«Кто-то должен умереть, чтобы остальные больше ценили жизнь.» Часы (The Hours)
«Гарри, Я не могу сказать в письме всё, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября. Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твоё имя попало в Кубок под самым носом у Дамблдора. Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всём необычном, что происходит в замке. Сириус.» В гостиной царил полумрак, только пламя в камине разгоняло тьму. На одном из столов — россыпь значков в поддержку Седрика переливалась зелёными отблесками. На них горели буквы «Настоящий Поттер смердяк». Губы искривила горькая улыбка — если подобное дошло уже до башни Гриффиндора, то теперь в школе ему покоя не будет. Это, увы, меньшая из его проблем в этом году. Поттер сжимал в руке письмо Сириуса, перечитывая его буквально в сотый раз за последние две недели. Еще немного, и он реально сойдет с ума. Рон не разговаривал с ним, как и большая часть Хогвартса. Злость и обида на лучшего друга не давала спокойно спать, как и боль в шраме. Мигрень стала его спутником жизни на постоянной основе и никакие зелья не помогали. Только очищение сознания перед сном, которое усложнялось благодаря шестому Уизли. А теперь еще это… Пусть Бродяга остался в Лондоне, но Гарри не рисковал лишний раз писать ему о своих тревогах. Зная его, можно было действительно поверить, что он придет прямо под двери замка лишь бы защитить крестника. Будто бы он сам о себе позаботиться не в состоянии! Для человека, что с первого курса привык справляться со всем сам, изредка прибегая к помощи Рона и Гермионы, такое было почти оскорбительно. Но, как бы Гарри не злился и отрицал, все же забота родного человека была для него чем-то новым и приятным одновременно. Гарри перевёл взгляд на камин и чуть не упал с кресла. В камине среди языков пламени торчала голова Сириуса. Хорошо, Гарри видел подобное на кухне Уизли: там в огне очага торчала голова мистера Диггори, не то перепугался бы до смерти. А так его лицо впервые за много дней озарила улыбка. Гарри вскочил с кресла и присел на корточки у камина. — Ну как ты, Сириус? — спросил он, понизив голос. — Отлично. Матушка, конечно, зло, но в основном на Гриммо тишь да гладь. Но не беспокойся о нас. Лучше скажи, как ты сам? Гарри было собирался сказать, что отлично, но запнулся на полуслове. Врать… Насколько ему надоело врать. — Как бы чувствовал себя ты, осознав, что твой лучший друг отвернулся от тебя из-за зависти, половина школы считает мошенником, Снейп выносит мозг, как только увидит в коридоре, а тебя терзали кошмары и, помимо прочего, нужно было беспокоиться о загадочном киллере, что подбросил твое имя в Кубок Огня? Пусть пламя плохо передавало выражение лица Сириуса, но Гарри видел в его глазах сочувствие: — Все настолько плохо? Гарри сжал губы, отводя взгляд в сторону: — Хуже не придумаешь. Если честно, я подумывал исчезнуть на пару дней из замка и оставить вместо себя тень, но… Сириус вскинулся: — Что-то происходит, да? — Да, — Гарри решил не скрывать от Сириуса свои страхи. — Этот турнир, сразу же после происшествия на Чемпионате и Темной Метки… Это не может быть совпадением. Только не с моим везением. И…- Гарри замолчал, вспоминая кошмар, что преследовал его на протяжении последних нескольких месяцев. — Ты не знаешь, кто такая Берта Джоркинс? — Об этом недавно писали в газетах, — протянул Сириус задумчиво. — Подожди секунду, пожалуйста. Голова Сириуса исчезла из камина. Гарри сел на пол поудобнее, принимая позу лотоса. Разговор предстоял долгий. — Член отдела Спорта, — Сириус появился в пламени. — Пропала летом. Это