С уважением, Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела магического правопорядка Министерства Магии Великобритании.
Так что разбираться с крысой в скором времени предстоит уже не ему. Осталось решить всего пару вопросов. Подойдя к знакомой двери, он вежливо постучал, и дождавшись недовольного «Войдите!», просочился в кабинет декана. — Добрый день, профессор. — Мистер Поттер? Чем обязан? — Я бы хотел просить Вас выступить моим сопровождающим, — Гарри протянул письмо министерства. Снейп быстро пробежал глазами содержание письма и поднял недовольный взгляд: — Вы все-таки смогли добиться пересмотра дела вашего крестного. Люциус предупреждал, что вы — настойчивый молодой человек, но я не ожидал, что вы провернете все так быстро. — Это мой крестный, сэр. Я не мог тянуть дольше, чем было необходимо для подготовки всего необходимого. — Что же, это похвально. Скажу вам честно, мистер Поттер, я недолюбливаю вашего крестного в достаточной мере, чтобы не желать ему ничего хорошего. — Я догадываюсь, профессор. Я знаю, что прошу о многом, но мне больше не к кому пойти. — Не пытайтесь давить на жалость, мистер Поттер. У вас это плохо получается. — Простите, сэр. — Но, несмотря на все, я готов выступить не только вашим сопровождающим, но и свидетелем защиты, если вы прямо сейчас докажете мне невиновность Блэка. Помните, он обвиняется в пособничестве Тому-кого-нельзя-называть и предательстве ваших родителей. Это очень серьезные обвинения. — Сэр, — Гарри показал себе на ухо, надеясь, что Снейп поймет, — могу, но не прямо сейчас. Северус вынул палочку и наложил необходимые чары. — Говорите. — В моем сундуке в зачарованной клетке содержится Питер Петтигрю в анимагической форме. Это он, а не Сириус был хранителем тайны защитных чар на доме моих родителей. Снейп некоторое время смотрел в лицо студенту, видимо, переваривая новость. В конце концов, он наклонился: — Это точно? Вы на сто процентов уверены в этом? — Я могу поклясться под зельем правды. — Это… не обязательно. Я верю вам. Мы поступим следующим образом. Как я понимаю, госпожа Боунс нашла достаточные основания, чтобы рассмотреть дело и без подобных козырей, на основании нарушений при аресте. — Верно, сэр. — Не перебивайте. Вы передадите мне Питера Петтигрю в день заседания. Если возникнет такая необходимость, но не раньше, я приглашу его как свидетеля защиты, что сразу качнет весы в нашу сторону. — Да, я так и планировал. — Это разумно. Ответьте мне на вопрос, мистер Поттер. Директор, насколько он в курсе происходящего? — Он знает, что я хочу оправдать Сириуса, но про Питера я ему не говорил. — Вы сможете обосновать, каким именно образом он оказался у вас? — На некоторое время мне в руки попал артефакт, который показывает, кто на данный момент находится в замке. Я вышел на него с его помощью. Как альтернатива, я узнал из переписки с крестным, что Питер Петтигрю — незарегистрированный анимаг, чья форма — крыса. Скабберс жил в семье Уизли с момента пропажи Петтигрю, и у него так же отсутствовал мизинец. Я смог выкрасть крысу, не поставив никого в известность, и держал его под обездвиживающим проклятием все это время, кормил в запертой комнате под мантией. — Это не добавит баллов лично вам, но действительно сойдет в качестве доказательства для полного оправдания Блэка. Мне все понятно. Можете идти. Я обеспечу необходимые разрешения, так что во вторник утром я жду вас собранным у своего кабинета не позже восьми утра. — Понял, профессор. Я буду. — Идите, мистер Поттер. И не забудьте подготовить свое эссе к пятничному занятию. В прошлом я нашел несколько неточностей, надеюсь в этом я не увижу подобной невнимательности. — Да, сэр. Спасибо Вам. Я многим Вам обязан. Снейп не ответил, давая понять, что разговор закончен. Гарри вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь и отправился в свою спальню. Он обещал Дафне помочь с домашним заданием по трансфигурации. Поздно вечером того же дня Поттер привычно выскользнул из гостиной, скрываясь под мантией-невидимкой. Прежде, чем отдавать Петтигрю профессору, ему нужно было пообщаться с человеком, виновным в смерти его родителей, а в прошлой жизни — в возрождении Волдеморта. И попытаться его не убить в процессе. Нужную комнату он нашел быстро, хотя это становилось все сложнее — Гарри пытался не использовать одно и то же помещение дважды. Забытый и полностью пустой чулан два на два метра подходил как нельзя лучше. Гарри зашел внутрь, как следует запер дверь, набросив кроме Коллопортуса еще пару заклинаний, бросил заклинание приглушения