Призрачная власть стереотипов и убеждений

В очередной раз порезавшись о какой-то камень, Кучики вышел к берегу. Первое подозрение пало на одного из матросов. В команде его недолюбливали, боязливо обходили стороной и смотрели на него то ли со страхом, то ли с опасением. Возможно, побаивались за хладнокровность во взгляде, а возможно, просто считали чужим. Так или иначе, смелости на то, чтобы стащить боевые штаны самого Кучики Бьякуи, у кого-то хватило, и разгневанный аристократ, разгуливающий по дикому острову в одной-единственной рубашке, был жутко зол и жаждал мести. С настороженностью оглядев затухающие в сумерках ночи факелы, мужчина подался вперёд и, не решаясь выходить из тени прикрывшего его кустарника, внимательно изучил каждый сантиметр погружённого в сон лагеря. Он искал глазами хотя бы намёк на движение, как вдруг его отвлёк шелест листьев где-то позади. Набрав в лёгкие побольше воздуха и предвкушая возмездие, капитан шестого отряда отправился на звук, обратно в лес, и спрыгнул в небольшую низину, поросшую замысловатыми тропическими растениями. Широкие тёмно-зелёные листья тихонько колыхались на ветру, пуская на свою немного шероховатую поверхность мягкий лунный свет, который рождал под ними загадочную и пугающую тень. Влажная от ночной росы трава ублажала израненные стопы приятной свежестью и прохладой, успокаивая разгневанного аристократа. Шум, привлёкший его внимание, становился всё сильнее и сильнее. Кучики немного ускорился, когда понял, что его новоиспечённый враг затаился за огромным папоротником, разбросавшим свои широкие листья, чтобы скрыть негодяя. Послышался звук извлекаемого из ножен клинка, и зелёное укрытие было разрушено одним взмахом катаны. Потерпевший позор Бьякуя уже прищурил глаза и открыл рот, чтобы произнести уличающую речь, но не издал ни звука, увидев воришку. Под сенью тропической листвы, укутанный в капитанские и уже дырявые штаны лежал полосатый котёнок, в зубах которого виднелся вывернутый наружу карман. По размерам и характерному окрасу можно было понять, что злосчастный кот является детёнышем местного тигра. Малыш увлечённо пережёвывал грубую ткань прямо перед разочарованным Бьякуей. - Неужели тебя совсем не кормят? – тихо спросил он и поднял свои дырявые, мокрые от росы или тигриной слюны брюки вместе с запутавшимся в них похитителем. Маленький тигр, извернувшись в воздухе, упал на землю и с недоумением уставился на Бьякую. Смущённый кошачьим взглядом Кучики отвернулся и наконец-то оделся. Капитаны Готея не славятся тем, что издеваются над животными, и Бьякуя не был исключением. Ему очень хотелось проучить маленького засранца, однако в голове гордого лидера не появилось ни одной приемлемой идеи. Тем временем полосатый вредитель наворачивал третий круг около своей жертвы, усердно мяукая, чем хотел то ли вернуть свою добычу, то ли выпросить что-нибудь повкуснее. Кот не был похож на дикого зверя, по крайней мере такого, каких Бьякуя привык видеть: малыш не был агрессивным, не испытывал перед человеком страх да и осторожности не соблюдал. Довольный тем, что ему удалось хотя бы найти свои брюки, аристократ вознамерился отправиться назад на «Аматсугами», однако этому не суждено было случиться: мохнатый непоседа следовал за ним до самого берега, неуклюже переваливаясь с одной маленькой лапки на другую. Океан лениво выбрасывал небольшие волны на холодный песок. Посреди ночного неба сияла полная луна, освещавшая путь капитану шестого отряда. - В воду ты не пойдёшь, - бросил Бьякуя своему преследователю, запрыгивая в шлюпку. Расслабившись, он начал грести в сторону судна, создававшего в ночи огромную и зловещую тень. Привыкший думать на два хода вперёд, Кучики размышлял, чем займётся, ведь выспаться он успел ещё днём. В списке нерешённых проблем