вполне может быть связано… Гарри едва ли слышал, что говорит ему Сириус. Могло ли быть, что Темный Лорд убил эту женщину? Но, это бы значило, что он как-то стоит за Турниром. «Он бесплотный дух, — убеждал себя Гарри. — У него нет такой власти сейчас.» Но ведь Темный Лорд уже мог быть не один. Тот же Петтигрю и еще тот второй мужчина из его снов… — Возможно, тебе бы действительно стоило покинуть Хогвартс, Гарри, — предложение Сириуса вывело подростка из раздумий. Он выгнул бровь: — Турнир меня не страшит, — соврал Гарри, вспомнив милую Хвосторогу, что видел в клетке. — Боюсь, могут возникнуть проблемы и посерьезнее. Я не знаю почему, но мне не нравится Каркаров. И это, похоже, взаимно. Он ходит по всюду, что-то вынюхивает и преследует Снейпа, насколько я понял. В гостиной воцарилась тишина. Только потрескивание пламени нарушало ее. Поттер не знал, что добавить, но следующая фраза Сириуса выбила из колеи: — Каркаров — Пожиратель Смерти. Мы сидели с ним в соседних камерах, но его выпустили после суда, — пояснил Сириус. — Лучше тебе держаться от него подальше! Поттер не на шутку разволновался: — Это шутка? Он ведь работает с детьми. Разве у таких людей могут быть судимости? — А ты вспомни Снейпа, — хмыкнул Сириус. — Снейп тоже Пожиратель? — в горле стало сухо. Он не любил делать поспешные выводы, но… А что, если Снейп ненавидит его именно за то, что он одолел Темного Лорда? Это ведь вполне возможно. Вон и Каркаров его недолюбливает, но побаивается по непонятным причинам. Да и какая к черту школьная вражда может заставить здравомыслящего человека возненавидеть мальчишку с первого взгляда? Вполне вероятно, что Снейп был ничем не лучше Люциуса Малфоя. Только вот второй, обладая более высоким положением в обществе, был вынужден на людях скрывать откровенную враждебность, а зельевар подобными обстоятельствами связан не был. Черт! Ему определенно стоит как-то вычислить сторонников Темного Лорда, чтобы больше не было таких неожиданостей. — Да. Но, если верить словам Дамблдора, то он на нашей стороне. Во время первой войны с Лордом, он стал нашим шпионом в стане врага. За это его помиловали. Сейчас, уже почти никто не помнит и не знает, что на его руке горит клеймо Волдеморта. Гарри постарался улыбнуться Сириусу, мысленно же просто поражаясь тому, сколько тайных врагов его окружало. Если окажется, что Флитфик — наемный убийца, он не так чтобы сильно удивится. — Надеюсь, мы можем доверять Альбусу в этом вопросе, — Поттер устало потер переносицу. — Я постараюсь не мозолить Каркарову глаза. Хотя и не думаю, что тот решиться на меня напасть. — Тут ты прав. Каркаров никогда не отличался смелостью, — в интонациях Блэка что-то изменилось. — Мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь, Гарри. Может, ты еще не полностью мне доверяешь, но знай, что когда ты будешь готов рассказать мне всю правду, я приму ее. Какой бы она не была. — До связи, Сириус, — попрощался Гарри, проигнорировав предложение крестного. Пламя в очаге вспыхнуло и Сириус исчез, оставив Гарри в одиночестве. Поттер поморщился от ноющей боли в шраме и пошел наверх в спальню, не забыв предварительно сжечь письмо. Возможно, Сириус прав… Ему нужно было кому-то рассказть правду. Он не был слишком уж наивен, чтобы всерьез надеяться в одиночку одолеть могущественного темного волшебника, имя которого большинство магов спустя тринадцать лет боялись произносить вслух. Но, ведь… Каков шанс, что крестный примет такой маленький милый факт, что Гарри — крестраж и Темный Лорд, убивший лучшего друга Блэка, был жив из-за него? Терзаемый сомнениями, Поттер провалился в блаженную тьму.***
