Дважды первокурсница

Блондинка пару раз хлюпает широко раскрытыми глазами, прежде чем осознание его слов крепко отпечатывается в памяти и заставляет моментально протрезветь. Но, если честно, если б она знала, что ночь обернется вот так — то напилась бы до смерти, чтобы на утро ничего не помнить. Лиса осматривает Чонгука — такого до предела серьезного, и ей все еще хочется поверить, что сказанное раннее — обыкновенный розыгрыш, и что он это правда невсерьез. Потому что она искренне не понимает одного — какого хрена чертов Чон копается в ее жизни и в ее прошлом, перерывает воспоминания, и почему, собственно, она должна читать перед ним свою "исповедь"? — Лалиса, давай кое-что проясним, — начал брюнет, — я не хотел находить твоего "скелета" в шкафу, но мне было очень интересно, почему в телефоне у Чимина ты подписана как "нуна", и когда я навел некоторые справки о тебе... я был впечатлен, — он расплылся в улыбке, словно довольный чеширский кот, — а ты ведь не так проста, как кажешься, верно? Манобан глубоко вдохнула, а сердце пропустило пару бешенных ударов. Да, ее застали врасплох, и не было смысла отнекиваться, искать оправдания, прикидываться дурой — уже было слишком поздно. Чонгук что-то затевает, и по его взгляду было понятно, что эта ситуация только забавляет его. Ему нравилось раскапывать остатки прошлого, заставлять людей переживать неприятные моменты, потому что он питался этим. Есть вампиры, которые питаются человеческой кровью, а есть мерзавцы, которые питаются чужими страданиями. Для них это что-то незаменимое, как воздух. — И? — светловолосая изогнула бровь. Старалась держаться достойно, старалась не сорваться, но дрожащий голос выдавал ее с потрохами. Она немного прочистила горло: — Что дальше? — Ты должна выбрать, — прямо ответил Чонгук. — Я ничего не выбираю, — недолго думая кинула Лалиса. Кажется, Чон ожидал чего-то подобного. Хотя по его выражению лица сложно было понять, о чем он вообще думает. Раздражен? В бешенстве? Или ему попросту плевать? Хотелось бы вскрыть его черепную коробку и посмотреть, что творится в этой взлохмаченной голове. — Ладно, — излишне просто добавил он. Что значит "ладно"? Это оказалось так легко? В чем подвох? Лалиса немного напряглась. Уж не может быть все так просто. — Правда? — она вопросительно вскидывает брови и в недоумении осматривает брюнета. — Угу, — парень положительно качает головой, — я предоставил тебе выбор — ты отказалась. Значит, выбор сделаю я. О, теперь ясно, к чему он вел. Действительно, глупо было надеяться, что Чон оставит меня просто так. И чем я заслужила такое отношение? Пустила к себе домой, даже после того, как он подрался с Чимином, предоставила все условия. Пригрела, называется, змею возле себя. И что я получила взамен? Он ставит мне условия? Пытается меня сломать? Чего он добивается? Брюнет порыскал в карманах джинс и достал маленькую коллекционную монетку. Он покрутил ее между пальцев, внимательно осмотрел, как серебро переливается в лунном свете, а затем перевел внимание на студентку. — Ла-ли-са, — он певуче произносил ее имя, наслаждаясь, — это — мой талисман, — он еще раз демонстративно оглядел монету, провел пальцем по вырезанным узорам, а затем, словно сбившись с мысли, продолжил: — если выпадет решка — рассказываешь о случившемся, а если орел.. сама знаешь же, правда? — он метнул на нее безумный взгляд, ехидно облизывая нижнюю губу. — Детские игры, не имеющие смысла. — Может быть, ты и права.. — с сожалением ответил он, — но тебе в любом случае прийдется сыграть со мной. Ты же не хочешь, чтобы все узнали, что Лалиса Манобан — фальшивка, да еще и подделывает документы. А это статья, знаешь ведь? Все-таки не маленькая. Будет печально, если тебя посадят, — с излишне наигранной мягкой досадой. Ее сердце уходит в пятки, поперек горла застревает огромный ком, а Чонгук тем временем подбрасывает монетку, и та пару раз крутится в воздухе, прежде чем падает на его ладошку. Брюнет с интересом разглядывает, что ему выпало, и в его глазах моментально загораются огоньки азарта. Но он отчего-то не говорит, что ему выпало — лишь издевательски ухмыляется. — Ох, как же так, — он резко убирает монетку в карман и переводит свое внимание на Лису. А она стоит, как вкопанная, и не может пошевелиться, не может сдвинуться с места, кинуть что-то грубое и просто послать этого парня куда подальше. Хотя и всем нутром желает