и выставил открытую клетку в центр комнаты. Крыса тут же выскользнула, метнувшись в дальний угол. К огромной неудаче Питера, помещение было практически герметичным, а единственный выход был перекрыт первокурсником. — Ну здравствуй, Хвост, — Гарри говорил тихо, едва не срываясь на шипение, — Можешь не прикидываться, я знаю что это ты. Я хочу увидеть твой настоящий облик. Петтигрю никак не отреагировал, забившись в угол и беспокойно глядя на пустое место, откуда доносился голос. — Ну что же, я предложил. Серпенсортия, — крупная кобра выскользнула из-под мантии, имея вид раздраженный и агрессивный, — Если не хочешь, чтобы я приказал ей напасть, перекидывайся. Крыса замерла, ее блестящие в почти абсолютной темноте глазки неотрывно следили за змеей. — Сссххватить! — Парселтанг давался легко, благодаря частому общению со змеями на участке Петуньи. — Не куссать! Змея рванулась слитным движением и погребла грызуна под извивами своего тела, скручивая и давя. Петтигрю наконец-то задергался и начал стремительно расти, заставляя кобру раздраженно зашипеть. Еще не до конца приняв человеческий облик, он запричитал: — Пожалуйста, пожалуйста! Убери ее!!! — голос был неприятно высоким, срывающимся на визг. — Сссюда, жшшдать, — призванное существо отползло от трясущегося Питера и свернулось кольцами у полы мантии-невидимки, — Ну здравствуй, Питер. — Кто здесь? — О, это не так важно. Гораздо интересней, что такой великий волшебник как ты, приведший Темного Лорда к поражению, почему-то уже десять лет живет в образе крысы рыжего семейства. Почему ты прячешься, Питер? Тебе есть что скрывать? Отвечай! — Последнее слово Гарри выплюнул, не заботясь о том, поймет ли Хвост, что с ним разговаривает мальчишка. — Я ничего не знаю! Это все Сириус Блэк! Он предал своих друзей и чуть не убил меня! Мне пришлось скрываться, потому что я боялся! — Питер-Питер, как неосторожно врать тому, кто был там лично. Петтигрю словно сжался и, кажется, немного посерел лицом. Голос его, когда он заговорил, был едва слышен и дрожал от ужаса: — Мой Лорд? Это вы? — Что произошло в доме Поттеров, Петтигрю? Расскажи мне! — Я-я не знаю! — Питер почти хныкал, — Я раскрыл тайну Фиделиуса, был проводником, но больше ничего! Меня не было в доме, когда все произошло. А после там были только мертвые тела и Гарри Поттер. — То есть, ты заходил в дом, после того, как все случилось? — Д-да! Я хотел удостовериться, что Вы в порядке, но нашел только вашу мантию и палочку, господин! — Она у тебя? — Да, да! Я отдам ее, сейчас, — Петтигрю завозился, шарясь во внутренних карманах. Наконец, белеющая, словно кость, тисовая палочка оказалась у него в руке. Прежде, чем кончик ее указал на то место, где стоял Поттер, невербальный экспеллиармус выбил ее из рук Хвоста. Лицо Петтигрю некрасиво сморщилось от злобы. — Что же ты, Питер? Осмелился подумать о нападении на меня? — Нет, нет… Вы получили, что хотели, отпустите меня? — Пожалуй… нет, — Гарри поднял палочку своего врага, — Обливиэйт. Империо. Превращайся в крысу, Хвост, и полезай в клетку. Гарри было безразлично, сработает ли заклинание правильно. Само наличие живого Петтигрю будет достаточным доказательством невиновности Сириуса. А сегодняшняя встреча точно не останется в памяти предателя. Закрыв клетку и заново набросив необходимые чары, Поттер отправился спать. Все прошло даже удачней, чем он планировал.***
Беллатрисе не спалось. После убийства Квиррелла и поражения Лорда прошло больше месяца, и все было до отвращения мирно. Она рассказала Поттеру все, что могла, о причинах их борьбы и надеждах Пожирателей, но он, кажется, не проникся или не понял. Поблагодарил за рассказ и попросил время на подумать. Он снова что-то затевал, но теперь навязаться с ним не выходило — волшебник держал дистанцию. Повседневная жизнь снова тяготила, и в этот раз сильнее, чем раньше. Мысли о том, что Дамблдор знает о ее присутствии, лишали сил, но сбегать сейчас казалось преждевременным. Женщина не была уверенна, что если она привлечет внимание, за ней не будет слежки. Если она приведет Дамблдора к Лорду… ей даже думать не хотелось о последствиях. Молодое тело, все больше похожее на ее собственное, заново научило ее беречь свою жизнь и здоровье. И все же, Беллатриса понимала, что она проигрывает. Переиграть и Поттера, и Дамблдора в одиночку не получалось, а найти сторонников, не раскрывая себя было сложно. Ей нужно как следует отвлечься, и при этом не совершить ничего компрометирующего. Вылазка в Лондон? Звучало интересно. Прогулка по магазинам поможет сбросить