Астрономическую башню вовсе не зря большинство людей обходили стороной во время резкого похолодания. Все находилось на открытом воздухе, и никакие чары не защищали от холодных порывов ветра. Именно поэтому в шесть часов утра Гарри сидел на перилах, упёршись спиной в стену и перечитывал записи, сделанные на японском. Кое-где виднелись пометки на английском, но их было крайне мало. Щеку Поттера пересекала глубокая царапина, напоминая о недавнем сражении с драконом и встречей с когтями Хвостороги. Как оказалось, такие раны так легко не сходят и зачастую оставляют тонкие, почти незаметные шрамы. Гарри просто порадовался, что вообще выжил и не получил каких-либо серьезных увечий, а к шрамам он относился с долей философии. Он уже десятую неделю изучал письменный японский, периодически отправляя свои работы одному магловскому преподавателю. Тот высказал мнение, что у Поттера есть талант к языкам, поскольку осваивал он все налету и это без непосредственной помощи профессионала. И посоветовал ему в качестве практики вести дневник на японском. Поттер в это дело быстро втянулся, но вместо дневника событий, вел своеобразный ежедневник с расписанием дня, а между страницами можно было находить куски пергамента с его разработками, исследованиями и многим другим. Он изучал книги, что ему периодически приносил Тинки. По его словам, Поттер-холл был уже почти готов принимать своего хозяина. Библиотеку уже расчистили, но все же многие книги пришлось убрать в хранилище. Поттер начинал подумывать о покупке отдельного дома. Это бы решило многие проблемы, связанные с родовым гнездом. Как минимум то, что он не любил это место. Или Поттер-холл не любил его? Там предстояло сделать капитальный ремонт, чтобы здание не развалилось. Увы, даже магия не может противостоять беспощадности времени и просевшей крыше. Из-за ветра Гарри едва сумел различить звук шагов. — Что вы здесь делаете, мистер Поттер? — раздался недовольный голос профессора Снейпа, он стремительно поднимался по лестнице. Гарри мгновенно перенес свои записи в комнату, заменив их чем-то безобиднее. Снейп его манипуляций не заметил. Профессор плотнее запахнулся в мантию. Гарри же в тонком свитере и джинсах, на фоне выпавшего первого снега, смотрелся слегка сюрреалистично. Это было небольшой тренировкой перед освоением техники, которою он нашел в одной из рукописей в Поттер-холле. — Читаю, — кратко ответил Поттер, стремясь подавить раздражение от присутствия этого человека. После разговора с Сириусом, он старался пересекаться с ним как можно реже. Поэтому возможность пропускать занятия, в пользу подготовки к заданиям турнира, было как нельзя кстати. Он предпочел заниматься сам, поэтому на парах его нельзя было увидеть в принципе. Без стоящего над душой Снейпа получалось гораздо лучше. Наверное, профессор очень удивился, узнав что в практической части экзамена по зельям на третьем курсе, когда зельевар был на больничном, Поттер получил превосходно. Или же…он просто решил, что ему помогла Гермиона? Ну и Мордред с ним! — Читаю, сэр, — выделил последнее слово Северус, недовольно сверкнув глазами. — Вам обязательно всегда нарываться на неприятности, Поттер? Прямо как ваш отец. Гарри, неожиданно для себя, лишь закатил глаза, спрыгивая на пол. Он так ненавидел человека перед собой… Что это казалось даже смешным на фоне всех других реальных проблем. Насколько же скучна жизнь этого…этого зельевара, если он считает просто необходимостью каждый раз напоминать ему о том, что он предпочел бы забыть. Жаль, что он не знает ответа на этот вопрос. — Что ж