Около сетки: Весенняя хризантема

      Хару осторожно размяла затекшее плечо и, нежно улыбнувшись, почти любовно огладила кромку своего потрепанного толстого альбома. Из его девяти десятков листов только пять остались чистыми. А ведь его ей купили лишь в прошлом году, в её первый день в старшей школе! Девушка усмехнулась, вспомнив, как бабушка, пряча свой подарок от родителей своей внучки, подарила ей альбом и простые карандаши со словами того, что нельзя ущемлять талант ребёнка. Кикучи прикрыла глаза, подставляя лицо тёплому ветерку, шуршащему в кронах деревьев. Сегодня вновь выдался весьма солнечный денёк, что не могло не радовать учеников старшей школы Аобаджосай, которые вылезли, дабы отдохнуть от стен учебного заведения. Впрочем, Хару не шла сюда для отдыха. Девушка пыталась закончить своё творение в классе, но там все были слишком любопытными, а потому старшекласснице ничего не оставалось, кроме как уйти на улицу. Хотя, она нисколько не пожалела о своём выборе. Вдохновение, появившееся, стоило лишь сесть на этой скамье в солнечных лучах, решило навестить девушку, что не могло не отразиться на последних штрихах рисунка. Хару с прищуром глянула на получившееся творение и удовлетворенно улыбнулась. Задумчиво уставившись в одну точку, Кикучи прикусила нижнюю губу и не заметила, как к ней медленным шагом направляется вице-капитан мужского волейбольного клуба старшей школы Аобаджосай.        Иваизуми выглядел вполне себе спокойным, и лишь еле заметно дергающийся уголок губ мог выдать его волнение. Волейболист осторожно подошёл к менеджеру их команды, заглянул ей через плечо в альбом и удивленно вскинул брови. На листе альбома расположился Кьётани, медленно шнурующий свои кроссовки и раздраженно стиснувший зубы. Его глаза, до конца не обработанные в цвете, всё равно смогли передать странное, будто загнанное ощущение, и Иваизуми медленно перевёл свой взгляд на другого парня на листе. Это был он сам. Взмывающий в воздух для хорошей атаки. Брови нахмурены, глаза горят лютым пламенем, а губы, казалось, вот-вот смягчат всю эту картину, растянувшись в улыбке. Волейбольные мячи дополняли образ спортзала, в котором всё и происходило, как и сетка с небольшим отголоском волос Связующего. Каким-то чудесным образом Хару сумела показать на первом плане и Кентаро, и Хаджиме, не забывая указывать на какую-то изюминку в каждом образе. Иваизуми нехотя перевёл свой взгляд с творения на его создателя и увидел лишь мечтающий взор синих глаз, устремившихся в яркую зелень дуба, стоящего на территории школы: — Хорошо вышло, хоть я и удивлен.       Девушка ожидаемо вздрогнула на звук голоса третьекурсника, обернулась к нему, посмотрела на рисунок и, покраснев, еле заметно улыбнулась: — Извините, Иваизуми-сан, надо было спросить разрешения, но я не смогла сдержаться, — Хару спрятала горящие щёки волосами и обняла свои колени, вопросительно взглянув на собеседника: — Вы что-то хотели? — Ты же помнишь, что сегодня, после уроков, у нас тренировочный матч с Карасуно? — Хаджиме сложил руки на груди и, увидев шок в глазах менеджера, хмыкнул: — Судя по всему, нет. — Ох, совсем из головы вылетело! — хлопнув себя по лбу, застонала Кикучи, а после виновато потупилась и взглянула на серьёзного и задумчивого волейболиста: — Простите, Иваизуми-сан, такого больше не повториться! — Надеюсь, — вздохнув, третьекурсник прикрыл глаза и усталым движением взъерошил свои «колючие» волосы, — Кьётани вернулся в школу, верно?       На это Хару лишь кивнула, прикусывая губу от задумчивости. Так-то оно так, вот только этот Кентаро оказался той ещё проблемой для Кавамацу-сенсея, ведь влипать в неприятности и при этом не сожалеть об этом надо ещё уметь. К счастью ли или горести, но новый одноклассник Кикучи это умел слишком хорошо, а потому их классного руководителя приглашали на серьёзный разговор почти все учителя и даже один раз директор. Однако, вопреки ожиданиям второкурсников, Кавамацу-сенсей ни разу не упрекнул в хоть чём-то Кьётани, лишь устало ему улыбался и говорил, что парень точно не заставит его скучать в этом учебном году. Хару невольно нахмурилась, когда вспомнила это, а