Самое дорогое

      Хэллоуин. Как много в этом слове для Гарри Поттера, который от всей души недолюбливал этот праздник. И дело было, конечно, не в обилии тыквы, от которой грозила начаться изжога. В прошлой жизни Хэллоуин всегда ознаменовывался чем-то неприятным: то тролль, то василиск, то мало адекватный крестный, то Мордредов Турнир. К слову, о крестном. Гарри наконец-то смог вывести Драко на разговор о родне, в ходе которого узнал, что является дальним родственником неким Блэкам (Гермиона тогда как-то странно хмыкнула), от которых остался только Сириус Блэк, ныне отсиживающий пожизненный срок за неизвестное младшему Малфою преступление. Теперь, когда у него был повод начинать осторожные поиски, Гарри надеялся, что к рождеству сможет докопаться до необходимой информации, чтобы начать вытаскивать крестного. В прошлой жизни вся эта ситуация с побегом, последующими попытками добраться до Петтигрю, весьма неловкими, на вкус Гарри с его достаточно богатым опытом проникновения и сбегания из разных мест, привела только к бесславной смерти в Министерстве. В этот раз Поттер совершенно не стремился разбрасываться близкими ему людьми, а особенно родственниками.       Ситуация с Сириусом и роль в ней Дамблдора вообще смущала волшебника. Если остальные заскоки директора он понимал и где-то даже принимал, то вот быстрый суд, ни разу не возникшая мысль о пересмотре дела единственного близкого родственника мальчика-который-выжил и последующее поведение вызывали много-много вопросов. Закрадывалась мысль, что чистокровный статус Сириуса и его фамилия очень негативно сказалась на решениях Альбуса. Тем не менее, пока что сделать было ничего нельзя, разве что Драко обещал спросить, можно ли слать письма в Азкабан. Естественно не для того, чтобы связаться с крестным, а ради праздного интереса. Поэтому волшебник поправил мантию, проверил учебники в сумке – сегодня планировалась гербология и чары, на которых Флитвик как раз должен был показать Вингардиум Левиоссу, и вышел в гостиную, где уже сидели несколько старшекурсников. В общем, все как обычно.       За месяц ему удалось разрешить проблему со Снейпом. Для этого потребовалось еще дважды переписывать свои работы, нарваться на отработку и задать сотню вопросов профессору, за некоторые из которых тот снял баллы со своего факультета. После этого с ним даже устроила воспитательный разговор Джемма, которая староста, закончившийся, в целом, ничем. Но в итоге, его эссе стали длиннее в среднем на фут, оценки за них повысились до «удовлетворительно» и «выше ожидаемого», а профессор перестал так сильно придираться, выдавая иногда даже дополнительную литературу, если у Гарри хватало наглости спросить. По этому поводу некоторые старшекурсники даже пророчили Поттеру место подмастерья Снейпа, от чего избранный герой открещивался как мог.       Гермиона вроде разобралась с проблемами в трансфигурации, и, к огромной радости Гарри, стала больше напоминать себя прежнюю, хотя бы по общему уровню оценок. Волшебник даже смеялся про себя, что, если бы девочка неведомым образом прочитала его мысли, то она определенно заметила бы там его возмущение несоответствием Гермионы из прошлой жизни и ее самой, так часто он об этом думал последние недели. В противовес этому, ее внешний вид определенно стал более женственным, насколько это возможно в двенадцать лет, хотя выбор платьев, в которых Грейнджер разгуливала в выходные, и ежедневной формы почему-то навевали неприятные, но неясные ассоциации. Гарри заметил и появляющиеся прядки черных волос в прическе подруги, но женская мода для него осталась очень темной темой, тем более никто из однокурсников не обращал на это внимания. В общем, маленькая волшебница уверенно встала на тропу знаний, и стала получать приличное количество баллов на занятиях. Особенно щедр был Флитвик, который был в восторге от «чистоты произношения и врожденного дара к чарам». Чистокровные слизеринцы (в основном Панси Паркинсон) пробовали припугнуть зарвавшуюся магглорожденную, но наткнулись на Поттера и Гринграсс, которые дали понять, что обижать будущую лучшую ученицу курса не стоит. После этого среди первокурсников Слизерина сложился более-ли менее устойчивый квартет из него самого, Теодора, Гермионы и Дафны. Забини остался приятелем и соседом по комнате, что его совершенно и полностью устраивало. Драко проводил время в компании Крэбба и Гойла, хотя с компанией Поттера общаться не чурался, и они часто вместе выполняли домашние задания и захаживали в библиотеку. Третьей компанией стали Паркинсон и Булстроуд, которые в основном тратили время на журналы для ведьм и сплетни, собираемые просто с невероятной скоростью. Трейси Дэвис чаще всего проводила время с ними, но выглядела, скорее, одиночкой.       