поделать, если вы постоянно прикапываетесь ко мне, сэр, — едко выдавил он, мечтая зарядить тяжелым толмудом по голове мужчины. — Меньше по ночам гуляйте, профессор. Глядишь, больше никакой оборотень на вас не нападет. Вспоминать оборотня было довольно подлым ходом с его стороны. Но Поттер не мог простить Снейпу уход профессора Люпина с должности преподавателя ЗОТИ. Стремясь избежать ярости профессора, Гарри проскользнул мимо него, подавив желание задеть того плечом. И даже почти не обратил внимание на то, что Снейп выглядел скорее удивленным, чем злым. И только спустя час, взглянув на книгу он понял, как лохонулся перед профессором и надеялся, что тот не особо вчитывался в название. Иначе, как он мог объяснить свой неожиданный интерес к «Основам некромагических материй и управлению подвидами условно-мертвых существ.» А условно-мертвыми в мире считались инферналы. Он и не знал, что Тинки подсунул ему такие книги перед отправлением. Его паранойя успокоилась только к завтраку, когда к нему в восемь часов прилетела школьная сова, с баночкой какой-то мази. Гарри нашел только маленькую записку, легко узнавая почерк Снейпа. «У вас на лице достаточно шрамов.» — гласила подпись. Поттер удивился такому подарку, и с некой опаской все же нанес на поврежденный участок. Шрам исчез буквально на глазах, вызывая у него предательскую улыбку. На обеде Поттер хотел поблагодарить Снейпа, но, наткнувшись на полный презрения и ненависти взгляд, передумал. Вместо этого он сел рядом с погруженной в мир знаний Гермионой. Поттер опознал учебник по Нумерологии. Арифмантика и Нумерология были здесь вроде математики, только проводимые расчеты касались магии. Гарри все хотел прочитать хотя бы книги за третий курс по этим темам, но был слишком загружен с Сириусом. Да и получалось так, что он учил то, что считал необходимым знать. Он понимал, что вовсе не светлая добрая магия сделала его крестражем. И, отодвинув в сторону моральные устои, читал о том, что реально могло ему помочь спасти себя и за одно весь мир в придачу… Даже если после этого его посчитают новым Темным Лордом. Все его блокноты были исписанны вдоль и впоперёк сложными вычислениям, переработками заклинаний, которые Гарри все никак не мог закончить или постоянно забывал о них, переключаясь на что-то другое. Сейчас, помимо японского, его начали занимать руны, которые требовались для проведения разного рода ритуалов. В основном кровных и темномагических. — Куда ты выходил из гостиной ночью? — сразу же спросила Грейнджер, будничным тоном. Перешептывания выглядели бы гораздо подозрительней. Хотя Драко и так на них поглядывал. — Хотел проветрить голову, — соврал Гарри. Не признаваться же, что он учил японский? — Ясно, — не поверила ему Гермиона. — Не составишь мне компанию в библиотеке сегодня? Не хочу идти в Хогсмид с ребятами. — Хорошо, — согласился Гарри. — У меня как раз было пару вопросов по чарам.***
Первые лучи солнца осветили замок. Поттер недовольно ворочался во сне, не понимая, отчего ему так неудобно. Вдруг, кто-то осторожно затормошил его за плечо. Плохо соображая, Поттер резко подскочил, направив волшебную палочку на возможного противника. Он по-совиному моргнул, узнавая в расплывчатом силуэте лучшего друга. — Потише, — хмыкнул Рон, вложив Поттеру в руку его очки. Возгрудив их на нос, Гарри недоуменно оглянулся. Вместо того, чтобы лежать в спальне, он сидел на диване в гостиной. Его школьная мантия была безнадёжно помята, а студенты вокруг него откровенно пялились на эту картину. Гарри закатил глаза, взмахов палочки расправляя одежду. С вороньим гнездом на голове он пока