значились война с любимой женщиной и заточение в ловушке, превращающей людей в бессмертных ублюдков. «Можно попытаться поговорить с ней наедине и, возможно, мне удастся как-нибудь уладить это недоразумение, нужны лишь веские аргументы, – размышлял он. - Однако в придуманной этим мерзким ящером сказке всё довольно логично. Ерунда про изнасилование вписывается в истину, как недостающий кусочек мозаики… Интересно, потеряет ли силу его колдовство, если я просто вытащу её из Эйена?.. И что не так с этим котом?» Вымокший в морской воде тигрёнок упорно грёб к шлюпке. Маленькие чёрные коготки резали тёмно-синюю гладь, будто могли как-то помочь ему удержаться на плаву, а мордочка то исчезала, то вновь появлялась над водой. Ошарашенный Бьякуя опустил вёсла и позволил животному забраться на борт, после чего был благополучно забрызган. Тигр сел и принялся вылизывать солёную шерсть, изредка встречаясь взглядом с аристократом, который уже развернул лодку и плыл к берегу. Вновь вытащив своё маленькое судно на песок, мужчина взял в руки уже подсохшего котёнка и направился в глубь острова. Листва била его по лицу, ещё больше раздражая, но знаменитая маска равнодушия никуда не делась. Кучики сохранял хладнокровие даже тогда, когда тащил мокрую кошку по лесу, желая как можно скорее от неё избавиться. Широкие шаги Бьякуи стали короче, и он остановился. Капитан шестого отряда бережно поставил животное на землю, последний раз взглянул в ярко-жёлтые глаза и поспешно зашагал к лагерю. Эта возня отняла у него довольно много времени, но в мире бессмертных часы как будто теряли своё значение, и аристократ совсем не думал о том, почему этот зверь так упорно преследовал его. Мыслями он находился в прошлом, рядом с ней. Он шёл, окутанный воспоминаниями, и лунный свет рисовал перед ним силуэты прошедших дней. Закрывая глаза, он на мгновенье ощущал её тонкие и нежные пальцы в своих волосах, которые уже давно нуждались в гребне и ножницах. Кучики вышел из тени джунглей на возвышенности, не там, куда хотел прийти. Наверное, он сбился с пути, пока мечтал о Рукии. Он сделал пару шагов вперёд, к обрыву, и уставился на ночное море, покоряющее своей красотой. Этот бездонный, безграничный, иссиня-чёрный океан был похож на её глаза, такие же большие и такие же глубокие, такие же тихие. Локоны его волос трепетали от дуновений лёгкого ветра, такого же непринуждённого, как и вся сегодняшняя ночь. Потоки воздуха шли со стороны острова и через какое-то время донесли до Бьякуи неприятный, но знакомый ему запах: он был воином и сталкивался со смертью много раз, несмотря на то, что появился на свет в Обществе Душ. Зловоние гниющей плоти – вот, что несли с собой порывы ветра из лесной чащи. Однако сейчас он был не в Обществе Душ и даже не в мире живых. Эйен не признавал смерти, в чём Кучики уже успел убедиться не один раз. «Что же это?» - с любопытством думал он, аккуратно продвигаясь сквозь заросли и пытаясь отыскать источник. Всё было покрыто зеленью, даже стволы могучих деревьев поросли всевозможным мхом, и джунгли сливались в большую зелёную бездну, прорезанную тонкими полосками лунного света, который пробивался сквозь обильную листву. Наконец среди зелёного мелькнул рыжий, запах мертвечины стал таким сильным, что резал глаза. Было слышно жужжание насекомых. Около небольшого склона лежал валун, под которым виднелась туша взрослого тигра. Вокруг уже кружили мухи. Бьякуя подошёл ближе и внимательно осмотрел труп. Кошка была придавлена камнем, неожиданно обрушившимся со скалы, её тело уже успело загнить – было понятно, что она мертва уже пару дней. «Раньше мне это в голову не приходило, но похоже, что бессмертие в этом мире распространяется только на людей», – отвернувшись от трупа, подумал мужчина. У его ног промелькнула знакомая