Беллатриса, нежно, можно сказать, поддерживаемая за локоток Поттером, не спеша шла по одному из глухих коридоров подземной части замка. Сюда редко кто заходил, в немалой степени из-за постоянного холода и воды, то тут, то там капающей с потолка. Когда-то это был технический проход, или что-то подобное, потому что никаких дверей по бокам не наблюдалось, да и в целом убранство коридора выглядело ветхим и заброшенным. В обычной ситуации Белла обязательно съязвила бы что-нибудь, но кончик палочки Поттера, болезненно упирающийся в ребра с левой стороны, к разговорам не располагал. Ее собственная палочка сразу за пределами гостиной перекочевала в карман к мальчишке. Волшебница кляла себя последними словами за непозволительную беспечность. Она же видела, что его поведение изменилось, что он что-то планирует, и так расслабилась! Наконец, темп ходьбы замедлился и Гарри отвел палочку, чтобы проговорить:
– Ривелио.
В стене рядом с ними появилась невзрачная деревянная дверь, которую пересекали несколько полос металла - явное наследие старых времен. Беллатриса, впрочем, едва ли обратила на это внимание. Воспользовавшись мгновением, на которое палочка мальчишки указала в другую сторону, она вывернулась из нелепого захвата и даже ухитрилась ухватить кончик своей палочки, виднеющийся из кармана мантии Поттера.
– Ступе...
– Экспелиармус!
Гарри произнес заклинание почти мгновенно, на одном дыхании, и Беллатрису швырнуло на противоположную стену, больно приложив затылком о камни, от чего на глаза навернулись слезы. За это время ее палочка опять оказалась в руках волшебника и теперь смотрела ей в лицо, пока собственная палочка Поттера покоилась в его левой руке.
– Не стоит дергаться, мисс Блэк, я слежу за каждым твоим движением.
– Гарри! Что, Мордред тебя возьми, происходит?
– Не стоит, Беллатриса. Открывай дверь и заходи внутрь.
Женщине пришлось подчиниться. За дверью обнаружилась небольшая комната, оборудованная каменным столом и почти превратившимися в труху стеллажами с поблескивающими тут и там осколками чего-то похожего на колбы.
– Одна из старых индивидуальных зельеварен. В подземельях их с десяток, но конкретно про эту профессор Снейп вроде не в курсе. Присаживайся, – Гарри освободил стол от пыли, – Разговор будет долгим.
– О чем нам с тобой разговаривать, Поттер? Учитывая, что ты догадался обо мне, то живой я отсюда не уйду, ведь так?
– Ты слишком плохого обо мне мнения. Все зависит от твоих ответов. А сейчас помолчи.
Прежде, чем Белла успела что-то сказать, Поттер снова поднял палочку:
– Силенцио. Серпенсортия, – крупная кобра, появившаяся из волшебной палочки, хищно развернулась и застыла, напряженно глядя на волшебника. Тот миролюбиво и медленно опустил руки, и к изумлению Беллатрисы, зашипел:
– Ссторожи. Сскажешшь, ессли кто-то придет.
В отличие от женщины, которая не поняла ни слова, змея согласно склонила голову и выскользнула в коридор, после чего дверь за ней закрылась.
– Колопортус. Фините.
Беллатриса молча выжидающе смотрела на мальчишку, несмотря на спавшую немоту. Надо же! Змееуст! Возможно ли, что он получил это дар вместе с частичкой души Темного Лорда? Откуда еще подобный дар взялся бы у Поттера? Придется его выслушать, других способов выбраться из этой ситуации она не видела. Может быть, удастся повернуть все в свою сторону, и это она выйдет живой из этой комнаты?
– Итак, Беллатриса, пришло время поговорить. Я уже пару месяцев наблюдаю за тобой по-новому, и у меня есть вопросы. Если будешь хорошо себя вести и честно отвечать, я, так и быть, открыт для диалога.
– Может ты для начала вернешь мне мою палочку?!
– Мм... пожалуй, нет. Иначе, диалог рискует стать слишком... резким.
– Что тебе от меня нужно?
