Дилетант

— Зубрила, твою мать, где же ты?! — уже ни на что не надеясь, Зомби заглянул под первый попавшийся куст, словно надеясь найти там свернувшегося калачиком собрата. Конечно, под ветвями никого не оказалось. Охотник раздосадовано пнул землю и отчаянно взвыл, впиваясь пальцами в волосы. Шляпа слетела с лохматой головы, но хозяин не обратил внимания на пропажу. Скрипя зубами, клон обернулся к своему спутнику в красной накидке. Тот стоял спиной к борцу с ходячими трупами, но Боб из зомбиапокалипсиса готов был побиться об заклад, что лицо Шрама не выражало никаких эмоций. За всё время поисков революционер даже ни разу не позвал пропавшего по имени и лишь безмолвно вглядывался в черноту леса. Это очень нервировало Зомби. Хоть охотник и понимал, что в целом лидер поступает разумно, ибо выдавать своё местоположение рыщущим по лесу карательным отрядам — не самая лучшая идея, он всё равно не мог принять это ледяное спокойствие Красного.       Шрам бросил на союзника короткий взгляд и, кивком сказав ему следовать за собой, двинулся в глубь чащи. Зомби, подхватив с земли запылившуюся шляпу, направился вслед за лидером. Из тьмы за деревьями на Бобов глядели жёлтые, хищно сверкающие глаза — охотник перехватил ручку бензопилы поудобнее. Хозяйничающие в этих дебрях звери пока не решались нападать на опасных пришельцев, но их пристальное наблюдение явно говорило об этих намерениях. И хоть для этих двух клонов, закалённых постоянными стычками с врагами, местная шушера не была достойным оппонентом, одна только мысль о том, что эти голодный твари доберутся до блуждающего где-то в лесу Кофемана, больно хлестала борца с ходячими трупами по лицу. Этот простофиля… Он же такой беззащитный. А если первым его найдёт Диктор? Что он сделает с этим худосочным идиотом? Зомби скрипнул зубами и перевёл взгляд с красного плаща на Элизабет, словно спрашивая у избранницы совета. Бензопила, к сожалению, ничего дельного не сказала.       Неожиданно Шрам остановился, и охотник, погружённый в свои мысли, налетел на сгорбленную спину Красного. На вопросительный взгляд собрата революционер только приложил палец к губам и опустился на корточки, рассматривая то ли корни дерева, то ли землю. Борец с живыми мертвецами едва слышно фыркнул и по привычке осмотрелся по сторонам. После эксперимента он всегда делал так: просматривал местность на наличие врагов, просчитывал пути отступления. Паранойя не раз спасала клону жизнь, но сейчас она была бесполезна — тёмная чаща вокруг постоянно выглядела одинакового. Трава и ветки под ногами, гигантские деревья, вздымающие свои кроны к иссиня-чёрному небу и круглая луна, сияющая на этом небе неправдоподобно ярко. Диктор поскупился на прожекторы? Боб из зомбиапокалипсиса скривился, опять возвращаясь мыслями к очкарику, не думать об этом просто не получалось. Было бы лучше, если бы на месте Кофемана оказался бы он сам, Зомби. Охотник бы хоть смог постоять за себя в случае чего. Борец с ходячими трупами поджал губы, буравя спину лидера тяжёлым взглядом. Революционер, похоже, почувствовал это шестым чувством, выпрямился и хрипло проговорил: — У меня для тебя плохая новость. Похоже мы ходим кругами. — С чего ты взял? — напряжённо поинтересовался Боб из зомбиапокалипсиса, до конца отказываясь верить в слова собрата. — Вот, — Шрам продемонстрировал клону клочок красной ткани, которую он держал на ладони, — это часть моего плаща. Она зацепилась за ветки и оторвалась, когда мы проходили здесь ранее. — Отлично, — выдавил из себя Зомби дрогнувшим голосом, — мы ходим кругами…       Охотник отвернулся от лидера, прошёл несколько шагов в другую сторону и вдруг бросил Элизабет на