Ручейки по щекам - это начало весны

Бесполезная болтовня Тэён меня раздражает почти так же, как и вечно мрачный вид Кенсу. Одна слишком сильно старается быть нормальной, другой даже не пробует. Чонин, сидящий на переднем пассажирском сидении, просит Сехуна остановиться ненадолго у дорожного магазина. Мажор послушно жмёт на тормоз, а Дио зло закатывает глаза. — Мы же, блять, почти доехали. Неужели тебе так сильно приспичило поссать? — шипит круглоглазый смуглому парню, покидающему автомобиль. — Да ладно тебе. Тоже бы сходил проветриться, а то от тебя воняет. — картинно зажав нос двумя пальцами, пропела сидящая между нами девушка. Кенсу лишь цыкнул, уставившись на непримечательный пейзаж проезжей части. Каждую весну все факультеты нашего университета отправляют на волонтёрство: разгребать кучи говна и мусора во всяких деревнях вблизи Тэгу. Вот и сейчас, мы, перепачканные в грязи, направляемся домой, торопясь поскорее попасть в горячий душ. Сегодня нам выдали саженцы непонятных деревьев и загнали высаживать их посреди грёбанного болота. Сам не знаю почему, но мой взгляд всё время цеплялся за нескладный силуэт Бэкхёна. На парня повесили звание носильщика их группы. Он таскал лопаты и пакеты с растениями, всё время хихикая с длинноволосой девчушкой, ошивавшейся рядом. Бён с ног до головы измазался в болотной жиже, но не прекращал ласково улыбаться, высаживая очередной саженец. Вот придурок. Наслаждался каждым мгновением. Характерный звук, издаваемый хлопаньем двери, вернул меня в реальность.  — Так холодно, — резюмировал Чонин, настраивая кондиционер на более тёплую температуру, — Я, пока курил, перестал чувствовать пальцы. На его слова, в общем-то, всем было плевать, но он всё же сказал это. Зачем-то. Может, для того, чтобы я вспомнил Бёна, стоящего в резиновых сапогах и улыбающегося вслед уезжающей машине. Наверное, он поехал на автобусе. И дико замёрз. Я не чувствую вины. Похуй. Проблем с ним, как я понял, всегда хватает. Это стало очевидным после того, как додик рассказал мне, почему Шону решил его избить. Как можно подумать, что один из самых кричащих о своей гетеросексуальности самцов окажется геем? Вот и до сих пор не могу привыкнуть к этой мысли. Но если разобраться: я и правда ни разу не видел Шону с девушкой, а то, что он проводил время в компании симпатичных парней, замечал неоднократно. Но то, что Бэкхён мог кого-то привлечь… Хотя по его словам привлёк. И не кого-нибудь, а самого Шону, который ему якобы чуть не залез в трусы. Верить его словам не очень хочется, но какое-то странное чувство собственничества поглощает изнутри. Я и не заметил, как мы остановились возле моего дома. — Долго ещё сидеть будешь? — прогнусавил Кенсу, презрительно уставившись на меня. — Иди нахуй. — ответил я, выбираясь из машины и хлопая дверью. Вот так мы и расстаёмся. Машина взвизгнула колёсами, сорвавшись с места. Ни «пока», ни «до встречи», ничего подобного. Мы не прощаемся потому, что не хотим встретиться снова. Я замер на месте, вдруг почувствовав себя жалким. Небо, похожее на лист бумаги с полупрозрачными разводами чернил, растеклось к поверхности земли мелким промозглым дождём. Если мне никто не нужен, то и я никому не нужен тоже. Всё честно. Поднимаясь на свой этаж, я чуть не пропустил негромкую трель телефона, оповещающую об уведомлении. [от ХХХ-ХХХХ ХХ ХХ] 18:43 Привет ~ Я взял твой номер у Тэён, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Выглядел расстроенным. Бэкхён. Его имя полосует взгляд, в груди что-то гулко ухает. Сначала игнорирую сообщение, но стягивая с себя уличную одежду, снова ощущаю, как телефон вибрирует в кармане. [от ХХХ-ХХХХ ХХ ХХ] 18:46 С тобой всё в порядке? Назойливый. Прохожу в комнату и падаю на кровать. Как же всё бесит. Серые обои, дурацкий шкаф, давно засохшие растения, протёртое кресло и старый журнальный столик, будто давят на меня своей ущербностью. Сжечь бы всё к чертям. Снова сообщение. [от ХХХ-ХХХХ ХХ ХХ] 18:59 Что ты делаешь? Усталый стон вырывается из меня, когда я тяну телефон к лицу. Быстро стукая пальцами по экрану, переименовываю его и отправляю сообщение. [Кому: Бэкхён] 19:02 Привет. Я всегда такой. Лежу. Думая, что ответил весьма сухо, я не ожидал увидеть что-то ещё, но Бэкхён, как всегда, превзошёл мои ожидания. <i>[от Бэкхён] 19:03 Не хочешь прогуляться примерно через полчаса? Я просто буду в твоём районе… </i> Нет, не хочу. Я откидываю телефон подальше от себя и переворачиваюсь на бок, взглядом упираясь в темнеющее небо.

