Призрачная власть стереотипов и убеждений

Утром Бьякуя открыл глаза от чириканья птичек за окном, ужасно болела голова, и мучил озноб. Под головой он чувствовал мокрую подушку, и, кажется, подозревал, что с ним случилось. Тело было тяжелое, как камень, и при попытке пошевелить какой либо его частью, Кучики понял, что это бесполезно. Он вообще ничего не чувствовал, кроме чего-то прохладного, обхватывающего запястье его левой руки. Бьякуя повернул голову и не поверил своим глазам: рядом с его кроватью стоял стул, на котором сидела сестра; она спала, положив голову на кровать и зажав в руках его ладонь. На щеках её ещё виднелись полосы от слёз. «Рукия…» — подумал он и улыбнулся. Бьякуя был счастлив лежать и смотреть на любимую девушку, несмотря на то, что серьёзно болен. Вдруг он широко открыл глаза: «Минутку, сколько времени я спал? Сколько времени она рядом со мной?». Он с усилием поднял свободную руку и коснулся ею щеки девушки. Бьякуя винил себя в том, что заставил её беспокоиться. Вскоре держать руку на весу стало тяжело, и он был вынужден вернуть её на место. Так он пролежал ещё часа три, не отводя от неё взгляда ни на секунду. Вскоре пришла медсестра, которая, видимо, прибыла по указанию Уноханы, она не стала беспокоить заснувшую девочку, лишь спросила Капитана о его самочувствии, затем сменила таз с водой, тряпку, померила температуру, которая почти не изменилась с вечера, и дала необходимые лекарства. Как только дверь закрылась, Бьякуя снова сосредоточил всё свое внимание на одном личике: «Какая же ты милая. Интересно, когда я всё-таки не выдержу и сознаюсь тебе, поймут ли меня правильно? Поймешь ли ты?.. Я, определённо, слишком старый для тебя. Но в то же время, я, как ребёнок, ничего не могу с собой поделать». В этот момент ресницы девушки дрогнули, и пять секунд спустя открылись большие синие глаза. Подняв голову, она поймала на себе взгляд брата, тут же опешила, и в голове пронеслось: «Чёрт, уснула. Я ведь спала определённо больше часа». — Простите меня, Нии-сама, — произнесла Кучики, опустив глаза. — Это мне нужно просить у тебя прощения… Сколько ты сидишь тут? — Совсем недавно, Вам не о чем беспокоиться. Кучики закрыл глаза. Он думал, что ему говорить. После того, как он понял, что любит её, Бьякуя не мог просто ответить ей очередной холодной фразой… Однако у него не было выбора. Подбирать ласковые слова – работа не для него. Он бы не смог вымолвить абсолютно ничего тёплого, даже если бы хотел: фантазии бы не хватило. Всем, что на данный момент мог из себя выдавить капитан 6-го отряда, было: — Ясно.. Прости. В девушку будто ударила молния. «Он сказал «прости» или я всё ещё сплю?» Она молча протянула руку к его лбу, глаза больного следили за каждым её движением. Он был такой же горячий, как и накануне. Девушка смочила новую тряпочку и положила её куда требуется. — Вам не за что извиняться, Нии-сама. Вы очень благородно повели себя, но совсем забыли о своём здоровье. Воцарилось молчание, которое продолжалось минут 10. Мёртвую тишину нарушил скрип открывающейся двери – вошла Унохана-тайчо. Женщина искоса глянула на Рукию и сказала: — Спасибо за проявленную заботу. Уверена, что Ваш чудный брат забыл Вас отблагодарить. А сейчас можете смело идти домой и выспаться, я вас подменю. – капитан 4-го отряда сияла своей особенной улыбкой, отказать которой не было возможным, как бы Рукии ни хотелось побыть хоть ещё немного в палате брата. Она медленно встала, вышла и тихонько закрыла за собой дверь. Девушка постояла за дверью секунд пятнадцать, вспоминая «прости» Бьякуи. Затем улыбнулась сама себе и направилась домой. Нужно было как следует выспаться.