С другими факультетами ситуация осталась без изменений – хаффлпаффцы и рэйвенкловцы его не избегали, но и не навязывались, не считая пары особо активных первокурсников, попросивших автограф (Гарри им очень вежливо отказал). С Гриффиндором все было… как обычно с Гриффиндором. Рон сбил себе компанию из самого себя, Дина Томаса и Симуса Финнигана и частенько заставлял Гарри разочаровано вздыхать, постоянно напрашиваясь на ссору или оскорбляя его сокурсников. Пробовал он и сцепиться с Малфоем, но коллективное порицание остальных слизеринцев удержало Драко от драк (прим. автора: давно хотел это написать =) ). Что до остальных красно-золотых, то упомянуть стоит разве что Невилла, который, смущаясь, подошел через неделю после памятного урока полетов (собирался с духом, что ли?) и поблагодарил за возвращенную напоминалку. Гарри тепло с ним пообщался и выразил желание вместе посетить библиотеку, так как других развлечений у первокурсников, вроде как и не было. Невилл согласился, но пока что времени на это не хватало. Гарри хотелось поддержать друга из прошлой жизни, может быть немного уверенности в своих силах чуть раньше, чем в прошлый раз, пойдет ему на пользу.       Пока что Гарри весьма и весьма нравилось на новом для него факультете – атмосфера вежливой отстраненности его нисколько не смущала, давая время и на размышления, и на вылазки в Выручай-комнату. Комната, кстати говоря, появилась не с первой попытки. Гарри пришлось какое-то время потратить на правильную формулировку своей нужды, прежде чем заветная дверь вообще появилась, убедившись, что странный первокурсник в ней действительно нуждается. Теперь, обычно по вторникам и четвергам, он добирался до комнаты, и пару часов проводил, радостно разнося предоставляемые манекены до полного истощения. Никакого чувствительного прироста сил, на который он весьма рассчитывал, не происходило, но возможность выпустить пар и потренироваться в чарах, которые нельзя было показывать, если он хотел оставить свои знания о потенциальном будущем, тоже было очень и очень неплохо. Волшебник помнил про крестраж Волдеморта, но справедливо рассудил, что тот кучу лет пролежал среди гор спрятанных и потерянных вещей, так что полежит еще немного. Уничтожить его ему все равно было нечем, а вот навредить диадема вполне могла, будь она вынесена из комнаты. Сначала он волновался, что Квиррелл вполне может заглянуть за крестражем, но в конце концов решил, что Том не захочет раскрывать все карты перед случайным, в общем-то, последователем, а какой-то необходимости в якоре души не испытывает – прошлый раз он вообще не сразу догадался начать проверять их сохранность, так что все останется на своих местах достаточно долго.       За неторопливыми размышлениями подошло время завтрака, и Гарри, дождавшись друзей, отправился в Большой Зал.

* * *

      Беллатриса шагала на завтрак в окружении первокурсников и Поттера и размышляла, в основном о себе. Еще месяц спокойной жизни примирили ее со сложившейся ситуацией, а потихоньку меняющаяся внешность добавляла хорошего настроения. Пришлось, правда, подкорректировать поведение, ориентируясь на проскакивающие у Поттера воспоминания. Образ заучки вполне подходил ее легенде, а появившаяся привычка незаметно использовать легилименцию на Поттере поставили окончательную точку в вопросе наличия у того воспоминаний о прошлой жизни. Ничего серьезного углядеть не удавалось – мальчишка почти постоянно держал легкий ментальный щит, вполне справляющийся со скрытными попытками проникнуть в его разум. Но профессиональный легилимент тем и отличается от любителя, что способен читать в душах даже по отголоскам мыслей.       Удалось выяснить, что Лорд проявит себя ближе к концу года, и это как-то связанно с закрытым коридором на третьем этаже, который, судя по пойманным воспоминаниям, охраняется целым цербером – Лестрейндж в который раз подивилась безумию Дамблдора – но больше по этому поводу ничего узнать не удалось. Этого было достаточно, чтобы Беллатриса позволила себе успокоиться и впасть в состояние легкой отстраненности, отыгрывая свою роль, но не забывая следить за окружением.       Поттер потихоньку собирал вокруг себя компанию, в которую, к огромному удивлению и неслабой злости Беллатрисы, попала и она. В конце концов, замученная душевными терзаниями, ведьма решила пустить все на самотек и постаралась влиться в коллектив – из ближнего окружения до Поттера добраться будет гораздо легче, в случае чего. Ничего важного детвора не обсуждала, а Мордредов волшебник старательно отыгрывал свою роль, вполне натурально веселясь и развлекаясь с другими детьми. Уроки и необычные заклинания были одной из самых частых тем для разговоров, хотя несколько раз Гарри… (Белла зашипела про себя – уже и в мыслях она называет мальчишку по имени!), в общем, Поттер завел разговор о родне, в ходе которого якобы случайно выяснил, что он имеет родственников среди Блэков. Сама Беллатриса отчетливо заметила, как он направлял беседу в нужное русло. О причинах было нечего и гадать – сопляк хотел вытащить этого идиота Сириуса из Азкабана, и искал повод. Мысль о том, что абсолютно невиновный кузен кормит дементоров, а она трижды в день сидит под носом у Дамблдора и чувствует себя прекрасно, изрядно веселила ведьму. События шли своим чередом, и Пожирательница Смерти спокойно примеряла на себя новый образ жизни, пока была такая возможность.

