Неправильная связь

Будь Бьякуя обычным капитаном, а не главой аристократического клана, ему бы пришлось получать разрешение на пользование вратами Сенкаймона у Кьераку-сотайчо, однако, семья Кучики была одной из четырех самых старейших и уважаемых семей в Сейрейтее, а это предполагало наличие собственных врат. Покинуть расположение шестого отряда можно было хоть сейчас, но Бьякуя решил отправиться завтра утром, а сегодня закончить работу и подумать насчёт сложившейся необычной ситуации. Пост главнокомандующего возглавлял Кьераку Шунсуй, а потому можно было даже не спрашивать разрешение на то, чтобы покинуть Готей-13 и Общество Душ. Ставить его в известность о своем отбытии в Мир Живых придётся всё равно, но это можно будет сделать в письменном виде и передать бумажку Нанао Исе, которая (не смотря на то, что это не её обязанности) ставила на них печать и подпись (пока её капитан отдыхал, или отлынивал от работы, или употреблял алкоголь, или увивался за очередной девушкой, или всё вместе). Бьякуя планировал начеркать на скорую руку отчёт о своем немедленном отбытие в Мир Живых по очень важным, сугубо рабочим, вопросам сегодня же и передать их Нанао через своего лейтенанта, а утром, не дожидаясь ответной бумаги-разрешения, покинуть Сейрейтей. Получение тех или иных разрешений на пребывании в Мире Живых были значительно проще, чем более строгий протокол, предусматривающий строжайший документационный учёт и долгие сроки рассмотрения того или иного прошения, при предыдущем главнокомандующим Ямамото. Кьераку-сотайчо также недавно на собрании капитанов поднял этот вопрос, объяснив упрощенную работу тем, что так намного удобней всем – и капитанам, и лейтенантам, и ему самому (он-то эти отчеты даже не смотрит, всем занимается Нанао), но намекнул присутствующим, чтобы не злоупотребляли этим. Тогда капитан Куротсучи предложил модернизировать систему и тем самым её упростить посредством предоставления возможности всем капитанам и лейтенантам присылать те или иные прошения в электронном виде. Чем там закончилась их беседа, Бьякуя не слушал. Но он считал, что так действительно было бы удобней. В конце концов, во много раз проще найти какие-нибудь данные, когда все они хранятся в твоем ноутбуке, а не идти каждый раз в архив отряда, или в общих архив Готей-13. С другой стороны, электроника могла накрыться в один прекрасный момент медным тазом, а вместе с ней – и все данные о рядовых и офицерах, их переводах/поступлениях в отряд, их задания и т.д. Бьякуя отложил последний отчет в аккуратную стопочку на краю стола ближе к вечеру. Ренджи час назад закончил тренировку с офицерами, и теперь усиленно корпел над квартальным отчетом (вообще-то, сроки его сдачи позволяли отложить это дело на две недели, но шестой отряд всегда первым сдавал такие отчеты, в отличие от десятого). - Капитан, у меня не сошлись данные за прошлые два месяца, - задумчиво протянул Ренджи, - я схожу в архив, вы никуда не уйдете? - Я собирался идти домой, - Бьякуя положил ключ от кабинета на стол своего лейтенанта, - закроешь потом кабинет. - Да, капитан, - кивнул Ренджи. Уже дома, в домашних одеждах, Бьякуя наведался в одну единственную комнату в своем поместье, которую навещал практически каждый вечер. Здесь висели портреты его покойных родителей и жены. Любимой, милой, нежной, понимающей и кроткой Хисаны. Они не были Соулмейтами, у Хисаны площадь на внутренней стороне предплечья от запястья до сгиба локтя была пустой. Как и у самого Кучики Бьякуи. Учителя рассказывали ему, что из себя представляет связь Соулмейтов, что, как только ты её почувствуешь, это свяжет тебя с твоим Соулмейтом. Ментальная или же физическая связь различна и индивидуальна у каждого человека, но как только она проявит себя, ты поймешь, какого это – быть со своей второй половинкой. Именно в такой нежно-романтической форме эту историю преподнесла ему его преподавательница по этикету, молодая, но очень умная и образованная девушка. И то, сказала она это по секрету, когда он спросил, а не в рамках занятий. Когда Бьякуя встретил Хисану, он понял, какого это – искренне любить. И тот факт, что они не были Соулмейтами, даже льстил ему. Он всегда считал всю эту ванильно-романтическую ерунду про ментальную и/или физическую связь Соулмейтов сильно преувеличенной. Отсутствие метки на руке не мешало ему искренне любить Хисану, а ей не мешало любить его. Однако, Хисана, его любимая жена, которая всегда улыбалась ему такой красивой и нежной улыбкой, умерла спустя пять лет после их свадьбы. Бьякуя тогда пол ночи смотрел на свое пустое предплечье. У него не было Соулмейта. Что