ничего не мог сделать. — Довольно не разумно, не находишь? — улыбнулся Рон. — О чем ты? — не понял Гарри, забирая со столика все свои наработки, за которыми вчера и уснул. Вот это было весьма неразумно по его мнению. Увидит Гермиона и пиши пропало! — Сегодня ведь третье испытание, — хмыкнул Уизли. — А тебе вздумалось спать на неудобном диване. Гарри усмехнулся: — Главное — не в библиотеке. — Гермиона бы с тобой поспорила, дружище, — хохотнул младший из сыновей Уизли, внимательно наблюдая за его сборами. — До испытания ещё около пяти часов. При желании, ты мог бы хоть часок подремать в нормальной кровати. Поттер покачал головой, начав разминать затекшие мышцы: — Нет. Я выспался, — возразил он, направившись в спальню. Там он быстро переоделся в свежую одежду. — И, вспоминая о Гермионе, где она? Брови Рона сошлись на переносице, видно он знал, где она и ему это не очень нравилось: — С Крамом. Думаю, наша Герми влюбилась, — невесело хмыкнул он. — Мы с ней вчера ходили к Грюму. Спрашивали насчет Барти Крауча, но, кажется, тот снова исчез. — Да…- протянул Гарри. — Как и сказал Сириус, вряд ли все последние события — совпадение. Вероятно, Крауч что-то знал. Я покопался в библиотеке, его состояние похоже на неудачное воздействие на разум. — А ты рассказал об этом Грюму? — Рон скинул учебники с кровати в сундук. В последнее время ему приходилось готовиться к экзаменам. — Зачем? — не понял Поттер и спохватился. — Он опытный аврор. Вряд ли бы я сказал то, чего он не знает сам. — Ну не знаю, — покачал головой рыжий. — В любом деле необходим свежий взгляд. А насчет третьего испытания у меня дурное предчувствие. Гарри легкомысленно потрепал друга по волосам: — Не стоит переживать из-за меня, Рон. Все будет хорошо, — Поттер и сам не знал, кого пытается убедить больше. — Там есть Дамблдор, Грюм… Да тот же Снейп! Спальню гриффиндора огласил громовой хохот друзей: — Да, наша летучая мышь точно тебя защитит. Прямо пылинки сдувать будет, — смеялся Рон, чуть ли не согнувшись пополам. — Ага, — ответил Гарри, сам не зная, откуда в его голове взялась столь абсурдная мысль. — Пошли уже на завтрак. Чтобы там не было с Краучем, думаю, мы разберемся с этим после Турнира. — Который ты выиграешь! Учитывая, сколько месяцев ты убил на подготовку, ты просто обязан! Поттер возвел глаза к потолку. Все же у младшего Уизли с вероятностью в сто процентов была софофобия. Дурное предчувствие не покидавшее Поттера с лета, накатило новой волной, словно цунами снося все барьеры, что он выстраивал. Помахав не менее бледному и волнующемуся Седрику, Гарри принялся за завтрак.***
В окна били тяжелые капли, от раскатов грома дрожали стекла. Казалось, на мир обрушился гнев богов. В замке уже давно все спали, а кто нет, безвучно ронял в подушку слезы. Все рухнуло… Больше ничего не могло быть как прежде. Гарри очнулся в больничном крыле, отчаянно сжимая волшебную палочку. За окном стояла непроглядная тьма, лишь иногда небо окрашивалось фиолетовым от разрядов молний. Он тихо наколдовал Темпус, убеждаясь, что сейчас еще четырех часов утра нет. Сна не было ни в одном глазу. Перед глазами вспыхивали образы битвы на кладбище, вспышки Авады, разлетающееся на осколки надгробие, часть которого попала ему между ребер, и смерть Седрика… Ноющая боль сковывала все тело, но это было ничем, по сравнению с осознанием того, что он проиграл. И вовсе не Темному Лорду, нет. Битва с ним еще только предстояла. Он проиграл битву себе. Ведь было столько вариантов того, что он мог сделать. Он мог схватиться за Кубок один и Седрик был бы не против, он мог сразу же аппарировать