этого. Просто.. что-то странное было в Чонгуке. Ей казалось, что он обыкновенный избалованный мальчишка, любящий лишь две вещи — байк и свободу, а сейчас он выглядел слишком хитро, и складывалось ощущение, что все это время он лишь притворялся легкомысленным. Брюнет медленно делает пару шажков к Лисе, а она робко отстраняется и отходит назад, пока не упирается спиной в каменный забор, прижимаясь к нему всем нутром. И Чонгук смотрит на нее — запуганную, погрязшую в смятении, — смотрит таким взглядом, будто живьем съест, и ни кусочка не оставит. Смотрит озабоченно, с больным блеском в глазах, и прикусывает губы почти до ссадин в каком-то жадном нетерпении. Лалиса затаила дыхание, когда Чонгук подошел совсем близко — впритык к ней — и наклонился, охватил острый подборок большим пальцем и заставил девицу заглянуть в его глаза, отчетливо видневшиеся в сумерках: черные, широко распахнутые, искрящиеся от азарта, и с затаенным желанием. Ее охватило странное вспыхнувшее чувство. И на мгновение, всего не какую-то долю секунды, ей стало до чертиков интересно — а какого это —поцеловать Чонгука? Зарыться пальцами в его густую шевелюру, очертить линию скулы, прижаться к телу и размякнуть в широких объятиях. И ее поджег этот интерес, и она, будто бы совсем не по своей воле, завороженная лишь этим неразборчивым взглядом, поддалась вперед, и сократила и без того их короткое расстояние, обжигая его губы своим горячим дыханием. И он не отстранился. Чон с интересом наблюдал за ней и за всеми ее неуверенными и робкими действиями. И будто бы ждал, пока она пересечет черту. Но осмелится ли она это сделать? Осмелится ли Лиса — такая рациональная, такая правильная, честная? Поддастся ли обычному желанию и мимолетному азарту? Без сомнения — да. Совсем ненадолго — буквально на пару секунд она прильнула к его губам, и на короткое мгновение закрыла глаза. Просто легкое прикосновение губ. По телу пробежала волна мурашек, словно она делала это впервые. Нет, конечно, она не какая-то загнанная монашка, и у нее был опыт с парнями, и даже тот глупый, недавний поцелуй с Тэхёном! Просто сейчас она была в смятении. Как он отреагирует на этот жест? Посмеется? Одарит презрительным взглядом? Нагрубит? Нет, все было не то. Чонгук сделал то, чего девушка точно не ожидала — сильнее прильнул к ее губам и позволил им постоять так еще немного: в полной тишине, с нескончаемым потоком мыслей в головах. Он отстранился и вновь заглянул в ее глаза — напуганные, смущенные, растерянные. Он заправил непослушную прядь светлых волос за ухо, наклонился и прошептал: — Не увлекайся, тебе выпала решка, — она не видела, но могла ощутить его легкую улыбку. Издевается, да? Лиса моментально опешила и пару раз покачала головой, словно приходя в себя. — А теперь я внимательно слушаю твой рассказ, — тихо добавил Чонгук. Он отстранился лишь на небольшой короткий шаг. Брюнет хотел наблюдать за ее реакцией и эмоциями, и еще он хотел знать, сможет ли она солгать. — Это останется между нами? Чон прищурился, нахмурил брови, задумываясь, но одобрительно кивнул. Надеюсь, твое слово имеет вес. Лиса простояла в тишине еще пару минут, затем набрала в легкие побольше воздуха и начала: — На первом курсе я была довольно забитой. Меня интересовала учеба, образование, и все, что с этим связано. В моей группе была популярная девушка — Ми Ёнсу. Однажды я помогла ей с сочинением, и после этого мы как-то сдружились.. сама до сих пор не понимаю — как? Ёнсу везде таскала меня с собой, и понятно, почему — она выгодно смотрелась на моем фоне. Однажды мне понравился парень из параллельной группы — он не был популярным, кажется, друзей у него не было, но он был достаточно симпатичным. Он постоянно смотрел в мою сторону, мило улыбался, и мне показалось, что у меня есть шанс. Я рассказала об этом Ёнсу, и через неделю я узнала, что она начала встречаться с тем самым парнем. Было больно, было обидно, но я продолжала с ней общаться, пропустив эту ситуацию мимо себя. И я совершила ошибку, когда подумала, что все будет нормально. Потому что Ёнсу вдруг решила, что мы должны гулять втроем. Потому что она знала, что мне нравился ее парень, и ей доставляло истинное удовольствие, когда я смущенно отводила взгляд при их поцелуях, вечно листала новостную ленту в телефоне, не могла выдавить пару слов, — Лиса перевела тяжелое дыхание, — через две недели ее парень написал мне. Он пригласил меня