землю. Он никогда не поступал так прежде, даже и подумать о подобном никогда не мог. Борец с живыми мертвецами всегда ставил сохранность оружия выше собственной жизни, постоянно латая всё новые вмятины и царапины на красном корпусе. При падениях или некоторых атаках клон и вовсе подставлялся под удар сам, прикрывая бензопилу своим телом, словно он и в самом деле держал в руках ту самую тёплую беловолосую девушку, чью фотографию носил в нагрудном кармане. А теперь Элизабет безжизненно лежала на грязной, влажной, покрытой листьями земле. Зомби тяжело шагал вперёд, пока не упёрся лбом в ствол огромного дуба. Они всё это время ходили кругами. Всё внутри сжалось от ощущения собственной беспомощности и бесполезности. Они не приблизились к своей цели ни на дюйм. А где-то на другом конце леса паренёк в очках сидит и плачет — охотник был просто уверен в этом. — Чёрт! — отчаянно выкрикнул клон, со всего размаху ударяя кулаком по дереву. Твёрдая кора оцарапала кожу, но Бобу было на это плевать, — Чёрт! Чёрт! Чёрт! Мы заблудились! Пока мы бродим здесь, Зубрилу могли уже убить! — каждая пауза между словами сопровождалась тяжёлым ударом. Ободранные костяшки больно саднили, из разбитых кулаков тонкими струями вытекала кровь, остававшаяся застывать на стволе жестоким узором, — А что если Кофа схватили эти твари? И теперь он находится в лапах Диктора. И это всё только из-за того что мы не смогли ему помочь, потому что, блять, заблудились! — очередной удар стал сильнее, чем предыдущие. Ошмётки коры полетели на землю, оголяя древесный ствол. Охотник болезненно зарычал — щепки и занозы глубоко впились в созданные им же раны. Но всё это было просто отдалённым зудом по сравнению с тем, что творилось у Боба в голове. Такое острое чувство собственной бесполезности он, пожалуй, не испытывал никогда, — наш брат может быть уже мёртв, а ты так спокойно говоришь о том, что мы ходим кругами! Твою мать! — клон замахнулся для ещё одного удара, скрипнул зубами и уже почти впечатал кулаком по дереву, как его руку вдруг резко перехватили за запястье. Кто-то крепко схватил Боба за плечи и развернул его лицом у себе. Зомби оказался прижат к ободранному древесному стволу без какой-либо возможности выбраться. Ладонь в чёрной перчатке зажала рот. — Замолчи и послушай меня.       Охотник лишь отчаянно замотал головой, пытаясь скинуть с себя руки лидера. — Успокойся уже!       Звонкая пощёчина резко обожгла клону лицо. Боб замер, выпрямился и больше не вырывался. Боль несколько отрезвила затуманенный отчаянием разум. Зомби машинально притронулся пальцами к покрасневшей щеке, посмотрел на них и перевёл взгляд на Шрама. — А что же ты прикажешь мне делать? — голос клона немного дрожал, но скопившиеся в нём ядовитые нотки злобы и обиды сочились почти из каждой буквы, — Наш, нет, мой брат пропал! А ты вместо того, чтобы искать его, затыкаешь меня и говоришь успокоиться?! Да тебе хоть есть дело до того умрёт он или нет?! Или же тебе уже на всё наплевать, лишь бы отомстить тому, кто оставил тебе этот шрам?! — Ты хочешь, чтобы он жил? — очень тихо, но очень чётко спросил революционер, перехватывая собрата за ворот красной куртки. Его взгляд был спокоен, на лице не дрогнул ни один мускул. Трясущимися пальцами Зомби вцепился в руки лидера, пытаясь отцепить их от себя, — я спрашиваю, ты хочешь, чтобы он жил? — Да! — рявкнул охотник в ответ, обессиленно запрокидывая голову. Он не мог смотреть в такие строгие, словно видящие его насквозь, красные глаза, в то время пока у него самого с трудом получалось сдерживать слёзы отчаяния. Клон был готов и вовсе выколоть свои глаза вилкой, лишь бы не видеть Шрама перед собой. И чтобы тот