их с кладбища или заставить пуффендуйца это сделать, или же просто загородить его собой… Ведь, что такое Авада для него? Неизбежный конец, не более того. Седрик был умным. Если бы не шок, он бы смог отбиться от этой жалкой крысы. Ему нужно было лишь немного времени… Гарри зажмурился, чувствуя ненавистное жжение в глазах. Но он не мог позволить себе плакать. Он не заслуживал облегчения. Он до хруста костей сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Это было его виной… Он же видел эти чертовы сны! Он знал, что он крестраж, и мог догадаться, что его сознание вполне могло быть связано с сознанием Лорда… Он бы понял его план, если бы не боялся так сильно только одной вероятности наличия связи между ними. Не в силах выносить более тишину, Гарри встал с кровати, накинул мантию и как был, босиком, направился бродить по замку. Каменный пол неприятно холодил ступни, по древнему замку то и дело гуляли сквозняки. Поттер брел не разбирая дороги. Ноги сами несли его прочь из замка. Подальше от всего, что случилось с ним за прошедшие несколько лет. Это место было его домом, и в тоже время личным Адом. Ступив во двор замка, он огляделся. Мерлин, тут все еще висели украшения, плакаты. Непродолжительный поход к Лабиринту подтвердил, что никто еще не успел убрать трибуны и все что, только было связано с третьим испытанием. Краска стекала с огромного плаката, но в размытых буквах Гарри все еще мог прочесть: «Седрик Диггори — наш Чемпион». Гриффиндорцы держали такой же плакат для него… Гарри упал на колени. Он промок до нитки, в голове шумело, а шрам горел огнем. Обессиленный, он завалился спиной на траву. Он пытался смотреть в темное небо, но дождь не давал ему это сделать. Палочка укатилась куда-то в сторону, а очки лежали на тумбочке в больничное крыле. Гарри опустил веки, на секунду захотев умереть. Ведь это возможно? Если он просто вдруг уснет и больше не встанет с мокрой холодной земли? Нужно ведь только рассказать… Мерлин, почему он просто не может рассказать? Ведь это так легко, подойти к Дамблдору и произнести всего три слова: «Я — крестраж Волдеморта.» Можно, конечно, потом добавить — убейте меня, пожалуйста. Когда абсурдность мысли все же дошла до воспалённого мозга Поттера, из его груди вырвался странный звук. Что-то среднее между хрипом и кашлем, что вскоре превратилось в безумный хохот. Тело тряслось от попыток сдержать смех, но он не отступал, а наоборот, все усиливался. Небо озарила молния, и раскат грома едва не оглушил подростка. Гарри казалось, что он окончательно сошел с ума. Стоило сомкнуть веки, и он видел мир глазами Волдеморта. Он закатил пир в честь своего возвращения, и его безумная радость передавалась и подростку через их связь. Он видел тела замученных до смерти маглов, и слышал хохот Темного Лорда, сливавшийся с его собственным. Рядом с Повелителем стоял Снейп, его лицо исказила улыбка, больше похожая на волчий оскал. Но в глазах его не было и толики радости. Наивный! Он считал, что они не видели этого. Не видели, как он пытается скрыть отвращение. Но Северус был верным соратником, они не могли высказать ему претензий по этому поводу. — Заставь этого магла молчать, Северус, — прошелестел Темный Лорд, усаживаясь на свой трон. Гарри наблюдал, как Снейп медленно подходит к маглу. Он видел лезвие, блеснувшее в его руках и как оно пронзило горло человека насквозь. Кровь брызнула, попав зельевару на мантию, но тот не отступал, продолжая смотреть этому мужчине в глаза. Пальцы окрашенные алым едва заметно подрагивали, но он продолжал наблюдать, пока свет не погас в глазах магла. Мерлин, как