ж, ему это было и не нужно. Когда у него появилась метка – как правильно заметила Матсумото, этот рисунок из витиеватых линий действительно можно было интерпретировать как лепестки – спустя пятьдесят лет после смерти Хисаны, Бьякуя горько усмехнулся. Соулмейт ему был не нужен. Он знал, что рисунок, олицетворяющий черты характера/способности/склонности/что угодно, касающиеся тебя и твоего Соулмейта (а это должно быть, непременно, что-то общее), это самая распространенная метка Соулмейтов. Бьякуя благодарил всех Богов, которых только знал (не смотря на то, что не верил при этом ни в одного из них) за то, что это было не имя (в таком случае, ему бы пришлось встретиться со своим Соулмейтом). Это был просто рисунок. Ветер, как интерпретировал его смысл Бьякуя. Он так же помнил про связь, которую несёт этот рисунок. Он в душе был готов к чему-то неординарному, как сны, мысли, голоса в голове, или ещё что-то в этом духе. Но ничего сверх неординарного не происходило. Не было даже намёка на связь. Да и потом, всё как-то навалилось, предательство Айзена, война, потом вторая война, потом десять лет затишья, которое, слава всё тем же Богам, в которых Бьякуя не верил, продолжается. И, как он надеялся, будет продолжаться. За эти десять лет спокойствия он так и не смог ощутить ту самую «волшебную» связь со своим Соулмейтом, что наталкивало его на мысли, что у них с его родственной душой её просто не было. И это даже было на руку. Бьякуя знал про сеть на манер той, что была в Мире Живых, созданную Куротсучи Маюри и Урахарой Киске, которая помогает найти своего Соулмейта, но не искал. Он даже не стал заходить на этот ресурс. Не нужно ему это всё. Не нужен ему Соулмейт. Но тут, откуда ни возьмись, появилась Матсумото Рангику со своей странной реакцией на его метку. Да и Генрей-доно, бывший глава клана Кучики и дедушка Бьякуи, прознав про его метку, аккуратно намекнул, что, быть может, его внук, всё же, подумает о продолжении клана Кучики? Тем более, это ведь его Соулмейт… Бьякуя думать не собирался. Его обет безбрачия, данный им самому себе после смерти любимой жены, не позволял. Да и не хотелось. Однако, его заинтересовала реакция Матсумото Рангику, раз уж она знала про его Соулмейта, ему тоже захотелось узнать, кто это. И заодно поговорить, сказать ей, что она вольна любить, кого хочет, а не основываться на каких-то там связях Соулмейтов (тем более, у них их и не было). Кандидатура Хинамори Момо, в принципе, была не так плоха. Она была милой, красивой, умной, талантливой и трудолюбивой девушкой. В чем-то она даже была похожа на Хисану. Многие старейшины клана Кучики оценили бы… Но Бьякуя был категорически против любой девушки. А еще он сомневался в правдивости слов Матсумото. Просто потому, что рисунок на его руке он сам интерпретировал, как ветер и высвобожденную форму своего зампакто. Ветер. Запмакто лейтенанта Хинамори был огненного типа, и в высвобожденной форме никак уж не напоминал ветер. К тому же, они с Хинамори совершенно разные люди. На следующий день Бьякуя выяснил, что Матсумото ему нагло наврала. Только вот ему было неясно – зачем? А потом все прояснилось. Матсумото Рангику, лейтенант десятого отряда, главная пьяница, тусовщица и гулёна Готей-13 была его Соулмейтом. Здорово… Кучики Бьякуя был приличным человеком и никогда не позволял себе нецензурных выражений, даже если того требовала ситуация (хотя знал он их немало). Однако, в момент, когда он узнал, кто именно является его Соулмейтом, на ум, как и следовало ожидать, ничего, кроме нецензурных выражений, не приходило. Матсумото Рангику. Пьяница. Лентяйка. Распущенная девица. Как так получилось вообще? Бьякуя скривился, уж лучше бы Хинамори была… Бьякуя никогда не интересовался слухами, которые то и дело гуляли по Сейрейтею, но он придерживался мнения, что хотя бы часть из них не может взяться на пустом месте. А по Сейрейтею очень часто ходили слухи, что Матсумото Рангику вот сегодня опять проснулась неизвестно с кем, а вчера, вы слышали, она опять с кем-то переспала, а вот на прошлой неделе у нее был роман с тем-то… Не самая завидная репутация для девушки, даже если это неправда. Бьякуя радовался только одному – она не пыталась его найти, она сбежала от него в Мир Живых. Значит, он ей тоже не нужен. Это и хорошо. Но, тем не менее, поговорить с ней стоило. И Бьякуя собирался сделать это завтра утром. Если верить капитану Хитсугайе, это будет её второй день пребывания в Мире Живых в рамках небольшого и неофициального отпуска. Он просто скажет ей, что она ему не нужна. Да, так он и сделает. И будет надеяться, что она ответит ему тем же.