не мог разглядеть этих постыдных эмоций, дрожащих где-то в уголках зеркала души борца с ходячими трупами. Боб закусил губу и запрокинул голову выше. — Тогда поменьше думай о том, что будет если мы его не найдём, — Красный разжал руки, выпуская собрата из своего захвата, и полуопустил веки, — думай о том, что надо сделать, для того, чтобы его найти. Чем больше времени мы потратим на ссоры и крики, тем сильнее приблизим смерть Кофемана своими же руками. Ты этого хочешь? — Нет, — пользуясь тем, что революционер отпустил его, Зомби быстро утёр глаза рукавом, — не хочу. — Я тоже не хочу, — бросил лидер и отошёл от собрата на несколько шагов, — Кричи поменьше. Тебя могут услышать патрульные. Если Диктор узнает, где мы находимся — Кофеману уже никто не поможет. И нам тоже. Поэтому меньше слов, больше дела. Оплакать мы его всегда успеем. — А тебе совсем не страшно за Кофа? — уже без злобы и некой претензии в голосе проговорил охотник едва слышно. — Он не только твой брат, Зомби, — Шрам поднял с земли бензопилу, стряхнул с неё листья и протянул её законному владельцу, — выводы делай сам. — Я… я понимаю, — отчитываясь словно провинившийся ребёнок, проговорил Боб виновато. Красный едва заметно нахмурился. Для того, чтобы своенравный и резкий Зомби вдруг стал говорить таким полусмиренным и убитым тоном, должно было произойти что-то по-настоящему плохое. Смит ещё не видел, чтобы охотник вот так мгновенно расставался со своей дерзостью, запихав свою же гордость себе в глотку. Было непривычно дико видеть этого заносчивого клона таким подавленным и разбитым. А ещё Шрам заметил, что взволнованный пропажей собрата Боб вдруг резко перестал звать очкарика привычным «Зубрила», перейдя на более универсальное прозвище «Коф», — просто… Коф, он такой беспомощный… Будь это ты или Рад, мне было бы легче. — Потому что и его, и меня ты презираешь? — не удержался от ироничной усмешки революционер. — Нет! — Зомби стиснул кулаки, глядя в сторону. — А почему же тогда? — Потому что… — промямлил охотник совсем тихо, — потому что ты сильнее меня. И ты, и Рад. И я знаю, что с тобой так легко никому не расправиться. — Не рисуй завышенных ожиданий, — хмыкнул Шрам, помечая дерево крестом, — я обладаю такой же силой, как и ты и любой другой Боб. За редким исключением. — Даже если и так, — добавил Зомби, отводя глаза, — Мне бы вряд ли стал мерещиться твой голос здесь. — А голос Кофемана мерещится? — изогнул бровь революционер — Только не говори никому… Он будто бы зовёт, но куда именно не разобрать, — Боб нервно хихикнул и как-то жалко улыбнулся, поднимая на лидера взгляд, — Ха, я уже совсем кукухой двинулся, да? — Подожди, — Шрам прижал палец к губам, прислушиваясь. Но утонувший в своих переживаниях охотник расценил этот быстрый жест по-своему. — Только не говори мне, что у тебя тоже глюки. Хах, чувак, да нам обоим пора лечиться. Три психа под одной крышей — это не круто. — Да нет же, — в миг посерьезнев, Красный снова зажал собрату рот и поднял вторую руку вверх, словно это бы помогло ему лучше слышать, — прочисти уши.       Откуда-то из леса раздавалось размеренное потрескивание, которое медленно приближалось к Бобам. Хищные жёлтые огоньки панически метались во тьме, бросаясь от источника этих новых для леса звуков прочь. Нарастал гул. Носа коснулся пока ещё слабый, невесомый запах дыма. Над деревьями поднялась гарь. Клоны могли увидеть даже рыжеватые всполохи, окрашивающие тёмное небо в розовый. — Только не говори мне что это… — охотник перехватил ручку бензопилы и сглотнул на сухое горло. — Нет, это именно он и есть, — оборвал все робкие надежды собрата Шрам, — чёртов Диктор устроил чёртов пожар!       