полосатая спина. Детёныш, стащивший у Бьякуи штаны, не хотел отставать и снова оказался рядом. Аристократ, наклонившись, взял его в руки и, с сожалением взглянув на усатую мордочку, заговорил: - Вселенная просто не оставляет мне выбора. При всей своей флегматичности Кучики не был злым. Он, бесспорно, казался равнодушным к тому, к чему обычно люди питают интерес, однако, когда дело касается действительно важных вещей, он оказывается намного отзывчивее любого простака. Котёнок потерял мать, и Бьякуя понимал, что он вряд ли выживет сам. Перспектива стать нянькой его нисколько не привлекала, но волей-неволей пришлось действовать. «Рукия без ума от животных», - утешал себя он на пути к кораблю. Тигр спокойно сидел у него в руках, прильнув животиком к сильной груди, и с любопытством разглядывал джунгли через плечо своего заботливого спасителя. Ночное время подходило к концу. На востоке уже прокладывали путь первые лучи восходящего солнца, а стрекотание насекомых медленно сменялось чириканьем птиц. Когда Кучики вернулся в лагерь, утренние небеса сливками растекались по горизонту. Палатки были собраны, и на корабль уже загружалась вода и собранные на острове фрукты. Рукии и Соджуна видно не было. Судя по всему, они уже успели взойти на борт, и Бьякуя последовал их примеру. Поднявшийся по трапу аристократ был встречен удивлённым взглядом сестры. Котёнок, сидевший на его плече, крепко вцепился в рубашку и не хотел слезать. - Это тебе, - отчеканил Бьякуя, после того, как снял с себя испугавшегося высоты непоседу, и протянул Рукии новоиспечённого питомца. Страх перед братом куда-то испарился, и, залившаяся румянцем, она с удовольствием приняла подарок. Тигрёнок был довольно тяжёлым и раза в три больше обычного взрослого кота. Если в руках Бьякуи он казался маленьким, то рядом с младшей Кучики заметно "вырос". Она увлечённо рассматривала его и была похожа на маленького ребёнка, которому подарили щенка. Аристократ видел, что его подарок угодил ей, и не стал задерживаться рядом надолго. Он прекрасно понимал, что один кот не решит всех проблем, но в глубине души очень этого желал. Так или иначе, его находка разрядила обстановку, оставалось продолжать в том же духе. В его планы входило медленно, но верно добиться её расположения и в очередной раз показать, что он любит её всем своим сердцем. Ей могли подкинуть ложные воспоминания, но изменить эту девушку сложно: она остаётся всё той же доброй, заботливой и понимающей Рукией, той самой, которую он так сильно любит. Спустя несколько часов «Аматсугами» стремительно шёл вперёд, разрезая пред собой морскую гладь. Солнце уже успело подняться в зенит и нагреть морской воздух: стояла жара, ветра почти не было. Рукия, находившаяся у штурвала, отдала команду поднять паруса. Торопиться ей было некуда, кроме того, она даже не знала, куда и зачем плывёт, однако чем быстрее двигался корабль, тем сильнее становились порывы ветерка, спасающие от воцарившегося пекла. Её новый питомец гонял по палубе найденную где-то картофелину, вызывая умиление не только у маленькой синигами, но и у всей команды. - Придумала, как назовёшь? – спросил Соджун, который только что вышел из капитанской каюты. - Похоже, это девочка, - улыбнулась ему Кучики, - хочу назвать её Хисаной, в честь сестры. - Ты помнишь её? - Нисколько. Я была совсем ещё ребёнком, когда она оставила меня в Руконгае. В поместье брата о ней никогда не говорили, а я не осмеливалась спрашивать. - Иронично назвать малышку, не брошенную на произвол судьбы, в её честь. - Я уверена, она не желала мне зла, ведь жизнь у неё была не из лёгких. Несмотря на то, как её поступок выглядит со стороны, я думаю, она сделала правильный выбор, когда оставила меня там. Ошибку она совершила намного позже, попросив своего мужа отыскать