– Во-первых, как ты смогла занять тело Гермионы? И что стало с ее душой?
– Понятия не имею!
– Так не пойдет, – Гарри задумчиво склонил голову набок, разглядывая собеседницу, –
Инкарцио. Муффлиато. Легилименс!
Беллатриса усмехнулась самодовольно. Мальчишка все-таки идиот. Пытаться пробиться в ее мысли было бессмысленно, даже если она не защищалась. Лорд хорошо ее учил. Но через несколько мгновений ухмылка исчезла с ее губ. Поттер не пытался прочитать ее мысли. Вместо этого женщина почувствовала, словно раскаленное лезвие начало ввинчиваться в основание шеи, распространяя нестерпимую боль по всему телу, от жутких ощущений мышцы конвульсивно дернулись, но магические веревки держали прочно, а горло сдавало спазмом, не позволяя выдавить хоть один звук. Ей казалось, что жуткая боль наполнила ее всю, на глаза навернулись слезы, а изо всех сил стиснутые зубы грозили раскрошиться. Это продолжалось долго. Беллатриса потеряла счет времени, пытаясь скрыться от жутких ощущений, затряслась всем телом, дернулась, заваливаясь на бок... и все прекратилось. Она лежала на столе для разделки ингредиентов, мокрая от пота и слез, с конвульсивно подрагивающими мышцами, которые жгло огнем остаточной боли. Голос вернулся не сразу, но она умудрилась прохрипеть:
– Что ты со мной сделал?!
Гарри криво усмехнулся, утирая выступивший пот:
– Оу, я просто поделился с тобой кое-чем. Это был подарок от Волдеморта, если можно так выразиться, – волшебник несколько мгновений посмотрел в глаза недоумевающей ведьме и пояснил, – Так ощущается укус василиска, Беллатриса.
– Василиска?! Где ты...
– На своем втором курсе, когда я уничтожил один из крестражей твоего лорда. Ты же знаешь, что это такое, да Беллатриса? У тебя даже есть собственный крестраж, маленькая черная книжка, в хранилище Лестрейнджей. Забавно, первый крестраж Тома тоже был в своем роде книгой.
Беллатриса содрогнулась: он все-таки смог пробиться сквозь ее ментальную защиту!
– Не смей...!
– Называть его по имени? Брось, Блэк. Как бы я его не называл, ничего не меняется. От собственного имени он отказался, то, которое он себе выдумал – овеяно страхом и наложенным
Табу. Давай оставим бедняге Тому хотя бы имя. Больше-то у него почти ничего нет.
– Да как ты, тварь, смеешь говорить о Темном Лорде в таком тоне?!
– Я, – взгляд Гарри стал жестким, – имею право говорить о Волдеморте в каком хочу тоне. Я достаточно заплатил за это право. Или ты забыла, Белла, что я уничтожил твоего хозяина?
– Повелитель жив, Поттер! И я сделаю все, чтобы он вернулся в полной силе!
– Зачем? Он уже возвращался. Ты же помнишь, чем все закончилось.
– В этот раз подобного не будет! Я смогу помочь Лорду!
– Что же ты не помогаешь? Бедняга уже добрых четыре месяца крутится вокруг, а его верная сторонница развлекается с его кровным врагом. Нехорошо выходит.
– Что ты имеешь ввиду?! – Беллатриса почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Повелитель все это время был рядом?!
– Я уже многое рассказал тебе, Беллатриса. Вернемся к моим вопросам. Как ты оказалась в теле Гермионы? За честный ответ я расскажу, кто помогает твоему хозяину и отпущу тебя. Можешь делать с этим все, что захочешь.
– Даешь слово?
– Даю.
– Когда я попала сюда вместе с тобой, я не смогла вернуться в свое тело.
– Почему?
– Дементоры помешали. И когда я... умерла, мой дух почему-то оказался привязан к девчонке.
– Каким образом?
– Понятия не имею! Думаешь мне хотелось этого?! Оказаться привязанной к грязнокровке?!
–
Легилименс.