***

— Максимальная скорость низового пожара в безветренную погоду превышает отметку в 5 метров в секунду.       Безучастный голос камеры доносился до Кофемана, как из другого изменения. Да в принципе, клон и не слушал создателя толком. Гарь на пару с дымом уже практически полностью затуманили сознание, а копоть уже успела коснуться и щёк, и волос, и одежды. Все мысли были только об одном. О воздухе. Медленно проникающий в легкие угарный газ мучительно убивал их обладателя, заставляя неистово кашлять. Очкарик бы, наверное, расцарапал себе всё горло, словно это дало бы ему ещё хоть каплю необходимого воздуха. Но связанные за спиной руки онемевали — даже боли от натирающей запястья верёвки больше не чувствовалось. — Низовой пожар, как правило, служит причиной для появления верхового пожара. Ведь огонь, как известно, в первую очередь стремится вверх. А дальше он перекидывается с одного дерева на другое.       Глаза слезились от гари и жара, но солёные капельки не успевали проходить и половину своего пути до земли, быстро испаряясь. Роговица пересохла и болела. Огонь полыхал где-то в метре от Боба, временам обдавая его волнами жгучего воздуха. Кофеман наблюдал, как пламя объяло высокое дерево, почти мгновенно пожирая его. Скоро оно так же сожрёт и его самого. Ствол заскрипел и с глухим треском повалился на землю рядом с очкариком. Между ними было примерно полметра. Сухая трава податливо загорелась, опаляя клону кончики волос. — Конечно, находясь на месте возгорания пожара правильнее всего будет пытаться его потушить, дабы после не оказаться впоследствии в его эпицентре, но, боюсь, в ситуации Боба эта тактика, хе, провальна.       Минутой назад Кофеман бы испытал яркую палитру негативных эмоций из-за этих слов и насмешки. Ярость, гнев, непонимание, страх… Но теперь ему уже было всё равно. Очкарик смирился и просто хотел, чтобы всё закончилось скорее. Последним его желанием было, пожалуй, напоследок увидеть небо. Неважно какое. Хоть усыпанное миллиардами звёзд, хоть затянутое грозовыми тучами. Главное чтобы это было именно безграничное, настоящее небо, где в дали не виднеется белая кромка конца симуляции. Но клон лежал на животе, уткнувшись щекой в нагревающуюся землю, не в силах пошевелиться. Да и зачем? Это ничего не изменит. — Кажется, теперь нам стоит лишь попрощаться с Бобом, потому что в такой ситуации его ничего не спасёт. Запомните навсегда костры в лесу — опасная затея. Иначе вы рискуете закончить так же как Боб и его брат… Хотя, подождите. А где же он?       Хорошая новость. Кофеман вымученно улыбнулся, расслабленно закрывая глаза. Похоже, второму клону удалось улизнуть, скрыться от всевидящего ока камеры в дыму. Как здорово, теперь умрёт только один из них. И правильно, ведь если бы очкарик не заявился прямо в лапы к Диктору, то и жизнь этого Боба была бы в относительной безопасности. Может, этот новый Роберт найдёт революционеров где-то в этом лесу и станет заменой для столько раз провалившего свою миссию любителя книг? Да, он определённо будет полезней, чем беспомощный, словно слепой котёнок Кофеман. Какое горькое счастье. — Эй, приятель! — очкарика с силой оттащили прочь от горящего ствола, разорвав какие-то ничтожные несколько сантиметров, оставшиеся между клоном и огнём. Боба перевернули на спину, бережно придерживая запрокинутую голову под шеей, — ты же не умер, правда?!       Кофеман недоумённо скосил глаза на своего спасителя. Зря он радовался. Боб из леса всё ещё был здесь, рядом с ним, в опасности. Клон в мятой, прожённой скаутской форме хлопал собрата по щекам, стиснув зубы. Заметив осмысленный взгляд очкарика, он радостно выдохнул и обеспокоенно спросил: — Как ты? — Паршиво, — прошептал начинающий революционер и закашлялся, выплёвывая изо рта капельки крови. — Чёрт, — тяжело выругался клон, быстро развязывая зелёную повязку у себя на шее. На его запястьях очкарик заметил обрывки той самой верёвки, которая не позволяла Бобу дать отпор врагам ранее. Похоже, ему всё же удалось то ли разорвать её, то ли перетереть о корень какого-то дерева. Клон обмотал лицо собрата зелёной тканью, закрывая его рот и нос, — потерпи немного. Вот, это должно немного помочь. Эта штука временно задержит