потерянную сестру. - Рукия, - сдвинул брови Соджун, увидев досаду во взгляде подруги, - прошу тебя, прислушайся к моим словам и не воспринимай свои воспоминания всерьёз. Подумай о том, что я сказал тебе вчера. В твоей голове устроили спектакль! Неужели ты думаешь, что я стал бы врать? Его слова полностью расходились с тем, что она помнила, но повода лгать у него действительно не было, и Рукия это понимала. Однако уверенности в прошлом терять не собиралась. - Этот дракон, о котором ты толкуешь, не мог заменить мои воспоминания на целых полвека. Будь у него такая власть, этот мир не был бы в распоряжении людей. - А я и не говорил о таком сроке. Оглянись на последние полгода, дай своему брату ещё один шанс, он хороший человек. Я не видел его целых двести лет, но могу с уверенностью это утверждать, судя по его поступкам, - не сдавался юноша, защищая своего сына. Она устала спорить. Единственным аргументом в её пользу была та самая ночь, когда капитан Кучики позволил себе лишнего, но даже этот факт растворялся в рассказе Соджуна о драконе, который якобы её похитил. С другой стороны, почему же «якобы»? Она действительно была сильно ранена, и её недавно сломанные рёбра всё ещё болели. Если всё это является чистой правдой, то почему подобие амнезии должно оказаться ложью? Она уже не маленькая, чтобы верить только своим глазам. Ледяная синигами из благоразумия была обязана прислушаться к словам друга. - Я поговорю с ним, - расстроено молвила она, подумав о предстоящем разговоре, и опустила глаза. Страх, который она испытывала перед братом, не был поддельным или выдуманным. Вчерашним утром её душа не вылезала из пяток, и ей казалось, что перед ней не человек, а чудовище. Кучики Рукию нельзя назвать трусишкой, но то чувство, что просыпалось в ней при виде этого высокого, холодного и нечеловечески сильного синигами, могло сравниться лишь с животным страхом, просыпающимся при угрозе жизни. - Но не сегодня, - спустя некоторое время сказала девушка. - Это твоё дело. Я рад, что ты выслушала. На лице юноши засияла довольная улыбка. Он готов поддержать её, что бы ни случилось, и это, несомненно, радовало маленького капитана «Аматсугами». Внизу мелькнула чёрная макушка: Кучики Бьякуя вышел из капитанской каюты и спустился на нижнюю палубу, захватив с собой какие-то бумаги. Хисана, которая, по всей видимости, находилась с ним после того, как загнала свою картошку в воду, довольно бежала следом. - Что он там делал? – задумчиво спросила Рукия у друга, немного меняя курс. - Мы говорили о загадке из головоломки. Он выдвинул очень правдоподобную гипотезу, но позже признался, что она неверна. По его словам, есть старые легенды о титанах с сердцами из рубина, на рассвете времён они считались Богами, властелинами всего живого. - Так вот о чём говорилось в той надписи, - синигами широко открыла глаза и даже улыбнулась от осознания того, что отгадка где-то рядом, - а взор Никты - это лунный свет? - Именно! – подтвердил юноша, облокачиваясь на перила лестницы, которая вела к палубе. – Однако под каким бы углом он ни рассматривал рубин, ничего не менялось. Возможно, он чего-то не учёл, быть может, учтёшь ты. Неужели он всегда такой хмурый? - Всю свою жизнь, Соджун… Всю свою жизнь, - вздохнула девушка, не обрадованная сменой темы разговора. Она хотела отвлечься от своего брата, ведь последние пару дней он не выходил из её мыслей. Однако Рукия нуждалась в разговоре с ним: у неё накопилось слишком много вопросов. - И что же теперь делать? – её задумчивый голос нарушил недолгое молчание. – У нас есть карта, но мы не знаем, как воспользоваться ею, а хаотично ходить по морю опасно: рискуем снова нарваться на неприятности. - Бьякуя намерен изучить океан и спланировать безопасный путь, по которому мы сможем плыть, пока не