***

По-женски тонкие пальцы обхватили бумажный стакан с дешёвым кофе из автомата, а узкие влажные от слюны губы, сложившись трубочкой, пытались хотя бы немного остудить горячий напиток. — С-спасибо, что согласился зайти сюда, Чанёль. — взгляд янтарных глаз на мгновение обратился ко мне, но тут же вернулся к наблюдению за планомерно текущей жизнью за окном круглосуточного магазина. И всё-таки я вышел из дома. Но не потому, что хотел провести время с этим придурком. Нет, не поэтому. Просто мне наскучили стены и статичный воздух квартиры. Просто я так захотел. Город медленно проваливается в сумерки, и ночной мрак неспешно окрашивает неосвещённые верхушки жилых домов в тёмные цвета, будто смешанные с грязью, делая всё предельно серым. Прошедшим через призму отчаяния. Очередное хлюпанье со стороны. Разворачиваю лицо на Бэкхёна, до сих пор имеющего лёгкий румянец на щеках. На его плечах повисло несуразное жёлтое пальто в клетку, а под ним виднелась тёмно-серая рубашка, которая наверняка пахла мылом и кондиционером для белья. — Т-ты д-допил? –поинтересовался он, скорее всего, желая уйти. Я покосился в почти полный стаканчик и, пихнув его от себя, расплёскивая кофе, поднялся на ноги. Выходя на улицу, я не интересовался, догонит ли меня Бён, или нет. Лишь вставил сигарету меж губ и подкурил. Сделав затяжку, почувствовал, как дым пропитывает лёгкие, а кровь принимает в себя никотин, травя тело. Смог горечью оседал на горле, но я раз за разом подносил сигарету ко рту. За спиной появился Бэкхён. — К-куда пойдём? — тихо спросил он. — Мне похуй. — отрезал я, стряхивая пепел. — З-значит, я могу придумать? — взглянув на него, я кивнул, выдыхая белёсый дым в его лицо. Парень закашлял, прикрывая рот узкой ладошкой. Потом он безмолвно сошёл с крыльца, лишь взглядом маня меня за собой. Мы шли молча, наверное, около часа. Бэкхён изредка поглядывал на меня через толстые линзы собственных очков и прятал замёрзшие руки в карманах. В принципе, тишина не напрягала, даже как-то расслабляла. Мне нравилось, что он не лезет с расспросами и не говорит тогда, когда его не просят. Он ведёт себя так, как надо мне. Комфортно. Этот простачок плёлся под боком, время от времени касаясь меня плечом, пока не остановился на пустующем побережье реки Кымхоган. На набережной работало всего несколько фонарей, с трудом освещавших дорожку вдоль воды. Небольшие можжевельниковые кусты прорастали рядом со старыми коваными лавочками. Слева от того места, где мы находились, проходил железнодорожный мост, тень которого расплывалась на чернеющей реке. — К-когда я был младше, часто бывал здесь с мамой. Красиво, правда? — спросил он, потянув меня к железному ограждению. Я кивнул, опираясь на обнесение и чувствуя, как холодный влажный воздух путается в волосах. И правда, красиво. — Это всегда делало меня счастливым. Всякие мелочи. — заговорил он, вглядываясь в огоньки фонарей, горящих на том берегу, — Мне нравится, когда я замечаю подобное. То, за что мы любим жизнь, это счастье, да? — он скривил губы в нежной улыбке. А я лишь хмыкнул в ответ. — Если ты так думаешь, то ты придурок. — заметил я, — Твоё пресловутое счастье — всего лишь набор гормонов, на которые реагирует твой мозг. Ничего необычного. Парень надул губы, не соглашаясь со мной. Ну и ладно. Если живёт сказками — это только его проблема. — А л-любовь? Тоже гормоны? — Да. Он закачал головой: — С-скажи мне, ты любил, Чанёль? Я хрипло рассмеялся, разворачиваясь к ограждению спиной и опираясь на него поясницей. — А я люблю. — неожиданно твёрдо произнёс он, — Тебя. И не верю, что мои чувства можно оправдать только гормонами. От его слов только сильнее