Самое дорогое

      Гарри быстрым шагом пробирался по коридорам замка, стараясь не сильно опоздать на занятия по ЗОТИ. Квиррелл, хоть и казался растяпой, достаточно строго относился к своим обязанностям и вполне мог снять пару баллов за опоздания. Сегодня вроде как должны были обсуждать бундимунов, как пример не очень опасных вредителей. Мысли волшебника, впрочем, были далеки от одушевленного аналога плесени и в основном крутились вокруг разговора с директором. К самому Дамблдору вопросов не было – добрый дедушка предостерегал одного из своих горячо любимых студентов о грозящей ему опасности, подарил мантию-невидимку и подспудно дал понять свою позицию по ситуации с троллем, мол не одобряю, но понимаю, пройдет время, и ты изменишь свою позицию… в общем, все как обычно. Интересно было другое – неожиданный побег Сириуса сместил акценты, и вопрос стоял в том, будет ли Хогвартс охраняться дементорами. В прошлом-будущем это помогло Гарри вспомнить кое-что из ночи, когда погибли его родители (вот уж от каких воспоминаний он бы отказался), и привело к изучению заклинания Патронуса. Гарри почему-то казалось, что в этом году министерство не пойдет на такие крайние меры, да и сам Дамблдор не так взвинчен. Все-таки прошлый раз перед побегом крестного Гарри уже успел подраться с Волдемортом за Философский камень и с ним же и василиском за жизнь себя и своих друзей. Поэтому побег, как тогда считалось, пожирателя смерти спровоцировал более резкую реакцию. Сейчас же ничего подобного произойти было не должно.       Главное, как не зря считал Поттер, это то, что, кроме его изменившегося поведения, есть еще какие-то отличия от прошлой жизни. Что-то что привело к смерти Беллатрисы и побегу Сириуса. Который, к слову, еще и убил, опять же, Лестрейнджа. Получается, крестный что-то знает о смерти кузины, других возможных причин Гарри придумать не мог. Раннее получение мантии ни на что не влияло – разгуливать ночами по Хогвартсу до Рождества он не считал разумным, поэтому наследие Поттеров заняло свое привычное место в кармане мантии до более сложных времен, которые определенно будут. Нужно ускорить поиск Карты, так он сможет выследить Петтигрю, и придумать способ связаться с крестным, пока тот не натворил глупостей. За размышлениями волшебник не заметил, как добрался до нужного класса, и, оправив мантию, все-таки Слизерин, нужно выглядеть соответствующе, постучал:       – Профессор Квиррелл, можно?       – П-проход-дите П-п-поттер, ч-что вас з-задержало?       – Я был у директора, сэр.       – С-садит-тесь н-на свое м-м-м-место.       «Мне кажется, или сегодня он заикается даже слишком сильно?»       Свободное место нашлось рядом с Ноттом, который без особого интереса перелистывал страницу с материалом сегодняшнего занятия туда-сюда. Как представитель магической семьи, про бундимунов он знал достаточно, чтобы считать, что изучение их в школе – потеря времени. С другой стороны, приятель, беседовавший с директором – это гораздо интересней.       – Зачем тебя вызывали к директору?       Гарри задумался на секунду, и, уже в который раз, соврал, не моргнув глазом:       – Это по поводу тролля. Воспитывал, что мы жестоко с ним обошлись и вообще надо звать старших.       – Хм. А почему тебя одного? Грейнджер с ним вроде тоже не миндальничала?       – Ну он-то об этом не знает. Глаза твари выжгло именно моим заклинанием.       – Г-господа, н-не п-поделитесь с нами? – Квиррелл одернул мальчишек.       – Да, сэр, конечно, – Поттер уверенно поднял взгляд, в кои-то веки задумав шалость, – мы обсуждали вчерашний инцидент с троллем. Я слышал, вы являетесь признанным специалистом по обращению с ними. Может быть посоветуете, как нам следует поступать, если, не дай Мерлин, придется столкнуться с ними еще раз.       Класс затих, переваривая новую информацию. За несколько секунд слизеринцы дозрели до очевидного вопроса, который задать никто из них не решался – привычка не обсуждать спорные вещи на виду у всех не иначе как впитывалась с молоком матери. Или с сарказмом декана Снейпа, который никогда не отчитывал своих подопечных на виду у других студентов и преподавателей, но после устраивал знатную головомойку провинившимся в своем кабинете. Серебряно-зеленые с интересом ожидали ответа профессора.       – В-вы, к-как мне к-кажется, отлично с-справились, мистер П-поттер.       – Директор Дамблдор так не считает. Мой способ кажется ему… негуманным.       – Д-директор, б-бесспорно п-прав, мистер П-поттер, х-хотя я с-считаю, ч-что г-главное – выжить. П-поэтому ваш с-способ не х-хуже д-других. Я бы м-мог с ним д-договориться, но т-тролль был оч… очень з-зол. В с-следующий р-раз вам л-лучше п-пробовать спастись б-бегством.       – А если это невозможно, сэр?       – Т-тогда его п-проще оглушить. Л-левитируйте ч-то-то тяжелое, его д-дубину, н-например.       «Надо же! Прошлый раз Рон очень угадал с решением проблемы!»       – Спасибо, профессор.       – П-пожалуйста. И б-больше не о.. отвлекайтесь.       Урок продолжился своим чередом, первокурсники узнавали, как по запаху вычислить, где завелись паразиты, и как с ними бороться, когда на стол Гарри прилетела записка. Мальчик оглянулся и поймал серьезный взгляд Гермионы. Поттер развернул записку:       «И зачем это было?»       «Что именно?» – Гарри отлевитировал записку обратно, высунув кончик палочки из рукава мантии.       «Врать Нотту. Тебя же вызывали не за этим? Иначе бы вызвали нас обоих. Профессор Снейп прекрасно понял, что и в каком порядке происходило вчера.»       «Как ты узнала?! Не на бумаге, вечером расскажу.»       Грейнджер кивнула, прочитав последнюю строчку и снова заглянула в учебник, отслеживая, где сейчас преподаватель. Беллатриса задумчиво вертела перо в пальцах, периодически записывая что-то в свиток, для вида. Поттер ей доверяет, более или менее. От директора он вернулся задумчивым, более задумчивым, чем обычно. Вероятно, Дамблдор что-то рассказал ему о Сириусе, возможно, предостерег. Внимательное чтение подшивок газет за прошедшие годы позволило выяснить, что ее придурочного кузена считают одним из последователей Лорда. Идиоты. Лестрейндж знала, что настоящим предателем был Петтигрю, который в прошлой жизни оказался одним из самых полезных слуг Лорда, даже по ее мнению. Всю историю женщина не знала, испытывая к перебежчику исключительное презрение. Его не прощала даже чистокровность происхождения. Отвратительный человек, трусливый нытик. Хотя он присутствовал и во время смерти Лорда, и во время его возрождения. Беллатриса задумалась. С возрождением все было понятно – Барти подготовил ритуал и вывел Поттера на Лорда, в то время как крыса обеспечила его воскрешение. А вот развоплощение… Может ли быть так, что он виновен в падении Темного Лорда? Мог ли он раскрыть местонахождение Поттеров по заданию Дамблдора?       Вся ситуация с тем нападением была очень мутной. Белла помнила, как Северус, тогда еще совсем мальчишка, примчался взмыленный прямо к Лорду, после чего повелитель начал непонятные приготовления. Одновременно с этим Петтигрю слил информацию, что Лонгботтомы были членами группировки Дамблдора. Устранение чистокровной семьи было нежелательно, поэтому необходимо было уговорами, пытками, в крайнем случае Империо вынудить их отойти в сторону и сдать своих подельников. В ночь Хэллоуина, когда метка потускнела, Беллатриса с мужем и деверем, который притащил молодого Крауча, выяснила местонахождение Лонгботтомов. Они были единственными, кто мог пролить свет на исчезновение предводителя Пожирателей Смерти, и до кого можно было добраться. Выждав несколько дней и узнав из газет о раздуваемой новости о смерти Того-Кого-Нельзя-Называть, наиболее верные последователи Лорда отправились на операцию, основной целью которой был сбор информации. Вот только все пошло не так, как планировалось.       Фрэнк встретил их с палочкой в руке, как и его жена. Они продержались против четырех Пожирателей достаточно долго, чтобы Беллатриса, психика которой, как она с сожалением сейчас признавала, была изрядно расшатана недавним созданием крестража и пропажей Лорда, не скупилась на Круцио, когда оба противника лишились палочек. Тем не менее, аврор и его жена сопротивлялись несмотря ни на что, и тогда Барти предложил Империо. Заклинание подействовало как нужно, но при попытке задать простой вопрос что-то пошло не так. Вместо того, чтобы ответить на вопрос о произошедшем у Поттеров, оба волшебника потеряли сознание, и так и не пришли в себя. Применять легиллименцию к бессознательным волшебникам крайне не рекомендовалось, но Беллатриса рискнула. И вместо обрывочных хаотичных образов она увидела… ничего она не увидела. Что-то вычистило память прихлебателям Дамблдора напрочь. И, словно этого было мало, Лестрейндж в тот же момент получила чудовищный ментальный удар. Если бы не строгое воспитание Блэков, иногда больше походящее на муштру, в результате той встречи она могла лишиться личности. В едва вменяемом состоянии супруг смог вытащить их всех с помощью портключа, но на них почти сразу вышли авроры. Массированная атака на дом Лестрейнджей, где все четверо пытались принять хоть какие-то меры для сохранения порядка в рядах Пожирателей Смерти, закончилась заключением на долгие годы. Отчаявшаяся Беллатриса потеряла остатки самообладания, и теперь о своем поведении в Визенгамоте не хотелось вспоминать. Нет, она ни слова не взяла бы назад, но безумный вид, истерические выкрики… это определенно пополнило копилку неприятных воспоминаний.       