Дамблдор обошел по кругу профессора Снейпа и направился к поверженному троллю. Сам зельевар направился к старостам, и, убедившись в их невредимости, отправил обоих в лечебное крыло. После чего снова повернулся к директору:
– И все же, я бы предпочел, чтобы Вы не вмешивались в воспитательный процесс моих подопечных, Альбус.
– Я помню, что ты этого не любишь, Северус, – старик улыбнулся виновато, – но все-таки дети проявили недюжинную отвагу, прикрыли отход других детей и не дали пострадать мистеру Пинсу и мисс Фарли.
– Если бы я хотел, чтобы мои ученики проявляли отвагу, я бы перекрасил наше знамя в красный. Они должны были в первую очередь думать, а не бросаться на незнакомое чудовище с палочкой наголо.
Совершенно неожиданно для всех из-за ближайшего угла выскочил растрепанный Драко, старающийся выглядеть достойно, но сбивающийся с размеренного шага на какое-то подобие нервных подпрыгиваний:
– Прошу прощения, профессор, – Малфой поднял неуверенный взгляд, но собрался с силами, – но я думаю, что Гарри и Гермиона поступили очень разумно.
– И в чем же заключалась их разумность, мистер Малфой? – Гарри и Беллатриса, притихшие в ожидании своей судьбы (хотя ни один из них не переживал серьезно по этому поводу), совершенно не обманулись приветливым взглядом и неожиданно доброжелательным голосом своего декана, – Поведайте нам, пожалуйста.
– Во-первых, когда они поняли, что заклинание щита не работает, ребята начали забрасывать тролля заклинаниями, чтобы отвлечь и дезориентировать его. Во-вторых, Гарри понял, что вы быстрее придете на шум, и прокрался за спину троллю, чтобы не дать ему сориентироваться. Ну и в-третьих, даже если бы тролль не вырубил сам себя, к моменту вашего с директором появления никто особо не пострадал, так что они точно не заслуживают наказания.
Профессор Снейп слегка по-птичьи наклонил голову набок, став похож на огромного ворона, а после заговорил своим привычным тоном: тихим и угрожающим:
– Вы, мистер Малфой, являетесь экспертом по троллям?
– Нет, сэр… – до Драко начало доходить, что он где-то ошибся в своей попытке оправдать приятеля.
– Может быть, вы имеете звание мастера в дуэлях?
– Тоже нет…
– Тогда не рассуждайте вслух о вещах, в которых ничего не понимаете! Мистер Пинс и мисс Фарли достаточно компетентны, чтобы понимать всю опасность столкновения с троллем. Они своевременно вызвали помощь в моем лице при помощи своих значков старост. Единственная причина, по которой они не последовали за вами, это то, что вы и ваши недальновидные друзья никак не справлялись с такой элементарной задачей, как скрыться из этого коридора. Думаете, я поверю, что вы единственные, кто остался бы помочь, если бы вы не были единственными, кто вообще остался?! Раз господин директор считает, что наказывать вас баллами несправедливо, назначаю вам по три недели отработок в моем кабинете. Жду вас каждый день в семь вечера, господа. И еще, мистер Малфой, – взгляд преподавателя стал совсем уж жестким, – ваш отец сегодня же узнает о вашем поведении. А учитывая, что вы не участвовали в героическом ослеплении тролля, то минус пять баллов за то, что ослушались приказа старосты. А теперь, немедленно по спальням!
Когда понурые дети уже почти свернули в тупиковый коридор, ведущий в общую гостиную, Дамблдор подал голос:
– Гарри, а кто именно победил тролля?
– Я бы сказал, что он победил сам себя, сэр, – Гарри догадывался к чему ведет директор, – но я думаю, вы спрашиваете, кто сжег ему глаза?
– Именно так, мой мальчик. Так кто же это сделал?
– Это сделал я, сэр. Понимаете, кроме заклинания пламени я ничего, что можно использовать в подобном случае, еще толком не успел выучить, а когда он напал на Гермиону, я очень испугался, и заклинание почему-то вышло слишком сильным.
– Эмоции – это важная составляющая волшебства, мой мальчик. И все-таки это очень жестоко, лишать зрения даже такое дикое существо. Я бы хотел, чтобы ты подумал над своим поведением.
– Конечно, сэр. Мне жаль.