хотелось смеяться, но любопытство взяло верх: — И что же ты чувствуешь? — хрипло вырвалось из моего рта. — Моя мама рассказывала, что любовь бывает разная: Ludus, Eros, Pragma, Mania, Agape*. — он сглотнул ком в горле, — Agape — это то, что я чувствую по отношению к тебе. Духовная связь, понимаешь? — не понимаю, — Когда я был на последнем году обучения старшей школы, нас часто водили по университетам. Я тогда не знал, где хочу учиться, но после того, как нас привели в этот универ, определился. Первокурсники выступали для нас, и там был ты. — Я вспомнил тот день. Неделя до конца учебного года, отчётный концерт. Три года назад я мог любить. Мне нравилась музыка. Мне нравилось петь и играть на гитаре, чувствуя, как звуки растекаются по моему телу. А потом всё сломалось, когда мать, избитая пьяным отцом, выкинула мою гитару, крича о том, что у меня ничего не получится. И правда, я всегда был весьма бездарным, и вряд ли у меня получилось бы создавать музыку, будучи экономистом, — Ты пел «All of me», стоя посреди огромной сцены и чаруя меня, да и всех в зале, своим голосом. — он повернул своё лицо ко мне, всматриваясь мне в глаза, — Это было самое прекрасное, что я слышал в своей жизни. Тогда я понял, что хочу учиться тут. — Бэкхён вобрал в лёгкие воздуха, — С тех пор, как я поступил, всё время тайком наблюдал за тобой. И в чём я уверен, так это в том, что ты удивительный человек. На душе вдруг стало гадко. Удивительный человек… Нет, я удивительный ублюдок, которому не стоило появляться на свет. Говорить не хотелось, и я просто замер, направляя свой взор в никуда. Так было до тех пор, пока передо мной не всплыло покрасневшее лицо парня, с растрёпанными волосами. — М-можно, я тебя п-п-поцелую? — робко выронил Бэкхён, до этого бывший полностью уверенным в своих словах. Чего? Мои брови удивлённо изогнулись. Он реально это спросил? — П-прости, — неловко проговорил он, отстраняясь и смущённо пряча лицо в ладонях. Ухмылка исказила моё лицо. Наверное, он даже не лизался ни с кем. Было бы интересно посмотреть на его жалкие попытки. — Целуй. — прогремел я. — Ч-что? — удивлённо переспросил он, испуганно подняв взгляд. — Целуй, Бэкхён, я же твой парень. — вряд ли он расслышал иронию в моих словах. Додик по-дурацки сильно сжал глаза, будто смаргивая неуверенность, стянул очки с переносицы, сунув их в карман, и медленно подошёл вплотную ко мне. Почти на голову ниже меня, он неуверенно потоптался на месте, прежде чем встать на носочки. Глупо, и я почти уверен, что будет противно. Ну и похуй. Парень кусает губы и аккуратно поправляет чёлку, повисшую над глазами. Потом хрупкая ладонь обжигает своим холодом, прикасаясь к моей оголённой шее. Честно сказать, в глазах моих блестит интерес: я ожидаю того, что будет дальше. А дальше, парень, зажмурив глаза, спешно касается моих губ своими, плотно сжатыми. Длится это страшно быстро. Так, что я не успеваю ничего понять. В свою очередь Бён отстраняется, безумно покрасневший и переполошенный. Нет, я не этого ожидал. Ладно, сделаю сам. Как надо. Быстро положив руку на ему на затылок, притягиваю его обратно к губам, а вторую руку кладу на поясницу, крепче придвигая того ко мне. Мои губы аккуратно терзают чужие: мягкие и податливые. Сначала Бэкхён удивлённо таращится на меня, а потом блаженно прикрывает глаза. Я делаю то же самое вслед за ним. Языком оглаживаю тонкие губы, проникая внутрь. На удивление легко, Бён распахивает рот, пропуская меня. В то время, как мои зубы и язык, сминают его распухшие губы, Бэкхён негромко стонет и сильнее жмурится от пробегающих по телу мурашек. Он старается, чтобы мне понравилось. И мне это не неприятно. Странно.