найдём выход из этой дыры. - Значит, он унёс из каюты наши карты? - Карты Тайзо, да, - улыбнулся юноша, напомнив об их авантюре. - Он выглядит так безобидно, да ещё и добро творит. Таким же он казался мне в Серейтее: рыцарь, который защищает слабых и не поддаётся порокам. - По-твоему, любовь – это порок? - По-моему, это была не любовь, Соджун. - Когда будешь говорить с ним, отбрось предвзятость и просто присмотрись к нему. Я уверен, ты увидишь ту заботу, которую вижу я. - Знатно ты за него вступаешься, - улыбнулась девушка, удивлённая таким сильным порывом юноши защитить сына от клеветы с её стороны. - Ты не подумай, что я поступаю так просто потому, что я его отец. Дело не в этом. Меня он обидел ещё больше, чем тебя, между прочим! Только успел появиться, а уже чуть глотку мне не перегрыз за то, что я на тебя позарился. - Так в чём же причина? - Люблю быть объективным, - похвастался он, - я же наследный принц Кучики, чёрт возьми! - Говоришь, как флибустьер, - рассмеялась синигами, - я попытаюсь следовать вашему примеру, уважаемый сударь. Смею отметить, что и сама имею честь состоять в главной ветви сего почтенного семейства. Вылилась в Эйен со всеми остальными сливками клана, так сказать. Смех Соджуна бархатом устлал горячий воздух. Рукии нравилось слушать, как он смеётся, это успокаивало её. Ближе к вечеру он сменил её у штурвала, убеждая отдохнуть, и девушке пришлось послушать друга. В каюту проникали лучи заходящего солнца: помещение пылало рыжим. Каждый раз, когда синигами заходила внутрь, комната менялась: утром она была блёклой, как в тумане, днём – золотистой и светлой, по вечерам охвачена пожаром, а ночью исчезала во тьме. Казалось, такие метаморфозы происходят с любым помещением, но нет: именно эта каюта была для девушки особенной, волшебной. Она жалела о том, что в её серейтейских покоях нет ни чудес, ни большого корабельного окна на всю стену, не говоря уже об убаюкивающем шуме морских волн, звучащих в унисон с приятным скрипом «Аматсугами». И нужно ли ей вообще туда возвращаться? Разум не желал, а сердце по необъяснимым причинам рвалось назад, домой. Кучики оторвалась от полыхавшего пламенем стекла и прилегла на свой диван. Утомлённая жарой, она закрыла глаза и погрузилась в лёгкую дрёму. Двадцать восьмой глава клана Кучики сидел в своём новом «кабинете» и внимательно рассматривал рисунки на пожелтевшей бумаге. Перо, находившееся в его длинных пальцах, аккуратно скользнуло в баночку с чернилами и оставило на карте новую пометку, а затем и новую кляксу. Бьякуя был недоволен: котёнок уже в четвёртый раз неожиданно прыгал к нему на колени, неуклюже пытаясь улечься на них поудобнее. - Я, кажется, подарил тебя своей сестре, а не себе самому, - с досадой проговорил он, глядя на облизывающуюся мордочку. Тигр смотрел на своего спасителя так внимательно, будто понимал всё, о чём бы тот ни сказал. - Я испорчу старую карту, - вздохнул мужчина, - и это будет не моя вина, имей в виду. Хисане было всё равно. Она отвела свои жёлтые глаза в сторону, вытянула передние лапы и тихонько замурлыкала. Не успел Кучики-старший вернуться к работе, как ощутил за своей спиной её присутствие. - Если хочешь забрать животное, придётся подождать: она уснула, - не отрываясь от бумаги, произнёс он. - Я пришла за ответами, - несмело начала девушка, - и за камнем. - За каким камнем? – его голос отдавал привычным холодом. - Рубин из головоломки, это ведь ты забрал его? - Здесь камня нет. Последний раз я брал его в руки два дня назад и прекрасно помню, что положил туда, где он и должен лежать. – Он не желал оборачиваться и всё ещё сидел спиной к тому месту, где стояла сестра. – Какие ответы тебя интересуют? Она закрыла за собой дверь и сделала глубокий вдох. Ей было не по себе, она боялась и не понимала, чего