на предстоящую вечеринку, — только я и он, — и хотя я всей душой не любила шумные места, я согласилась. Я была на седьмом небе от счастья, но не надолго, — блондинка углубилась в воспоминания, и хотя ей было ужасно тяжело проживать эти моменты вновь, она держалась стойко, — несложно догадаться, что было потом, — уголки ее губ дернулись вверх, на лице появилась кривая полуулыбка, — Ёнсу, конечно же, узнала об этом, и захотела отомстить. Не от ревности, и вовсе не потому, что у нее правда были чувства к этому парню. А просто потому, что мы поступили не так, как она хотела. Она хотела, чтобы все были в ее подчинении, хотела, как кукловод, играть нами. Ёнсу подбросила мне в коктейль какой-то наркотик, и дальше все как в тумане: незнакомая комната, Ёнсу, хихикающая надо мной, и в самом дальнем углу стоял он, и тихо наблюдал за происходящем, — слезы обиды скапливались в уголках глаз, но Лалиса не позволяла себе плакать — не при Чонгуке. Она собрала всю свою отвагу, чтобы уложиться в одно, последнее, самое горькое предложение: — она отослала всем мои голые фотографии: студентам, учителям, родителям и всем немногим друзьям. Чонгук с заворожением глядел на Лалису: с прямой спиной, словно палку проглотила, с гордо поднятым подбородком, со стальным взглядом. И не мог понять — почему не сломалась? Почему не разрыдалась ему в плечо? Почему держалась изо всех сил? Она такая гордая, или такая сильная? — И ты уехала? — Да, — сухо ответила блондинка, — не могла больше находиться в Корее. — Я думаю, что кто-то должен был надавать суке Ёнсу по роже. — Забавно, — Лиса невольно улыбнулась, — где же ты был в то время? — Вероятно, учился в средней школе, — он пожал плечами. — Но почему ты не назвала имя того парня? — он подозрительно посмотрел на девицу, но та отвела взгляд в сторону и отрицательно покачала головой. Интересно, как бы Чонгук отреагировал, если бы узнал, что гнусный прихвост Ёнсу — всеми любимый учитель истории Ким Тэхён? Но суть была вовсе не в этом. Просто Лалиса немного слукавила, и не до конца рассказала историю. Но Чон об этом знать не должен. — Просто не хочу вспоминать. — Ладно, — он, кажется, поверил в это, — тогда пойдем обратно. Квест уже закончился.

***

Через час Лалиса, Дженни и Чимин уже допивали вторую бутылку виски. Она ждала этого весь день. Хотелось забыть "откровения" с Чонгуком, и забыть этот день вовсе. Чонгук сегодня тоже решил оторваться. Он, вместе со своей вечно прилипшей розоволосой бестией и несколькими одногруппниками сидел в другом конце бара, опустошая шоты и изредка кидая взгляды в сторону Лисы. Потому что он не мог расслабиться: не мог забыть ее пустые глаза и въедавшиеся в голову фразы из прошлого. И это ужасно бесило его! Ему было интересно ее прошлое — и он узнал правду, но от этого не стало легче. Блондинка быстро опьянела. И в большей степени из-за Дженни, потому что та до краев подливала алкоголь и заставляла выпивать все до последней капли. Девушки как раз болтали о какой-то ерунде, когда к ним подошел старшекурсник. — Привет, не хотите сыграть с нами? Чем больше людей — тем лучше, — рыжеволосый парень указал на кучку компании, сидевшей поодаль от них. — Во что? — В "7 минут в раю". Не волнуйтесь, играют только красивые, — он подмигнул Лалисе, и ее щеки покраснели — то ли от смущения, то ли от переизбытка алкоголя. — Конечно, мы "за", — Дженни расплылась в улыбке и потащила Лалису в кучку компании. А блондинка, кажется, и не могла отказаться — она была слишком пьяна. Надеюсь, это спонтанное решение не выльется во что-то ужасное. Через пять минут подошли еще пару человек, и студенты по часовой стрелке начали крутить бутылочку. Через двадцать минут Лиса словила себя на мысли, что ей все же понравилась эта игра. Было забавно наблюдать за парами, которых сводит.. судьба? Да, может после семи минут общения они станут встречаться, а может и вовсе забудут эту ночь и никогда не встретятся вновь. Но это все равно будет весело. По крайней мере, Лалиса думала так. Пока.. Пока горлышко бутылочки не указало на нее. — Что-о-о? — довольно протягивает рядом сидящая Дженни, — и кто же будет твоим принцем на сегодняшнюю ночь? Лалиса улыбается, но чувствует, как в горле застревает ком. И кто же ей выпадет? И что будет дальше? И что делать целых семь минут с незнакомым человеком? Она и не думала, что фортуна "удачи" повернется к ней. Блондинка трясет головой и на пару