напряжение, а о раскрытии в этом смысле она не волновалась. До утра оставалось еще несколько часов, завтра, точнее, уже сегодня, была суббота, так что как минимум профессора ее хватиться не должны. Для Дафны она набросала короткую записку: «Нужно проветриться в одиночестве, не волнуйся, буду к вечеру.» Выбрав одно из неброских повседневных платьев, Беллатрисса аккуратно сложила школьную мантию и выскользнула в пустующую гостиную. Ей всегда здесь нравилось: помещение было просторным, а воздух всегда свежим. Камины давали достаточно тепла, чтобы не дрожать от холода, но и не заполняли помещение удушливым жаром или дымом. Диваны были удобными и позволяли рассесться небольшими компаниями, чтобы не мешая другим обсудить свои дела. Все было чисто, чинно и аккуратно. Соответствовало духу Салазара в той степени, в которой это понимали студенты. Коридоры Хогватса были пустынны, факелы горели через один, давая достаточно света, чтобы не потерять дорогу, но позволяя плотным пляшущим теням заполнить все углы и ниши, скрывая доспехи, гобелены и не использующиеся ответвления коридоров. Двери, ведущие то в пустующие классы, то в каморки, то в действующие помещения, мелькали мимо. Белла наконец-то чувствовала себя лучше. Подобный мелкий демарш, с одной стороны, не добавлял ей баллов, как взрослой волшебнице, а с другой — позволил почувствовать себя свободной хотя бы на это время. Нужная статуя горбуньи нашлась достаточно быстро. Некоторое время ушло, чтобы вспомнить заклинание. — Диссендиум. Лаз открылся, позволяя ей скользнуть внутрь. Белла надеялась, что не сильно испачкает платье. Знакомый подземный ход, навевающий ассоциации с кроличьей норой, змеился, ведя ее к подвалу «Сладкого Королевства». В этот раз она добиралась чуть дольше, но запас по времени был значительным, и переживать по этому поводу было не нужно. Внутри магазинчика было так же тихо — все-таки предрассветный час. Воспользоваться камином было не сложно, тем более, что пороха было достаточно. Косая аллея встретила ее полным отсутствием людей. — Темпус. Половина седьмого утра. Слишком рано для большинства лавочек, которые откроются только в десять, но достаточно времени, чтобы прогуляться по пустующим улочкам, вспоминая себя прежнюю — гордую волшебницу, состоятельную и талантливую. Последнее время гордость ее слишком часто топтали в грязи, в том числе она сама. Да и, стоит признать, Поттер был талантлив. Возможно, превосходил прежнюю ее в скорости обучения и освоения новой магии. К Мордреду! Сегодня она планировала посвятить день самой себе, и ничто не должно испортить ей настроение. К удивлению волшебницы, ноги принесли ее ко входу в Лютный проулок. Не считая пары бездомных, улица была уже пуста. Лютный был злачным местом, во многих смыслах. Но здесь можно было достать почти любой запретный товар, да и нанять отребье для грязной работы. Белла неспешно прогуливалась, читая знакомые вывески: Спини Серпент, Горбин и Бэркес, чуть дальше — тату-салон и цирюльня. Жуткое место, на самом деле, и уж точно не подходящее для двенадцатилетней девочки, но навевающее воспоминания. Когда-то давно Беллатриса с некоторыми другими Пожирателями и собственным мужем собирались инкогнито в Белой Виверне пропустить по бокалу. Ей нравилась подобная атмосфера. Таинственная, чуть мрачноватая. Сейчас переулок выглядел… отвратительно. Грязный, неопрятный. Не в том хорошем смысле, в каком она помнила его по прошлой жизни. Видно было, что здесь собирается самое отребье. Серьезных темных магов, составляющих основную массу платежеспособных клиентов, можно сказать, не осталось. Ну или они сюда не заходили. — Что маленькая девочка здесь забыла? — неприятный хриплый голос раздался неожиданно, но Беллатриса даже не вздрогнула — ожидала чего-то подобного. — Не твое дело, бродяга. Иди куда шел. Бездомный, прицепившийся к ней, был высок, волосат и грязен до крайней степени. И еще он был молод. Вероятно поэтому не знал, что одиноко гуляющие в такую рань девочки представляют серьезную опасность. — Ну уж не-ет. Ты пойдешь со мной, красавица! Прежде, чем грязные руки успели схватить ее, Беллатриса, танцуя, сделала шаг в сторону, пропуская незадачливого грабителя или насильника мимо и доставая свою палочку. — Силенцио. Ступефай. Инкарцео. — быстро и эффективно. Никаких ошибок. Сильная рука, схватившая ее за волосы, стала полной неожиданностью. От резкой боли Беллатриса зашипела, едва успев отдернуть руку с палочкой, которую неизвестный попытался выбить. Ведьма изо всех сил рванулась, оставив не один волос в руке