именно. Она не маленькая девочка, чтобы бояться мужчины, и не слабая синигами, чтобы бояться его силы. - Соджун говорит, что ты не отправлял меня в Эйен. - Более того, я даже не насиловал тебя, - спокойно отвечал он. Его голос не дрожал, спина была расслаблена, правая рука выводила на бумаге слова. - Хочешь сказать, между нами ничего не было? - Этого я не говорил. - Повернись ко мне, я хочу видеть твои глаза, - нервно выговорила она, выдержав паузу, эти слова дались нелегко. - Я чувствую, как ты дрожишь. С момента, как ты вошла, я пытаюсь понять, чем вызываю у тебя такой необъяснимый страх. Он медленно встал со стула и выпрямился. Теперь она видела его лицо. Оно было таким же, как и раньше: острый подбородок, длинные чёрные пряди волос, стальные глаза, взирающие из-под полуопущенных век. Что просил разглядеть в них Соджун? Ничего не было, они были скованы равнодушием. - Я не боюсь тебя. - Надежда в её взгляде сменилась недоумением. - Боится тело, оно совсем не слушает меня, когда ты рядом. Мужчина начал приближаться. Она нащупала ладонью дверную ручку, но не успела пошевелиться: он стоял рядом. Его руки медленно легли на её плечи и легонько прижали к сильному телу. Все его движения были плавными и спокойными, никакой резкости и грубой силы. Она почувствовала на своей макушке его прохладную ладонь, от него вкусно пахло. Всё это было так призрачно знакомо ей, как будто снилось когда-то давно. - Ты всё, что у меня есть, - его голос плавно прорезал тишину, - неужели я могу причинить тебе какой-то вред? Ей не хотелось вырываться из его объятий, кроме того, в этом не было нужды: она могла двигаться без особого труда, настолько ласково и мягко он заключил её в свою нежную ловушку. Она была тронута и не находила слов, но её сердце не забилось быстрее. - Я ничего к тебе не чувствую, - едва слышно вымолвила девушка, - но я не хочу уходить. Пламя одинокой свечи колыхалось в тишине, трепет огня и два дыхания слились в молчаливый хор. - Зачем тебе занпакто? Ты мог бы просто обнимать своих противников, - она заговорила первой и подняла голову, чтобы взглянуть на него, - они бы тут же складывали свои мечи. - Ещё вчера ты убеждала отца в том, что я надругался над тобой, - его веки были опущены, - а сегодня предлагаешь мне обнять парочку пустых? Ты что-то путаешь, Кучики Рукия. Её имя звучало из его уст приятно. Не так, как в воспоминаниях. - Я уже давно что-то путаю, нии-сама. - Он коснулся губами её лба и освободил из объятий. - В моих воспоминаниях вы тот ещё тиран, но сейчас я вижу перед собой ангела. Я никогда не боялась вас, но моё тело дрожит, когда вы рядом. Мне кажется, что я любила вас, но сейчас ненавижу. Её слова болью отдавались в его сердце. Он всегда знал, что любить сложно и приятно одновременно. - Ты зря снова перешла на «вы». Мы уже давным-давно не брат и сестра. - Он взял в руки улёгшуюся на кровать Хисану и протянул её своей девушке. – Так или иначе, убедилась ли ты в том, что в твоей голове засели ложные воспоминания? Я не прошу продолжать любить меня так же, как это было несколько дней назад, просто позволь мне быть рядом. Рукия почувствовала себя неловко: похоже, он и правда ни в чём не виноват. Мужчина чист, как свежий холст. Кошка неприятно покалывала грудь торчащими из широких лап коготками, девушка кивнула. - Начни искать рубин, он нужен мне для того, чтобы вытащить нас отсюда, а потом сжечь на костре тех умников, которые додумались отправить тебя в Эйен, - уголки его губ изобразили подобие улыбки, - я присоединюсь, как только закончу работу. Когда Бьякуя вышел на палубу, было темно. Туда-сюда сновали матросы, которые внимательно обыскивали каждый уголок корабля. «Только этого сейчас не хватало», - с тревогой подумал капитан шестого отряда и отправился на ют, где