков, усилием воли заставляя себя оторваться от Ники и вернуться за стол. - Работы прибавилось, поеду в командировку на пару дней. Коля заметно расстраивается от этих слов, хоть и пытается спрятать взгляд, садясь напротив Якова, как делает каждое утро, просто рассказывая что-нибудь под кофе. Яков почти собирается сказать ему, что если бы Ника работал на него, а не только проходил практику, Яков мог бы с собой его взять, но передумывает - зачем? Мальчишка еще больше расстроится. - К выходным вернусь, - обещает Гуро, усмехнувшись, когда Ника улыбается в ответ, многообещающе глянув из-под пушистых ресниц. - Я нашел круассаны с темным шоколадом, - сообщает Ника, кивнув на пакет. - Попробуй, тебе понравится. Кто бы сомневался, что понравится. Ведь это Ника за один раз подсадил Якова на карамельный капучино. - Куда командировка? - Ника любит все, в чем есть фисташки. Кофе, кексы, мороженое. Особенно мороженое - это Яков выяснил опытным путем. - В Москву. Два дня, не дольше. Может даже успею забрать тебя в пятницу с работы. - Было бы замечательно, - Ника улыбается, неосознанно-пошло, слизывая с губ молоко. - Можно мне остаться в пятницу у тебя? - Я думал, это очевидно. - А я подумал, что лучше уж уточнить, - обезоруживающе улыбается Ника. - Пусть даже это и кажется очевидным. А еще я думаю, что буду ужасно скучать, - застенчиво признается он, делая большой глоток из своего стакана. Вот тут Яков его прекрасно понимает. Такая тяга, странная, на грани нормальности, была ему совершенно незнакома до встречи с Никой. Он всегда легко переносил разлуки, разрывы, длительные командировки. А теперь не хотелось и на два дня уезжать. Никин мобильник издает тихую трель, предупреждая о начале рабочего дня, так что он бесцеремонно перегибается через стол, чтобы напоследок урвать короткий поцелуй. Когда-нибудь он опрокинет стакан с кофе на документы, а Яков ему это простит. Тут бы подошла драматичная фразочка вроде “и это будет началом конца”. - Когда уезжаешь? - шепчет Ника в губы, глядя на Якова сквозь ресницы. - После обеда. Сразу из Управления в аэропорт. Не скучай и веди себя хорошо. - Скучать буду. И вести себя хорошо - тоже буду, - торжественно обещает Ника и, подхватив свой стакан, направляется к двери, останавливаясь уже взявшись за дверную ручку. - Хорошей вам командировки, Яков Петрович. И круассан скушайте, я уверен, что вам понравится. Яков с улыбкой шикает на мальчишку, и тот с довольной улыбкой скрывается в приемной. Оказалось проще, чем Яков помнил. Ника не вздыхал, не спрашивал, почему Яков ему только сейчас об этом говорит - Гуро узнал о командировке еще вчера, но не хотел Нику расстраивать заранее. В общем-то, с ним все получалось как-то просто и правильно. Что-то исключительно правильное в родственных душах определенно есть. Яков невольно бросает взгляд на свое плечо, вспоминая, что снова не сказал Нике, чтобы тот не бродил по Управлению без пиджака - сквозь тонкую белую ткань рубашки ярко-алые розы были чудо как различимы. А Гуро отчего-то вовсе не хотелось, чтобы кто-то их рассматривал.