нападавшего и отпрыгнула в сторону, разворачиваясь лицом к угрозе. — Надо же, какая верткая сучка. Собираешься обидеть старого Олли? Грузный мужчина в неопрятной мантии с интересом рассматривал клок волос, зажатых в кулаке. Потное лицо, покрытое оспинами, растянулось в похотливой улыбке. — Надеюсь, в постели ты такая же горячая. — Круцио. К неприятному изумлению Беллатрисы, мужчина резко дернулся в сторону, пропуская проклятье мимо, одновременно доставая палочку. — Ай-ай-ай. Как некрасиво, — темный луч неозвученного проклятья, сорвавшегося с его палочки, разминулся с головой девушки на дюйм, не больше, — Бросаться такими ужасными проклятиями в незнакомых людей. Нужно научить тебя вежливости. Еще одно заклинание устремилось к опешившей Белле, приведя ее в чувство. Адреналин бурлил в крови, требуя выхода. Она увернулась от очередного луча проклятья, бросив веером несколько оглушающих. Быстрый взгляд на окружение дал понять, что кроме этих двоих здесь никого нет. Разномастная брусчатка скрипела под каблуками, когда она, танцуя, обменивалась ударами с нападающим. Утренний воздух, холодный, свежий, заполнял легкие, прежде, чем она выкрикивала очередное атакующее или защитное заклинание. Противник был хорош. Он постоянно менял рисунок атаки, не давая времени, чтобы поймать его в ритм, пропускал невербальные чары между очередными спутывающими и оглушающими чарами, двигался быстро и непредсказуемо, несмотря на избыточный вес. Он был опасен. И Беллатриса, впервые с момента своей смерти в прошлой жизни, почувствовала себя живой. В грязном переулке, один на один с серьезным противником, запыхавшаяся от стремительного темпа сражения, принимая чужие чары на щит или отбрасывая их в сторону небрежным движением палочки, пытаясь достать соперника самыми изощренными проклятиями из своего обширного арсенала, она игралась с соперником, игралась со смертельной опасностью и была счастлива. Она была молода, тело прекрасно ее слушалось, палочка была продолжением даже не руки, а мыслей, чувств, души, заклинания срывались еще до того, как она успевала осознать, что собиралась произнести. На мгновение она даже потеряла ощущение времени, настолько освобождающими были эти ощущения. Она всегда жила именно так — видела перед собой четкую цель, которую надо достичь, врагов, которых нужно было убрать с дороги, жизнь требовала от нее всегда быть в тонусе, всегда выкладываться на полную, стремиться вперед, несмотря ни на что. Она забыла об этом. Выпустила, словно песок из сжатого кулака, необходимые ей как воздух ощущения. Сейчас она понимала. Волосы липли к мокрому от пота лицу, платье оказалось порвано в нескольких местах от срикошетивших чар, когда она, наконец, достала верткого волшебника заклинанием медленной смерти. Он дернулся, зарычав, в сторону от нее, но черное волшебство уже набирало силы, подкосив ноги несостоявшегося насильника. Мужчина грузно рухнул на грязную брусчатку, пальцы заскребли по камням, обламывая ногти и оставляя тонкие кровавые разводы, смешивающиеся с пылью. Он, наверное, прорычал бы что-то оскорбительное, если бы болезненный спазм не пережал ему горло. Поэтому он просто захрипел, пытаясь отползти хотя бы на шаг от собственной судьбы. — Ну куда же ты? Мы так здорово развлекались! Хочешь, я расскажу, что тебя ждет? Чувствуешь, как конечности уже отказывают? Сначала ноги, затем руки… через минуту ты сможешь только моргать. Самое веселое, что жгучая боль, которая растекается по твоим венам, не убьет тебя сразу. Если тебе не повезет, то через полчаса кто-нибудь найдет тебя, пока ты будешь еще жив, и доставит в Мунго. Целители, без сомнения, попытаются тебя спасти, но это только продолжит мучения. Твой разум помутится, уже мутнеет, и ты даже не сможешь рассказать, кто тебя проклял. Они не найдут лечения, не смогут облегчить мучения, — мужчина в ужасе захрипел, когда ведьма ухватила его за волосы, приподняв голову над мостовой, и прошипела на самое ухо, — Потому что никто, слышишь, никто не смеет нападать на леди Блэк. Резко отпустив голову поверженного противника так, что тот с громким стуком приложился о камни, Беллатриса неспешно прошла к его все еще обездвиженному подельнику. Тот вращал глазами, неспособный пошевелиться или издать хоть звук. — Что же до тебя… — она практически нежно провела кончиком палочки от правого глаза к подбородку, не касаясь, впрочем, грязной кожи, — Круцио. Несмотря на обездвиживающее проклятье, молодой маг содрогнулся в конвульсиях. Слезы потекли по щекам, оставляя некрасивые дорожки. Беллатриса внимательно, с