Поттер подумал было, что легко отделался, когда совершенно неожиданно встряла Гермиона, имеющая невероятно раздраженный и боевой вид. От усталости или проявлений истощения не осталось и следа.
– Почему это ему должно быть жаль?! – Беллатриса была в ярости, – Гарри спас мне жизнь в ситуации, которую
Вы допустили, а ему должно быть жаль, что он лишил зрения, не убил, а просто лишил зрения тварь, которая могла сегодня убить трех слизеринцев? Мне кажется, директор, декан, это вы должны подумать, почему рядом со спальнями учеников самой безопасной школы магии разгуливает мордредов тролль! И я бы на вашем месте извинилась сегодня перед всеми учениками!
– Гермиона, хватит! – Гарри обхватил подругу за плечи, – профессор Снейп, директор, мы пойдем, она просто переволновалась, не стоит…
– Еще как стоит, Поттер! – Белла была не на шутку зла на Северуса. Дамблдора она просто ненавидела, и сегодняшний день явно не прибавил ей любви и всепрощения, – Мы, первокурсники, рискуя жизнями, сегодня вытягивали из задницы весь персонал этой… этого сумасшедшего дома, а они говорят, что ты, видишь ли, слишком жесток! И как, позвольте спросить, мы должны были справиться? К вашему сведению, уважаемые преподаватели, старосты никак не успели бы убежать, потому что они попытались закрыться от ударов волшебного существа щитом от заклинаний, который почти не держит вещественные атаки, и свалились от истощения почти сразу. Я…
– Мисс Грейнджер! На вашем месте я бы не стал продолжать. Завтра после занятий жду вас у себя в кабинете!
Гермиона выдохнула сквозь зубы и так же процедила:
– Хорошо, профессор Снейп. Но я думала, что на нашем факультете мы защищаем друг друга. Спокойной ночи, если вы, конечно, сможете сегодня спокойно спать, – Грейнджер метнулась в коридор, проговорила пароль и скрылась в пустующей гостиной.
Поттер глянул оценивающе на задумчивых и раздраженных профессоров и поспешил скрыться следом за подругой, таща на буксире откровенно обалдевшего от произошедшего Малфоя. Уже в гостиной Поттер заметил, что Гермиона не ушла в спальни девочек и металась кругами перед камином. Так же стремительно Гарри подошел к ней, ухватил ее за край мантии и уже с двумя друзьями на буксире забился на угловой диван.
–
Муффлиато.
– Так, слушайте сюда. В первую очередь, Драко, не распространяйся о произошедшем между нами и профессорами, хорошо? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил, – Гермиона, я ценю то, что ты вступилась за меня, но тебе нужно кое-что знать. Я у директора на особом счету, я думаю, ты догадываешься, почему. Поэтому мне важно, жизненно важно, не конфликтовать с ним. Ты мало что знаешь о магическом мире, и происходящем в нем, так что постарайся не вести себя так вызывающе перед профессорами, хорошо?
– Иди к Мордреду, Гарри! Я не собираюсь спускать нашим так называемым преподавателям такое нарушение! Подвергать опасности детей! В школе! Чем они думают?!
–
Конфундус, – палочка Гарри указывала на Драко, который приобрел вид потерянный и не вникающий в ситуацию.
Беллатриса от неожиданности аж сбилась с мысли. Она совершенно не ожидала, что Поттер вот так просто раскроется перед ней.
– Гермиона. Я не хотел впутывать тебя в то, что происходит и рассказывать что-то, для твоей же безопасности, но тебя, я вижу, по-другому не убедить.
– Прекрати разговаривать, как Дамблдор, у меня мурашки по коже.
– Не смешно. В Хогвартсе происходят страшные и темные вещи, и это случается, и, вероятно, будет случаться регулярно, пока мы учимся. Чуть меньше пятидесяти лет назад погибла маглорожденная ученица, и никто ничего не сделал – исключили первого попавшегося студента и закрыли дело. Потом темный лорд собирал здесь сторонников и опять же этому позволили случиться, что привело к магической войне и смертям с обеих сторон противостояния, которых легко можно было избежать. Так что лучше принять за аксиому, что выживание студентов – забота самих студентов.