потому не сразу заметила, что Иваизуми смотрел на неё, ожидая какого-то ответа на не услышанный вопрос. Девушка виновато потупилась, не смея взглянуть на вице-капитана, и пробормотала: — Извините, Иваизуми-сан, я вновь задумалась. — Стычка с Кьётани? — быстро поняв, что к чему, спросил Иваизуми, хмурясь от своих же предположений. — Нагрубил? — М? Нет, — замотала головой Кикучи, нервно оттягивая края своей блузки вниз. Девушка вновь задумчиво стала смотреть в одну точку, сжимая руки в кулаки, — Просто… Он какой-то, м, как же правильно сказать? — Проблемный? — услужливо подсказал ей Хаджиме, понимающе улыбнувшись. — Точно, — щелкнув пальцами, активно закивала девушка и, встав со своего места, отряхнула с формы невидимую пыль: — Скоро перемена подойдёт к концу, стоит пойти в класс. До тренировки, Иваизуми-сан.       Хару быстрыми шажками удалялась от хотевшего что-то сказать волейболиста и не увидела того, как щёки Иваизуми покрылись еле заметным румянцем, а брови привычно нахмурились. Хаджиме хотел предложить Кикучи проводить её до класса, но не решился, да и не успел. Третьекурсник нервно усмехнулся, вновь взъерошивая свои волосы.       «Да что ж ты будешь делать…»

***

      Урок у классного руководителя был последним, а потому Кикучи следовало поспешить, чтобы успеть всё подготовить к тренировочной игре с Карасуно. Честно говоря, девушка забыла об этой обговоренной встрече сразу после того, как Ойкава повредил лодыжку. Ведь именно капитан хотел с ними сыграть, а потому было странно, что все всё равно согласились на игру с малоизвестной старшей школой. За такими раздумьями и прошли все остальные уроки после большой перемены. Девушка смотрела в одну точку, не реагировала на внешние раздражители в виде одноклассников, и те вскоре оставили её в покое. К тому же, быть в курсе дел Кикучи сейчас было без надобности. Единственный человек, который мог сейчас выдернуть её из размышлений — Хара Кэзу*, её подруга. Но вот была одна проблема — она заболела сразу после первого дня в качестве второкурсницы. Устало выдохнув, Кикучи медленно поднялась со своего места, собирая в свою сумку все принадлежности.       «Стоит навестить её завтра, после уроков. Сегодня-то вряд ли выйдет…»       Краем глаза девушка внезапно засекла ленивое движение, и это выдернуло Хару из потока её мыслей. Внимательнее присмотревшись к одному из последних оставшихся, второкурсница с удивлением узнала в нём Кьётани, что было странно. Обычно именно Кентаро был одним из первых, кто уходил из класса сразу после звонка. Это было ожидаемо, ведь, судя по его отношению, учиться парень не особо-то и хотел. Кикучи вновь прикрыла глаза, устало выдыхая. Сейчас ей не нужно думать о том, что обычно делает Кентаро, ведь пора бы ей уже пойти в спортзал и подготовить его к приёму гостей. — О, Кикучи, как раз с тобой я и хочу поговорить, — раздался громкий и, как обычно, дружелюбный голос классного руководителя.       Вздрогнув, Хару с вопросительно вздернутой бровью взглянула на учителя истории и вежливо ему улыбнулась, рассеяно оглядывая класс. Из всех учеников здесь остались только недовольный чем-то Кьётани и, собственно, она сама. Предчувствуя подвох во всём этом, а особенно в раздраженном взгляде одноклассника, Кикучи осторожно опустила сумку обратно на парту и поинтересовалась скорее из вежливости, чем от желания выяснить причину такого необычного состава: — Вы что-то хотели, Кавамацу-сенсей? — Да, — вновь улыбнувшись, кивнул учитель и кивком головы указал на два стула около своего стола, — присаживайтесь.       «Не к добру это…»       Нервно сглотнув почти образовавшийся комок, Кикучи сделала пару осторожных шагов к стулу, а после, устало выдохнув, плюхнулась прямо на него, думая о дурацкой ситуации, в которую она только что попала. На соседний стул, раздраженно цыкнув, почти упал Кьётани, складывая руки на груди и исподлобья смотря на улыбающегося учителя. Хару, видя настрой одноклассника, и сама невольно напряглась, мысленно взвыв от безысходности. Ей надо быть в спортзале уже через десять минут, а она тут на стульчике сидит и готовится беседы умные вести. Прикусив нижнюю губу, девушка взглянула на учителя почти умоляюще, и тот, вняв немым мольбам своей ученицы поспешить, скрепил руки в замок и осторожно поинтересовался: — Какой у тебя был балл по математике за прошлый тест, Кикучи? — 85, вроде, — предчувствуя подвох, пробормотала Хару. Пока она не понимала, к чему клонит Кавамацу-сенсей, но что-то здесь явно было не чисто. — А по биологии и японскому языку? — продолжая неизвестную девушке игру, поинтересовался учитель мягким голосом, но при этом смотрел он лишь на Кьётани. — М, больше 90? — задав риторический вопрос, Кикучи нахмурилась. Через секунду до неё наконец-то дошло то, что сейчас собирался сказать её классный руководитель, и девушка в испуге выставила руки вперёд, активно жестикулируя: — О, нет, Кавамацу-сенсей, это очень, очень и очень плохая идея!       Учитель показательно-медленно положил свой подбородок на замок из своих рук и задумчиво посмотрел на старшеклассницу. На его губах вновь заиграла улыбка, и девушка обреченно застонала, резко захотев стукнуться головой о парту. Она уже знала это выражение лица Кавамацу-сенсея. Оно означало лишь одно: «Всё будет так, как сказал я.» — Почему же, Кикучи? — наклонив голову набок, «поинтересовался» учитель, — Это отличная возможность закрепить свои результаты, а Кьётани сможет наконец-то сдать с первого раза все тесты. Да и за его поведением тебе тоже под силу уследить. Так почему нет?       Кикучи забегала глазами по классу, лихорадочно пытаясь придумать достойное оправдание своему отказу. Не то, чтобы она была против самого Кентаро, нет. Но учить кого-то — это было просто не её. Во всяком случае, она так думала. Однако в голове вновь проскочила шальная мысль о том, что она просто боится брать на себя такую ответственность и трясется от страха из-за самого Кьётани, который сейчас внимательно оглядывал своего предполагаемого надзирателя (по-другому парень назвать всё это не мог). Девчушка была мелкой с яркими волосами и выразительными большими глазами. Слишком хрупка на вид, что, конечно, пошло в плюс самой девушке, но со строгой «нянькой» Кентаро сравнить её не мог. Слишком уж слабой и миловидной выглядела эта задумчиво жующая собственную губу особа. Волейболист видел, что его одноклассница борется сама с собой, и от этого хотелось раздраженно зарычать. Опять его боятся лишь из-за вида да слухов, которые ходят по школе ещё с первого года его обучения.       «Достали…» — Ладно, — внезапно послышался уверенный голос Кикучи, который заставил Кентаро вылезти из своих мрачных мыслей. Его бровь скептически поднялась вверх, но сам он ничего не сказал, лишь ещё раз внимательно осмотрел повернувшуюся к нему девушку, которая сейчас дружелюбно улыбалась и протягивала ему руку для приветствия: — Ты, конечно, это и так знаешь, но моё имя Кикучи Хару, приятно познакомиться. — Кьётани Кентаро, — раздраженно бросил в ответ парень, но руку, под пристальным взглядом учителя, всё же пожал. Ладошка у девушки оказалась миниатюрной и холодной. — Отлично, вопросы? — наклонив голову набок, поинтересовалась Хару, мельком взглянув на часы. — Какой в тебе рост? — не особо думая, Кентаро встал со своего стула и посмотрел на девушку сверху вниз. — 146 сантиметров, — пожала плечами Кикучи, хлопнула в ладоши и вопросительно взглянула на учителя: — Я могу пока что идти? С Кьётани, я думаю, мы договоримся обо всём завтра, — девушка мельком посмотрела на волейболиста, — Я ведь права?       Кентаро лишь кивнул, пряча руки в карманы. Ему тоже сейчас надо было уходить, а потому он был даже благодарен своей однокласснице за предоставленную возможность сбежать от их классного руководителя. Удивительно, но почему-то Кьётани начал уважать этого мужчину. Ведь он столько раз выручал своего проблемного ученика, что и сосчитать это количество сложно. Старшеклассник вопросительно взглянул на учителя, и, получив от него одобрение, пара учеников подобно пулям вылетела из класса, разбегаясь в разные стороны. И если путь Кентаро лежал к выходу с территории школы, то Хару неслась сломя голову в спортзал. Мельком взглянув на быстро удаляющуюся спину Кикучи, Кьётани раздраженно повёл плечом.       «Странная…»