исследовательским интересом смотрела, как пелена боли застилает и так мутный взгляд. Легкое движение палочки заставило волшебные путы исчезнуть — в них сейчас не было никакого смысла. Среди бесцветных от грязи одежд корчившегося мужчины мелькнула рукоять ножа. Девушка улыбнулась довольно. Клинок оказался на удивление приличным — хорошая сталь, добротная рукоять. Крепкий стилет, вероятно доставшийся от какого-то неудачливого зажиточного волшебника, порхнул из руки в руку, отлично заточенное лезвие мелькнуло в тусклом свете. — Может, у меня найдется пара минут, чтобы кое-что тебе показать, — она ухватила ладонь с заскорузлыми ногтями и прижала ее к земле, — во-первых, воровать — это плохо, — сталь легко рассекла кожу на мизинце, прошла сквозь кость с глухим щелкающим звуком, — а мы знаем, что этот нож ты украл. Во-вторых, пытаться схватить леди из приличной семьи — это очень-очень некрасиво, так что безымянный палец тебе тоже не нужен, — сталь снова скребнула по камням, — Что еще? Если ты разжился волшебной палочкой, будь добр пользоваться ей… так что за неуважение к своему статусу волшебника мы лишим тебя еще одного пальца. Ты же не против? Мужчина бился в судорогах, несмотря на понемногу истончающееся действие пыточного заклинания, и с ужасом смотрел на страшную девушку перед ним. Уходящая боль от магии всего лишь уступала место ощущениям от правой руки, к указательному пальцу которой Беллатриса примеряла нож. Он едва мог мыслить, наложенное заклинание немоты не только отнимало возможность издавать звуки, но и путало мысли. Джек проклял ту минуту, когда хорошенькая молоденькая ведьмочка показалась ему легкой и вкусной добычей. Он корчился от боли и в глубине души надеялся, что останется калекой. Живым калекой. — Боюсь, мне придется тебя расстроить, — на секунду мужчине показалось, что темные глаза девочки сверкнули желтым, — Я не могу отпустить тебя живым. Придется облегчить тебе страдания. Будь благодарен! Твоему другу, — она кивнула за спину, — повезло гораздо меньше. Беллатриса зашла в банк через минуту после открытия. Гоблин за ближайшей стойкой посмотрел злобно, но ничего не сказал. Достаточная причина, чтобы обратиться именно к нему. — Доброе утро! — Я думал, студентам Хогвартса запрещено покидать школу? — О, это такие мелочи. Я бы хотела попасть в хранилище семьи Лестрейндж. Вот ключ и доверенность. Гоблин принял протянутое, внимательно изучил и ключ и документ, после чего пролистал несколько страниц лежащего перед ним гроссбуха. — Боюсь, это невозможно. — Прошу прощения? — Ваш доступ к хранилищу семейства Лестрейндж аннулирован. — На каком основании? — На основании завещания Родольфуса Лестрейнджа, которое вступило в силу после его смерти. — Разве Беллатриса Лестрейндж не включена в завещание? — Боюсь, я не могу распространять подобную информации, юная мисс. — Что же, тогда могу я попасть в личную ячейку Беллатрисы Лестрейндж? — Без ключа и доверенности? Боюсь, что нет, — гоблин неприятно ухмыльнулся, — тем более, что после смерти миссис Лестрейндж ее личный сейф вернулся во владение семейства Блэк. Я могу еще чем-то помочь? Беллатриса в гневе сжала кулаки. Это было неприятно. Какого Мордреда Родольфус не включил ее в свое завещание? Это ранило куда больше, чем отсутствие доступа к собственным деньгам. Галеоны — плюнуть и растереть. Она вполне могла достать все, что ей нужно и так. Но подобный поступок со стороны супруга… обескураживал. Хорошее настроение как рукой сняло. Она хмуро взглянула на гоблина и молча направилась к камину. День определенно был испорчен.***
Утро вторника оказалось неожиданно пасмурным. Не то, чтобы это было необычно для Шотландии, но именно сегодня Гарри ожидал хорошей погоды. Он проснулся рано, часы показывали половину шестого, но уснуть он уже не смог бы. Несмотря на все, произошедшее с ним, волшебник волновался. Приличный костюм и парадная мантия были заготовлены заранее, клетка с крысой надежно скрылась во внутреннем кармане. Профессор Снейп ожидал его только через два с половиной часа. Сириус был предупрежден заранее, так что сегодня он явится на заседание. Люциус пообещал, что до зала суда он дойдет без проблем, а вот после его судьба будет зависеть только от принятого решения. Примерно то же самое сообщила ему в личном письме миссис Боунс. К слову, ее племянница, Сьюзен, начала здороваться с ним, когда первокурсники пересекались на занятиях или в Большом Зале. Гарри не спеша оделся, проверил все еще раз и вышел в гостиную, зажимая в руке одолженный у старших курсов учебник по защите