***

      День шел как обычно до самого ужина. Праздничный пир был в самом разгаре, когда события понеслись вскачь, а началось все с профессора Квиррелла, который забежал в Большой Зал, привлекая внимание всех присутствующих, и успел проговорить, прежде чем показушно упасть в обморок:       – Тролль! В подземельях тролль! Спешил вам сообщить.       Поднявшийся гвалт был быстро пресечен директорским громовым голосом:       – Прекратить панику! Старосты, соберите учеников и направляйтесь в спальни! Без разрешения своих деканов оттуда не выходить!       Пинс и Фарли даже не пришлось особо напрягаться – освоившиеся первокурсники выстроились рядом со столом по двое, и ждали, когда можно отправляться. Драко обернулся через плечо и зашептал, с горящими восторгом глазами:       – Гарри, представляешь, настоящий тролль в замке! Никогда их не видел!       – Надейся, что и не увидишь, я читал, что это очень неприятные создания, – сам Гарри убедился, что все студенты, которых он помнил в лицо, сейчас в Большом Зале, и, вроде как, ничто не способно привести его к троллю.       – Гарри, ты что, боишься троллей? – тон у Гермионы был весьма ехидным.       – Они огромные, вонючие, на них плохо действует магия и у них серьезные, действительно серьезные проблемы с поведением. Так что да, я очень не хотел бы с одним из них встретиться.       – Да ты что! Это же какое было бы развлечение! – Малфой продолжал сверкать глазами. На самом деле, даже такое сомнительное развлечение было в радость: за два месяца они все успели несколько заскучать от рутинного учеба-еда-разговоры-сон. Главное, не сойти с ума до Рождества.       – Небезопасное, мистер Малфой, – Джемма подошла к первокурснику, – надеюсь, что мы окажемся избавлены от подобных приключений. Все за мной!       Неприятностями запахло буквально за два коридора от их спальни в самом буквальном смысле слова "запахло". Гарри сокрушенно вздохнул (стараясь не делать это через нос) и начал оглядываться в поисках удивительно настойчивых приключений. Оные в лице озадаченного тролля, развлекавшегося сбиванием факелов и люстр, вышли им навстречу, что означало – проход к гостиной факультета перекрыт.       – Слушайте все! Возвращайтесь в Большой Зал – там должен быть кто-то из преподавателей, – голос Пинса звучал напряженно, - старшие, проследите за первокурсниками, мы с Джеммой вас прикроем.       Единственное, что можно было сказать, это «Не вышло». Монстр увидел толпу, осознал ее наличие, и, радостно взревев, бросился к студентам, которые, в свою очередь, бросились в рассыпную, кроме четырех человек: старосты дружным «Протего!»попытались перекрыть коридор, а Гарри с Гермионой убегали очень медленно, практически незаметно оказавшись в самом конце толпы. Волшебные щиты выдержали удар дубины, после чего тролль решил проверить, как это воздух стал таким твердым, и движением лапы снес тонкую пленку защиты.       – ИДИОТЫ! – Беллатриса развернулась на каблуках и взмахнула палочкой, – Инсендио!       Вспышка пламени дезориентировала тролля, и тот начал хаотично размахивать дубинкой, разбивая в дребезги убранство коридора. Действия заклинания хватило как раз, чтобы Пинс успел вытащить отрубившуюся от истощения Фарли из зоны поражения маленьким деревом, летающим с неприятной скоростью, и привалиться к стене – откат от разрушенного волшебного щита был силен, и тем сильнее, чем более физическим было воздействие, его разрушившее. Ведьма же не собиралась давать спуску поганой твари – плохо было, что использовать она могла всего ничего – два десятка изученных заклинаний, наиболее эффективными из которых были инсендио и петрификус тоталус. Которые были совсем неэффективны. Неожиданно мимо нее проскочил размытый силуэт Поттера, который на ходу выдал связку из двух заклинаний:       – Инсцендио!       