– Откуда ты все это знаешь, Гарри?! – Беллатриса отчаянно надеялась, что Поттер проколется и можно будет раскрутить его на подробности примененного тогда заклинания.
– Пообщался со старшекурсниками и поспрашивал привидения. Времени было предостаточно. Но мы сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты пообещала, что не будешь нарываться на неприятности, если это возможно.
– С чего бы мне это обещать?! Я не собираюсь попускать откровенное манкирование своими обязанностями персоналом этой, так сказать, школы.
– И что ты планируешь делать?
– Я думаю, общественность должна знать, что здесь происходит. Нужно написать в Ежедневный Пророк. Это точно заставит профессоров побегать.
–Гермиона, – Гарри аккуратно взял ее за руку, отчего Беллатрису словно током ударило, – это не поможет. Пожалуйста, завтра извинись перед профессором Снейпом и постарайся не отсвечивать. Если до Рождества ничего не произойдет, то потом я расскажу тебе все, что смогу узнать о происходящем.
Беллатриса размышляла. Попробовать надавить на пацана сейчас? Он может соскочить, или попробовать ментально на нее повлиять, естественно, безуспешно, но это раскроет ее, чего допускать нельзя категорически. Ждать до Рождества тоже было невыносимо – за возможность вновь присоединиться к Лорду и покинуть это место, меняющее ее против ее воли, она отдала бы что угодно. Но можно попробовать выманить информацию раньше. Иногда лучше отступить, чтобы не потерять все.
– Хорошо. Но после Рождества я жду самое подробное объяснение происходящего здесь.
– Договорились.
Фините.
Драко резко выпрямился в кресле и ошалело огляделся:
– Что? Я что-то пропустил?
– Нет, ты отключился буквально на секунду, – Поттер врал без капли сомнения, – Наверное, сказалось перенапряжение. Идемте, мы все сегодня устали.
Малфой подтверждающе зевнул и направился к своей спальне, напоследок обернувшись:
– И все-таки, ребята, это было невероятно круто! Победить настоящего тролля!
Малфой выглядел так, будто самолично побеждал, вызвав синхронный снисходительный и, может, слегка покровительственный хмык Поттера и Лестрейндж, которые тут же переглянулись.
– Тяжело быть родителем, да Гарри?
– Ты не представляешь, насколько, – мальчишка притворно сокрушенно покачал головой, не заметив неожиданно ставший затравленным взгляд ведьмы, – Гермиона, спасибо, что вступилась за меня. Спокойной ночи.
Гермиона вместо ответа с силой сжала предплечье Гарри и, резко развернувшись, молча направилась в свою спальню. Поттер устало вздохнул и побрел к своей, как раз успев скрыться за дверями комнаты, когда другие студенты начали входить в гостиную.
Беллатриса рухнула на свою постель, впервые в этой жизни давясь слезами. Слова мальчишки больно резанули по, казалось, давно забытой ране. В той жизни, она не могла иметь детей. Когда это стало известно достоверно, она кратковременно помешалась, и только Лорд смог помочь ей выбраться из пучины отчаянья. Он обещал, что рано или поздно, когда они разберутся с неугодным ему Министерством и направят волшебное общество по правильному пути, лучшие медики Мунго и он сам найдут способ решения этой проблемы. К сожалению, Лорд пропал, она оказалась в Азкабане, где все надежды когда-то стать матерью были погублены окончательно. После освобождения, повелитель вызвал ее к себе и сказал, что раз он не сможет дать ей возможность подарить жизнь новому чистокровному волшебнику, он дарит ей шанс обмануть собственную смерть, и когда-то потом найти решение самостоятельно. Беллатриса жила, дышала этой надеждой и верностью Лорду. А после он проиграл. Теперь, больше двух лет спустя, Лестрейндж наконец смогла признать это. Мелкий Поттер, с помощью какого-то противоестественного везения, одолел Вершителя Судеб в честном поединке.
Мысли кружили в голове все еще глотающей слезы женщины в детском теле, незамеченной пришла Дафна, как всегда, деликатно не тревожа свою соседку. Да, Лорд проиграл. Но Поттер, ослепленный могуществом Старшей Палочки, пожелал большего и смог отправиться в прошлое, неведомым образом захватив с собой ее дух. И теперь у нее есть новое тело. Пускай это тело грязнокровки, но в нем ее дух и ее кровь. И когда придет время, она сможет стать матерью. Если бы не Лорд, благодаря которому ее дух смог не отправиться за грань, ничего этого не было бы возможно. Если бы не Лорд.