***

К вечеру первого дня своего мини-отпуска, когда Рангику прогуливалась по торговому центру, она впервые почувствовала озноб, чего с ней раньше не случалось. Она была уверена, что нигде не простыла. А метка впервые за десять с лишним лет, как появилась у нее, дала о себе знать. Причем, далеко не самыми приятными чувствами. Рисунок витиеватых линий, причудливо переплетавшихся между собой и складывающихся в лепестки ближе к сгибу локтя, оповестил о себе неприятной колющей болью по всей поверхности внутренней стороны предплечья. Рангику изначально подумала, что что-то не то с её гигаем, но боль не прекращалась. Поставив два небольших пакета, в которых лежали несколько купленных ею сегодня вещей, на ближайшую лавочку, она отдернула рукав своей бежевой кофты и беглым, но внимательным, взглядом пробежалась по рисунку. Рангику не поверила своим глазам, поскольку открывшаяся картина была совершенно необычной и неожиданной. Такого с ней раньше не случалось. Кожа вокруг метки покраснела, будто её чем-то обожгли. И это было странно, учитывая, что неприятная боль от метки сопровождалась общим ознобом. Рангику внезапно осенило. А вдруг, это была связь? Та самая, между Соулмейтами? Но, в таком случае, почему Рангику ничего такого не чувствовала раньше? Нему что-то говорила, что это у всех проявляется индивидуально, может, дело в том, что до вчерашнего дня она и не предполагала, кто ее Соулмейт? Скорее всего. - Чёрт, - Рангику опустилась на скамейку, - жила бы себе дальше в неведении… Что делать с этой болью, Рангику не знала. Она прекратилась спустя некоторое время, где-то десять минут, но ожег на руке, полученный неизвестно каким образом, продолжал доставлять дискомфорт. Рангику зашла в ближайшую кофейню и, положив покупки рядом с собой на мягкий диванчик, достала телефон. Официантка подошла к ней спустя несколько секунд и подала меню. Рангику, не глядя туда, заказала капучино с вишневым сиропом и один клубничный мафин, набирая в поисковой строке Google сформулированный запрос. "Особенности физической связи Соулмейтов." Она просидела в интернете два часа и выпила три стакана кофе по 0,5, разузнав за это время как можно больше. Похожие случаи не являлись такой уж большой редкостью и были зафиксированы в Европе и где-то на востоке России (Рангику была уверенна, что их намного больше, просто об этом нет данных, либо она их просто не нашла), боль или жжение метки означали либо тот факт, что твой Соулмейт имеет какие-то отношения на физическом уровне с кем-то другим (это могли быть поцелуи, или более интимный контакт). Рангику отмела этот вариант сразу. Вряд ли капитан Кучики сейчас с кем-то развлекался, он слишком сильно был предан покойной жене. Так же, подобные неприятные ощущения могли означать и негативное отношение твоего Соулмейта к тебе. Рангику горько усмехнулась, учитывая характер тех слухов, которые, подобно нашествию насекомых, то ползли, то утихали, в Готей-13, негативное и презрительное отношение к ней капитана Кучики больше похоже на правду. Где-то внутри неприятно кольнуло. Она никогда не думала что-то плохое про капитана Кучики, пусть он и вел себя, как черствый сухарь. Она не осуждала его за то, что он несколько лет назад был полностью согласен с вынесенным его сестре смертным приговором и никак не попытался её спасти, и если бы не Ичиго, Рукии бы с ними сейчас не было. Она