***
Беллатриса задумчиво ковыряла утреннюю овсянку, обдумывая произошедшие вчера события. Неожиданная ситуация привела к таким же неожиданным последствиям – Поттер намекнул ей, что знает гораздо больше, чем показывает, взял с нее обещание вести себя хорошо и без зазрений совести атаковал своего приятеля конфундусом. Тот Поттер, которого ведьма помнила по нескольким встречам в прошлой жизни так не поступил бы, с другой стороны, в этот раз поганец попал на Слизерин, что прекрасно отражало происходящие с ним изменения. Как и бывает среди детей, абсолютно секретная информация о произошедшем разошлась подобно лесному пожару, знатно обрастая новыми деталями. Всплыло сначала присутствие Драко (которое к вечеру наверняка превратится в непосредственное его участие), жестокая расправа над несчастным троллем (кто бы сомневался, все-таки Слизерин), Грейнджер и Поттер на грани отчисления (откуда что берется?). Но самое страшное, среди женского населения Хогвартса пошли шепотки, будто она поругалась с профессором Снейпом, защищая Поттера. Очевидные выводы были сделаны немедленно, и от масляных взглядов дурных сплетниц Беллатрисе хотелось то ли убивать, то ли спрятаться. Сам Поттер как-то ехидно посмеивался, впрочем, опровергая любые намеки Нотта и Забини и предлагая им подойти спросить, как все было на самом деле, у Снейпа. Первокурсники бледнели и терялись, знатно веселя зеленоглазого слизеринца. А после завтрака начали доставлять почту, и Ежедневный Пророк шлепнулся прямо перед ведьмой, первой страницей вверх. Беллатриса поперхнулась соком и судорожно закашлялась. Поттер, который сидел левее, через Дафну, оказался красноречивей: – Твою мать! Остальные ученики зашептались и прильнули к газетам, перегибаясь через плечо соседей, чтобы поскорее прочитать новости. А почитать было что. Побег из Азкабана! И не кого-то там, а самого Сириуса Блэка. Шепотки разрастались, пересказывая друг другу домыслы один другого интересней. Только трое учеников во всем Большом Зале вели себя по-другому, сжимая свои номера так, что белели костяшки пальцев. Гарри Поттер судорожно гадал, с чего бы Сириусу сбегать именно сейчас? В прошлый раз он зашевелился, только выяснив, что Хвост жив. Теперь же подобная информация точно не могла к нему попасть, значит случилось что-то еще. Смерть Беллатрисы Лестрейндж? Но это произошло два года назад и являлось одним из важных несоответствий двух реальностей, разгадкой которой Гарри не особо и интересовался – он был рад, что безумная ведьма мертва и больше не несет опасности. Его планы по спасению крестного пошли прахом - именно на Рождество планировалась акция по захвату и разоблачению Петтигрю, которая привела бы к освобождению Блэка. Теперь они снова оказались в ситуации, когда Сириус был в бегах, а Гарри не мог предсказать его поведения. Мордред! Невилл судорожно сжимал в руках газету, не зная, смеяться ли ему или плакать. Трое Пожирателей Смерти из четырех, виновных в состоянии его родителей, были мертвы. Вероятно, последний оставшийся в живых Лестрейндж тоже долго не протянет. Невилл почувствовал, что оковы долга и желания отомстить постепенно отпускают его, оставляя только тоску и печаль по родителям. Невилл был добрым мальчиком и смахнул украдкой слезу – ненавидеть он так и не научился. Беллатриса Лестрейндж смотрела в газету невидящим взглядом и пыталась не выдать себя вспышкой неконтролируемой ярости. Чертов кузен убил ее мужа. Как мог бездарный мальчишка, сидевший в Азкабане больше десяти лет, выбраться из камеры, проникнуть к Родольфусу, убить его и после всего скрыться от дементоров?! Что-то царапнуло воспоминания ведьмы, что-то о первом ее дне в этом мире. Вот она появляется возле Азкабана, находит свое тело, разрывает связь и выбирается наружу. Стоп. Было еще кое-что. Она же разговаривала с Сириусом! Белла думала, что он ее не слышит, но видимо, даже в анимагической форме он уловил, что она не обычный призрак. Возможно, в форме зверя это было немного легче. Возможно, именно благодаря анимагии он смог провернуть свой побег и убийство Родольфуса. Чертова сошка Дамблдора! Но каков наглец! Беллатриса признавала, что неблагополучный кузен какой-никакой, но Блэк, что априори предполагает наличие богатых магических талантов, пусть и пущенных на дурь. Смерть мужа огорчала. Дело было не в какой-то романтике, упаси Мерлин, Родольфус был чистокровным, достойным магом, чей род