И если бы не Поттер.
Противная мысль никак не хотела уходить, вызывая раздражение. И в основном потому, что была очень близка к правде. В том времени ее крестраж был в хранилище, легко доступный для нее, но практически неприкосновенный – после ее смерти, не осталось ни одного Лестрейнджа, который мог бы попасть в хранилище и вернуть ее дух. Лорд не успел объяснить ей все, и Беллатриса на самом деле не знала, как вернуть себе тело в случае гибели. Перед обрядом воскрешения должен быть какой-то еще этап. Теперь же все разрешилось практически само собой. Все что необходимо – это встретиться с Лордом, вернуть ему былое могущество и наконец-то вернуть магическое общество в то состояние, в котором оно должно находиться. И где-то в процессе должен умереть Поттер. Право на это убийство принадлежало повелителю, но Лестрейндж в тайне надеялась, что она будет рукой, наносящей удар. Уже сейчас ведьма чувствовала, что слабеет. Играть первокурсницу оказалось несложно, но опасно. И по стечению обстоятельств, множество ее слабостей было завязано на шрамоголовом мальчишке. Неожиданная мысль мгновенно избавила Беллу от слез. Шрам мальчишки. Она уже некоторое время поглядывала на вечно воспаленный, словно полученный несколько дней назад росчерк на лбу Поттера. Вроде бы ничего необычного, но шрам постоянно привлекал внимание, ведьма чувствовала, что все не так просто с этой отметкой, но в чем дело, разобрать не могла. Тем не менее, ухватившись за способ отвлечься, талантливая волшебница решила хотя бы мысленно попробовать решить загадку.
Точно известно только одно – шрам мальчишке оставил Лорд, и заклинание, оставившее шрам – Авада Кедавра. Вот только убивающее проклятье не оставляет шрамов. Причина, по которой повелитель отправился к Поттерам – пророчество, неполную версию которого принес Снейп, а полная была уничтожена в ту позорную для Пожирателей Смерти ночь в Министерстве. Кстати, о пророчестве! Оно же неповрежденное лежит на своем месте, и туда вполне можно проникнуть! Беллатриса добавила мысленную пометку к своим планам на лето и вернулась к основной мысли. Во время всех столкновений с Поттером, Лорду вечно что-то мешало, не давая ударить в полную силу. Если про защиту матери, о которой стало известно уже позже, и которую Лорд изящно обошел, все было понятно, то вот после возрождения повелителя… Такое ощущение, что у Поттера есть какая-то неведомая им сила, которая постоянно его защищает. Была даже мысль, что ему Феликс Фелицис подмешивают в тыквенный сок, но все время на этом зелье не посидишь – оно убивало медленнее, но не хуже любимого проклятья Лорда.
Что же это могла быть за сила? Что могло бы привести к подобному эффекту? Беллатриса перебирала в уме все, что знала о долгосрочных защитных заклинаниях, и не могла ничего вспомнить, кроме пресловутой кровной защиты, которая имела слишком много условностей, хотя и сработала в этом случае. Как вообще можно избежать действия убивающего проклятья? Только подставив что-то
или кого-то вместо себя. Но тогда, в лесу…
«Ничего не понимаю! Не фестрал же там гулял!»
Немного посмеявшись над собой, Беллатриса задумалась, что такого могло умереть под Авадой Кедаврой Лорда вместо Поттера. То, что сестренка соврала, когда сказала, что он мертв, Лестрейндж тоже поняла, но думать об этом не хотелось. Что-то, что было у Поттера с собой, буквально было его частью и умерло вместо него. Белла нахмурилась, она чувствовала, что невероятно близка к правильному ответу, но он все же ускользал. Не могло же у него быть две души, в самом деле!
– Две души, – ведьма вскочила с кровати, – Не может этого быть!