Новая порция пыток, скрутившая ведьму, отличалась. В этот раз она чувствовала холод, мертвенный и такой знакомый холод присутствия дементоров. Ощущения были настолько реалистичные, что на долю мгновения Беллатриса потеряла сознание от ужаса, что проклятые твари где-то рядом. Очнулась она от струи ледяной воды, которую Поттер направил ей в лицо.
– Ты забылась, Беллатриса. Есть слова, которые при мне лучше не употреблять. Ты меня поняла?
– Будь ты проклят, Поттер!
– Это успеется. Продолжай.
– А не о чем продолжать. Какое-то время я была прикована к твоей подружке. Потом она стала хуже себя чувствовать, а я, наоборот, обретала силы. И когда Гермиона уснула уже навсегда... я проснулась в ее теле.
– Ты сделала это осознано?
– Да.
В комнате стало тихо. Подрагивающая от холода Беллатриса выжидающе смотрела на закрывшего глаза Поттера. Молчание затягивалось, но, наконец, он открыл глаза. И этот взгляд... напугал женщину. Она уже видела подобное выражение. Так смотрел Лорд, когда кто-то должен был умереть. Вместо этого Гарри как-то скомкано дернул плечом и проговорил сухим, даже безжизненным тоном:
– Что ж, это честно. Теперь моя очередь. То, что осталось от твоего хозяина сейчас паразитирует на затылке профессора Квиррелла. В школе находится Философский Камень, до которого пытается добраться Волдеморт. Думаю, этого достаточно?
Пожирательница Смерти лихорадочно обдумывала услышанное. Может ли подобное быть правдой? Может. Как же слепа она была! Но теперь это неважно - она найдет Лорда и он снова приблизит ее, вернейшую свою сторонницу! Или... если Лорд узнает, что она подвела его, он будет в ярости. Нужно оказаться полезной, загладить свою вину. В любом случае, нужно выбираться отсюда.
– Ты дал слово, что отпустишь меня.
– Отпущу. Утром.
От негодования Беллатриса скрипнула зубами.
– Меня хватятся. Все видели, что я ушла с тобой.
– Гермиона Грейнджер через тридцать минут зайдет в гостиную, пожелает всем присутствующим спокойной ночи и отправится в свою комнату. Я зайду в гостиную буквально за пять минут до этого. Никаких вопросов.
– И как ты это устроишь?
Гарри извлек из внутреннего кармана потертого вида флягу:
– Иногда неплохо иметь преступника-крестного. На просьбу прислать мне десять унций оборотного, он только попросил поделиться воспоминанием, когда будет такая возможность.
– Ты не посмеешь!
– Еще как посмею, – Гарри протянул руку и выдернул пару волосков из прически связанной ведьмы, – Спасибо за честность, Беллатриса.
Силенцио, петрификус тоталус.
Поттер убрал зелье и волосы в карман мантии, отряхнулся, пригладил волосы. Призванная змея в коридоре продолжала сторожить вход в комнату. Гарри вышел и обратился к ней:
– Просследи, чштобы волшшебница оссталассь зсдессь. Жшивой. Утром можешшь отправлятьсся в лесс.
– Хорошшшо. Посслежшу, – кобра вползла в комнату и свернулась у двери, умостив голову на кольца собственного тела и уставилась немигающим взглядом на парализованную волшебницу.
Уже закрывая дверь, Гарри проговорил:
– Не думаю, что тебе это важно, но я чувствовал все, что заставлял испытывать тебя. И я тоже боюсь дементоров.
Дверь за ним закрылась, оставляя Беллатрису в бессильной злобе созерцать стеклянный взгляд змеи. Поттер обошел ее по всем пунктам, лишил палочки, унизил и использовал. И еще, он очень напугал Беллатрису Блэк.
