Кактус

Сайтама сто раз пожалел, что увязался с Геносом в это бессмысленное мероприятие. Сидел бы сейчас перед телевизором, гонял чаи. А так они понеслись в какую-то тьмутаракань, теряя тапки, только потому что Геносу поступила информация о разбушевавшемся в той округе киборге. Ясен красен, эта груда металла и яйца выеденного не стоила, и Генос сам мог с ним разобраться. Но вдруг это оказался бы тот самый киборг? Сайтама и не думал носиться с Геносом, как курка с курёнышем, но забота об ученике казалась последней возможностью доказать самому себе, что он не самый последний раздолбай, что он может нести ответственность. Примерно таким самовнушением Сайтама занимался, когда на отшибе одного мелкого городка их настиг дождь. С феноменальной координацией движений Сайтамы поскользнуться на мокрой земле – всегда пожалуйста. А распластаться в грязи не очень хотелось. Да и потом кашлять целую неделю тоже. Сайтама оглушительно чихнул и шмыгнул носом. – Учитель, дождь усиливается. – Я заметил. Ливни в горах внезапны, как инопланетное вторжение. А дорога на выселках была пустынна, словно пришельцы тут уже побывали. О цивилизации напоминали только телеграфные столбы, уходящие в такую густую и напитанную вкусным еловым запахом туманную морось, что хоть на хлеб её мажь. Сайтама и сам не знал, каким чудом они набрели в тот вечер на придорожную лавчонку. Захудалую, еле заметную за сиреневыми кустами и цветочными кадками. Так бы и пробежали её, наверное, если бы не каменный фонарь и красный почтовый ящик. Отлично. Теперь можно было переждать там дождь или хотя бы позаимствовать зонт. В лавке чего только не было: табак, сладости, сувениры, книги. Были даже рыбки в аквариуме. Только ведро, откуда брали и где оставляли зонты, стояло пустым. – Зонтики расхватали ещё в обед, – сообщил вышедший к ним хозяин. Сайтама покосился на его лысую голову странной формы, сверкавшую идеальным глянцевым блеском и отмеченную возле уха глубоким шрамом, и прикинул, что, возможно, перед ними кое-кто из бывшей банды Молотоглава. – Ах, это, – мужчина погладил свой шрам, поймав его взгляд. – В детстве монстр расколол мне голову, и её собирали, как паззл. Видишь, вот здесь, сзади, кости моей черепушки держатся на шурупе. Раньше я сильно комплексовал, зато теперь, знаешь, как я проверяю людей? Если человек не побрезгует потрогать мою голову, то быть ему моим другом. Хочешь потрогать? – Я, пожалуй, воздержусь. И Сайтама с Геносом суматошно кинулись к выходу. Генос даже забыл про субординацию и не пропустил учителя вперёд. Так что они чуть не вышибли сёдзи. – Блин, парней с приветом становится всё больше, – посетовал Сайтама, когда они укрылись от дождя под козырьком остановки на станции. Казалось, боги грома милостиво ждали, чтобы герои спрятались от непогоды. И только тогда небесные хляби разверзлись над землёй и ливень лупанул приличный. Сухого пространства им перепало не так уж много, поэтому сидеть пришлось чуть ли не в обнимку. А вот времени было валом. Табличка с расписанием сообщала, что последний поезд придёт только через час. И вообще Сайтаме не очень верилось в то, что он когда-нибудь придёт в принципе. Слишком эта станция походила на место из родного города-призрака: старые афиши на информационном стенде, утонувшие в высокой траве пути, деревья, вытянувшие свои лапы тоннелем. Кажется, здесь росли гинкго. Сайтама про них смотрел по телеку. Символ надежды. Могут пережить любые атаки и любую радиацию… – Учитель, можно задать вам интимный вопрос? Да, верно. Атмосфера была такой же, как дома. Вон даже Геноса тут потянуло на глупые разговоры и откровения. – Чегось? Какой ещё вопрос? – Интимный, – повторил тот, потупившись. – Валяй, – неожиданно согласился Сайтама. – Тогда дашь на дашь. Я тебе тоже задам. Ну? Чего молчишь? – Вы первый. – Нет уж. Кто придумал, тот и водит. – Хм… Учитель, вы ведь тоже испытываете некие… – Генос порыскал взглядом по округе, словно нужные слова могли притаиться в ближайших зарослях или отразиться в дорожном зеркале, – …комплексы из-за своей лысины. Хотите я её потрогаю? – Э-э-э. Спасибо за заботу. Но нет. Генос кивнул в знак уважения к свободе учительского выбора и настаивать не стал. – Теперь ваш вопрос. – Ты до зубов напичкан всякими хрено… ништяками. Почему бы Кусено не прикрутить тебе ещё кое-что ради твоей любви к учителю, а? – Не понял. – Кароч, зонтик пусть в тебя встроит. И они оба ушли в глубокие думки, слушая землю, воздух и горы, говорящие на языке дождя. Сайтама думал, о том, что Генос действительно был полон сюрпризов. Чего только не предусматривала его комплектация. И картофелечистку, и сушилку для тарелок. И тосты у Геноса выходили отменными, просто песней. И это при том, что у Сайтамы в доме отродясь не водилось тостера. Уж куда Генос себе засовывал хлеб для обжарки, Сайтама не знал и знать не хотел. – Понял. Ради вас я готов меняться к лучшему, – наконец, сказал Генос как-то слишком патетично. Типа в этом упрямце может что-то кардинально измениться, кроме его металлических наворотов. Ничегошеньки в нём не изменится. Да и не надо. Очевидно же, что Сайтама первее начал меняться. Вон, попёрся же ради Геноса в такую глухомань в сезон дождей, а мог бы спокойно валяться перед телевизором и гонять чаи. Это при том, что он человек жутко занятой. Ладно-ладно, делать ему так и так было откровенно нечего, но на это нечего всё равно катастрофически не хватало времени. – Ты там не перенапрягайся ради меня. Я человек скромный. Мне только зонтик. * – Как вам, учитель? – А сам не видишь? Жуть какая. И как такими руками готовить и постель заправлять? Генос чуть не заискрил от счастья, посчитав «жуть» лучшим комплиментом. Он стоял перед Сайтамой в своём новом «обмундировании» и теперь сильно смахивал на монстра. Пластины брони напоминали крупную чёрную чешую, на плечах торчало какое-то подобие демонических крыльев, локти выступали холодными ножами, по телу топорщились огромные шипы, вместо кистей рук недобрым блеском сверкали острые лапищи. – Мне не терпится устроить спарринг и испытать своё новое вооружение на учителе. Но поскольку сейчас у нас в приоритете другие задачи, спарринг придётся отложить. Хотя одно я всё-таки должен вам показать. И Генос, как парашют, выбросил над собой большой прозрачный зонт, усыпанный розовыми сердечками, слишком интимный, чтобы раскрывать его над Сайтамой на людях. Теперь и вовсе никакого спарринга не надо. Генос Сайтаму и так убил.