от темных искусств. Раздел защиты от проклятий оказался для него совершенной новостью и вызвал недюжинный интерес. Может новые заклинания помогут отвлечься от мыслей о грядущем заседании. На удивление, помогли. Гарри сидел, уткнувшись в книгу и выводя палочкой узоры из иллюстраций, нащупав, как ему казалось, общий принцип описываемых чар, когда его неожиданно хлопнули по плечу. — Доброе утро, Поттер. Никуда не опаздываешь? — Ох! — Гарри подскочил на диване, едва не уронив книгу, — Тео, не подкрадывайся так! — Я мог бы подойти к тебе маршем, и ты все равно не заметил бы. Что там у тебя? — Нотт взял книгу и повернул обложкой к себе, — Пятый курс? Серьезно? Ты хоть что-то понимаешь из того, что там написано? — В общих чертах. Темпус. Вот Мордред! Я должен быть у Снейпа через 10 минут! — А я тебе о чем? — Теодор улыбнулся, — Если ты готов, то пора бежать. — Да, спасибо, что отвлек от книги! Если не сложно, отдашь Николасу с пятого? Передай мою благодарность. — Обязательно. И еще, — Гарри, уже стоящий возле выхода из гостиной, обернулся, — Удачи, Поттер! — Спасибо, Нотт! Она мне пригодится. Гарри быстрым шагом продвигался по коридору, стараясь не бежать. Время позволяло, но он хотел перекинуться парой слов с профессором, прежде, чем отправляться. Нужная дверь показалась из-за поворота, Снейп уже стоял возле нее. — Мистер Поттер. — Профессор Снейп, — Гарри склонил голову в приветственном кивке и вынул из внутреннего кармана завернутую в бумагу клетку с Петтигрю, — Здесь то, о чем мы договаривались. — Прекрасно. Я прослежу. В готовы отправляться? На регистрацию посетителей нужно время. — Конечно, профессор. — Тогда идите за мной. Прежде, чем мы попадем в Министерство, я хочу вас предупредить, мистер Поттер. Никакое волшебство с вашей стороны недопустимо. Во время слушания вы присутствуете в качестве стороннего наблюдателя, коих будет немало. Ведите себя соответственно, я не допущу, чтобы студент моего факультета сделал что-нибудь, не соответствующее его репутации. — Я понимаю, сэр. Ничего подобного, обещаю. — Очень на это надеюсь, мистер Поттер. Остальной путь они проделали молча. Оказавшись в атриуме Министерства следом за Снейпом, Гарри внутренне содрогнулся — ничего хорошего с ним здесь не происходило. И по большей части по причинам, от него независящим. Время было раннее, но волшебники уже начинали собираться небольшими группами, чтобы перекинуться парой фраз со своими знакомыми перед началом рабочего дня. Среди них было и несколько человек в фиолетовых мантиях с вышитой буквой «В» на них. Члены Визенгамота. Некоторые из них обратили внимание на профессора и мальчика за ним, провожая обоих нечитаемыми взглядами. Гарри поежился — это ему не нравилось. Неожиданно для него от одной из групп отделился статный волшебник в изящной черной мантии, с тщательно расчесанными волосами и представительной тростью в руке. Люциус Малфой собственной персоной. Поттер постарался незаметно выдохнуть сквозь зубы и натянул соответствующую моменту приветливую улыбку. — Северус, друг мой! Рад видеть тебя здесь! — Доброе утро, Люциус. Как погода в Уилтшире? — Прекрасно, сегодня обещает быть ясной. По какому делу в министерстве? — Сопровождаю ученика на заседание. Конечно же, это все было частью игры. Про себя Гарри подумал, что ему тоже придется вызубрить правила. Привлечь Беллатрису? Неожиданная мысль на удивление хорошо сказалась на его настроении, избавив от лишней тревоги. Возможно помогло и то, что он вспомнил, как Люциус выглядел во время битвы за Хогвартс. — Мистер Поттер! Рад, наконец-то приветствовать вас лично. Волшебник протянул руку, и Гарри без колебаний сжал ее в ответном рукопожатии: — Для меня большая честь познакомиться с вами, лорд Малфой. — Опустим формальности, Гарри, если могу я вас так называть? — Конечно, мистер Малфой. — Мой сын упоминал вас в своих письмах. Рад, что вы оказались в достойном наследника древнего рода Поттер окружении. — Мы с Драко неплохо общаемся, но я не ожидал, что он будет меня упоминать в общении с Вами. Это лестно. Тем более когда речь идет о таком достойном семействе, как Ваше. — Полно, полно, Гарри. Если вы не против, позвольте устроить вам небольшую экскурсию по Министерству. Насколько я помню, до заседания еще есть время? — У нас не больше часа, Люциус. — Понимаю, Северус, — дождавшись, пока они пойдут за ним, Малфой продолжил, — Я несколько удивлен, что ты, Северус, решил выступить свидетелем защиты. Насколько я помню, вы с мистером Блэком были не особо дружны. — Детским обидам не место в зале