дым. — Тряпка должна быть мокрой, — не думая о том, что он тратит последние силы, Кофеман тихо рассмеялся. Правда, этот смех больше походил на предсмертное хрипение, — в этом весь смысл. — Агх, ну и хрен с ним, — зло прорычал Боб в скаутской форме, стараясь освободить собрату руки, — ты главное держись. Ходить можешь? — Нет, — сипло ответил очкарик, не меняя своего положения. Начинающий революционер рассеянно бродил глазами по небу, пытаясь увидеть в непроглядном дыме красный огонёк объектива, — мы вряд ли выберемся вдвоём. Лучше оставь меня, пока Диктор не вернулся. — Хрен тебе, а не «оставь»! — зло откликнулся Роберт из леса, наконец справившись с верёвкой. Он, тяжело хрипя, взвалил обездвиженного Кофемана к себе на спину, обхватив последнего локтями за ноги, — Ты ничего плохого не сделал, так что и оставлять тебя здесь я не хочу! — Ну и дурак, — одними губами прошептал очкарик, постепенно начиная терять сознание.       Клон пригнулся к земле, чтобы не наглотаться ещё больше дыма ни ему, ни его ценному грузу. Роберт нервно огляделся по сторонам, пытаясь найти выход из огненной ловушки, куда их так заботливо поместил загадочный Диктор. Среди высоких языков пламени и поднятой ими гари не было видно ни одной, даже крохотной лазейки, но Боб, полагаясь на интуицию, побрёл туда, где температура казалась ниже. И не прогадал. В том месте, где пожар уже сжёг всё, что можно было сжечь, образовался крохотный, едва заметный просвет, отмеченный толстым слоем пепла и обугленных стволов. Клон, не обращая внимание на жжение в лёгких, ломанулся по этой мёртвой тропе прочь. Ещё не остывшая зола обжигала ноги даже сквозь толстые подошвы сапог, но по сравнению с тем непередаваемым, опьяняющим чувством эйфории, которое подарил Роберту порыв свежего, не опаляющего все внутренности воздуха, это было ничем.       Боб бежал, уже не разбирая дороги. Временный прилив сил, вызванный резким снижением температуры, так же резко спадал на нет. Едкий запах дыма снова настигал клонов, преследуя их буквально везде. Огонь тоже не собирался отпускать свою жертву так просто. Когда выжженная, полная гари и копоти дорога кончилась, Роберту каким-то чудом удалось проскочить сквозь занимающееся пламя, отделавшись лишь опалёнными волосами и курткой у Кофемана. Теперь они снова были в той части леса, куда пожару только предстояло добраться. Очкарик всеми имеющимися у него силами пытался оставаться в сознании, затрачивая всё энергию лишь на то, чтобы оставлять глаза открытыми. Временами Боб в скаутской форме оглядывался на свою хрупкую ношу, проверяя его состояние. И когда в очередной раз клон повернул к собрату голову и вдруг увидел безжизненно закрытые глаза на болезненно бледном лице, он понял, что начинает паниковать. Останавливаться и проверять состояние очкарика времени не было, но оставлять его в таком состоянии — обрекать на верную смерть во сне. В любом случае, Роберт продолжал нестись сквозь чащу, понимая, что и сам долго не продержится. Дыхание уже давно сбилось, в боку кололо, ноги то и дело запинались о корни, землю и друг о друга. Последней причиной, побуждающей клона к бегу, оставался трещащий позади него лес, объятый пламенем. В голове у Боба вертелась только одна мысль — добраться до реки, которую он видел где-то неподалёку ещё днём. А о том, как обессиленные спутники будут через неё перебираться, Роберт предпочитал не думать.       Наконец, Боб не выдержал и остановился. Он всем телом опёрся о ствол обшарпанного дуба, согнувшись пополам. Изо рта капала вязкая слюна, а сам он постоянно кашлял от быстрого бега и гари. Сердце на пару с лёгкими будто бы собирались покинуть тело нерадивого хозяина и неистово болели. На дрожащих ногах клон сделал несколько коротких шагов вперёд, но не выдержал и рухнул. Сначала на колени, а потом и на живот. Кофеман на спине резко стал очень тяжёлым и грозился раздавить Роберта с минуты на минуту. Об этом, по крайней мере, вопил перегруженный мозг. Мир перед глазами плыл и кружился. Отчаянным усилием Боб вытянул перед собой руку, пытаясь дотянуться до чего-то. Последнее, что клон увидел, перед тем, как потерять сознание, были ноги в армейских сапогах и красный плащ с ободранным подолом.