не позорил себя кровосмешением с маглами, и вызывал у молоденькой когда-то Беллатрисы Блэк недюжинное уважение. С точки зрения Сигнуса и Друэллы, этот брак был идеальным со всех точек зрения - Блэки и Лестрейнджи давно не пересекались, обе семьи придерживались правильных взглядов, были хорошо обеспечены и не имели серьезных междуусобиц. Их дети должны были быть талантливыми магами, но... Несмотря на бесплодие жены, Родольфус не разорвал брак, не завел себе другую женщину, ничего из того, что мог бы сделать другой на его месте. Он искренне верил, что совместными усилиями с поддержкой Лорда они смогут справиться. И теперь он был мертв. Беллатриса до спазма в пальцах сжимала в руках столовые приборы, и единственное, что ее сдерживало, это то, что магглорожденная девчонка вообще ничего не знает ни о Сириусе, ни о Родольфусе. И любая нестандартная реакция может поставить ее под удар. Сцепив зубы, она повернулась к Дафне, сидевшей рядом с ней, и спросила, стараясь, чтобы голос ее звучал естественно: – Дафна, Сириус Блэк – это же последний из того семейства, про которое рассказывал Малфой? – Да, древнейшая и одна из самых чистокровных семей Британии, Блэки. Видимо, их кровь действительно сильна – до сегодняшней ночи никто не мог сбежать из Азкабана. – Ни разу? Невероятно. А второй? Родольфус Лестрейндж? – Гермиона, давай я тебе потом расскажу, в комнате. Это не та тема, которую стоит обсуждать за столом. – Это связано с Тем... – Именно. Давай после занятий я все расскажу, хорошо? – Хорошо, спасибо. Пока ученики обмусоливали новость, за спиной Поттера неожиданно и бесшумно возник профессор Снейп, здорово напугав других детей. Сам Гарри заметил декана не сразу, но все-таки выбрался из-за стола и вопросительно уставился на зельевара. – Я вижу, вы соизволили обратить на меня свое внимание, мистер Поттер. – Простите, сэр, я задумался. – Что же озадачило вас настолько, что вы не видите ничего вокруг вас? – вчерашний вечер имел свои последствия, понял Гарри. – Побег из Азкабана – это ведь считалось невозможным. Вот я и задумался, почему Сириус Блэк десять лет ждал, прежде, чем сбежать, и как ему это удалось. – В Министерстве Магии хватает людей, в чьи задачи входит поиск ответов на эти вопросы, мистер Поттер. Следуйте за мной – вас ожидает директор. – Директор Дамблдор? – Вы знаете других директоров, Поттер? – Нет, сэр, простите, просто это несколько... неожиданно. Зачем я понадобился? – Я подошел сюда не для того, чтобы вести с вами светскую беседу. Директор расскажет все сам, и я не рекомендую заставлять его ждать. – Да, конечно, я уже иду. До самого кабинета директора профессор молчал, и Гарри не решился его расспрашивать. В принципе, он догадывался, зачем его вызвали - в прошлый раз после побега Сириуса министерство отрядило дементоров патрулировать школу из-за одного опасения, что беглец попробует, как они думали, завершить начатое десять лет назад. Теперь же Гарри наконец сможет выведать необходимую ему для действий информацию. – "Дынная карамель". – Что, простите? – Поттер! За последний месяц я начал думать, что в вашем черепе водится мозг, не заставляйте меня менять свое мнение и соберитесь, – Снейп поморщился, – это пароль. Горгулья отодвинулась, пропуская их на самодвижущуюся винтовую лестницу, принесшую их в такой знакомый кабинет. Фоукс так же сидел на жердочке и поглядывал одним глазом на гостей, на директорском столе мялась неприметная школьная сова, десятки непонятных приборов и артефактов тикали, скрипели, мигали и светились на полках, а владелец всего этого эпилептического безумия сидел в своем кресле, дописывая письмо. Поставив последний росчерк, директор свернул пергамент, капнул горячим воском и прижал школьную печать. – Отнеси это министру Фаджу, пожалуйста, – сова ухватила письмо и резво выскочила в приоткрытое окно, откуда, к слову, совершенно не веяло холодом, несмотря на начало ноября за окном, – Гарри, мальчик мой! Вот и ты. Северус, спасибо. Я не задержу твоего подопечного надолго. Снейп недовольно прищурился, но все-таки развернулся к выходу, бросив через плечо: – Мистер Поттер, не забывайте, что говорите с директором и ведите себя с соответствующим уважением, - дверь за деканом закрылась. – Это совершенно ни к чему, Гарри. Словесное кружево должно быть к месту, но обычно совершенно и абсолютно мешает в откровенном разговоре, а уважение стоит заслужить, и я бы