находилась его семья. - Камня нигде нет, - сообщила ему Рукия, опуская глаза так, будто именно она виновна в том, что ключ к побегу был утерян. Её короткие волосы податливо шли за ветром, открывая взволнованное личико. - Похоже, Хисана таскала по палубе не картошку. - Соджун выглядел лучше сестры и, кажется, был чем-то доволен. - Хисана? – удивлённо переспросил Бьякуя и был растроган ответом на свой вопрос. - Тигрёнка… назвала Хисаной. - Синигами была самим очарованием, и Кучики не смог удержаться от улыбки, чем поразил обоих своих собеседников. Не сказав ни слова более, он присоединился к поискам. За несколько часов они перерыли две палубы, но ничего не нашли. Каждый уголок, каждая бочка и ящик были тщательно осмотрены под бледно-жёлтым светом фонаря, и всё безрезультатно. - На сегодня достаточно, - удручённо сказала девушка подошедшему Гаку, - передай всем, что можно отдыхать. Попробуем отыскать его завтра. - Не волнуйтесь, капитан, этот камешек не самое главное, - здоровяк спустился по лестнице, напоследок ещё раз повторив,- далеко не главное! Соджун вышел из каюты и устало поднялся к штурвалу. - Я перерыл там абсолютно всё, - обречённо сказал он, - но ничего не нашёл. Бьякуи всё ещё не было. Он осматривал трюм уже третий раз подряд, глаза устали от чёрной пустоты вокруг, а фонарь горел на последних каплях масла. «Что ж, кошки всегда приносили мне одни только проблемы», - думал аристократ, решая закончить поиски. Повеяло свежестью и прохладой, в волосы смело забрался приятный ночной бриз. Матросы разбежались по гамакам, пока он обыскивал трюм, на палубе царила тишина. Он любил её: она предоставляла ему возможность размышлять так, чтобы ни единый звук извне не мог спугнуть копошащиеся в голове мысли. Мужчина повесил догоревший фонарь туда, откуда взял, и отправился на излюбленное место у бортика. Каждый раз он возвращался туда снова и снова, словно виновник на место преступления: было так удобно облокотиться на лакированное дерево и смотреть вдаль столько, сколько захочешь. В этом мире он часто делал то, что ему хочется. Сейчас его мысли были о том, что он, пожалуй, уже никогда не отвыкнет позволять себе чуточку лишнего, если на то есть воля и желание. Звёзды, устраивающие небесные балы каждую ночь, не переставали его удивлять. Он привык видеть на чёрном полотне с дюжину одиноких звёздочек, скромно сияющих поодаль друг от друга, здесь же им не было конца, они молоком разливались по небу и, казалось, создавали больше света, чем сама луна. Одни были большими, другие – маленькими, третьи светили ярче четвёртых, но все вместе представляли собой нечто поистине фантастичное. Внизу что-то мелькнуло. Похоже, звёзды усеяли не только небеса. Бьякуя опустил любопытный взор на полку с креплениями для снастей. - Так вот куда ты пропал. - Рубин забился на самый край деревянного выступа, торчащего из борта корабля чуть ниже уровня палубы. Что-то внутри него ярко блестело. Аристократ без труда дотянулся до виновника суматохи и внимательно взглянул на неподвижную стрелку, сверкающую в самом сердце камня. И тут мужчину осенило: «Напитался! Он напитался светом, как люминисцентная лампа, потому что весь день пролежал на солнце». Рубин представлял собой не что иное, как компас: куда бы Бьякуя ни повернулся, стрелка всё время указывала куда-то на северо-восток. «Компас, который приведёт нас к долгожданной свободе», - он довольно сжал камень в руке и посмотрел на ют. Рукия, всё это время не сводившая с него глаз, впервые за несколько дней задорно улыбалась. «Аматсугами» не спеша шёл по разработанному капитаном шестого отряда маршруту. Уже неделю Рукия с Соджуном держали северо-восточный курс. Поначалу им приходилось постоянно обходить населённые острова, теперь же на пути не встречалось ни единого клочка