уважала этого человека, она признавала его силу и власть, и никогда его не оскорбляла. Во всяком случае, ничего более обидного, чем «черствый сухарь» она не говорила. И не думала. Кем же он считает её, как плохо о ней отзывается, пусть и про себя, раз ей стало так больно? Рангику прикусила губу. Она не понимала, что это за буря обиды поднялась в её душе. Капитан Кучики был ей безразличен – уверяла она себя. Захотелось напиться. Кинув вещи в гостиной дома Куросаки, где она и остановилась, и поздоровавшись еще раз с Юдзу, Рангику умчалась в магазин Урахары. - Чёртов французский, - шипела Йоруичи, - и чёртов Киске. Ты не представляешь, что он удумал на этот раз, Рангику-тян, - театрально всплеснула руками она, - но ничего, - на лицо принцессы клана Шихоин вернулась хитрая улыбочка, - я знаю, как ему отомстить. - Йоруичи-сан, не хотите прогуляться? – предложила Рангику. - Куда? – оживилась Йоруичи. - Давайте поедем в клуб или в караоке-бар. У меня страшное желание напиться. - Поехали! – воскликнула Йоруичи, - только сумку прихвачу. Урахары дома не наблюдалось, или он был в подвале, разрабатывал очередное свое устройство… Рангику было плевать. Йоруичи не сочла нужным предупредить его о своем уходе. Спустя примерно полчала они сидели в одном из караоке-баров в центре города и пили. Сначала было действительно весело. Что Йоруичи, что Рангику, голосами обладали красивыми, но певицами никогда не были, так что было даже забавно. Но потом, по нарастающей качественных алкогольных напитков в соответствии с количеством градусов на их столике, тема их разговора опять вернулась к тому, на чем закончилась вчера. - Мне так обидно, - в пьяном угаре причитала Рангику, - никому я не нужна. Даже своему Соулмейту. - Я что-то не въезжаю, - пьяно икнула Йоруичи, - ты же говорила, что и тебе он не нужен. - Да, но я… - Рангику откинула прядку рыжих волос на спину, - мне так плохо в одиночестве. После смерти Гина оно меня душит. - Так в чем проблема? Нашла своего Соулмейта, врезала как следует, и готово! - Смотрите, что у меня из-за него, - протянула Рангику, отдергивая рукав кофты. Йоруичи представился ожег, - я прочитала в интернете, что такое бывает, если твой Соулмейт думает о тебе плохо и осознает, что ты ему не нужна. Я не нужна ему. Но… когда я узнала, что он мой Соулмейт, на следующий момент мне… - Рангику задумалась, - внутри меня стало расти какое-то непонятное чувство. - Какое же? – заинтересованно протянула Йоруичи. - Чувство неполноценности. - Он нужен тебе. - Я… я не знаю. Я ведь люблю Гина, и я… - Рангику, - положив руки на её плечи, сказала Йоруичи, - ты не предашь память Ичимару, если примешь новые чувства. Вы ведь Соулмейты, в этом нет ничего плохого. Я думаю, он был бы только рад за тебя. Так, - Йоруичи заинтересованно улыбнулась, - кто же он? - Капитан Кучики, - икнув, отозвалась Рангику. - Нет, серьезно… Да ладно? – удивилась принцесса клана Шихоин, - ну, ты даешь, - она хлопнула Рангику по плечу, - вот это да! Эй, если малыш Бьякуя тебя обижает, давай я с ним поговорю! Уж я-то ему всыплю по первое число! - Йоруичи-сан… - М-м-м? - Давайте напьемся! - А давай! Йоруичи Шихоин и Рангику Матсумото пили до глубокой ночи. Они танцевали, пели и пили. Последнее по количеству явно больше остального. Телефон Йоруичи надрывался от звонков Урахары Киске, но она даже не обращала на это внимание.