Новая вспышка попала по глазам, и тролль заревел уже гораздо более яростно.       – Инкарцио!!       Волшебные веревки обвили было ноги беснующегося тролля, но быстро развеялись от резкого движения.       – Гарри! Магия на него почти не действует!       – Я заметил! Отвлеки его, учителя скоро придут! Я попробую что-то сделать!       – Без тебя знаю! Инсендио!       Воспользовавшись замешательством громадины, Гарри проскользнул у него между ног, оказавшись за спиной, и, не вставая, продолжил:       – Депульсо!       – Инкарцио!       – ПетрификусТоталус!!       Эффект был практически нулевой – незваный гость только почесывался и отвлекался, совершенно не испытывая затруднений. Тролль, которого закидывали заклинаниями с разных сторон, вертелся на месте, пока не определился с целью: жгучие вспышки от мельтешащей копны черных и каштановых волос злили сильнее. Дубина взлетела в воздух гораздо быстрее, чем раньше, застав Беллатрису врасплох, и не оставив выбора.       – ПРОТЕГО!!!       – Гермиона! – крик и невербальное "депульсо" Поттера заставили тролля чуть сместить траекторию полета дубины, которая опять отскочила от твердого воздуха.       Тролль был в ярости, эти букашки никак не хотели попадать под удар, от которого так забавно лопаются головы. Сначала этот плохо пахнущий зазвал его сюда, плохо кормил, теперь разбудил и выгнал в холодные пещеры с очень ярким светом. В родной пещере было лучше! Огромная лапа выстрелила вперед, пробивая щит. Девочку отбросило в сторону, и та кубарем покатилась, пока не замерла под стеной.       – Убью!!! – хорошо, что в коридоре не осталось никого в сознании, потому что они были бы очень удивлены трансформацией тихого и вежливого первокурсника, – Остолбеней! Инкарцио! ИНСЕНДИО!       Последнее заклинание, продолжившее череду пламенных вспышек авторства Гермионы, наконец-то справилось с глазами тролля, который взревел жутко, и попытался броситься в сторону обидчика. К несчастью, ни интеллектом, ни чувством пространства горные тролли не владели, и огромная туша с гулким стуком впечаталась в стену, выронив дубинку и рухнув рядом.       – Гермиона! Эннервейт! Ты как?! – Гарри клял себя за все на свете, у него чуть сердце не остановилось, когда он увидел упавшую под ударом девушку.       – Нормально, я нормально, – Беллатриса покосилась на поверженную дурно пахнущую тушу за спиной Поттера.       – Слава Мерлину! – прежде, чем ведьма успела что-то сказать, мальчишка сграбастал ее в объятия, чем лишил дара речи на добрую минуту. Постаравшись не шипеть от злости и слабости, Белла проговорила:       – Поттер, со мной все в порядке, можешь отпустить меня!       ֪– Прости, просто испугался за тебя, - Гарри даже чуть покраснел.       – Что со старостами?       – Уже приходят в себя, - в ответ на эти слова заворочался Пинс.       Новый голос отвлек всех от их мыслей:       – Мистер Поттер, мисс Грейнджер! Потрудитесь объяснить, что здесь происходит!       – Профессор Снейп! Мы… – Гарри оглянулся, – На нас напал тролль!       – Это я вижу и без ваших, так сказать, пояснений. Почему вы не в Большом Зале, с остальными учениками?       Пока Гарри придумывал, что сказать, неожиданно ответила Гермиона:       – Мы с Гарри решили, что сможем справиться с троллем. Тем более, что старосты, судя по всему, не рассчитали свои силы.       – И вы, первокурсники, решили, что справитесь? Минус двадцать баллов с каждого!       Неожиданно встрял Поттер:       – Но, сэр! Мы же справились!       Северус задохнулся воздухом, выбирая из десятков отповедей для обнаглевшего мальчишки, возникших в мозгу.       – И действительно, Северус. По двадцать баллов каждому, мистер Поттер, мисс Грейнджер, – директор Дамблдор посмотрел на детей своим коронным лукавым взглядом из-за стеклышек половинчатых очков.