***
Гарри торопливым шагом приближался к гостиной факультета. О разговоре с ведьмой думать не хотелось, достаточно было полученной информации. Если бы он знал, что увидит в ее мыслях, он бы никогда не прибег к легилименции, оставил бы ее связанную и приступил бы к исполнению плана, не заморачиваясь всем этим. Но Поттер увидел те мысли, которые Беллатриса, вероятно, скрывала даже от обожаемого ей лорда. Гарри увидел потерявшуюся, замученную и бесконечно уставшую женщину. Он не хотел этого видеть, но видел, и теперь, практически против его воли, он начал испытывать... сочувствие? Жалость? К черту! У него сегодня много дел.
Для начала он спокойно прошел в спальню, где Забини лениво перелистывал какой-то журнал, лежа в кровати.
– Сомнус.
Голова мальчишки уткнулась в книгу. Гарри достал флягу, кинул туда добытые волосы и спрятал обратно. Уже под мантией невидимкой он выскользнул в гостиную и пробрался в ближайший женский туалет. Слава Мерлину, никого не было – все-таки время было позднее. Оборотное зелье на вкус было отвратительным, но не сказать, чтобы волшебник об этом не знал, не первый раз все же. Несколько минут потребовалось на то, чтобы зелье подействовало. Одежда на нем чуть обвисла, но недостаточно, чтобы кто-то обратил на это сильное внимание - школьные мантии первокурсников почти не отличались. Густые темные волосы забавно щекотали шею и мельтешили на краю поля зрения, но в целом, особого дискомфорта Гарри не почувствовал. Свернув мантию-невидимку, он не спеша дошел до гостиной факультета, пожелал спокойной ночи нескольким старшекурсникам, все еще общавшимся перед камином и скрылся в коридоре по направлению к девичьим спальням. Скрывшись под Мантией в очередной раз, он вышел в пустеющие коридоры и направился таким знакомым маршрутом к Гриффиндорской башне. Не считая что-то унюхавшей миссис Норрис, добрался он без приключений.
– Бравио стриплингс.
Полная Дама недовольно фыркнула на невидимого студента, но отворила проход. Внутри было... привычно шумно, несмотря на отсутствие многих студентов. Ребята галдели, близнецы в компании с Анджелиной Джонсон что-то вычитывали в огромном талмуде, вероятно, готовили новую шалость. Да и остальные постоянно курсировали от кресла к креслу. Гарри почувствовал, как от ностальгии сладко защемило сердце. Как бы он хотел сейчас скинуть мантию и присоединиться к ним! Но минута слабости прошла, и он двинулся дальше, дальше, к самой лестнице в спальни мальчиков. Там все было так же, как он помнил по прошлой жизни. Скабберс нашелся там, где и ожидалось - в неряшливо заправленной постели Рона. Никого из жильцов комнаты еще не было, так что Поттер не скрывая голоса проговорил, направив палочку на предателя:
–
Петрификус тоталус,– Гарри залез во внутренний карман, нащупал крохотный металлический кубик, который, будучи вытащенным на свет оказался миниатюрной клеткой, –
Энгоргио.
Когда обездвиженная крыса оказалась в увеличившейся клетке, Гарри быстро покинул общежитие Гриффиндора, торопясь оказаться подальше от навевающего воспоминания места. Он не для этого возвращался в прошлое, чтобы запороть все из-за собственных эмоций. Остановившись возле лестничного холла, волшебник вынул небольшой кусок тонкого пергамента и карандаш.
Квиринус!
Передай Темному Лорду, что я жду его сегодня в полночь у входа в Тайную Комнату. Это касается нашей общей любви к книгам в черных обложках, и это срочно! Повелителю угрожает опасность!
Наивернейшая из Пожирателей Смерти, Б.Л.
Гарри усмехнулся - письмо было фальшивым насквозь, но толстенные намеки на крестражи и связанную с этим опасность для Волдеморта должны вынудить его прийти туда. Повинуясь движению палочки, листок свернулся в самолетик и отправился к адресату. Магия, подсмотренная в Министерстве, прекрасно работала в пределах одного здания. Они с Ноттом проверили это еще в октябре, перебрасываясь записками через всю школу. До полуночи было еще около полутора часов, а учитывая характер и Квиррелла и Тома, они, скорее всего, направятся в гости к Миртл сразу, как получат послание. Нужно спешить. Действие оборотного зелья скоро закончится, а у него есть еще одна цель.