суда, Люциус. Мой подопечный хочет восстановить справедливость, и моя задача — обеспечить все необходимое. Как я помню, именно ты научил меня подобному подходу. — Верно, верно, приятно, что ты помнишь. Гарри, я слышал, до школы ты проживал в некоем… тайном месте? Надеюсь, твое окружение соответствовало твоему вкладу в безопасность, которой мы все наслаждаемся. — В достаточной степени, сэр. Мне не на что жаловаться. Подробности, к сожалению, я не могу раскрыть. — Понимаю, это не только ваша тайна, — Люциус, убедившись, что все присутствующие отметили, в чьей компании находится мальчик-который-выжил, сменил тему, — Я обещал вам экскурсию. Думаю, лучше начать ее с этого фонтана. Он установлен в честь… Когда Малфой, наконец, отвязался от них, Гарри едва сдержал вздох облегчения. Притворяться улыбающимся политическим трофеем Люциуса оказалось утомительно, и в большей степени бесполезно. Волшебник настолько закостенел в своих убеждениях, что без серьезной встряски сбить с него спесь не выйдет. Гарри мрачно размышлял, что его план оказался еще более трудновыполнимым, чем он рассчитывал изначально. С другой стороны, это позволило ему относительно спокойно собраться с мыслями перед слушанием. Когда они подошли к залу под третьим номером, там уже было достаточно волшебников, как членов суда, так и посторонних. Яркий наряд, блондинистая высокая прическа и агрессивный макияж — Скиттер тоже не обошла вниманием знаковое заседание. В компании колдографа она высматривала кого-то в толпе. Заметив Северуса и Поттера, она едва не подпрыгнула и быстрым шагом метнулась к ним. — Мистер Поттер! Меня зовут Рита Скиттер, я работаю на «Ежедневный Пророк», позволите пару вопросов? На каждое второе ее слово щелкала вспышка камеры колдографа, заметно раздражая. Гарри растянул губы в самой презрительной из своих усмешек и проговорил, старательно цедя слова: — Мисс Скиттер! Какая встреча! Я с большим вниманием отнесся к серии ваших статей, по поводу факультета, на котором мне предстоит учиться. Уровень владения пером впечатляет. Жаль, что ваши источники недостаточно оперативны. — Простите? — Вы хотели что-то спросить, — Гарри позволил себе хищную ухмылку, — Я весь внимание. — Да, прекрасно! Сегодня будет рассматриваться дело Сириуса Блэка, как мне удалось узнать из достоверных, — Рита подчеркнула интонацией последнее слово, — источников, у Главы Департамента магического правопорядка возникли вопросы по правомерности заключения последнего из рода Блэк под стражу. Какое отношение вы имеете к этому? — Никакого. — Но… Как вы тогда объясните свое присутствие во время учебного года? — Это мое личное дело, мисс Скиттер. Приятно было познакомиться, всего доброго. Гарри под одобрительный хмык профессора оттер журналистку в сторону и спокойно направился к залу заседаний. Члены Визенгамота уже занимали свои места, как и прочие присутствующие. К удивлению Гарри, на скамье для наблюдателей кроме него самого и семейства Малфоев присутствовала Андромеда, сейчас сидевшая на дальней от сестры с мужем стороне. Поттер снова подивился удивительному внешнему сходству Андромеды и Беллатрисы, но повода знакомиться не нашел и, вежливо кивнув, занял свое место. Заседание началось ровно в назначенное время. Директор, появившийся за пару минут до этого занял свое место верховного чародея. За его левым плечом расположилась Амелия Боунс, по правую руку за низкой конторкой стоял Эммет Фолл — секретарь заседания. После представления всем участвующим Дамблдора и Амелии, он с некоторой паузой все-таки представил и свидетеля защиты: Северуса Тобиаса Снейпа. Ввели подсудимого. Сириус выглядел лучше, чем Гарри его помнил. Опрятная одежда, ухоженные, хоть и прилично отросшие волосы, аккуратная бородка и уверенная осанка. Только взгляд… более серьезный, гораздо более холодный. Блэк гордо прошагал к креслу подсудимого, уселся, закинув ногу на ногу. Когда его взгляд скользнул по крестнику, Сириус легко улыбнулся и снова обратил свое внимание на Дамблдора. Фолл начал зачитывать суть сегодняшнего слушания. Пересказ событий, предшествовавших заключению под стражу, найденные Амелией нарушения, пара фраз об особенностях заключения: нижние уровни, без права на амнистию. Отдельно выделили побег из-под стражи. Когда он, наконец, закончил и предоставил слово подсудимому, Сириус окинул зал заседаний тяжелым взглядом, прекратив все перешептывания, и заговорил, каждое слово, словно камень в стоячую воду, падало в установившуюся тишину: — Уважаемый суд, Верховный Чародей, госпожа Боунс, я рад, что пусть и через