же им это нравилось. Они втроем сошли с ума… Спустя минуту-две, а может и полчаса, Гарри затих. Легкие горели огнем от нехватки воздуха, а горло саднило. Небо начало сереть, когда он услышал чьи-то шаги и крик: — Гарри! Он узнал голос Сириуса. Затуманенным взором он видел, как к нему приближается темная фигура крестного. Он успел лишь чуть улыбнуться, прежде чем утонул во тьме. Когда они пришёл в себя, то снова был в Больничном Крыле. За окном ярко светило солнце, а в его ногах лежала большая черная собака, глядя на него своими умными синими глазами. Увидев, что он очнулся, Сириус превратился обратно в человека. Выглядел он уставшим. Под глазами залегли тени, а кожа была бледноватой. Стало понятно, что он не спал последнюю ночь или две. — Как ты? — спросил Сириус тихо. Гарри не ответил, отвернувшись. Говорить не хотелось. В голове была полная каша. Он смутно помнил, что с ним происходило. — Не смей отворачиваться, Гарри Джеймс Поттер! — прорычал Блэк. — Ты бы умер там, если бы я тебя не нашел. А если бы нашел не я, то пришлось бы отвечать на более неловкие вопросы! — Да пусть бы умер, Сириус! — чуть ли не закричал Поттер. — Это бы все равно ничего не значило… Сириус оторопел: — Что это значить должно по твоему?! Ты, чертов неразумный мальчишка. Твои родители и Седрик умерли за тебя, не для того, чтобы ты загнулся под дождем во дворе Хогвартса! Гарри лишь горько рассмеялся: — Умру здесь, или под Авадой Темного Лорда… Это не изменит того, что рано или поздно это случится! Иначе… — Поттер оборвал себя на полуслове, но было поздно. Сириус не мог не заметить его оговорки. — Иначе что? — повторил он тихо. — Иначе он будет возрождаться. Вновь и вновь. Пока я жив, он не сможет умереть… Хотя, моя смерть тоже немногое изменит. Я… — Гарри прикусил губу, не в силах произнести это. Но он должен. — Я его крестраж. Один из многих, как я думаю. Блэк невольно сделал шаг назад, бледнея. Видимо, он знал, что это такое. — Мой Мерлин, — прошептал он. — И давно ты знаешь это? — Уже два года, — Гарри смотрел на свои руки, не в силах поднять взгляд на Сириуса. — Я ищу способ выжить и убить Темного Лорда… Но сейчас, после его возрождения, Сириус, мне кажется, что будь я не столь труслив, он бы не возродился. Я ведь мог дать дементорам выпить мою душу, или же загородить Седрика собой… От этого было бы больше толку, чем быть причиной его возрождения. — Эй, — рука Сириуса легла на его плечо. — Ты не трус. Хранить такой секрет на протяжении двух лет и не сломаться, уже достойно уважения, Гарри. И Темный Лорд… Он возник не из-за тебя или твоих решений. Он вернулся, потому что мог это сделать. Поттер заставил себя посмотреть на крестного. В горле стал ком... Почему Сириус смотрит на него так? Почему в его глазах нет ни толики жалости, ненависти или отвращения? Лишь беспокойство и страх за близкого человека. Такого просто не может быть! — Я думаю, он не знает, — произнес Гарри, тихо сглотнув. — Мне…мне сказал об этом другой крестраж. Думаю, мы как-то чувствуем друг друга. Блэк внимательно слушал, держа крестника за руку. Поттеру стало чуточку легче, когда он осознал, что все же не настолько одинок, как всегда думал. — Ты поедешь со мной в Блэк-хаус? — уточнил Сириус спустя почти час, уже собираясь уходить. — Нет. У меня есть планы, — уклончиво сказал Гарри. — Что ж, — Сириус накинул мантию на плечи, — я лишь могу просить тебя быть осторожным, Гарри. — Ты ведь знаешь, что не… — Не следует о тебе волноваться? — хмыкнул Сириус, окинув его выразительным взглядом и ушел, обратившись псом. Очередной безумный год в Хогвартсе подошел к концу.