не хотел его у тебя одалживать. Лимонную дольку? – Спасибо, профессор, с удовольствием. О каком откровенном разговоре Вы упомянули? Если дело во вчерашнем инциденте, то я сожалею о случившимся, хотя стоит признать, я был вынужден прибегнуть к... подобным мерам. Ситуация оставляла мало выбора, а я не хотел допустить... непоправимого. – Говоришь, как настоящий слизеринец! Твой декан может гордиться тобой, - Дамблдор лукаво подмигнул, - Прекрасно, что под крышей одной школы учатся дети с такими разными талантами и характерами! Я понимаю твою позицию, Гарри, и считаю, что со временем ты ее пересмотришь, но сегодня я позвал тебя не для этого. Присядь, пожалуйста, это будет нелегкий разговор. – Я слушаю, – Гарри умостился в удобное кресло, несколько утонув в высоких подлокотниках. – Вероятно, ты уже читал сегодняшние новости? – Гарри кивнул, – Побег из Азкабана – это большое событие, и, несомненно, не лучшее, что могло случиться. Подобные вещи затрагивают каждого из нас, но к некоторым они относятся больше, чем к другим. – Я не совсем понимаю... – Иногда, чтобы понять бредни старика, стоит его дослушать, мой мальчик, – взгляд Дамблдора на секунду стал шутливо-укоризненным, но почти сразу посерьезнел, – Все дело в Сириусе Блэке. Что ты знаешь про него? – Ребята на факультете рассказывали, что он – последний из Блэков, старого чистокровного семейства. – Это действительно так, хотя стоит признать, что чистокровность – понятие устаревшее и не стоящее упоминания. Но кое-чего никто из учеников, я смею полагать, не знает. Сириус Блэк был другом твоего отца, Гарри, а после твоего рождения он стал твоим крестным. – Это... – Поттер постарался выглядеть растерянным, – это неожиданно. За что он попал в Азкабан? – Боюсь, дружеские чувства Блэка оказались обманом – именно он виновен в смерти твоих родителей, мой мальчик. В ту страшную ночь десять лет назад именно Сириус Блэк раскрыл местонахождение твоих родителей Волдеморту. – Это... точно? – Боюсь, что да. Он сам признал свою вину, а от его руки пал еще один друг твоих родителей: Питер Петтигрю. "Бинго! У меня есть имя крысы!" – Сэр, я тоскую по родителям, но все-таки не совсем понимаю, как бегство Сириуса Блэка относится ко мне сейчас? – Я предполагаю, хоть и надеюсь, что ошибочно, что Сириус Блэк может попытаться завершить начатое и напасть на тебя. Именно поэтому я попрошу тебя о крайней осторожности. Не оставайся один в коридорах и старайся не покидать гостиную факультета без лишней на то необходимости. – Разве кто-то может попасть в Хогвартс без Вашего ведома? – Это считается невозможным. Но таковым считался и побег из Азкабана. Немного осторожности всем нам не повредит. Министерство Магии уже отрядило людей на поиски Блэка, но пока он на свободе, я хочу, чтобы ты был бдителен и дал мне знать, если он попробует связаться с тобой. – Хорошо, профессор. Я так и сделаю. Можно мне идти? Я хочу... подумать об этом всем. – Конечно, мой мальчик, конечно. Профессор Снейп проводит тебя к твоему классу. О! Чуть не забыл. Эта вещь принадлежала твоему отцу когда-то, и, думаю, сейчас она тебе пригодится, – Гарри расширенными глазами наблюдал, как директор вынимает из стола такой знакомый сверток, – В случае крайней необходимости, и только в нем, вещь внутри поможет тебе скрыться от неприятностей, откроешь сверток в своей комнате и поймешь, о чем я. Владей ей разумно, мой мальчик. – Спасибо, профессор. "События определенно развиваются быстрее, чем я рассчитывал".***
Выспавшийся, чистый и сытый Сириус размашисто вышагивал по затхлому дому. Ему тут не нравилось – слишком сильно давил пустой дом, слишком много дурных воспоминаний и слишком много пыли. Про всякую вредную дрянь, что завелась буквально в каждом углу, и говорить не приходилось. Но у него осталось одно дело, прежде, чем можно будет покинуть неприветливый дом с его безумным портретом и умалишенным домовиком. В комнате с родовым гобеленом было удивительно чисто, что несказанно обрадовало Сириуса. Этот гобелен имел одно важное свойство - он отражал статус всех, внесенных в него членов семьи – даты рождения и смерти появлялись на нем самостоятельно, хотя имена и портреты необходимо было вносить при помощи заклинания. Подойдя к полотну, взгляд сразу метнулся к нижнему правому углу, где значилось:Беллатриса Блэк 1951 - ...
– Я так и знал, проклятая ведьма все-таки жива! И почему ее фамилия снова Блэк?!