десять лет, но министерство магии решило попробовать исправить свои ошибки. Жаль, что для этого потребовалось сбежать из-под внимания горячо любимых мной дементоров. Думаю, начну с того, что я отрицаю тот факт, что я выдал тайну заклинания Фиделиус, наложенного на дом семьи Поттеров, Волдеморту. Зал тревожно загудел после упоминания имени Темного Лорда, и Сириус замолчал, ожидая тишины. Дамблдор, не отрывая взгляда от Блэка коротко бросил: «Тишина», после чего волшебники, слава Мерлину, успокоились. — Итак, я отрицаю этот факт. Для меня все еще шокирующим является то, что в памятную ночь меня заключили под стражу на основании только моих слов, не относящихся к моим действиям. — Однако, — Дамблдор выглядел недовольным, — цитирую: «Это моя вина». Это ваши слова? — Именно. Но они относились к ситуации в целом, а не к предательству семьи моих друзей. Настоящим хранителем тайны Фиделиуса был назначен Питер Петтигрю. После того, как Джеймс и Лили были убиты, эта крыса оказалась на месте преступления, и я, как действующий аврор, немедленно начал преследование виновника. К сожалению, ему удалось скрыться при помощи хитрости, и подставить меня. — На чем основано ваше заявление, мистер Блэк? — На моих воспоминаниях. Я готов предоставить их суду, либо пересказать под зельем правды. — Боюсь, — Дамблдор покачал головой, и Гарри неожиданно понял, что он явно играет не в пользу Сириуса, — регламент заседания не предусматривает подобных мер. Вам необходимо неопровержимое свидетельство, мистер Блэк, иначе все это останется голословными обвинениями, и нам придется вернуть вас под стражу. — Даже так? Что ж, это многое говорит. Какое доказательство Вас устроит, мистер Дамблдор, — Гарри изумленно слушал Сириуса. Раньше он не слышал, чтобы крестный разговаривал таким тоном, тем более с директором. — Свидетельство мистера Петтигрю, или хотя бы его присутствие позволило бы нам сдвинуться с мертвой точки. «Он знает», — Гарри судорожно размышлял, — «Либо в курсе, что он жил у Уизли, либо догадывается, что я вышел на него, используя свое знание будущего. В любом случае, живой Петтигрю — не секрет для директора!» Мысль очень неприятно поразила Поттера. Вместе с тем, Снейп откашлялся, привлекая внимание. Эммет взглядом попросил разрешения у Амелии и проговорил: — Слово предоставляется свидетелю защиты, Северусу Тобиасу Снейпу. — Снейп?! — Сириус дернулся в кресле, однако декан Слизерина поднял руку, вынуждая того замереть: — Здравствуй, Блэк. Меня тоже не радует сложившаяся ситуация, но так вышло, что Гарри Поттер — студент моего факультета, и я представляю в том числе и его интересы. Поэтому будь добр, дай мне сделать свое дело и не встревай. Уважаемый суд, — Северус обращался ко всем, но взгляд его был направлен только на директора, — Только услышав о том, что мой студент заинтересовался делом Сириуса Ориона Блэка, я потратил некоторое время и пришел к выводу, что обвиняемый был осужден скоропалительно даже по меркам военного времени. Вероятно частые размышления об этом повысили мою внимательность, и во время одного из обходов, я заметил необычную крысу в коридорах Хогвартса. Я думаю, мистеру Блэку есть что прокомментировать? — Да… Питер Петтигрю был незарегистрированным анимагом. Его анимагической формой была крыса. — Именно. Как известно из дела мистера Блэка, во время схватки с Питером Петтигрю, от того остался только мизинец. Тем большее внимание привлекла крыса, у которой не хватало одного пальца на передней лапе. К удаче мистера Блэка, мне удалось выловить крысу и доставить ее сюда, вместе с зельем возврата формы. Если вы позволите? — Постарайтесь не устраивать шоу, Северус, — Директор откинулся в кресле. Гарри понял, что он только что признал невиновность Сириуса. Вот так просто. — И в мыслях не было. Снейп вынул клетку, в которой все еще находился бессознательный Петтигрю в крысиной форме. Вытряхнув того на пол, Северус вынул небольшой флакончик из кармана и пролил несколько капель на грызуна. Сначала ничего не происходило, но затем крыса начала стремительно расти, превращаясь в волшебника. Зал наполнили крики, сквозь которые все равно было хорошо слышно голос Снейпа: — Эннервейт, — прежде, чем Питер окончательно пришел в себя, он продолжил, — Как вас зовут? — Питер… Питер Петтигрю. Снейп? А где я? Взгляд Хвоста упал на кресло, в котором сидел Сириус. От вольготной позы не осталось ни следа. Было видно, что ему приходится прилагать немалые усилия, чтобы не сорваться с места. В конце концов он прорычал, едва сдерживаясь: — Ну здравствуй, Хвост.