Some days it’s hard to make it Бывают дни, когда тяжело, But I know we’ll make it through. Но я знаю, что мы справимся.

Рангику никогда не занималась пением в серьёз, но сейчас её совершенно не волновало, что они с Йоруичи больше кричат, нежели поют. Хотя, надо признать, некоторые строчки у них действительно получались красиво.

These winds are always changing Эти ветры всегда меняются, But I’m holding on to you. Но я держусь за тебя

Сколько раз она пыталась отпустить Ичимару и оставить его в своем прошлом, столько раз у неё ничего не получалось. Всегда внешне спокойная, дружелюбная и легкомысленная Рангику в душе переживала шторм первое время после его смерти. Самое противное, спустя какое-то время буря утихла, сменившись болезненной пустотой.

I know that there are ups and downs Я знаю, бывают взлёты и падения, It’s hard to stand and face it. Тяжело выдержать и справиться с ними.

Но как бы тяжело ни было, Матсумото Рангику была сильной женщиной, она держалась. Держалась за свои воспоминания, за поддержку своего капитана, за своих друзей. У неё, казалось бы, было всё хорошо. Надо было капитану Кучики объявиться. Так не к месту. Самое паршивое - она, наконец, почувствовала эту самую связь с ним. У Рангику в душе поселилось какое-то болезненное чувство неполноценности. Она нуждалась в нём. И как быть дальше, совсем не представляла.

As long as we’re together now Пока мы ещё вместе, The moment’s never wasted. Ни мига не потрачено зря.

Почему её Соулмейтом не мог оказаться Гин? Или Тоширо? Она ценила каждый миг, проведенный с ними. Капитану Кучики было наплевать на неё. И он бы многое отдал, только бы она не являлась его Соулмейтом.

Some love was made for the daylight Бывает любовь для дня, Some love was made just for midnight. А бывает любовь лишь для полуночи.

Обоих она сильно любила. Только по-разному. Рангику, окажись её соулмейтом Тоширо, непременно бы с ним поговорила, и они бы все решили. Рангику не думала, что у них получилось бы стать любовниками, но они были бы хорошими близкими друзьями. Они ведь и так друзья. А вот если бы её Соулмейтом оказался бы Гин… Рангику читала, что терять Соулмейта невероятно больно. Она тогда криво усмехнулась. Вряд ли бы она испытала что-то хуже, чем то ужасающее чувство, когда она увидела Гина, всего в крови, на обрушившейся части бетонной стены одной из высоток Каракуры. Тогда, внутри неё что-то со громким звоном разбилось, и будто бы тысячи острых осколков стекла обрушились на неё в один миг.

Our hearts will fade into black skies Наши сердца сольются с чёрными небесами, Then we’ll come back to life in the sunrise. А затем вернёмся к жизни с рассветом.

Соулмейты, по идее, должны дополнять друг друга. И даже будучи противоположностями, идеально друг другу подходить. Было время, когда Рангику действительно верила, что она и её Соулмейт, как только он у неё появится (в её мыслях это всегда был Гин), будут идеально друг друга дополнять.

Hello can turn into goodbye. «Привет» может превратиться в «прощай», But you know we’re still on the same side. Но ты знаешь, что мы на одной стороне.

Рангику пропустила момент, когда они с Йоруичи, накидавшись до невменяемости, пошли на улицу петь эту песню. Но ей было весело. И хорошо. Вредный капитан Кучики вылетел у нее из головы.

Our hearts will fade into black skies Наши сердца сольются с чёрными небесами, Then we’ll come back to life in the sunrise… А затем вернёмся к жизни с рассветом…

И в какой-то момент ей подумалось, что всё у нее будет хорошо…