В туалете плаксы Миртл было как обычно сыро. Сама Миртл, вероятно, отправилась к русалкам, судя по тишине. Гарри облокотился на подоконник и спрятал мантию. Зелье, присланное крестным, оказалось качественным, и еще держалось. Входная дверь скрипнула, впуская профессора, чьи движения не выглядели дерганными или неловкими.
– Грейнджер?! Что ты здесь забыла?! Это твое письмо?
– Да, Квиринус, мое. И я не Грейнджер. Я хочу говорить с Повелителем!
– О чем ты...
– Дай мне посмотреть на нее! – знакомый Гарри голос раздался неожиданно для бедного Квиррела.
– Но, мой господин!
– Ты смеешь перечить Лорду?! - Поттер старался, чтобы его интонации хотя бы немного напоминали Беллатрису.
– Хорошо, хорошо...
Когда тюрбан упал на пол, лоб Гарри обожгло знакомой болью. Хотя теперь, после всего пережитого, эта боль не казалась чем-то непереносимым.
– Повернись, мой верный слуга.
– Да, господин.
Увидев знакомое безобразное лицо, Гарри улыбнулся, словно старому знакомому.
– Беллатриса, это действительно ты?
– Да, мой Лорд! Я пожертвовала своим телом, чтобы освободиться из Азкабана и вернуться к Вам!
– Учись, Квиррелл! Ничто не способно остановить истинно верных моих сторонников.
Гарри крепче сжал палочку Беллатрисы в руке, стараясь, чтобы легкая дрожь не была заметна.
– Но, Белла, позволь узнать, как ты нашла меня здесь, и почему ты выглядишь, как ребенок?!
– Все дело в том, мой Лорд, что
Авада Кедавра!
Зеленая вспышка ударила мгновенно, растеклась по отвратительному лицу и погасла. Квиррелл пошатнулся, но устоял на ногах, шагнул в сторону и ударил за спину, невербально. Мраморный подоконник, на который секундой назад опирался Поттер, разлетелся крошевом, пока лысый маг верещал от боли:
– Мой Лорд! Мой Лорд!!! Что ты натворила?!
– То, что должна была. Откройссся.
Протего максима!
Еще одно заклинание отразилось от щита, срикошетило в потолок и угасло. Гарри взмахнул уже своей палочкой:
– Экспеллиармус!
– Протего!
– Остолбеней!
– Круцио!
Квиррелл взмахнул левой рукой, насылая волшебные веревки параллельно с пыточным. Волдеморт все-таки учил его. Но теперь Квиринус сражался не с первокурсником, хоть он и не знал об этом. Гарри увернулся от пыточного, сбил веревки встречным
Секо. Палочка Беллатрисы лежала в левой руке, скрытая длинным рукавом мантии. Темный маг, все еще страдающий от страшной боли, качнулся в сторону и совершенно неожиданно взмахнул палочкой. Оружие Гарри выбило из его рук, Квиррелл успел усмехнуться, прежде чем левая рука Поттера метнулась вверх:
– Сектумсептра!
Квиррела бросило на спину, по его мантии начали расползаться кровавые пятна.
–
Экспелиармус! Не стоило меня недооценивать, профессор Квиррелл, – Гарри наклонился, чтобы подобрать палочку. Он чувствовал, что жутковатое заклинание Снейпа не позволит его противнику бросить без палочки хоть что-то опасное, –
Авада Кедавра.
Еще одна зеленая вспышка озарила разгромленный туалет. Черный дым, в который превратилось то, что осталось от Волдеморта, вышел из тела мертвого волшебника, метнулся в сторону, провожаемый взглядом черных глаз Беллатрисы, которые он точно запомнит, и скрылся в стене. Гарри поднял безжизненное тело, отлевитировал его в открытый проход и отпустил, слушая, как полы мантии хлопают от ветра во время падения. Дождавшись глухого удара, Поттер скинул следом размотанный тюрбан и проговорил, чувствуя, как от напряжения дрожат связки.
–Зссакройсся.