секунд закрывает глаза, а когда собирается с духом и, наконец, открывает их, то ловит на себе внимание всех игроков. — Что такое? — студентка вопросительно вскидывает брови и поворачивается к Дженни, но та лишь неотрывно смотрит вперед, как и все остальные. Лиса медленно переводит взгляд и встречается с парой глаз, которые охотно глядят на нее. Смольные, как уголь, глаза. И теперь понятно, почему у Дженни в шоке отвисла челюсть. Бутылочка показала на Чон Чонгука. — А можно выбрать другого человека? — брюнетка задает вопрос, но ответа не получает, и потому тянется к бутылочке, чтобы еще раз ее перекрутить. — Не стоит, — Лалиса перехватывает ее руку, — это ведь просто игра, да? И черт же дернул меня за язык! Но она не могла отказаться. Потому что Юнги сказал следовать "образу стервы", потому что он требует, чтобы она писала интересные статьи и влилась в эту студенческую жизнь. И ей стоит выполнять свою работу качественно. Ведь ничего не случится, правда? Лиса утешала себя лишь этой мыслью. Всего семь минут. И потом это будет обсуждать весь университет. Просто потерпи семь проклятых минут. Под улюлюканье и шумные выкрики они зашли в комнату: жутко маленькую, тесную, неудобную — тут едва могли поместиться двое, что, конечно, и нужно в такой игре. Блондинка утыкается носом в грудь студента, и в помещении нависает неловкая пауза. Становится душно. Отсчет пошёл. Двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три.. Сбилась. — Какого хрена ты вообще поперся со мной? — Лиса не выдерживает, недовольно шмыгает носом и задирает голову вверх. — Не прошло и половины минуты, а ты уже не выдержала? — он издевательски ухмыльнулся. — Ты специально, да? — О чем ты? — Чон в недоумении изогнул брови. — Тебе нравится доводить меня до белого каления! Скажи честно — это просто месть, да? Ты мстишь за ту сигарету, которую я об тебя потушила? — Забавно, — он издал короткий смешок, — если бы я хотел тебе отомстить, ты бы уже сдохла. Лиса фыркнула и откинулась назад, облокотившись о стеллаж позади, но задела расшатанную полку, на которой стояло куча различного рода барахла. — Эй, да аккуратней же! — брюнет подлавливает летящую с полки статуэтку, еще больше сокращая расстояние между девушкой. — Хочешь убиться? Еще пару сантиметров, и тебе бы прилетело по голове этой тяжеленной штуковиной! Лалиса ничего не сказала — лишь испуганно-вопросительно поглядела на Чонгука, который и не заметил, что оказался СЛИШКОМ близко к ней, отчего щеки девицы залило румянцем. Он хотел отстраниться. Должен был отстраниться, по крайней мере. Но не сделал этого. Потому что это манило — эта багряность, метающийся взгляд, неопределенность. И почему сейчас эта девчонка была такой красивой? Всем своим существом она трепетала, переполненная смешанными чувствами, страшась дальнейших действий с его стороны, сердце ее колотилось. Без разрешения, совсем нахально, он со своей привычной жестокостью прижал девушку к стеллажам и впился в губы жадным поцелуем. И не отрывался так, кажется, секунд пятнадцать. И Лалиса сопротивлялась, вырывалась, пинала его по коленям. И прежде чем отдаться во власть закрутившего ее вихря, она поняла, что тоже целует его. Потому что глупо противоречить самой себе и бороться со своими демонами. Лиса обмякла в его руках, ватные ноги совсем не держали. Брюнет заметил это, схватил ее за талию и по-хозяйски усадил на полку. Она же охватила парня ногами и прижала вплотную к себе. Запустила пальцы в густую шевелюру, проводя через пряди прямые, изредка сжимая клочки волос. Он погладил ее ноги и сильно сжал бедра, отчего блондинка выгнулась и опрокинула голову назад, позволяя беспорядочно целовать свою шею, выводить на белой коже неизведанные рисунки, которые были понятны только самому Чонгуку; кусать хрупкие ключицы, облизывать ложбинку между грудей. Удовольствие рассыпается сахарной крошкой по коже и просит еще. Просит большего. Он кусает ее припухшие губы, оставляя небольшие ранки, из которых сочится кровь. Он слизывает этот металлический привкус и ехидно улыбается. — Вкусно, — он отрывается на пару секунд, заглядывает в затуманенные глаза девушки, и это еще сильнее заводит его. Напор поцелуя усиливается, жар распаляется по всему телу, дыхание становится до невозможности прерывистым. Их обуяла страсть и сладкая нега, и когда чувства захлестнули до предела, все это оборвал короткий стук в дверь. — Ваше время вышло.