суши. Место, куда они направлялись, не было отмечено ни на одной из карт, что, в общем-то, вполне логично. Известные архипелаги остались далеко позади, и любой островок, который появится на горизонте, будет для них безымянным и новым. Кучики Бьякуя выходил из своей каюты только по ночам, когда жара спадала. Днём он изучал карты и искал в документах записи о тех краях, куда друзья держали путь, но, похоже, мир в той стороне был совсем неизведан. Хисана не отходила от него ни на шаг и постоянно резвилась где-нибудь неподалёку. Стоило ему сдвинуться с места, как малышка тут же бросала все свои дела и семенила за ним по всему кораблю. После захода солнца он появлялся на юте и интересовался тем, куда показывает стрелка и не проплыли ли они нужное место днём, когда она пропадала. Страх Рукии давно исчез. Брат за всю неделю не сделал ни одного резкого движения в её сторону и успел убедить в том, что слова Соджуна действительно являются правдой. Никакой он не насильник и не тиран: самый обыкновенный Кучики Бьякуя, которого она знала до того, как попасть в мир бессмертных. Даже здесь он был хладнокровен и, судя по всему, не испытывал какого-либо волнения. Иногда с его вечерними визитами приходили любопытные истории, прочитанные им в старых документах. На судне осталось много записей человека с инициалами Д.В., который по догадкам Бьякуи был самым первым капитаном «Аматсугами». Д.В. составил о себе впечатление довольно любознательного малого и записывал в свой дневник мысли о где-то услышанных или прочитанных им старых легендах, связанных с древними народами и страшными существами, с которыми те боролись. - Сегодня я нашёл записи о том, как какие-то древние маги заключили в вечный сон дракона, совершающего постоянные налёты на их поселения, - молвил Кучики, вглядываясь в почти невидимый в сумерках горизонт, - похоже, наш знакомый был живым ещё до того, как мы его разбудили. - Теперь мне как-то неловко перед древними магами, - вздохнул Соджун и почувствовал на щеке приятную прохладу от упавшей сверху капли. Где-то вдалеке недовольно прорычал гром. В море его раскаты звучали более гулко и мощно, как будто бы из-за открытого на сотни миль пространства. - Похоже, будет сильный дождь, - предположила Рукия по усиливающемуся ветру, - вряд ли мы поспим этой ночью. Матросы тоже это чувствовали. Безобидное покрапывание постепенно перешло в сильный ливень, засверкали первые молнии, океан начал меняться. Сила волн нарастала, как снежный ком, и через каких-то полчаса кораблём стало трудно управлять. Потоки воды падали на палубу, затрудняя движение людей, которые почти не слышали команд своего капитана. Бьякуя и Соджун были среди них и уже, казалось, в сотый раз снимали кливера, чтобы «Аматсугами» смог наскочить носом на очередной гигантский вал. Плеск воды сливался с гулом погружённого во тьму океана, небесным стоном и скрипом несчастного корабля, торопливо слезавшего с гребней чудовищных волн. Море было похоже на мёртвую пустыню с пенящимися дюнами и изредка освещаемую белёсыми вспышками молний, которые в мгновенье ока создавали на разгневанном небосклоне дюжины трещин. Что-то неестественное коснулось взгляда Соджуна в паре десятков метров от корабля, но тут же исчезло. Держась за канат, он замер и стал дожидаться очередной вспышки. Рукия тоже это видела. Вода струилась по её лицу, волосы облепили кожу, капли стекали с синих дрожащих губ, но руки крепко держали кренящийся влево штурвал. Свет упал на разбушевавшуюся поверхность океана, огромный серый червь, переливаясь, нырнул под воду. Мгновенье. Отчётливый удар сердца. Ещё одна вспышка, и существо показалось брюхом. В голове ледяной синигами мелькнуло лишь одно слово: «Присоски», и она тут же сорвалась на крик: - Готовьте топоры! Щупальце слева по борту!