Некоторое время потребовалось, чтобы успокоиться и присесть на край кровати. Единственный вариант, который объяснял всё происходящее – мальчишка был живым крестражем. Того, что рассказал ей Лорд об этой темнейшей и величайшей магии, было достаточно, чтобы понять, что это теоретически возможно, а все условия для создания крестража в ту ночь 1981 года были выполнены. Скорее всего, последним усилием Лорд попытался захватить тело мальчишки, как это получилось у нее с грязнокровкой, но защита матери не позволила нанести даже такой вред. А в результате попытки часть души Лорда осталась в душе ребенка, став крестражем, оплаченным двумя смертями. И в тот день в лесу Поттер расплатился частью души своего врага за то, чтобы пережить еще одно смертельное проклятье. Беллатриса даже несколько изумилась подобному решению – ведь принять его можно было только осознанно. Чего-чего, а дурного безрассудства Поттеру не занимать. И, тем не менее, у него получилось, и Лорд самолично уничтожил часть собственной души. От безумного коктейля из ненависти и некоего восхищения действиями Поттера Белла изо всех сил сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, отрезвляя снова мечущиеся чувства.
Итак, в Поттере есть часть души Темного Лорда, что дает ему определенную защиту. Это же обуславливает памятную связь между Лордом и Поттером. Можно ли это как-то использовать? Повелитель, будучи талантливым легиллиментом, смог посылать поддельные видения, которые привели Гарри в Отдел Тайн. Белла знала, что сильные эмоции также передаются через нее. Но есть ли сейчас возможность дать знать своему Господину о ее присутствии здесь? Нет, пожалуй, нет. Уже в который раз придется придерживать действия до будущих времен, когда Лорд наконец-то проявит себя. Это утомляло.
***
Сириус Блэк тренировался. В короткие периоды, когда давление дементоров было минимально, бывший боец Ордена Феникса старательно, можно сказать, фанатично, тренировал одно единственное волшебство – анимагию. Ему нужно было накопить сил для очень и очень важного дела. Даже двух дел. За прошедшие с той памятной ночи два года или что-то около того, Блэк выяснил, где находится камера муженька его кузины, к которому накопилось множество вопросов. И сегодня ночью, на Хэллоуин он планировал наведаться к деверю. Мужчина все еще не был уверен, что он действительно видел дух Беллатрисы, но если это так, то то, что он видел, сильно отличалось от призраков, к которым он привык. Она говорила с ним в своей привычной высокомерной манере, так напоминая Сириусу собственную матушку, что хотелось выть. Но все это было не важно, Сириус видел тонкую серебряную нить, крепко удерживающую кузину в этом мире. Животные, к которым он тогда был ближе по духу, чувствуют это острее. И теперь его волновало только одно – знает ли Родольфус что-то о планах и возможностях своей жены.
Уже глубоко за полночь косматая тощая тень скользнула по коридору самой охраняемой тюрьмы для волшебников, чтобы просочиться в камеру этажом ниже, в которой Родольфус с безумным взглядом кутался в остатки тряпья, заменявшего ему одежду. Блэку не хотелось думать, что он выглядит хоть сколько-то похоже на это подобие человека.
«Засиделся я тут».
– Проснись и пой, Лестрейндж, у тебя есть компания! – собственный голос казался слабым и хрупким, но мужчина у его ног только заскулил громче.
– Эй! Родольфус! Отвечай, скотина!
Приведя Пожирателя Смерти в чувство несколькими пинками, Сириус дождался, пока тот сфокусирует взгляд. Каждый прятался от дементоров как мог. Кто-то перекидывался псом, а кто-то безумцем. Главное, чтобы при необходимости можно было вернуться. И Бродяга обеспечил такую необходимость.
– Блэк?!
– Где Беллатриса?
– Тебе какое дело?!
– Отвечай, падаль! – Блэк угрожающе наклонился над все еще лежащим Лестрейнджем.
– Да отвечу, отвечу! Только свали отсюда, пока дементоры не нагрянули.
– Ну?!
– Умерла она. Два года тому. Так что я теперь вдовец. Как будто бы кому-то есть до этого дело, – маг захохотал безумно, – так бахвалилась своей верностью Лорду, и не дождалась его возвращения, дура. Сдохла! Сдохла!
Блэк оскалился. Пожиратель перед ним был определенно более безумен, чем он думал. Похоже, все что возможно, он узнал. Нужно выбираться.
На следующий день заголовки газет всего магического мира кричали:
«СИРИУС БЛЭК СБЕЖАЛ ИЗ АЗКАБАНА!»
«Родольфус Лестрейндж убит!?»