Колокол известил об окончании урока, выдернув ведьму из воспоминаний. Следующим занятием у них была травология, опять с Гриффиндором. До вечера, когда можно будет попробовать вытрясти ответы из Поттера, было еще много часов… которые пролетели почти незаметно. Травология – обед – Чары – гостиная. В общей комнате Поттер сразу направился в дальний угол, отведенный для приватных разговоров. Слизеринцы много поколений подновляли глушащие чары, из-за чего они вплелись в стены, и работали практически самостоятельно. Что, впрочем, не остановило Гарри от наложения еще одного слоя.       На диванах расселась их уже привычная компания. Дафна выглядела слегка заинтересованной, в ожидании рассказа Поттера. Теодор терпеливо выжидал, пока Грейнджер присоединится. Сам Гарри дождался, пока девочка усядется и без перехода заговорил:       – Сириус Блэк – мой крестный.       Все присутствующие, включая Беллатрису удивленно вздохнули: в мире магии стать крестным мог только очень близкий родителям ребенка человек. В отличии от номинального смысла, вкладываемого магглами, для волшебников это было очень важно. Фактически, крестный и крестник становились близкими родственниками, и это накладывало определенные обязательства и ограничения. Не непреложный обет, но близко к этому. Клятву крестного не скрепляли магией, но еще не было случая, чтобы волшебник или волшебница, ставшие крестными, нанесли хоть какой-то вред крестнику. Вот только достоверно об этом знали исключительно чистокровные семейства. Не сказать, чтобы они скрывали эти знания, но их никто и не спрашивал. Магглорожденным хватало и своего понятия. Хотя самая основа оставалась той же: в случае гибели родителей ребенка, крестные заменяли их, что было закреплено законами Министерства. Таким образом, у Гарри появлялся близкий родственник, имеющий законное преимущественное право на опеку над ним. Первым опомнился Нотт:       – То есть, он не мог сдать твоих родителей? И ты должен мне объяснения... в классе ты сказал другое.       – Нет, – Гарри покачал головой, – я знаю, что в волшебном мире крестный – это несколько больше, чем в маггловском. По поводу моих недоговорок, не мог же я такую новость озвучить в компании Грифов.       – Тогда ладно, ты прав.       – Но тогда почему его осудили?! – Беллатрисе действительно было интересно.       – Дело в том, что тогда всех судили практически без разбора. Многие родители нынешних учеников успели побывать в Азкабане после падения Темного Лорда. Даже нейтральные семьи. Висящих в шкафах старых мантий Слизерина и наличия родового гобелена было достаточно для подозрений, - Дафна поморщилась, - я почти не помню то время, но даже моего отца несколько раз забирали на допрос.       – Это понятно. Темный Лорд пал, вернейшие его сторонники прочно засажены в Азкабан, самое время действовать, – Поттер вскочил с дивана и начал расхаживать перед ребятами, заложив руки за спину, – скорее всего, этот факт был известен только нескольким людям.       – В список входит и Дамблдор, как я понимаю?       – Да, Гермиона. Он мне и рассказал.       – Странно, что он вообще допустил арест Блэка.       – Директор в то время, да и сейчас, весьма прохладно относится к чистокровным, но это сейчас не важно. Я хочу спросить, может, вы знаете, есть ли способ связаться с моим крестным?       – Когда его не ищет разве что ленивый? Не думаю, Гарри, – Теодор выглядел необычно серьезным, – если бы ты знал какое-то место, где он может появиться…       – Я даже самого Сириуса не знаю.       – Не паникуйте. Если бы я сбежала из тюрьмы, я бы в первую очередь скупила газеты за все время, которое меня не было, чтобы разобраться в происходящем. Но я не уверена, что это дает нам. Он вряд ли делал это сам.       – Гермиона! Я знал, что ты умеешь пользоваться мозгами по назначению! – Гарри резко остановился, – есть еще одно место, в которое он точно должен будет пойти. Гринготтс!       – И что это дает? Гоблины никогда его не выдадут. Они не вмешиваются в дела магов. Особенно, если они давние клиенты, как семейство Блэк.       – Может быть, попробовать передать через них письмо?       Теодор отрицательно качнул головой:       – Они не оказывают таких услуг. Коротышки занимаются только золотом и сейфами.       Теперь головой качнула Гринграсс:       – Ты не совсем прав. Есть способ, но тебе, Гарри, придется выбраться в банк. Ты можешь сделать перевод на имя Сириуса Блэка, с пояснительной запиской. Не факт, что он про него узнает, но, если узнает, он поймет, что с тобой можно связаться.       Гарри радостно улыбнулся – это было похоже на план. В прошлой жизни Сириус без проблем купил и подарил ему новую метлу, что подтверждало догадки его… да, друзей.       Беллатриса с интересом смотрела на своего врага – Поттер приобретает интересные навыки. Когда стало необходимо, он быстро решил проблему во всю пользуясь своим окружением. Он мог бы далеко пойти, если бы она, конечно, планировала дать ему такую возможность.